Читать книгу О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Юрий Никитин - Страница 13

Часть I
Глава 12

Оглавление

Сумма, полученная в результате сделки с правосудием, явно недостаточна, чтобы отстроить замок, однако Гай повеселел, пустил клич по деревням насчет постоянных помощников шерифа за достойную оплату, и уже на следующий день к нему начали приходить желающие.

Первых он отверг с ходу – подвыпившие крестьяне, которым захотелось получать жалованье и ничего не делать, затем, когда следующие и следующие приходили такие же, пришел в отчаяние и велел прийти позже, когда он, дескать, наметит десяток, а затем отберет лучших.

На седьмой день, когда уже уверился, что работать ему в одиночку, на дворе заржал его конь, предупреждая, что приближаются конные.

Гай опоясался мечом и выбежал наружу через пустой дверной проем. Возле его коня с лошадей спрыгнули разом двое ладных и крепко сбитых мужчин, у обоих за плечами длинные луки, на широких кожаных поясах короткие мечи, по кинжалу и фляге. Одеты просто, но добротно.

Гай пошел навстречу, оба окинули его оценивающими взглядами.

– Что угодно? – спросил Гай настороженно.

Один ответил с легким поклоном:

– Ваша милость, меня зовут Беннет, а это мой друг Аустин. Прошел слух, подыскиваете помощников.

Гай кивнул.

– Все верно. Хотели бы поработать?

Беннет кивнул.

– Да, если подойдем.

– Что умеете?

– Мы лучники, ваша милость, – сказал Беннет, а его друг кивнул. – Пришлось и в войнах поучаствовать, нас били, и мы били… Вообще-то у нас есть работа, неплохая даже, но до нас дошел слух, как вы умело управились с бароном Тошильдером и его людьми… Для нас было бы честью работать с вами.

Гай оглядел их критически, оба выглядят бывалыми воинами, собранные, жилистые, суровые, привыкшие к трудностям, совсем не то сырье, что приходило раньше.

– Приняты, – сказал он. – Но если до вас дошли слухи, то знаете…

Он замялся, не зная, как объяснить то затруднительное положение, в каком находится, выручил Хильд, сказав нараспев:

– В Священном Писании сказано: птицы имеют гнезда, звери имеют норы, только сын человеческий не имеет логова, и негде ему преклонить голову… Наш лорд Гай Гисборн как раз такой сын человеческий.

Лучники переглянулись, Беннет кивнул с хмурой улыбкой.

– Мы это знаем. И что из деревень сюда уже везут лес, идут плотники, каменщики, столяры.

Гай пробормотал:

– Тогда вы знаете больше, чем я.

Беннет ухмыльнулся.

– Просто мы обогнали по дороге целый обоз. Люди увидели, что вы их действительно защищаете.


Вечером они сидели в пустом зале на раскатившихся камнях, в камине полыхают поленья, Хильд разложил на самой большой глыбе скудную еду, Аустин вытащил флягу с вином, а когда пустил ее по кругу, Хильд достал из мешка толстую книгу со сводом законов и начал занудно, рисуясь ученостью, объяснять, что шериф руководит народными выборами в графствах и назначениями коронеров, хотя Гай пока не мог представить себе, как это – руководить выборами, еще шериф созывает суд присяжных, предлагает на их рассмотрение дела и является исполнителем всех судебных приговоров, на нем также обязанность пресечения преступлений, для чего пользуется правом ареста обвиняемых и правом делать обыски…

Беннет крякнул довольно:

– Важная мелочь.

– Какая же это мелочь? – спросил всегда серьезный Аустин. – Это половина дела. Хотя и трудно представить, что вот такой голоштанный, даже спать негде, а будет делать обыски.

Хильд продолжил чтение:

– К шерифам стекаются штрафы и конфискации, на них лежит обязанность поддерживать мир в стране… наверное, имеется в виду графство, а страна… да пусть сама о себе заботится!.. шерифы принимают первые меры к подавлению беспорядков и мятежей. Для выполнения этих разнообразных функций шерифы содержат из личных средств несколько помощников…

Беннет поинтересовался осторожно:

– Насчет обысков не все ясно…

– Что?

– К крестьянину, – сказал он, – да, сможем. А как насчет лорда? Сможем ли вломиться, скажем, к графу? Я молчу, что графы живут в неприступных замках, а охраняют их лучше, чем королей… меня интересует, сможем ли? Это все-таки графы! Такого еще не было. А мы не совсем, так сказать, графы.

