Читать книгу Истории о Гонзу Читателе, бывшем аферисте и хакере - Ю_ШУТОВА - Страница 3

Мы подошли уже к моему дому, а живу я как раз над тем безымянным баром. Маленький двухэтажный домик, квартирка на втором продавалась очень дешево, несколько лет никто не хотел ее покупать. Как можно жить, если под окном у тебя с восьми утра и до двух часов ночи горланят – португальцы не умеют говорить тихо и в трезвом-то виде, а тут хорошо подвыпившие мужики. Но я сказал хозяйке, что туговат на ухо и прекрасно высыпаюсь, хоть из пушек пали, и быстренько выкупил хату. Одна комната, кухня, балкончик размером с пляжное полотенце и кладовка почти три квадрата, она, кстати и стала основным моим стимулом. Там я устроил себе кабинет. Дикая мысль, что там можно не держать швабры, старые тряпки и сломанные табуретки, а заниматься совсем другими делами, никому не могла прийти в голову.

Забрав бутылку Лафройга у Луиша, хозяина бара, поднялись ко мне. Но сначала, конечно, пришлось представить Агнесс моим приятелям, дескать, заявилась ко мне тетушка из Англии, та что по линии двоюродного деда, уехавшего в Южную Африку еще при Салазаре. Уже раздухарившиеся и от пива, и от футбола старики, улыбаясь белыми вставными зубами – хвала страховой стоматологии – радостно кинулись пожимать ей руку, прикладываться щеками, галантны они были как гранды. Кто-то, кажется, таксист Педро, почти единственный из моих приятелей, кто еще продолжал работать, хотя ему уже почти семьдесят, худой, верткий, слегонца кривоногий, молниеносно угостил даму стаканчиком дешевого вина. Агнесс приняла его с достоинством Изабеллы Кастильской, получающей контрибуцию с побежденной Португалии.

Я предложил Агнесс единственное кресло, достаточно вместительное даже для ее необъятных телес, а сам устроился на полу, бросив себе под зад пару подушек. Прямо на пол поставил и стаканы, разлил скотч, вспомнил, что не худо бы чем-нибудь закусить это дело, пошел на кухню делать тапасы. Поджаренный тост, сверху тунец в оливковом масле из консервной банки и маленький кусочек апельсина, мое собственное изобретение. Всегда любил свалить в кучу несочетаемые ингредиенты, иногда получалось здорово. Когда вернулся в комнату с тарелкой в руках, Агнесс уже обошла мое жилище по периметру, как кошка, и стояла у окна со стаканом в руке, сквозь жалюзи глядя на толпящихся внизу голубей.

– Не скучно тебе в этой дыре?

– Нет, что ты. Здесь спокойно и предсказуемо, всегда знаешь, что тебя ждет через час, через день, через неделю. Что еще нужно, чтобы встретить старость?

***

Господи, ну конечно, мне было здесь скучно, так скучно, что не хотелось вставать с кровати – лежать, не шевелиться, покрыться паутиной и задохнуться в этом коконе, только бы не выходить вниз, не видеть это жизнерадостное старичье, изо дня в день повторяющее друг другу одни и те же истории, сплетни, вычитанные в газетах и перевранные от частого повторения прошлогодние новости. Бывшие таксисты, бывшие рыбаки, бывшие строители, бывшие… бывшие… Все у них в прошлом. Если бы скука не опутывала меня своими сетями, разве я бы стал делать такие глупости.

Я проторчал на этом острове уже полгода, врос в компанию, собиравшуюся в баре на площади, меня уже прозвали Гонзу Читателем и даже приглашали играть в лото, когда в утреннем «Дневнике» мне попалась маленькая заметка про ограбление одного небедного дома в нашей округе. Хозяева уехали в отпуск на континент, вот уже должны были вернуться, и домработница, она же нянька, пришла делать уборку в доме. И обнаружила, что одно из окон, выходящих во двор, разбито, а из дома поперта вся техника: телики, колонки, ноуты, принтер, всякая кухонная фигня типа микроволновки, комбайна, миксера, в общем, все, включая детские электронные гаджеты. Больше всего нянька убивалась именно по поводу игрушек: как же, вот приедут сейчас детишки домой, а тут и поиграть не с чем, ни музыкального смартфончика, ни ходячего единорога, ни гироскутера, ни электросамоката. Все пропало, горе!

