Читать книгу Капкан на снежного человека - Юрий Вячеславович Ситников - Страница 4

Глава четвертая
Охотники за адреналином

Оглавление

Передо мной стояла Маргарита Андреевна. Сглотнув, я глупо улыбнулся, пытаясь взять себя в руки.

– Игорь, что с тобой?

– Ничего Маргарита Барабасовна, – ляпнул я. – Вернее… Мишель просит есть, а миска пустая.

Маргарита Андреевна прошла мимо меня.

– Сейчас накормлю, – бросила она на ходу.

– А где вы были? – спросил я.

– В комнате.

– Но мы… А-а, понятно, – продолжая улыбаться, я вернулся в гостиную.

Выслушав меня, Тоська сощурила глаза.

– А что я тебе говорила. Странные дела здесь творятся, Гарик.

– Но ведь они нас не касаются, правда?

Смахнув с фарфоровой статуэтки пыль, Тоська пожала плечами.

– Как знать. Я как-то пошла гулять с Мишелем, а когда вернулась, Маргарита Андреевна долго не открывала дверь. Звоню ей, а она удивляется, типа, вы уже пришли. Сейчас, говорит, открою. Спрашивается, почему она на звонок не реагировала? Не слышала его? Но как такое возможно, Гарик?

Я включил пылесос, начав избавлять ковер от шерсти Мишеля. Тоська воевала с пылью на открытых полках, проклиная про себя армию ненавистных статуэток. Отлично ее понимаю. Когда меня заставляют дома вытирать пыль – это высшая мера. С полки и со стола она вытирается быстро, провел пару раз тряпкой и готово. Но если на пути встречаются пылесборники в виде фигурок и прочей фигни, у меня начинается приступ паники. Ненавижу протирать всю эту мелочевку. А друзья и родственники будто специально дарят ее в больших количествах. Кто-то приехал с отдыха, привез ракушку. Выбросить жалко, и она занимает свое место на полке. Стоит, сверкает, притягивая своей красотой слой пыли. То шишку декоративную подарят, то вазочку причудливой формы, шарики, пирамидки – измена полная.

Пропылесосив ковер, мы с Тоськой свернули его и вынесли в коридор, прислонив к стене.

– Тяжелый, – сказала Тоська.

– Никогда бы не подумал, что во время каникул по доброй воле стану драить пол бывшей балерине и выбивать ее ковры.

– А я, – поддержала меня Тоська. – Скажи мне, что превращусь в помощницу Карабасихи-Барабасихи, рассмеялась бы этому человеку в лицо.

– Никогда не поздно отказаться.

– Откажись, если такой умный. Лично мне нужен ноутбук. И не какой-нибудь, а самый лучший. Надоело с Виолкой из-за него постоянно ругаться. Как только я сажусь за ноут, ей срочно инфу посмотреть надо, и наоборот. А в сентябре у меня будет личный ноутбук, – Тоська вздохнула и осмотрела пол.

– Паркет грязный.

– Неси швабру.

– У нее нет швабры.

– А чем пол мыть? У Маргариты случайно нет моющего пылесоса?

– Случайно нет, – Тоська легонько стукнула меня по лбу. – Размечтался. Моющий пылесос ему подавай. Мы с тобой здесь кто?

– Кто?

– Наемная сила. Поэтому придется попотеть. Пол предстоит мыть обычной тряпкой.

– Как в каменном веке. Легче швабру купить.

– В каменном веке полы не мыли, – Тоська вышла из гостиной.

Вернулась в компании Маргариты Андреевны.

– Гарик, тряпка отменяется.

– Антонина! – повысила голос Карабасиха-Барабасиха. – Здесь нет Гариков. Его зовут Игорь.

– Вот бы запомнить, – буркнула Тоська.

– Игорь, любезный друг, пол пропылесось, а потом я снабжу вас щетками.

Не представляя, как щеткой мощно помыть паркетный пол, я выполнил указание. Далее Маргарита Андреевна вручила нам маленькие щетки (спасибо, что не зубные), пачку влажных салфеток, и тоном, не терпящим отлагательств, объявила:

– Ваша задача – вычистить каждую плашку.

