Читать книгу Трудовые Будни Великого Героя - Юрий Окунев - Страница 5

С сегодняшнего дня я начал гулять вокруг дома. Утро выдалось солнечным, поэтому, закутавшись в одежду, у которой вес сопоставим с полным конным доспехом, я отправился на прогулку. Ветра не было, пахло свежестью. Лицо Роше терялось на фоне маминых рододендронов.

– Ты всё-таки уверен, что видел тень? – в который раз спросил орк. – Когда я пришел, кроме тебя да разбитого пузырька с лекарством, никого не было. Причём, дверь была заперта на твой засов, а как его открыть – знаем только мы с тобой. Окно высоко, четвёртый этаж всё-таки.

Мой зеленокожий друг опять пытался понять, что же я видел в тот промежуток времени между бредом болезни и беспамятством отравления. А я опять ничего не мог сказать – Тень, какие слова-звуки. Ничего конкретного. Это раздражало, но я не мог вспомнить ничего более ясного, чем размытый силуэт. Особенно обидно было из-за того, что сцену драки с болотным драконом я помнил так же чётко, как в момент её восстановления в памяти.

– Не кривись так. На тебя посмотришь – такое ощущение, что ты нюхаешь того дракона, что тебя завалил. Да и вообще, зачем ты пошел на него один? Не мог подождать два дня, пока я вернусь из Горы?

– Хватит меня донимать. Не мог. Ты же знаешь, этот вид и так не часто заползает в наши края, а уж настолько близко от городов они не бывают вообще! И это же ДРАКОН!

– Кому алкоголь, кому женщины, а этому – драконы, – произнёс Роше. – Знаю, именно поэтому и согласился не предавать огласке факт твоей болезни.

Да уж, за это стоило бы сказать спасибо. А то набежало бы охотников с сетями, штук так сто-пятьсот и завалили бы МОЕГО дракона. Гады…

– Но всё-таки я не пойму, а твои дневники ему зачем понадобились?

– Увлекательного чтива захотелось, – глухо ответил я.

Никогда не думал, что так буду переживать из-за этих клочков бумаги. А много лет назад я брыкался всеми ногами и руками. Роше настаивал, мы громко ссорились. Я не мог понять, зачем мне, воину, надо заниматься подобной ерундой. А орк вещал о видении, о важности возложенной на меня миссии. В ответ я кричал, что пора завязывать с мухоморами и видениями, а следом получал по морде.

В итоге в спор ввязался отец и выдвинул ультиматум – либо я послушаюсь своего товарища («лесной хвощ ему товарищ», – слышался ворчащий комментарий), либо он перестаёт платить за учёбу, и мне придётся вернуться домой. После этой угрозы я немного поутих – только сбежал от маминой заботы и приблизился к обладанию воинского звания, а тут – обратно. Проглотив злость, сжав зубы и ядовито комментируя каждую запись, я начал свой дневник.

Первый месяц был тяжелым, но как говорят в Горе, привычка вырабатывается, если продержишься двадцать один день. И я начал писать. С тех пор прошло много времени, я пристрастился к этому занятию. И теперь меня лишили моего труда! Остался только последний день, последняя страница, на которой чётким, сильным почерком дописано: «ДА». Воспоминания быстро наполнили лист вокруг этого слова.

Но зачем Тени понадобился мой дневник?

Я запустил пальцы в короткие светлые волосы и почесал неровную кожу на голове. Из-за ожогов на ней волосы больше не отрастали так, как раньше. Приходилось стричься коротко. Это служило мне напоминанием. И портило настроение.

Мы с Роше молчаливо шли вокруг дома, погруженные каждый в свои мысли. Погода тем временем продолжала радовать: ветер ушел гулять в другие края, температура зависла на допускающей жизнь отметке; солнечный свет рассеянно освещал все поверхности мира; искрилась поверхность пруда, в котором, словно старые баржи, плавали крокодилы Лугата.

Жуткая выдумка природы – зубастая тварь, теплокровная рептилия, которая спокойно переживает лютые холода. Но, после одомашнивания пастырем Лугатом триста лет назад – любимое украшение прудов в богатых домах. Нашим крокодильчикам уже лет по двадцать пять, а они всё тешат свои адские сердца кровью мелкой рыбёшки да кусками свежего мяса, которое каждую неделю им кидают служащие.

Брызги света опоясывали их тёмные спины, создавая ощущение магического сияния. Изредка некоторые из них подплывали к берегу, пугая своим видом уток. Те с воплями и кряканьем улетали, а крокодилы с довольной мордой уплывали на следующий круг.

Мы с Роше остановились на берегу чуть поодаль, чтобы понаблюдать за зверьём, за которым уже не охотились. Нас привлекала добыча крупнее и опаснее. Но когда-то из-за таких тварей началась история охотника и мастера-бестиария.

Именно тогда начались трудовые будни обычного охотника за необычными тварями, которого заставили стать Героем.

Брий фон Прейс – Великий Герой.

И я ненавижу это незаслуженное звание.