Читать книгу Полигон. Знаки судьбы - Юрий Тихомиров - Страница 12

Кажется, это было 31 декабря 1959 года. У меня заканчивалась небольшая испытательная работа. Именно заканчивалась, но не была полностью закончена. Вообще-то, на Полигоне было разрешено дописывать отчёты текущего года и в первые дни следующего года. Если начальнику Полигона приносили отчёт после Нового года, то включительно по 10 января он, не спрашивая, подписывал его, ставя дату 31 декабря. Попутно замечу, что в те времена новогодний праздник длился всего два дня – 1 и 2 января. Но у меня дело было сложнее, всё упиралось не только в отчёт. В силу не зависящих от меня причин, я не успевал отстрелять положенное число снарядов на тяжёлом танке. А после Нового года обычно дней 10, а то и больше, стрельбы бывали запрещены.

Стрельбы в тот раз у меня были простые. Стрелять нужно было с места и не по мишеням, а по земляному валу, который должен был улавливать снаряды. Проверялось просто воздействие ударных нагрузок при стрельбе на определённые узлы прицела с гироскопической стабилизацией поля зрения. Со мной на стрельбище был старшина сверхсрочной службы Аполлон Андреевич Ф. Редкое имя. Мы успевали, но, когда осталось всего несколько выстрелов, старшина доложил, что вроде бы отсутствуют два винта, которыми крепится к пушке противооткатное устройство. Засветили фонарик и разглядели, что один винт, кажется, был повреждён уже раньше, так как на теле оставшейся от него части была видна коррозия. А на другом винте срез был свежим. Вообще-то в такой ситуации стрельбу надо прекращать. И я бы так и сделал, если бы не 31 декабря и уже вторая половина дня. А осталось сделать всего 4 выстрела. И Новый год на носу. И неизвестно как выкручиваться со сроком работы после Нового года. А испытания всегда должны заканчиваться в срок, указанный в программе, присылаемой вышестоящей инстанцией.

Работа испытателя всегда связана с риском, но с риском не такого рода. И всё же решаю рискнуть. Не должны же сразу два винта отлететь. По очереди делаем один, потом другой выстрелы. Каждый раз проверяем винты. На месте винты. Делаем третий выстрел, и отлетает ещё один винт. Остался один винт и один выстрел.

Если при последнем выстреле отлетит последний винт, то пушку вынесет в заднюю стенку боевого отделения, а это – перегородка из тонкого листа стали, а за ней двигатель и всё остальное. Но я уже в азарте. Зарядили пушку, оба вылезли из танка. Изолента, куски монтажных проводов, инструмент электрика, включая паяльник на 24 вольта (напряжение бортовой сети танка) у меня всегда были с собой. Я вывел наружу провода от кнопки электроспуска пушки и замкнул их. Раздался выстрел, танк присел, как обычно отклонившись назад, пушка сразу накатилась в исходное положение, и мы поняли, что обошлось. Отлегло. Спасибо последнему винтику, не подвёл.

Для чего тогда мы рискнули? Мне было 25 лет. В возрасте на несколько лет старше я ни за что не поступил бы таким образом. Кроме того, тогда у меня ещё не было достаточного опыта. Я думал, что технические службы испытательного батальона, выделяя танк для испытаний с проведением стрельб, проверят техническое состояние всех систем и устройств вооружения. В дальнейшем я всегда всё проверял сам, не надеясь ни на что и ни на кого. А с Аполлоном Андреевичем я встретился ещё раз на Семипалатинском полигоне и удивился его мастерству, когда он производил погрузку машин, прошедших испытания, на железнодорожные платформы.