Вы представляете, сколько плашек в тридцатиметровой гостиной? Сотни. И каждую мы должны драить щеткой, а потом протирать влажными салфетками. Такое впечатление, что это новая изощренная пытка. Время от времени Карабасиха-Барабасиха заходила в комнату, контролировать процесс.

– Антонина, ты пропустила плашку. Будь внимательна!

– Хорошо.

– Игорь, не нажимай сильно на щетку, испортишь лак.

– Ага.

Час спустя, когда моя спина взмокла от пота, а Тоська призналась, что возненавидела паркет, Маргарита Андреевна позвала нас пить чай. Я попытался встать с пола, и замер в полусогнутом положении.

– Гарик, ты в порядке?

– Спина. Разогнуться не могу.

– У тебя приступ ревматизма, – заявила Тоська. – Или ты нерв защемил. Или…

– Не надо больше «или». Это от неудобного положения тела. Пройдет.

Доковыляв до кухни, я рухнул на стул.

– Игорь, будь любезен, не сутулься, – Карабасиха-Барабасиха взяла тост, намазала его тонким слоем масла, а сверху положила ложку вишневого джема.

– Спина болит, – простонал я.

– Спина не может болеть, – услышал я в ответ.

– Но она у меня болит.

– Глупости! Расправь плечи. Спину держи прямо. Антонина, убери локти со стола!

Чай мы пили, выслушивая ежесекундные замечания Карабасихи. То не так, это не этак.

Паркет в гостиной мы вычистили, точнее будет сказать, вылизали, к пяти часам вечера. Маргарита Андреевна протянула мне две выбивалки для ковров.

– Когда вернетесь, можете быть свободны. На сегодня хватит. Второй комнатой займетесь завтра.

Жила бы ты в малогабаритной однушке, подумал я, мы бы за несколько часов справились. А так целых пять комнат себе заграбастала, здесь убираться можно бесконечно. Пока в последней комнате порядок наведешь, первая успеет зарасти грязью.

Ковер мы с Тоськой тащили, как клоуны в цирке таскают бревно на арене. А со стороны мы, наверное, и выглядели клоунами. Лица красные, волосы взъерошены. Спустив ковер на улицу, встал вопрос, где, собственно, его выбивать. Я, признаться откровенно, ни разу не видел, чтобы у нас во дворе выбивали ковры.

– Потому что у всех нормальных людей дома есть пылесосы, – ворчала Тоська. – Их вполне достаточно. А Барабасиха хочет, чтобы мы отработали каждую копейку. Гарик, я не знаю, где его выбивать.

– Пошли на детскую площадку, там перекладина есть, повесим его и выбьем.

На детской площадке мы встретили Мотьку. Он гулял с Верой.

– Какие люди и без охраны.

– Зато с ковром, – хохотнула Тоська.

– Кого грабанули?

– Карабасиху.

– Не понял. Гарик, ты тоже в доле?

– Как видишь.

– А почему меня не позвали?

– Моть, радуйся, что не попал в кабалу.

– Давайте хоть помогу.

Едва мы повесили ковер, к нам подлетела мамаша белобрысого мальчишки.

– Снимайте! – крикнула она. – Здесь дети. Ребят, вы чего творите?

– Тупанули мы, – признался я.

– И что делать? – огорчилась Тоська.

– На школьный двор ковер нести. Там турники есть – идеальное место. Повесим, и лупите по нему, пока не надоест.

– До школьного двора пилить не охота.

– Гарик, у тебя нет выбора, – веселился Мотька. – Давайте, беритесь. Так! Стойте, я видюху сниму.

– Моть, прекрати!

– Хорош, Мотька. Лучше помоги дотащить.

– А куда я денусь. Тось, отойди. Взяли, Гарик! Понесли.

– Моть, ты Веру забыл.

– Елки-палки! Верка, пошли на школьный двор.

Вера подбежала к нам и засмеялась.

– А можно я сяду, и вы меня понесете.

