Читать книгу Меч Перуна. Том 6 - Юрий Викторович Швец - Страница 3

Роланд Мериндорф восседал на крупном скакуне, который был «обёрнут» спадающей с высокого крупа накидкой папского ордена. Красные Кресты на накидке коня едва различались и на его крупе, и в обычном месте их нанесения – у основания шеи, ибо былая белизна материи была затёрта пылью от осыпавшейся при своём высыхания болотной грязи, коей и была та забрызгана – до серого густого тона. Сам Роланд уже второй день не снимал своего тяжёлого шлема, ибо какая-то внутренняя тревога поселилась в его сознании… и давила на него всё сильнее и сильнее. Голова болела… от тяжести шлема. Виски как будто сдавливали пыточными тисками… но Роланд не снимал шлема… и это его предосторожность, была замечена всем его окружением. Поэтому, рыцари, в этом медленном движении по болоту и лесу, находились на самом пике своего внимания – всё вокруг них находящееся им казалось враждебным и не внушающим доверия… Кони, шли легко, ибо последняя остановка была в одном из брошенных селений славян, в коем нашли для коней хороший корм, а после него последовал и довольно продолжительный отдых…

Роланд всё время вспоминал, вернее пытался вспомнить, внезапно появившуюся точку возникновения, «рождения» этой своей тревоги… и, наконец, просчитал её:

«-…да! Я понял… понял! После короткого разговора с Адлихтом… я стал чувствовать…„это“. Чувство тревожности родилось тогда… Адлихт… Он произнёс фразу… коя меня вроде бы не должна была задеть – так мне казалось! Так я пытался убедить себя… в этом пути… из Залесья. Но… на самом деле… я потерял покой. Потерял покой… и всё во мне… уже не то… и не так…, как я себе представлял. Эта мысль не покидает мой *разсудок… Она стала доминантной в нём. Во мне… И это становится невыносимым… А ведь я думал иное!.. Какое мне дело… до неё?! Я путался в своих чувствах… пытался выдавить её из своих воспоминаний… по пути сюда. И мне, казалось, что я добился успеха. Я почти не вспоминал её… Да, не вспоминал… но только… до этого момента!.. Получается… до наступления момента… истины. До того самого момента, „точки“ в разговоре с… Ансгаром и его новыми коннетаблями. У них оказались довольно длинные языки… Змеиные… Василиса говорила именно так… И я очень хотел одному из них… укоротить его. Дюральд… магистр не дал бы мне, конечно же, этого сделать. Но… уже там я… стал вспоминать её. Я увидел… тех самых, упомянутых ею, змей!.. А тут… Адлихт возьми и подтверди мои подозрения. Это был удар для меня – Бероника в опасности!.. Брат Альбрехта… решил свести её со света. Но не он один… На самом деле… король Людовиг… это Людовиг!.. От него… тянутся нити!.. Он, поэтому, теперь я понимаю это, и не дал мне прошлый раз… унять обличительный пыл брата „мужа“ Бероники – Родриха. Я тогда и не думал убивать его. Нет! Я просто хотел… чтобы он распластался в своих латах передо мной… и всё. Но какова Бероника! оказывается она отказала самому „самцу“ Людовигу, пока я лежал в монастыре без чувств, после той битвы… Король решил одним своим ударом отомстить мне! Так… именно так… Людовиг решил мне отомстить… за свою фрейлину?! Через принуждение вступление с ним в „связь“ графини Альбрехт. За чьё имя я и… бился на турнирах. Получается… смерть графа Альбрехт… на его руках!.. Он ведь мешал карлику Людовигу. Вот значит каков был план его мести… Но… Бероника осталась непреступной. И король, затаил злобу, переросшую в ненависть. Свинья!.. Потом… вдруг неожиданно, умер сам граф Альбрехт! Но я думал, что до него дотянулись руки… не короля. Бероника, получается, *разсказала мне не всё… Я не поверил ей тогда… Чувствуя, что она что-то скрывает… но сейчас должен признать – она не лгала мне. Просто не договаривала. Просто не договаривала… но не лгала. А может она никогда… никогда не лгала мне?! А лгал только я? Я сам!.. Играючи… восторгаясь своей силе… и успеху. Что-то ты мне… совсем не нравишься, Роланд, в последнее время. И эта ссора с Дитрихом… Он ведь был во многом прав… К тому же… появилось это кольцо… И зачем я снял его с руки Дитриха? Как-то спонтанно получилось… Будто мной кто-то руководил… извне. Бероника сразу же заметила его… Её не проведёшь. И сказала, чтобы я был осторожен…, предупредила… Я не вник… Я был слеп…»

Роланд нащупал кольцо в своей поясной сумке… и удостоверившись что оно там, убрал ладонь с пояса.