Они с ожиданием смотрели на Гая, тот задумался, наконец сказал без особой уверенности:

– Мне кажется, принц Джон не случайно сунул в шерифы именно меня. Я повидал мир, он это знает, спал под одним плащом и с простыми воинами, и с королем Ричардом. Это значит, не оробею. Но вот стану ли…

Помолчали, наконец Беннет сказал осторожно:

– Думаю, это тоже учел, про принца говорят, что он царицу всех змей обхитрит! Вы крестоносец, ваша милость, а это значит, для вас все люди – братья. Значит, не посмотрите, кто кого обидел: граф крестьянина или крестьян графа.

– А зачем это принцу? – спросил Аустин в недоумении. – Ему лучше дружить с графами, чем с крестьянами.

– Крестьяне ему на голову не садятся, – пояснил Гай, – а вот лорды… Как я понял, давая шерифам такие права, он укрепляет свою власть. Но если мы зарвемся, а графы на принца надавят, он легко отступится от нас. Сделает вид, что мы все делаем самовольно и без его ведома.

– По закону, – напомнил Хильд важно, – абсолютно все жители Англии уплачивают налоги и подсудны одним и тем же судам. Будь ты простой сокмен или крупнейший и богатейший лорд в огромном и неприступном замке. Другое дело, что не всякий лорд захочет явиться в суд и тягаться там с простым крестьянином!..

Беннет буркнул:

– И король ничего не может сделать. Их таких много, не посылать же на каждого армию.

Хильд положил на стол книгу, долго отыскивал нужную страницу, а потом важно и нараспев прочел:

– Шериф занимается королевскими финансами, является главой местной юрисдикции, возглавляет войско графства. Два раза в год совершает судебные объезды, во время которых специальные комиссии присяжных в каждой сотне сообщают ему обо всех правонарушениях, совершенных в графстве. На собраниях графств под надзором шерифа совершаются различные сделки.

Беннет удивился:

– Возглавляет войско графства? А оно есть? У каждого барона своя дружина, которой он платит жалованье, и потому подчиняется только ему… а что шерифу?

Аустин пробурчал:

– А что за различные сделки? Может быть, удастся поживиться?.. Если еще и треть от сделок, как от судебного налога…

– Разогнался, – сказал Беннет. – Может, хочешь не работать, а только деньги собирать?

Аустин широко ухмыльнулся.

– Хочу.

Беннет сказал задумчиво:

– Пусть Хильд пороется в законах… Шерифам разрешено вламываться к лордам не только для изъятия захваченного скота, но также во всех случаях, если лорд или его подручный хотя бы один раз не выполнили королевский приказ.

– Тогда не в законах, – поправил Хильд, – а можно даже поспрашивать крестьян. К лорду вряд ли сумеем придраться, а вот к его подручным… Точно не выполняли какие-нибудь указы!

Гай поинтересовался хмуро:

– И что? Придем к ним и скажем, вы оштрафованы, что в прошлом месяце сделали то-то и то-то?

Беннет чуть смутился.

– Это тоже неплохо, нам деньги нужны, не говоря уже о королевском налоге… но я имел в виду, что нарушители обычно сговорчивее. Только надо знать про их нарушения и помахать ими перед толстой мордой.

Разбойники наводнили страну, но, как понял из рассказов Гай, в графстве Ноттингем они вообще кишмя кишат, как черви в навозной куче. Самое излюбленное их место – Шервудский лес. Там та часть бесконечного леса, покрывающего всю Англию, что удачно или неудачно расположилась как раз посредине между наиболее населенными и ведущими активную торговлю графствами, к тому же в этих графствах возведены замки, контролирующие эти дороги, и дело уже не в торговле, а в сторожевых функциях: успеть вовремя заметить и защитить административный юг страны с его Лондоном, Дувром и прямым выходом через Ла-Манш во Францию.

Но разбойники, о которых так громко и настойчиво говорил принц Джон, не самое большое зло, как понял Гай, еще когда слушал принца. Тот не может многое сказать прямо, слишком уж зависит от поддержки крупных лордов, да и все еще не главный он в королевстве, Ричард больше доверяет канцлеру Лонгчампу, но все-таки принц многое дал понять взглядом, мимикой, жестами или интонацией, Гай даже не понял чем, однако в нем росла уверенность, что речь шла именно о баронах графства. О баронах-разбойниках, так их издавна называли как в народе, так и при королевских дворах.

Понятно, что даже верные королю бароны стремятся к большей власти и самостоятельности в своих владениях, к тому же многие побывали во Франции и видели, там лорды полные хозяева в своих землях, а вассалы присягают им, а не королю, потому лорд может пойти войной на короля, и вассалы пойдут под его знаменем, потому что король для них никто, а их сюзерен – все!

