Читать книгу Бидон Ньютона - Юрий Валериевич Мороз - Страница 3

Казалось, тот знаменитый сентябрь был непонятно каким. Его называли сдвоенным, двояким, тандемным и даже бинарным. На самом же деле тот знаменитый сентябрь был одинарнодвойным. Одна его часть, состоящая из СЕНТ, была золотисто-солнечная, уютно-карамельная и опавшелиственно-портретная. Зато другая выбивала своё ЯБРЬ ЯБРЬ ЯБРЬ по жестяным промокшим подоконникам и грустным крышам.

Вот именно в этом одинарнодвойном сентябре Ньютон со всем НИИ, в котором он работал на благо отечества, и отправился на картошку.

(Надо сказать, что сам Ньютон относился к этой языческой традиции по-сентябрьски неоднозначно. Двояковыпукло, одним словом. Он любил, и презирал то, что любит. Он жаждал, и ненавидел себя за это чувство. Всё дело во внутреннем компромиссе. Ведь обычай "на картошку" выдумал Аристотель, который связывал его с Космическим равновесием и Законами вселенной. А Ньютону этого древнегрека приходилось терпеть через не могу. Но! Но. С древнегреческих времён этот обычай видоизменился. Это была уже не битва за урожай, а бесконечная попойка с совращением сельских баб (деревенские леди, как называл их Ньютон). И этот аспект мероприятия Ньютону очень импонировал.

Тот одинарнодвойной сентябрь стал знаменитым по двум причинам, одну из которых никто не знает, а вторую знает всякий. Именно тогда великий учёный Исаак Ньютон придумал закон тяготения.

Помимо прочих, на катофельных полях присутствовал вечный аппонент Ньютона, которого звали Роберт Гук. Хотя, за глаза сэр Исаак Ньютон называл Гука совсем не аппонентом, а такими интересными терминами, для которых ещё и букв не придумали.

Однажды Ньютон придумал песенку:

За что аборигены съели Гука?

За то, что он достал меня, падлюка!

Это двустишие потом ушло в народ и все члены, извините, королевского общества, поехавшие на картошку в том знаменитом сентябре, долго ещё напевали его на застольях и банкетах.

Как-то вечером, когда все собрались у костра после очередного тяжёлого нетрудового дня, Гук говорит:

– Господа учёные, я тут изобрёл одну штуку. Называется микроскоп. Кто догадается, зачем она нужна, тому моё личное уважение.

Учёные, меж тем, были уже уставшие от алкогольных излишеств и сельских баб, поэтому никто не догадался. Тогда встаёт Ньютон и своим трамвайным дребезжащим голосом говорит:

– Я полагаю, эта фентифлюшка для того нужна, чтобы рассматривать такую мелочь, какую око не берёт.

– Верно, – говорит с неохотой Гук. Он уж понял, что придётся Ньютону своё личное уважение отдать. Поэтому решил изобретатель схитрить и потихоньку в кармане отломил кусочек личного уважения и протягивает сэру Исааку Ньютону. А Ньютон, он величайший учёный, ума целый вагон и несколько тележек, всё сразу понял, но уважение взял, сложил бережно и спрятал в карман. А сам говорит:

– А знаете, коллеги, зачем наш уважаемый Роберт Гук придумал микроскоп? Потому что без него он свой уд увидеть не может!

Ещё и один младший научный сотрудник с двойной фамилией Кириллов-Мефодьев (который усами, причёской и носом очень подозрительно походил на Гоголя. И если бы не очки в роговой оправе, изрядно портившие фасад лица, он был бы вылитый Николай Васильевич) пошутил так:

– Да, у него там, товарищи, не тире, а дефис!

Тут весь учёный совет со смеху покатился. Некоторые так сильно покатились, что их нашли только через неделю в соседних деревнях. Они там парились в банях, мяли сельских баб и вели праздную жизнь в неге и наслаждениях.

Гук был крайне обижен такой выходкой великого сэра, но поделать ничего не мог, ведь кусок его личного уважения теперь на всю жизнь принадлежал Ньютону. Тогда изобретатель взял и изобрёл устройство, которое метает картофель наподобие снарядов. И только сэр Исаак Ньютон с устатку после попойки и бабьих мялок прилёг на завалинке и задремал, Гук ему хлоп! прямо по голове клубнем. Сидит и руки потирает от удовольствия, что так ловко отомстил и при этом остался инкогнито. А Ньютон, до чего всё таки величина мировая, из любого события умел делать выгоду. Взял, да и придумал закон тяготения. Сначала он назывался, правда, закон тяготения картофеля, а потом учёные переименовали. Потому что не захотело учёное общество, чтоб люди догадались, что у них на картошке происходит на самом деле. Ещё и слово "всемирного" добавили, на всякий случай, для маскировки.