«-…зачем оно мне теперь? Я думал *изпользовать его… при возвращении своих родовых, оставленных отцом земель. Думал оно наделит меня какой-то силой и убеждённостью. Но… там сидит настоящий демон!.. Мерзкая сущность… и ему нужно тело. Тело, кое оденет кольцо. Я ведь чуть не стал им… тем самым Телом. Но всё же нашёл силы снять его… Теперь, голос молчит. Пусть говорит… с тёмными углами сумки. Но… всё же… тревога не покинула меня. И Адлихт… подлил в неё огня…»

Роланд оглянулся… и найдя глазами контура Адлихта, махнул тому рукой. Тот сразу же… ускорился и, догнав Роланда, поехал рядом.

– Так что же… ты услышал от доверенного Родриха? Он, конкретно, назвал имя жены его умершего брата? – сразу же спросил Роланд, как только Адлихт сблизился с ним.

Адлихт, поднял свой чистый, *безхитростный взгляд на коннетабля.

– Вот это-то и заинтересовало меня. – Утвердительно кивнул он.

Адлихт был из тех, кто никогда не распространяет услышанных им личных новостей, даже людей, далеко находящихся от его личного круга знакомств. Сам Адлихт не искал славы и признания, но был рыцарем отчаянным и отважным. Но отвага в нём, полностью гармонировала с… природной воспитанностью и честностью по отношению к окружающим его людям и самому миру, в коем он как бы живёт. Поэтому, поняв, что Роланда, эта случайно им обронённая фраза, явно стала угнетать, он сразу же понял о КОНфиденциальности начатого ими разговора и поэтому перешёл на глуховатый звуковой полутон… своего голоса.

– … Его звали фон Крузье. Я видел его пару раз… в Гамбурге. По каким делам он там был – не знаю. Но я знаю, что он нечист ни на руку, ни на помыслы. Та ещё скотина. Так вот он…, тогда хорошо подвыпив, разболтался… Говорил, что Родрих, когда ты, Роланд, лежал в монастыре с ранением, бахвалился о том, что этим ранением, якобы ты спас себе жизнь. Крузье, будучи шавкой короля, болтал: «-…мой Сир, поклялся уничтожить молодого Мериндорфа! И уничтожить… саму проблему в женской юбке!.. Этот замысел уже разработан… и ждёт подходящего момента, для своего выполнения. Нужно было только её возвращение! И вот… она вернулась! Сам Родрих, тоже давно ожидает и желает этого! Но… скажу тебе по секрету, Адлихт, Родрих знает, что его брат не трогал Беронику, так как муж «трогает» законную жену. Покойный граф Альбрехт… был болен… и принимал её, как отец принимает дочь. Как дочь!.. Я сам в шоке! Да, он любил её… но ещё раз повторяю – как дочь! А для Двора Людовига – они были супружеской парой. Родрих же сам, очень настойчиво набивался в любовники Бероники. Но та… оказалась злобной стервой… и даже раз кольнула того… кинжалом в мягкое место так, что тот не мог сидеть целый месяц. А она сказала ему, что отсечёт в следующий раз… все его выпуклости. Вот после этого, Родрих вдруг услышал о Мериндорфе… и просто взбесился. Он ревновал, Адлихт!.. Родрих сильный, отважный рыцарь и это знают многие… И тогда, именно тогда, он возненавидел Роланда. Возненавидел… как говорят «за глаза». К тому же, по после того случая с Бероникой, его брат Альбрехт перестал пускать его в своё графство, назвав Родриха, при этом, похотливой, несдержанной цепью собакой. Ты знаешь, старый граф Альбрехт был отважным и на слова, и на поступки!.. Этого у него не отнять… Ха-ха-ха!..»

Адлихт замолчал… и, немного помолчав, продолжил:

– Я слушал его болтовню… почти час. Он мне много чего *разсказал… уже не относящегося к твоему вопросу, Роланд. Но я понял, что Родрих задумал нехорошее… насчёт графини Бероники Альбрехт. Я думаю, пока её не было, в замке графа поменяна вся челядь… да и стража тоже!.. Может перестроили что… внутри самого замка?.. Готовится нехорошее. Графство конечно же отойдёт Родриху, и король Людовиг естественно быстро закрепит это… своим указом! Он то, тоже… из того самого числа отвергнутых Бероникой…

Роланд слушал Адлихта… почти не дыша. Он словно бы… после столь долгой, продолжительной слепоты, неожиданно для себя… снова увидел Свет.

«-…она мне не лгала!.. Она говорила правду… но я не верил ей… Не верил… А правда была рядом… Совсем рядом. И вот поэтому… и дядя… был столь настойчив! Он-то знал о её отношениях с… Альбрехтом!.. Он всё знал!.. И ни сказал мне ни слова…»

Роланд неожиданно повернулся к Адлихту, выпалив вопрос:

– Ты встретил и проводил Беронику до самого замка?

– Да. Но я уже сказал тебе насчёт челяди в нём.

Тревога Роланда поднялась на более высокий уровень. Он, находясь в нетерпении, заёрзал в седле и огляделся:

– Ну, где же… они?! Они уже должны были вернуться!

Адлихт внимательно наблюдал за Роландом.

– Может ты совершил ошибку отпустив чеха? – толи спросил, толи высказал своё мнение контур.

