Читать книгу Гипсовый трубач. Однажды в России - Юрий Поляков - Страница 13

– Ну, если мы соавторы, нам хорошо бы вступить… э-э… в договорные отношения, – заметил Кокотов с легким оттенком сквалыжности.

– Вступим… Потом… Если захотите!

Жарынин встал и в задумчивости обошел номер, полюбовался заоконным пейзажем, заглянул в ванную и, заметив географическую шторку, завистливо цокнул языком:

– Какой вы, однако, Андрей Львович, экзот! Уступите занавесочку! Утешьте старика!

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Берите!

– Спасибо. Я горничной скажу, чтобы перевесила. Вы расположились?

– Нет еще… не совсем…

– Потом расположитесь. Теперь же давайте работать! – И с ленинской картавинкой добавил: – Чер-ртовски хочется поработать!

– Давайте! Но знаете, я никогда еще не писал сценариев… Погодите, я сейчас ноутбук включу.

– Не надо! До ноутбука дойдет не скоро, если вообще дойдет… Работать будем у меня. Я курящий. Пошли!

Андрей Львович похолодел. Дело в том, что вечор, вдохновленный разговором с Жарыниным, он позвонил Мотыгину в «Вандерфогель» и отказался от аванса за очередной роман из серии «Лабиринты страсти», к которому уже и название придумал – «Три позы Казановы». Сюжет вкратце такой: старый кавалергард, прославленный ловелас Серебряного века, чудом уцелевший в огне Гражданской войны и превратившийся с годами в скромного советского пенсионера, умирая, решает передать по наследству свою великую сексуальную тайну внуку Вене, редкому разгильдяю, троечнику и рохле. Тайну эту, между прочим, их везучему предку проиграл в карты сам Казанова, о чем много шептались в свете, и отголоски этих пересудов есть, если вчитаться, даже в ахматовской «Поэме без героя», не говоря уж о брюсовском «Огненном ангеле». Суть вот в чем: Казанова знал три сексуальные позы, которые при строго определенном чередовании ввергали женщину в неземное блаженство и навсегда привязывали к мужчине, буквально – порабощали. По секрету доносили: когда кавалергард отправлялся со своим полком на германский фронт, толпы безутешных красавиц, рыдая, стеная, ломая руки и теряя бриллианты, бежали по шпалам за воинским эшелоном почти до Вязьмы…

Однако, умирая, склеротический старик успел сообщить внуку только две позы и отошел в лучший мир. Похоронив деда, Веня впал в отчаяние. Он был безнадежно влюблен в неприступную, как сопромат, однокурсницу Ангелину, не обращавшую на невзрачного троечника никакого внимания. Оставалось одно: попытаться самостоятельно разгадать недостающий элемент тайного трехчлена Казановы. Для начала студент купил за две стипендии на Кузнецком Мосту древний учебник любви «Цветок персика», тайно привезенный кем-то из-за границы. Книга была на английском языке – и скрепя сердце парень сел за словари и грамматику. Некоторые позы, изображенные в книге, оказались настолько хитросплетенными и гимнастическими, что пришлось всерьез заняться физкультурой и даже спортом.

Дальше – больше. Чтобы вовлечь какую-нибудь приятную женщину в свой предосудительный эксперимент, надо было для начала ей хотя бы понравиться. Ну в самом деле, ведь не подкатишь к милой незнакомке со словами: «Гражданочка, мой дед, старый хрыч, умирая, оставил мне две трети сексуальной тайны Казановы. Есть предложение: вместе и дружно…» В следующую минуту она в лучшем случае звонко бьет нахала по лицу, в худшем – зовет милиционера, а тот – психиатра. В результате Веня был вынужден обратить пристальное внимание на свою внешность: стрижку, одежду, манеры. Он даже записался в школу танцев. Ну и, разумеется, расправился с прыщами на лице с помощью настойки чистотела.