И со скуки я решил поймать этого вора. Да что там ловить, упражнение для начинающих. Пошел я в свою кладовку… Тут надо сказать, почему именно три квадрата кладовки стали решающим фактором приобретения этой квартирёшки. Говорил уже, что оборудовал там кабинет. Кабинет – мечта хакера: мощный сервер, пара мониторов, роутер, ну еще кое-какие прибамбасы, кто понимает, сам догадается, остальным ни к чему. Запустил бота, пусть лопатит мне сайты бесплатных объявлений, ищет свежие объявы, кто выставил на продажу детские гаджеты. И, пожалте вам, через три дня после ограбления появляется свеженькое объявленьице, а в нем тот самый гироскутер плюс остальные игрушки. Ну я позвонил, говорю, хочу единорога приобрести. Договорился, подъехал, куда паренек мне сказал, в Сантану, купил этого зверя голубой масти с розовым рогом и розовой же веревочкой-поводком. Классная вещь, водишь его на веревочке, а он головой крутит, звуки всякие единорожьи издает, сам бы играл, да не за тем покупал. Дошел я до почты, там же в Сантане, отправил этого славного зверя посылкой в наше отделение полиции, и записочку добавил, что человек, зарегистрированный на таком-то сайте бесплатных объявлений под таким-то ником, и есть вор, которого они ищут. И подпись: «Сестра Ирма». Это хохма португальская, «Ирма» по-португальски это и имя, и просто «сестра», получается: «Сестра Сестра», тавтология, прикол. Что мог, сделал, дальше сами.

А на следующий вечер зашли в бар Алипиу и Ана из полиции. Отделение как раз за ближайшим углом, так что после смены ребята часто к нам заходят пропустить по стаканчику. Ну и говорят: такое дело, завелся у нас доброхот, прислал анонимку, а в ней наводка на парня, который давеча дом один ограбил. Ну они проверить-то обязаны. Проверили, а у того дома весь скарб ворованный да еще кой-чего, что по прошлым делам проходит. Во как! Разговоров потом неделю было – эта сестра Ирма, она прямо как новый Робин Гуд засветилась, засияла на небосклоне звездой.

***

Агнесс отошла от окна, покружила по комнате, встала у двери в кладовку, ну то есть, в мой кабинет. Провела рукой по ней:

– Ручки нет, а дверь заперта. Что там у тебя? Прячешь что-то?

Хорошо, что на острове не принято ходить друг к другу в гости, все общение внизу на площади, а то бы уже кто-нибудь задал мне этот вопрос. Но от своей старой напарницы я решил не скрываться. Смысл? Она прекрасно знает, кто я, да и встретились мы, пожалуй, последний раз, много ли нам еще осталось. Я вытащил из кармана магнитную карту, приложил к гладкой дверной поверхности. Щелкнул замок, дверь приоткрылась.

– Входи.

Сервер чуть слышно гудел, на одном экране крутилась забавная фигурка Тукса, по другому бежал снизу вверх непрерывный поток символов.

– А, твое любимое железо. То, на что ты меня променял двадцать лет назад. «Все деньги в интернете, все деньги в интернете…» Разве ты не завязал?

– Да уж пару лет, как завязал. Решил: хватит. Весь каравай целиком в рот не засунешь. Это так, иногда посмотреть что-нибудь. Привычка.

Мы, действительно, расстались из-за «железа», как она это назвала. Когда наступила эра Великого Безнала, когда денежные потоки все больше и больше стали утекать в интернет, я понял: пора переквалифицироваться. Какой смысл придумывать гениальные аферы, если реальные наличные деньги стрясти с кого бы то ни было становится все сложнее и сложнее. А тут, сидя за ящиком где угодно, можно снимать пенки, откуда хочешь: корпорации, фонды, личные счета, все в твоем распоряжении. Но Агнесс отказалась, дескать поздно менять профиль. И мы разошлись, я ушел в вирт, она осталась в реале.

Она, наконец, угнездилась в кресле, взяла с тарелки тапас, недоверчиво оглядела:

– Что это?

– Тунец с апельсином. Это вкусно, попробуй.

Откусила:

– Да, неплохо. Мой муж терпеть не мог рыбу, я не ела ее девять лет, и до сих пор не ем по привычке.

– Ты была замужем?