Роланд, совершенно неожиданно для Адлихта, отреагировал спокойно и уверенно:

– Я дал слово и выполнил его. А тем, кто так трясся за свою шкуру, захотелось догнать его. Я не мог им запретить этого! Но и своего слова не сдержать не мог, Адлихт! Ты меня понимаешь?

Адлихт кивнул… и покачал головой.

– Война… растаптывает все слова и чувства. Я уже… стал почти БЕСчувственной железной куклой. Бесом в железе. Иногда… хочется просто выть волком. Но… я дал обет в своё время и это время ещё не *изтекло (слог Из – время на земле).

Роланд совершенно по-иному взглянул на Адлихта.

– Сколько тебе ещё служить в Ордене по данному тобой обету, контур? – спросил он.

– Это… последнее лето. – Устало улыбнулся тот.

Роланд вздохнул и заметил:

– Ты почти свободен… Нет-нет! Ты почти волен, Адлихт! Но… впереди ещё… эта война… затеянная не нами.

Адлихт грустно улыбнулся:

– Из моей турмы осталось только четыре рыцаря. Все пали… Кто у реки Пены, когда мы высадились в её верховьях… с драккара одного гнусного датчанина. Там я потерял многих. Другие погибли… уже вот… в самом начале похода. В здешних лесах. И я не знаю – выживу ли сам?!

Роланд вдруг почувствовал свою ответственность… за тех, кого повёл за собой. Не о всех он думал, но вот о таких как Адлихт – он задумался точно:

«-…да такие как Адлихт не отказываются от самых трудных заданий. Они не лижут… коннетаблям „задниц“ и поэтому отправляемы… в самые смертельные места! Да… я помню… слащавые взгляды новых коннетаблей!.. И я… А я повёл их снова в „пекло“ событий. Повел тех кто и так „тащит“ всё на себе… Повёл можно сказать… на смерть. А сам я выживу?.. Или мне это нужно… снова для самоутверждения, как говорила Василиса? Нет, Роланд… надо „что-то“ менять… ты ответственен за жизни таких, как Адлихт!..»

Он снова заёрзав в седле, нервно поправил шлем и, приняв новое решение, произнёс:

– Бери две турмы, Адлихт, и двигайся к оставленной пехоте! Туда… к развилке. Только со всеми предосторожностями. Я возьму с собой этого палача… и найду турму Брюге, ушедшего за чехом. Что-то их долго нет?! Мне нужно их догнать… А потом… найду, вместе с ними, то самое направление в сторону озёр. Озёра где-то здесь! Я уже внутренне уловил… нечто такое… Совы летят все… в одно направление. Это не может быть случайностью!

Адлихт кивнул и отреагировал:

– И ты это заметил, да?! Я не стал озвучивать свои наблюдения. Зверинные тропы…*изчезли. А ведь известно, что звери не ходят к их селениям. Но хорошо, что мы не вошли в тот Зачарованный лес, а ты повёл нас вдоль него. Это было твоим правильным решением. Я удивился ему, Роланд. Обычно ты… прёшь напролом.

Роланд отреагировал:

– В Залесье… я повидал кое-что… и не хочу подОБных повТОРений! Забирай турмы и веди их назад, Адлихт! Я же… сам… совершу последнее действо… в этом задании. Сам! – Роланд ускорил коня, отрываясь от Адлихта, но при этом, дав знак палачу Фирцу и его пыточной турме следовать за ним.

– Фирц, за мной со своими рыцарями и десяток из первой турмы за мной!

Адлихт повернулся к остальным, кои остались вокруг него… и заметил:

– Нам надо возвратиться, братья! Наша задача достичь места оставления пехоты. Коннетабль решил сам выполнить остаток задания. Это его решение. Мы почти у цели – где-то здесь… лазейка к озёрам. Но… всем туда соваться нет смысла – он *разсудил правильно. Роланд не изменился, хотя болтали многое. Он такой же храбрец, как и раньше. Но…*разсудительности в нём явно прибыло. За мной, Братья монахи!

Адлихт развернул коня… и рыцари, ещё раз поглядев вслед, ускакавшим вперёд, вместе с коннетаблем Ордена Роландом, двинули коней за контуром.

Роланд двигался по наитию… одновременно, продолжая в мыслях отслеживать нить разговора с Адлихтом.

«-…значит… и Родрих слуга короля… Вот не думал… Я-то полагал, что им двигает… честь графского Рода?! Что он печётся… о чести графа Альбрехта. А он… имел свои расчёты! Я был молод… и, оказывается, довольно глуп, впрочем, как и слеп. Не видел… видимого. Вот поэтому… он так часто бывал при короле Людовиге?! А этот Карлик отправил меня сюда, чтобы я, может быть, просто сгинул на этом задании?! Ансгар получается, ненароком, не хотя этого, помог королю!.. А они ведь ненавидят друг друга… Просто терпеть не могут…»

Роланд, через щель своего шлема в форме креста, вдруг заметил, что Фирц, подал своему соседу какой-то знак… Роланд напрягся. Он посмотрел на впереди лежащий лес. Именно в него въехала рыцарская турма Брюге, чтобы догнать чеха Гусака. Казалось, Гусаку не уйти – в турме Брюге были отличные следопыты. Но, прошло уже более часа… а турма не возвратилась.