– Можно, – ответил Мотька. – Но при условии, что на школьном дворе, когда начнем выбивать ковер, этой пластмассовой штуковиной получишь и ты по заднему месту.

Вера с опаской посмотрела на выбивалки (их несла Тоська) и мотнула головой.

– Я лучше ногами пойду.

– И желательно с закрытым ртом, – сказал Мотька.

Впервые в жизни мне довелось выбивать ковер. Скажу сразу – это жесть. Стоило садануть по нему выбивалкой, вокруг образовалось облако пыли. Я прикрыл глаза ладонью, закашлял. Неожиданный поворот. Я же собственноручно пылесосил его, думал, он чистый, а на деле ковер пропитан пылью. Выходит, права Карабасиха, пылесос, конечно, дело хорошее, но обыкновенная выбивалка без всяких наворотов надежнее.

Били по ковру по-очереди. Десять раз я, десять Мотька и десять Тоська. Вера не могла стоять в стороне. Упросила дать ей выбивалку, ударила раз, другой, третий… Этот процесс настолько ее увлек, что когда мы отдыхали, она продолжала издеваться над ковром.

– Пусть бьет, – махнул рукой Мотька. – Хоть какая-то польза от нее будет.

Вернув ковер законной хозяйке, мы с Тоськой получили денежное вознаграждение. Усталость и неудовольствие, которые преследовали меня на протяжении дня, мгновенно улетучились. Настроение поднялось, захотелось сразу истратить деньги.

Мы вышли из подъезда, на скамейке нас ждал Мотька.

– Верку отвел домой, теперь можно прогуляться.

– Мне не хочется, – призналась Тоська. – Давайте лучше завтра куда-нибудь сходим все вместе. Я и Виолку вытащу.

– Постой, но завтра мы идем к Карабасихе, – напомнил я.

– Гарик, не тормози. Не забывай, мы не рабы. К Карабасихе придем днем, а утром можно где-нибудь потусить.

– Вопрос – где? – невесело усмехнулся Мотька.

– Места знать надо. Что скажете про парк с аттракционами? На американских горках не хотите прокатиться?

Я расплылся в улыбке.

– Тоська, ты гений! Классная идея.

– Моть, чего молчишь?

– Про аттракционы я не думал. Чего раньше молчала, столько дней впустую прошло.

– Значит, договорились? Тогда встречаемся в половине десятого и едем в парк.

Весь оставшийся вечер я находился в предвкушении. Про американские горки слышал очень много разных мнений. Кто-то говорил, что это круто и впечатления остаются на всю жизнь, другие, к числу которых относится моя мама, уверяли, что опасней этого аттракциона нет ничего на свете. Разумеется, мне хотелось прокатиться на горках, но от одной только мысли, что я на бешеной скорости скатываюсь вниз, а потом поднимаюсь наверх и снова мчусь вниз, делалось не по себе. Я не трус, но… я боюсь.

Родителям о своих планах я ничего не сказал. Стоит только заикнуться об американских горках, и мама устроит грандиозный скандал. Перед сном я зашел в комнату Пашки. Он лежал на кровати с планшетом.

– Паш, ты вроде катался на американских горках.

– В прошлом году, – ответил он, не глядя на меня.

– И как ощущения?

– Нормальные.

– Не страшно было?

– Детский аттракцион.

Даже если бы Пашка онемел от ужаса, он ни за что бы в этом не признался. Зря я пришел. Развернувшись, я толкнул дверь, а Пашка спросил:

– Почему интересуешься?

– Просто так. Вдруг когда-нибудь тоже решусь прокатиться.

– Ты?! – рассмеялся Пашка. – Ха!

– Чем я хуже тебя?

– Струсишь, Гарик.

– Посмотрим.

– Тогда советую заранее запастись памперсами, они тебе пригодятся.

– Если они пригодись тебе, это не значит, что все должны воспользоваться твоим советом, – нашелся я.

– Закрой дверь с той стороны.

Я закрыл. Отправился к себе и стал представлять, как уже завтра осуществится моя мечта.