– Представь себе. Я, когда, как и ты, поняла, что пора прекращать бизнес, сама уже не в той форме, и на тихую гавань средств вроде хватает, вышла одновременно на пенсию и замуж. Мы прожили девять лет, а три года назад он умер. Язва. Операция прошла успешно, но после наркоза он не проснулся. Просто не проснулся и все…

Я взял бутылку и подлил ей в стакан виски:

– Расскажи мне.

– Я познакомилась с ним, бродя среди гостей на одной очень дорогой благотворительной тусовке, устроенной лично мною в мою же собственную пользу, ну ты помнишь этот номер. Мы оба попытались взять один и тот же бокал шампанского с подноса официанта, при этом едва не завалив и поднос, и самого официанта. Он всегда был очень неловок, мой Якоб. Я влюбилась в него с первого взгляда, вернее с первого слова. Между двумя бокалами шампанского он объяснил мне, что такое форекс, причем так, что я поняла. Якоб Рейнгольд, немецкий еврей из Штутгарта, финансовый эксперт. Гений. Говорить он мог только об инвестициях, акциях, биржевых индексах, одним словом, о деньгах. А я как раз думала, что мне делать с собственными деньгами, чтобы они просто не закончились раньше, чем закончусь я, ты ведь знаешь, финансы требуют внимания. В общем, я расстаралась, и через три месяца он сделал мне предложение.

– И ты допустила его к своим деньгам.

– Нет, Руди, только к телу. Но я внимательно слушала его, а через какое-то время даже смогла задавать правильные вопросы к его ответам. Вот, например, когда все стали смотреть хоум видео, а киноиндустрии пророчили скорую смерть, он советовал своим клиентам вкладывать деньги в развлекательные центры с кинотеатрами на 6-10 залов. Не знаю, как там эти самые клиенты, а я так и поступила, и теперь сеть кинотеатров по всей Германии приносит мне неплохой гешефт. Ну и еще несколько проектов Якоба я воплотила в жизнь, у меня очень миленький инвестиционный портфельчик.

– А я думал, ты все нажитое непосильным трудом вложила в свою яхту.

Агнесс рассмеялась. Надо же, смех ее оставался все таким же низким, воркующим, очень сексуальным, будто там в глубине старой жирной туши как Иона в чреве кита, пряталась молодая красивая женщина, та, с которой я познакомился более сорока лет назад.

– Ну что ты, Руди, яхта эта не моя, она принадлежит Фонду поощрения океанологических программ «Голубая бездна». Красиво звучит, правда?

– Тебе всегда удавалось придумывать броские названия. Только «Голубая бездна» – это, вроде, какой-то американский фильм.

– Ну и что, кто обратит внимание-то. Народу нравится. Между прочим, фонд настоящий, и он действительно финансирует что-то там по океанологии ну и меня заодно, мои путешествия.

– Да? А где она сейчас, твоя красотка?

– А, здесь, неподалеку, в Кинта-ду-Лорде, в вашу марину она просто не влезла.

В Кинта-ду-Лорде, новом, абсолютно искусственном городке была просторная марина для яхт и дорогой отель. Собственно, весь городок вместе с церковью, маяком, ресторанчиком у пирса, пляжиком с кошкин лоб, небольшими домиками, пальмами и бугенвиллией и был одним большим отелем для тех, кто пришел сюда морем.

Бутылка Лафройга подходила к концу, в отличии от наших разговоров. Тема «А помнишь?» может быть бесконечной. Я подумывал, не спуститься ли за второй, пока Луиш не закрыл свой шалман, но Агнесс, будто угадав мои мысли, вдруг засобиралась.

– Вызови мне такси, поеду. В нашем возрасте надо вовремя ложиться спать. Скажи мне, как у вас тут развлекаются пенсионерки?

– Немецкие пенсионерки очень любят ходить по левадам.

– По левадам? Что это?

– Это такие горные, вполне оборудованные под пенсионерок, тропинки вдоль бетонированных канавок с водой. Красивые виды, селфи на фоне камней и водопадов. Рюкзачок и скандинавские палки. Бутерброды и термос с чаем. Хочешь пройтись?

– Ты знаешь, хочу. И ты составишь мне компанию. Завтра. Я заеду за тобой, ну скажем, в двенадцать. Успеешь выспаться. Выбери не самый сложный маршрут. Должен же ты уважить свою английскую тетушку, как ты им сказал(?), по линии двоюродного деда что ли.