Они въехали в чащу… и лес ограничил видимость, скрыв всё своими зелёными зарослями.

– Двигаемся осторожно! – пробасил сквозь шлем Роланд, соседним рыцарям. – Смотрите под кустами в ложбинах – нет ли там спрятанных тел! Фирц, возьми левее! Там тоже всё очень хорошо просмотрите! Внимание и внимание!

Палач Ордена, недовольно буркнул:

– Не стоило пускать… чеха! Слово!.. Ишь какая важность – прям королевское слово!

Недовольный Фирц, придержал коня, совершая поворот – вид его был почти враждебен, по отношению к коннетаблю. Но, всё же палач Фирц выполнил приказ, отделившись с десятком рыцарей влево… и скрываясь там из вида.

Роланд сдержался и не отреагировал на это откровенное хамство, понимая, что к добру это не приведёт… Он продолжил путь с остальными… Так они преодолели ещё с саженей пятьдесят.

Вдруг, впереди стал слышан отчётливый топот копыт нескольких пар всадников. Роланд обнажил свой меч, а рыцарям дал приказ взвести свои арбалеты… Все взгляды устремились вперёд.

Но стрелять не пришлось – впереди показались те самые пропавшие в лесу. Появившиеся из зарослей, *разсмотрев своих всадников среди чащи (красные кресты очень хорошо проглядывали среди зелени), устремились к ним… Ещё до их приближения, Роланд почувствовал неладное – кони приближающихся явно были напуганные чем-то – на поводьях была выделившаяся пена… а сами кони нервно фыркали и ржали.

Наконец, все рыцари турмы Брюге, из числа появившихся из леса, приблизились к ним.

– Беда, Роланд!!! Он убил Ото Брюге! Растоптал… как солому и его коня! Сбил… и растоптал!.. Шесть рыцарей пали с Брюге! Это колдовство!.. – Сразу же заголосили они, почти заглушая друг друга.

В этот момент, позади приблизившихся к Роланду, в том самом лесу, заревел… дикий тур.

– Он… уже здесь! – прискакавшие рыцари затряслись и были явно не в том духе, который позволяет сопротивляться какой-то враждебной силе.

Это удивило всех присутствующих… но не Роланда. Он уже имел опыт… подОБного действа.

Роланд, без лишних вопросов, посмотрел на явно *изпуганных рыцарей… и произнёс:

– Скачите к краю леса. И там ждите. – А сам направил коня на предполагаемый участок леса, в коем раздался рёв.

Роланд достал из лузы… тяжёлое копьё и, снова, дал знак всем оставшимся следовать за ним.

Палач Фирц, уже тоже почему-то уже успевший прискакать к ним, закричал сквозь шлем и его голос, почему-то, показался Роланду несколько изменённым:

– Что мы там будем делать, коннетабль? ты хочешь присоединить нас к Брюге?! Это колдовской лес!

Роланд повернулся к тому – в его глазах горело презрение:

– Ты жаждал крови, Фирц?! Так возьми её! Или ты предпочитаешь лить кровь только безобидным пленникам?

Фирц, из закрытого глухого шлема, передёрнув плечами, прокричал:

– Я воюю с врагами на двух ногах, а не на четырёх! Это может быть… тот самый Дух леса. Его Хранитель!

Роланд повернулся к тем, кто остановился с Фирцем:

– Вы что? А ну-ка все за мной! Надо узнать, что там на самом деле! Я встречался… уже с колдовством! За мной, я сказал!

Голос коннетабля стал холодным, «металлическим».

Монахи-рыцари, *изпуганно бросив взгляды на Фирца, тронули коней за Роландом, но… отъехать далеко не успели – из кустов, с треском ломая их, совершенно внезапно для всех, вырвался огромный «рогатый вихрь»… Им действительно был мощный, огромный тур – хозяин здешнего леса. Он, мощным ударом своих рогов, снёс коня, остановившегося на месте палача Фирца… и в миг растерзал рогами обоих: и коня, и всадника. Монахи, успев повернуться, ибо уже отъехали с этого места с пяток саженей, всадили в толстую шкуру огромного тура с десяток арбалетных болтов, но тот, словно бы не почувствовал этого… Вся мощь Тура развернулась теперь к всадникам… и все увидели его горящие огнём глаза.

«-… Тот самый дух леса! Гусак говорил правду! – промелькнуло в мозгу Роланда. – Легенды гласят: „Лес обережный около Ретры хранит необычайный величины тур“! Так говорили давно! Говорили с древности! Ретра здесь! За ним! За этим лесом… Я выполнил задание! Можно уходить! Мы свободны! Теперь… мои руки развязаны…»

Он развернул коня и закричал:

– За мной! Мы выполнили задание! Дух Леса в битве не победить! Но мы знаем, теперь сторону расположения Ретры! – Роланд повернул коня влево, от объявившегося духа леса, и поскакал в то направление.

За ним последовали те, кто был ближе всех к нему.