Но кроме таких баронов появляется еще и множество хозяйств, что никогда не приносили присягу королю, такие новоиспеченные лорды на удивление быстро выстраивают могучие и неприступные замки, начинают собирать дань с окрестных земель, расширяют свои владения и нападают на соседей.

Когда жалобы добираются до королевского двора, там обычно беспомощно разводят руками: армия занята во Франции, а то и вовсе в далекой Палестине, свободных войск нет, Ричард увел всех-всех, а на королевский указ прекратить разбой такой лорд смачно плюет с высоких ворот.

Предыдущий король, Генрих II, вел более мудрую политику, Англией занимался тоже, такие незаконные замки велел разрушать и срывать до основания, как опасные гнезда, где снова может угнездиться разбой.

Гай исхудал и чувствовал, как постепенно его темная от поцелуев солнца кожа светлеет, превращая и его в белого червяка, как большинство живущих в этой стране.

Хильд, напротив, ухитрился поправиться, щеки округлились, дни и ночи проводил за книгами, переписывал в отдельную тетрадь названия деревень графства, города, замки, крепости и всех видных лордов.

– В Нортгемптоншире, – сообщил он гордо, – сокменов больше тысячи, а у нас в Ноттингемшире свыше полутора! Это не остальная Англия, где только вилланы да коттарии!.. У нас вообще нет вилланов, а только сокмены и фригольдеры.

Гай поморщился.

– А какая между ними разница?

Хильд пожал плечами.

– Да почти никакой. Разве что сокмены подают в ваш суд, а фригольдеры – в королевский. А так и те, и другие имеют земли акров по тридцать-сорок, у них свои печати…

– С ума сойти, – пробормотал Гай. – Печати у крестьян!

– А как иначе они могут заключать сделки, – возразил Хильд, – продавать землю, покупать, брать взаем? Ваша милость, забудьте про вилланов…

Гай отмахнулся.

– Перестань. Я и с вилланами обращался, как с равными. На войне мы все братья… Иначе смерть. Ладно, ты оставайся на хозяйстве с Беннетом и Аустином, а мне пора проехаться по графству…

– Не задерживайтесь, – сказал Хильд очень серьезно. – Боюсь, Беннет и Аустин не смогут так же жестко.

– А надо?

Хильд вздохнул.

– Вы же видите, только так и получается.


Он наметил маршрут, чтобы охватить все основные населенные пункты, их надо проверить, есть ли там местная власть, а если нет, то назначить, и сказать то, что сказал Хильд: нужно действовать жестко, иначе эпидемию грабежей не остановить.

Первая же крупная деревня на его пути за счет отодвигающегося леса оказалась довольно просторной, каждый дом окружен садом, поля упираются в лесную опушку, где все деревья с подрубленной снизу корой, чтобы поскорее засохли, потом их спалят, и лес отодвинется еще на пару ярдов, освобождая место под поля.

Дома добротные, бревна на стены пошли толстые, массивные. Мало того, даже простые сараи, не говоря о конюшнях и амбарах, тоже из толстых стволов, а самое дивное – вдоль домов тротуар из досок, пусть и местами провалившийся, но все-таки можно пройти даже во время дождя, не пачкаясь.

Он ожидал увидеть и людей под стать домам, крепких и плечистых, но крестьяне повстречались худые, тощие, с запавшими и голодными глазами.

Рубахи болтаются, как на пугалах, он невольно подумал, что если их снять с них, то у каждого можно издали пересчитать ребра под натянутой на них кожей.

Он повелительно вскинул руку, крестьяне поспешно остановились, начали кланяться, торопливо срывая с голов шапки.

– Случилось что? – спросил он с тревогой. – Болезнь?.. Саранча?.. Неурожай?

Крестьяне угрюмо молчали, переглядывались, он видел смертную тоску в их глазах.

Один поклонился и сказал достаточно дерзко:

– Ваша милость, все верно, вы угадали! Саранча… Вот только говорить и записывать умеет.

Гай нахмурился.

– Не говори загадками.

Крестьянин ответил со злым смешком:

– Вашу милость дракон перенес из далекой сказочной страны, где не берут налоги? А если нечем отдать, то не забирают скот и зерно?

Гай покосился на добротные дома.

– Но раньше же налоги платили? Почему теперь не можете?

Крестьяне молчали, а смельчак хоть и хотел бы уже отступить, по нему видно, но Гай смотрел на него и спрашивал у него, он ответил нехотя:

– Ваша милость, тогда налог брали раз в году.

– А теперь?