Правда, утром мой запал немного поубавился, не было былой уверенности, что катание на американских горках правильный выбор. Но я пообещал ребятам, давать задний ход поздно. Решат, что струсил.

В десять часов я, Мотька и Тоська с Виолеттой приехали в парк.

– Надо было Веру взять с собой, – сказала Виолетта. – Зря ты ее с соседкой оставил, Моть.

– Только Верки нам здесь не хватало. Кто за ней смотреть будет, когда мы на аттракционы пойдем?

– Я, – ответила Виолетта.

– А американские горки?

– Тось, не начинай. Я не сошла с ума. Не хочу, чтобы у меня сердце остановилось от страха.

– Виолка, соглашайся. Получишь массу удовольствия, – сказал Мотька.

– Я его получу, глядя, как вы будете орать. Особенно Тоська.

– Не дождешься.

– Посмотрим.

Прежде чем идти на американские горки, Мотька предложил съесть по мороженому.

– Очень удачная идея, – засмеялась Виолетта. – Ты еще пиццу съешь. Моть, не дури, какое мороженое? На такие аттракционы лучше идти на голодный желудок.

– Виолка права, не стоит рисковать.

Чем ближе мы подходили к вожделенному аттракциону, тем сильнее у меня билось сердце. А когда покупали билеты, его стук отдавался в ушах ревом бомбардировщика. Ноги предательски задрожали, ладони вспотели. Я смотрел на ребят и стыдился своего состояния. Тоська светилась от счастья, да и Мотька ничем не выдавал своего волнения. По ходу он вообще не волновался.

Мы с Мотькой сели рядом, Тоська сидела сзади рядом с парнем лет двадцати. Впереди нас устроились женщина средних лет и тучный мужчина с заметной лысиной на макушке.

– Готов, Гарик? – спросил Мотька.

– Не знаю.

– Если боишься, еще не поздно отказаться. Составь компанию Виолке.

– Кто боится? Не смеши меня. Просто непривычно, волнуюсь.

– Уф! – Мотька осмотрелся. – Чувствую себя охотником за адреналином.

Пока нам давали инструктаж, как себя вести во время поездки, пристегивали, проверяли крепления, я ощущал нарастающую тревогу. Мне было не до смеха, даже улыбаться не получалось. Я смотрел прямо перед собой, видел блестящую лысину толстяка и решил, что если станет совсем невмоготу, буду таращиться только на нее. Или вообще глаза закрою.

Прошло пять минут, мы были давно готовы, но аттракцион не спешил начинаться.

– Нас специально маринуют, – прошептал я Мотьке. – Чтобы нервишки пощекотать.

– Уже скоро, Гарик.

– Виолка, – крикнула Тоська. – Включай камеру на телефоне.

– Включила.

Я повернул голову и выдавил жалкую улыбку. Виолетта помахала мне рукой.

И вот я ощутил толчок. Мы поехали. Начали медленно подниматься. С каждой секундой Виолетта и стоящие рядом люди, отдалялись от нас, становясь кукольными.

– Прикольно! – говорил Мотька.

– Зачем я сюда сел? – пробормотал сидящий рядом с Тоськой парень.

Лысый мужик вертел головой, а его спутница сказала, что ей уже страшно.

Я делал глубокие вдохи и сканировал взглядом лысину. Вдруг мы замерли. Прошло три секунды и тележки, в которых мы сидели, рванули вниз по рельсам. Мне показалось, мы падаем в пропасть. Визг стоял невероятный. Ветер бил мне в лицо, трепал волосы.

– Гарик, Мотька вы живы? – орала Тоська.

– Живы, – радовался Мотька.

– А Гарик?

– Сама у него спроси.

– Гарик, – звала меня Тоська, но я был не в состоянии что-либо ответить.

Перед глазами стояла блестящая лысина. Больше я ничего не видел, и видеть не хотел. А думал о том, что ветер лишит толстяка остатка волос. Почему-то представил, как они начнут срываться и полетят прямо мне в лицо. Короче говоря, у меня в голове начался кавардак.

Капкан на снежного человека

Подняться наверх