Но тур уже ворвался в тот десяток всадников растоптанного им Фирца и снёс ещё пару из них… Рёв тура… и жалобное ржание лошадей, крики монахов – всё слилось в один звуковой фон.

В этот момент, к ним присоединились ещё два всадника из турмы Брюге, кои выскочили из леса. Они, *изпуганные тем, что снова напоролись на того самого тура, сразу же, развернув коней, поскакали за Роландом.

– Зря… зря мы утопили в болоте… того беднягу чеха Гусака! – Вдруг услышал Роланд слова тех всадников, кои сейчас скакали с ним рядом и принадлежали турме Брюге. – Он… уничтожил всех… почти две трети турмы. Всех… и Брюге пал первым.

Роланд, повернулся к ним:

– Хватит верещать! – рявкнул Роланд, – скачите… если хотите жить! Я задержу… его!

Сам Роланд вдруг решился на другое – он развернул коня и опустив свою пику ринулся на тура в атаку. Он сам не понял того, что его толкнуло на это… но рука крепко сжало орденскую пику и его спина вмиг натренировано окаменела, от напряжения всех спинных мускул – ибо он готовился встретиться своим наконечником пики… с телом огромного тура. Он видел, как несколько арбалетных болтов… просто отлетело от шкуры тура, не сумев пробить её… и поэтому Роланд напряг всё своё тело, готовясь встретиться наконечником пики с шеей тура… в намеченном им месте. Вслед за ним, в атаку бросилось ещё несколько самых храбрых всадников. Сколько их было всего? Роланд не видел и не понимал. Остальные… находились в полном оцепенении от навалившегося на них страха… и поскакали туда, куда им указал Роланд Мериндорф.

Тур, казалось бы стоял к атаке Роланда боком… терзая на земле сбитых всадников… и не должен был так быстро среагировать на этот внезапный поворот коня Роланда… но… в момент приближения наконечника к его телу… само тело тура изменило своё положение, в развороте и небольшом перемещении… своего корпуса. В результате коего, Роланд понял, что колоть тура при таком угле отвода держащей пику руке уже нет никакого смысла… Роланд проскакал мимо… а вслед за ним и другие всадники, кои бросились за ним… Тур же ринулся на тех, кто застыл в оцепенении… ещё при его появлении, и были не в состоянии править ни собой, ни конём… В этот момент, на небе сверкнула молния… и раздался страшный треск. Роланд в оцепенении поднял голову и с удивлением заметил, что небо полностью заволокло кучевыми облаками, кои сгустились необычайно быстро… Кони после этого «треска» внезапно лопнувшего неба… перестали чувствовать твёрдость в ногах… и стали в страхе спотыкаться, переводя бег с ноги на ногу… и проявляя крайнее возбуждение.

– Уходим, Роланд! Уходим! – крикнули ему те рыцари, кои оказались около него, – всё здесь против нас! Колдовство! Кругом колдовство!

Один из рыцарей схватил поводья коня Роланда… и потянул за собой… Роланд оглянулся назад… и увидел только то, как Лесной Дух разбрасывает в стороны тех, кто потерял нить к своему самообладанию… и стал жертвой своего собственного страха.

Роланд вновь окинул взглядом тех, кто был ещё рядом с ним – таких оказалось около двух десятков.

В своих мыслях он отметил:

«-…совсем неплохо! Я думал… что потерял больше! Ну этих надо вывести!»

– Берём левее! Левее! – крикнул он своим рыцарям, – вот к тому подъёму! Этот заросший лесом холм скроет нас!

Вновь над ними треснуло небо… и полился ОБ-ИЛьный дождь (Слог «Ил» у нас имеет образ «Земной Бог»)…

Рыцари Креста вновь стали уважать своего коннетабля, ибо видели с какой отвагой он один бросился на лесного духа в образе дикого тура. Никто из них уже не сомневался, что появился этот Лесной Дух именно из-за того, что Брюге всё же догнал бедного чеха, которого отпустил Роланд. И тур сейчас, расправлялся именно с теми, кто был с Брюге…

Они скакали примерно полный круг частей часа (шестнадцать частей часа равны 10 минутам. Авт.), лавируя бегом коней меж деревьев, кои бежали в небольшой пологий подъём… Тура более видно не было. На слух ничего определить было нельзя, ибо сама скачка была довольно шумной, к тому же шум дождя и стук капель по шлемам, заглушал многое из звукового фона вокруг скачущих… Наконец, Роланд поднял руку… и стал замедлять движение… Вот он повернулся ко всем.

– Так… мы кажется оторвались. Дождь, несомненно, нам помог. Но… надо оглядеться, чтобы не попасть в ещё одну западню.

Роланд поглядел наверх холма… и закончил:

– Я наверх… сам всё погляжу. Оттуда вид лучше. Туда на лошади не пробраться, поэтому я пешком.

Он спрыгнул с коня и передал его поводья ближайшему рыцарю.

– Ждите здесь… и не шумите. Дождь пошёл на убыль. – Произнёс он последнее и зашагал вверх по склону, обходя стволы деревьев.