– Теперь берут… когда возжелают. Уже четыре раза брали! Думаю, скоро еще приедут…

Гай стиснул челюсти, на языке вертелось злое, что и одного раза довольно, это какие-то мошенники явились под видом королевских сборщиков подати, потом вспомнил, что Ричарду для похода требовались огромные деньги, он продавал все что мог, увеличивал налоги, собирал их за три года вперед, а сейчас положение еще хуже: нужно собирать на выкуп его из плена, а другого пути нет, как выколачивать из и без того обнищавшего народа.

– Слушайте все, – заговорил он властно, – я ваш новый шериф графства. Я хочу, чтобы мы все жили богато и счастливо. Кто у вас бейлиф?

Они переглянулись, один из толпы пробормотал:

– Да у нас его отродясь не было…

А мужик, который отвечал насчет налогов, сказал все так же дерзко:

– Был коронер, да и тот ушел куда-то, когда ему пригрозили голову отрезать и утопить в выгребной яме!

– Ого, – сказал Гай. – Это кто же так осмеливается?

Мужик посмотрел на него, как на в самом деле упавшего в их земли из какой-нибудь далекой и непонятной Палестины.

– Разбойники, кто же еще!..

Гай подумал, кивнул.

– По вашей деревне видно, что вы – народ работящий, умелый, знающий вещам цену. Потому… тебя как зовут?

Мужик слегка оробел, но перед односельчанами тушеваться стыдно, ответил дерзко:

– Николас, сын Гильберта!

– Слушай меня внимательно, – сказал Гай, – Николас, сын Гильберта. С этой минуты ты – бейлиф. Ты обязан следить за порядком не только в селе, но и в окрестных деревнях. Сам назначишь коронеров и констеблей, ты знаешь, кто справится. Если понадобится моя помощь – обращайся! Я могу явиться не один, а с отрядом. Нужно переломить судьбу, а дальше снова станете богатыми и счастливыми!

В толпе кто-то ахнул, а Николас раскрыл рот и замер, глаза полезли на лоб, наконец проговорил:

– Я?.. Бейлиф?..

– Ты, – подтвердил Гай. – Помни, от тебя зависит, будут эти люди чего-то бояться или же скажут, что у них лучший в мире бейлиф, с ним ничего не страшно.

– Но я…

– Сможешь, – оборвал Гай. – Я тоже не родился шерифом. Понимаешь, Англия на краю гибели!.. Берись, берись жестко, полумерами ее уже не спасти.

Он вскинул руку в прощании и заторопился дальше, и так пронесся по всему графству, назначая бейлифов, коронеров и констеблей, устраивая суды присяжных, вешая разбойников и грабителей и напоминая всем грозно, что власть крепка, власть не спит и все видит!

Вернулся только через две недели, издали увидел свой замок. Сердце тукнуло радостно, даже удивился, неужели не привыкло, что у него нет дома, потом заметил, что замок помолодел и преображается на глазах. Плотники начали с крыши еще до его отъезда, топоры стучали даже ночью при свете факелов, а сейчас вставляют окна, возвели настоящую конюшню, к стене прибили длинную доску с крюками для коновязи, но самое главное, что везде уже навесили двери!

Беннет и Аустин свои комнаты успели оборудовать по-королевски, даже гобелены ухитрились повесить, где только и взяли, только Хильд остался в комнатушке с голыми стенами, но ему так и положено, должен привыкать к смирению плоти и запросов.

В замке появились двое слуг, Беннет нанял, и когда Гай вступил в главный зал, все равно громадный, хоть в нем появился длинный стол с двумя лавками по обе стороны, в исполинском камине жарко полыхают целые бревна, а вдоль стен уже поставили по два напольных подсвечника, каждый на десяток свечей.

Он на ходу провел ладонью по столешнице, поструганная, и то хорошо, а так вообще-то настолько сколочены грубо, словно в Англии нет столяров, а только плотники.

Под подошвами приятно шуршат сухие листья камыша, здесь так принято, в то время как в Кардифе пол обычно щедро усыпают свежей соломой.

Хильд шел следом, довольный и гордый, словно это все он сам сделал, лицо сияет, как полная луна в безоблачную ночь, а глаза горят, как звезды.

– Как постарались?

– Глазам своим не верю, – ответил он. – Да с такими работниками быстро соберем выкуп для Ричарда!

Хильд сразу посерьезнел, сказал быстро:

– Только им такого не говорите!

– Почему?

– Хоть простой народ и обожает Ричарда, но тему выкупа лучше обходить стороной… Итак, пир по случаю возвращения?

Гай изумился:

– А что, есть чем пировать?

– Да люди собрали… немножко. О вас все говорят с надеждой, ваша милость.

Гай счастливо развел руками.

– Даже не знаю, что сказать… Хорошо, только малость умоюсь с дороги.

О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Подняться наверх