А тут как раз подоспел Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года в Москве, во время которого, как известно, целомудренное советское общество значительно раздвинуло свои эротические горизонты. Достаточно вспомнить многочисленных и разноцветных «детей фестиваля», родившихся девять месяцев спустя. Кокотов был уверен: эта подернутая ностальгической дымкой советская ретроспекция придаст сюжету особенный и пикантный шик.

Итак, со всех континентов в столицу первого в мире государства рабочих и крестьян слетелись тысячи красивых девушек всех, как говорится, упоительных национальных особенностей и потрясающих расовых различий. Именно этот праздник молодого духа и юной плоти как нельзя лучше подходил для разгадки тайны великого сластолюбца Казановы. Надо заметить, Веня хорошо подготовился и свой шанс упускать не собирался. Элегантный, спортивный, обходительный, свободно владеющий английским языком, сорока пятью видами поцелуев и семьюдесятью двумя сексуальными позами, он сразу привлек к себе внимание раскрепощенных иностранных дев. После первого же вечера интернациональной дружбы Веня ушел гулять по ночной Москве с француженкой алжирского происхождения Аннет, предварительно назначив на следующий день свидание Джоан, американке из Оклахома-Сити, штат Оклахома. А на послезавтра он сговорился с миниатюрной, как фарфоровая гейша, японочкой Тохито…

Однако не успел Вениамин уединиться с Аннет на укромной скамеечке Нескучного сада и подарить ей поцелуй, называющийся «Чайка, открывающая раковину моллюска», как двое крепких мужчин, одетых в модные, но совершенно одинаковые тенниски, подошли и попросили огоньку. Поскольку наш герой табаком не баловался, ему пришлось предъявить уполномоченным курильщика студенческий билет и проследовать с ними куда следует. Там, где следовало, наследнику Казановы разъяснили, что за попытку вовлечь иностранную подданную в интимные отношения ему грозят большие неприятности, вплоть до тюрьмы. Ведь именно так, в объятиях красоток, и вербуют легковерных советских граждан западные разведки. Но поскольку зайти далеко студент не успел, для первого раза органы ограничатся минимальным наказанием – письмом в институт.

Персональное дело несчастного Вени разбирали на закрытом комсомольском собрании. Поначалу все шло к исключению из рядов, а следовательно, к окончательной жизненной катастрофе. Оскорбленные однокурсницы жаждали его крови. Ишь ты! Тут пруд пруди своих нецелованных соратниц по борьбе за знания, а его, гада, на импорт потянуло! Однокурсники же озверели от зависти – ведь никто из них не отважился даже близко подойти к капиталистическим прелестницам. Декан факультета, в свое время так и не решившийся убежать от постылой жены к горячо любимой аспирантке, тоже, хмурясь, требовал самых суровых мер.

И вдруг, к всеобщему изумлению, за аморального юношу страстно вступилась строгая Ангелина, та самая отличница, в которую наш герой был безнадежно влюблен, покуда не впал в казановщину. Мудрая девица заявила, что исключить из рядов – значит расписаться в полной идейно-педагогической беспомощности коллектива, и высказала готовность взять оступившегося товарища на поруки. При этом она смотрела на Bеню такими глазами, что он сразу понял: любим, и любим горячо! А как, в самом деле, не увлечься парнем – спортивным, подтянутым, обходительным, аккуратным, модно одетым, танцующим и свободно говорящим по-английски? Разве таких много?

Взяв Веню на поруки, Ангелина его уже не выпустила. Вскоре молодые люди зарегистрировались в загсе, устроив в студенческом общежитии грандиозные танцы под патефон. Прошли годы. Обглоданный Советский Союз называется теперь Россией, а КГБ переталдычили в ФСБ. Но Вениамин Сергеевич и Ангелина Михайловна до сих пор вместе, а судя по тому, как они смотрели друг на друга на золотой свадьбе, именно с законной супругой счастливчику Вене удалось-таки найти третью позу Казановы. Или не удалось… Разве это важно, когда любишь?

Такая концовка, по мнению Андрея Львовича, должна была очень понравиться домохозяйкам и обеспечить книжке коммерческий успех.