Вот от совсем… скрылся из виду, заслонённый зарослями леса.

Храмовики Ордена провожали его взглядами в полном молчании… Когда он *изчез из вида, один из них произнёс:

– А я было послушал Фирца и поверил, что он трус и бросил умирать тех, кто ушёл с ним на то задание с коего он возвратился. Сегодня, я сам, своими глазами увидел того же Роланда, что и прежде. А вот Фирца… Господь прибрал. Воистину, правда всегда торжествует. Фирц, тихо шептался со своими о «чём-то» низменном. И я вот что думаю, а не замышляла ли эта жаба… худого в сторону Роланда?!

– Замышляла. – Ответил другой рыцарь. – Они должны были убить Роланда, когда он выведет их к Ретре. Тур спутал все их расчёты.

Первый рыцарь с удивлением в голосе, спросил:

– Но кто? Кто дал им… такое задание? Неужели же… Магистр Дюральд?

– Дюральд?! – повторил его собеседник, – нет! Дюральд не станет марать свою честь… убийством. Ты забыл… о легате Ансгаре, который одев сутану архиепископа… уже не дорожит латами легата и не дорожит более…

– Чем? Сутаной? – переспросил другой рыцарь, только что подъехавший к ним.

– Честью, Биргер! Именно сутана даёт право уже забыть о чести. Фирца… и его подручных в поход отрядил именно он сам. И это меня наводит на мысль… Хотя, Фирц иногда прилипал и к новым коннетаблям.

– Ах вот оно что?! Ты прав! Легат перестал быть легатом. Но… всё же я не уверен, что это Ансгар?! А вот новые коннетабли?.. Здесь я не уверен… Но… нужно молчать, ибо в Ордене не любят болтунов. Пусть Господь решит – жить ли теперь Роланду. Если так… то за Фирцем, в случае выживания Роланда здесь, будут другие… такие же, отряжённые с этой же целью.

Все рыцари и собеседники замолчали… переглянувшись сквозь глазницу глухих шлемов.

…Роланд довольно тяжело преодолел последний подъём… и оказался на самой высшей точке холма. Подъём дался ему нелегко. Он какое-то время взял для отдыха и полной отдышки лёгких.

«-…да… я немного потерял форму… в этих скитаниях. Надо бы восстановиться… но времени на это нет. Меня ждёт другое… Ладно, сконцентрируемся на этом задании, а потом будем думать о другом!.. Так… я специально отделился от всех, ибо мне нужно понять, что мне сейчас делать?! Куда направляться, после возвращения? И стоит ли… вообще, возвращаться к королю Людовигу? Фирц явно „что-то“ замышлял – я это понял и был начеку. Тур появился… как раз в тот момент, когда они явно обсуждали эту тему. Тур… Был ли он тем самым Лесным духом? Похоже… уж больно огромен. Но глаза?! Его глаза горели огнём… я это видел сам!.. Но… теперь тема освобождения моих земель стоит у меня не первой! Мне нужно успеть к замку графа Альбрехта. Бероника в опасности!!! И я должен быть там… прежде того, что они там гнусно замыслили…»

Роланд восстановил дыхание… и стал искать глазами точку с коей он решил осмотреть окрестности… Такую он нашёл в две на десяти саженях от себя (12 саженей. Авт.) – там лес был самым редким. Роланд зашагал туда, не переставая *разсуждать и перебирая узнанное и открытое им в последних событиях:

«-… Итак, Адлихт напрямую *разсказал мне о заговоре Родриха. Адлихт рыцарь прямой… и давно бы дослужился до звания коннетабля, если бы… не эта его прямота. Но… такие сейчас не в почёте. Впрочем, они всегда будут не в почёте. В почёте… другие. И я их, этих других, уже видел…»

В этот момент он поднялся к намечЕНЪной точке и повернувшись к востоку… застыл в оцепенении – там к востоку от него… внизу, в вёрстах десяти от этого места, располагалась сеть озёр…, на одном из которых он увидел ту самую, легендарную, описанную древними текстами… Ретру. Сам град был в середине сети озёр на одном из островов самого крупного озера. До самого града было примерно… тринадцать вёрст, но с этой высоты очень хорошо просматривались крепостные бастионы… и Храмы легендарного града, расположенные перед ним и за его строениями… Тучи пролетевшей грозы, скрывали солнце… и мелкий дождь, всё ещё идущий над Роландом и лесом, в коем он находился, немного размазывал… всю грандиозность открывшейся ему картины, внося некую нечёткость в *разсматриваемую заинтересованным взглядом коннетабля картину. Роланд увидел мосты… ведущие к Храмовому комплексу… и, как ему показалось, царящее на них какое-то оживление… Роланд, в полном оцепенении и смятении от увиденного, затаив дыхание *разсматривал высоту величественных Храмовых построек и их куполов… В этот самый момент, облака над древним легендарным градом разорвались… и на него, свозь этот разрыв, пробились и упали лучи солнца. В это же мгновение, там внутри Храмового града… будто бы что-то в один миг возгорелось… и стало отбрасывать от себя… какое-то яркое «зарево»…ослепляющее необыкновенным свечением!.. Роланд протёр глаза и приглядевшись… понял, что «что-то» рукотворное внутри града отражало лучи того самого преломляемого света Небесного Светилы… Сейчас уже, привыкнув к этому «зареву», Роланд заметил множество таких «очагов» и понял, что этим отражением света, себя обозначили те самые… гигантские статуи Богов Ретры, выполненные из чистого золота и о которых так много говорил легат-архиепископ Ансгар. Роланд слышал об этом и от тех, кто так много судачил об этом и при дворе короля Людовига 2 Швабского * (позже будут звать -Немецкого. Авт.) * Эти разговоры о несметных сокровищах Ретры Роланд слышал и в тех походах, в коих участвовал до этого… и кои закончились крахом… Теперь, он сам, воочию, убедился в настоящем существовании того, что так притягивало носителей Креста. Но… созерцая это Диво… он вдруг осознал, что эта открывшаяся его глазам картина, вызывает в нём совсем не те чувства, на кои он рассчитывал * (то есть, разум его, как оказалось, в том самом прежнем «розмысле» не участвовал. Поэтому, слог «Рас». Авт.) *. Роланд не ощутил чувства какой-то особой животной эйфории… и от выполненной задачи, и от открывшегося глазам великолепия и от обилия того самого золота, кое туманит умы мелких. И это… ОТКРЫТИЕ в себе, поставило его в некий психологический ступор. Его взгляд просто с восторгом и вдохновением ловил необычайную красоту возведённого, а сознание внутри его… разделилось на несколько частей…

«-…вот оно! Вот венец всего моего замысла!.. Это задание мог выполнить… только ты, Роланд! И тебе это удалось!.. – „кричала“ одна часть его сознания.»

Но она глушилась другой, коя КОНстатировала и вопрошала:

«– И вот теперь, эта свора… развратников и убийц, коей ты служишь, придёт сюда только для одной цели – разграбить и уничтожить всё здесь! Что они оставят после себя? Дымящиеся угли… развалин, запустение вокруг… и тела убитых ими на берегах озёр… И в этом будет венец твоей славы, Роланд? Ты этого хочешь?! Ради этого… ты и родился? Да, отец твой был врагом всему этому!.. И ты пошёл по его стопам!.. Но куда приведёт эта дорога? К Фирцу? Ты станешь подОБным ему!.. таким же животным…»

«-…твоё возвращение в лагерь короля… станет твоим триумфом! – не унималась первая часть сознания. – Пойми, если не ты это *зделаешь – то такого триумфа удостоится другой! Другой! Когда ты, Роланд, уступал дорогу другим?! Никогда! И сейчас, не нужно слушать своих сомнений!.. Всех… всех с дороги… твоей славы! Вот она, Ретра! Вот твоя слава на века!.. Что тут съедать себя раз-КАиньями! Выключи их! Этот чех должен был погибнуть! Он же даже по славянским мерам – предатель! Он же привёл вас к развилке! Туда ему и дорога… И не надо было сдерживать свои порывы… и убить его сразу, а не отпускать…»

«– … ты дал слово, и ты его сдержал – это хоть как-то скрашивает твоё внутреннее содержание! – говорило в нём третья его составляющая, – вспомни… о той, кого ты… любишь?! Ты ведь любишь её… и боишься себе признаться в этом! Боишься!.. А ей, между тем, грозит опасность! Прямая опасность!.. Ты вспомни, она же спасала тебя… несколько раз. Вспомни то самое болото!.. Ты что… забыл его? Или просто не хочешь вспоминать это… из-за голоса так кричащей в тебе, здесь, в этом воплощении, Гордыни? Так отдели свой голос… от голоса неРАЗумной плоти, коя ничего не принесёт тебе из того, что пригодится в Вечности! Охлади порывы Эго-ума, ибо этот голос никогда не приносил тебе пользы. Вспомни… ту фрейлину Людовига! Ты любил её? Нет! Но тебя вела Гордыня!.. Она тянула тебя за собой… как того барана на заклание. И теперь, вследствие её происков, у тебя кругом враги. Кругом! Даже среди тех, к кому ты должен вернуться… Совсем недавно… ты одевал на себя тот самый предмет, который сейчас лежит в сумке. Так вспомни, кто сразу же покорился ему? Твой ум!.. Поселенец кольца сразу же установил с ним полный контакт! Вот основной твой предатель в тебе же! УМ! И если ты, поддашься ему… обо мне можешь забыть…»

«– Не слушай… того, что скоро ис-ПАРиться! – вновь загудел голос плотского „сознания“, – он испариться… а я останусь с тобой до конца твоих дней! Он сейчас ещё вспомнит о Совести, кою потерял ещё твой предок Отон! Вспомни, разве пригодилась она Отону? Нет! Отбросив её, Отон стал тем, кем стал! И ты… должен идти его путём! Так учил тебя отец! Идти путём отца!..»

При воспоминании отца, Роланд, вдруг, словно бы внутренне встряхнулся… Он вспомнил жизнь отца, даже ещё до смерти матери – оргии, попойки, пирушки с кучей развратных не особо чистых представительниц женского пола… и постоянные столкновения с соседями, кои могли возникнуть по любому поводу, из ничего, просто из воздуха…

«-… Да-да! Отец твой был готом! Настоящим готом и готство… в твоей крови! Никуда тебе с него не свернуть!» – неистово «голосил» ум откуда-то снизу.

«– Но корни твои… совсем не готство! – вдруг услышал он себя, когда посмотрел на жизнь отца „сверху“, – то самое ГАДство тобой пока не правит! И этому есть очень светлая причина… Её имя Василиса-Бероника… Вспомни о ней…»

Последняя мысль привела Роланда в чувства.

– … Бероника! Ты в опасности! – вполголоса произнёс Роланд, – я… приду Бероника! Приду к тебе! К чертям… Людовига и Ансгара! К чертям всё… что с ними связано!.. К чертям Орден!

Роланд заставил себя оторваться от созерцания Ретры и принять, наконец-то, для себя единое решение своих дальнейших действий. Он, ещё раз бросив взгляд на мосты и острова, хотел было развернуться, но… замер – слева от него в зарослях возникла и тут же скрылась, неясная в своих очертаниях фигура. Роланд был готов поклясться, что этой фигурой был тот самый Лесной Дух в образе тура, но… теперь тур, как показалось Роланду, стал меньше и получается, двигался совершенно *безшумно, ибо это его «перемещение» не вызвало даже шелеста листвы растительности. Роланд медленно обнажил меч… и стал двигаться спиной в ту сторону, с которой сюда пришёл. Под ним, предательски выдавая это его движение… трещал влажный «сушняк» из рассыпанных по почве упавших, высохших ветвей. Роланд продолжал двигаться… смотря только в одну точку – туда, где в самый последний раз, он различил ту самую таинственную фигуру, как он понял, Лесного Духа…

Вдруг, он упёрся во что-то острое своею спиной… и это «что-то», как он понял, было остриём меча, который уткнулся в область его подлопатки.

– Ты куда так крадёшься… коннетабль Мериндорф? – прозвучал голос.

Роланд узнал его – это был голос Фирца и именно это обстоятельство заставило его оцепенеть от неожиданности и остановиться.

– Фирц? Ты жив? – не веря в услышанное, произнёс он не поворачиваясь.

И в этот же момент, и слева, и справа от него возникло ещё по одному рыцарю с красными крестами на плащах.

– А ты думал меня убил тот тур?! Ха-ха-ха! – смеющийся голос, раздававшийся из-за спины, был низок и глух, ибо *изходил из глухого орденского шлема, но теперь, Роланд точно на слух определил, что он принадлежит именно палачу, – ты всё же… примитивный Мериндорф! В моих доспехах и шлеме, был мой подручный! Я же… был переодет в простого рыцаря ордена Креста! Видишь ли… буду говорить откровенно (ты заслужил это), Ха-ха-ха! Дело в том… что мы должны убить тебя! И тот, кто это сделает, тоже должен погибнуть при этом. Но… потом, бы все узнали, что он был просто переодет в меня… Ноэтот, вдруг появившийся Тур, смешал всю начатую игру!.. Но мы вырвавшись, последовали за вами. Зря, ты решил подняться сюда один! Зря! Наверное, почувствовал себя уже в безопасности – да?! Зря! Ха-ха-ха!

Роланд, прослушав это откровение профессионального убийцы, только спросил:

– Меня приговорил Ансгар?

В ответ *разсмеялись всё трое:

– Ха-ха-ха! Да!.. Так должны все думать!.. Все!.. Но на самом деле… нет. Ха-ха-ха!

В этот момент, оба храмовника, стоящих по бокам, приставили к груди Роланда также свои остро отточенные мечи.

– … ха-ха! Пусть так и думают, но… я тебе открою правду, герой прошлой компании! – продолжал зловеще, из-за спины, звучать голос Фирца, – ты… имеешь плохую привычку, ссориться со всеми, кого ты видишь впервые!.. И у Дюральда, ты решил себя возвысить, перед теми, кого не знаешь. Вот расплата, мой дорогой Мериндорф! Нужно быть более внимательным… фавориты короля… есть и в окружении Дюральда! И сам король Людовиг… продвинул их в Орден… Ха-ха-ха! А теперь, отравляйся… в ад!

Остриё меча оторвалось от спины Роланда… и тот услышал над собой свист поднимающегося тяжёлого лезвия меча палача.

«-…глупо… Как глупо! Один из коннетаблей был слугой короля… как я это не смог учесть… Убийц подослал… сам король! Людовиг!..»

В неуловимый сиг, промелькнула эта догадка в его голове, но… этого сига хватило ему на много – Роланд был не из тех, кто просто сдаётся судьбе – он вдруг резким, заученным движением опустился на левое колено… и оттолкнулся им, уходя всем телом вправо, под самую фигуру стоящего там орденского храмовика…, при этом, опрокидывая того наземь своим внезапным для замешкавшихся убийц перемещением…