Читать книгу Пресечение вселенных. Книга 5. Миры - Зинаида Порохова - Страница 7

– Гоша, ты где? Приглашаю тебя на чаепитие, – прозвучал чей-то голос.

В данный момент Гоша был на краснодарском вокзале. И его били. Чай был бы кстати.

В привокзальный полицейский участок сегодня поступила жалоба о краже у прибывшего пассажира поезда «Москва – Новороссийск» двух чемоданов. Пострадавший указал в заявлении, что в тот момент, когда он покупал сигареты в ларьке на перроне вокзала, поблизости ошивался бородатый нищий с миской для подаяния. То ли цыган в серьгах, то ли кришнаит без определённого места жительства. Очень подозрительный. Он-то, небось, и стянул его имущество.

Скорее всего, рассудили в участке, «подвертел углы», то бишь – украл чемоданы, известный байданщик, ранее сидевший Василий-Цепной. Он частенько с мечтательным видом ошивается здесь на «бровчике», то бишь – на вокзальном перроне. Но полицейским было недосуг разбираться. Где он сейчас, Цепной, ищи-свищи его! Небось, и от «углов» давно избавился, где-то «заханырив хабар». А Гоша вот он и – при серьгах, как показал терпило–потерпевший в «заяве». Хотя и без «углов». Но это уже не имеет значения.

– Гад кришнаитский, ты чемоданы «сбанчил»? Куда заханырил? – орал Костяныч, метеля его ногами. – Где твой подельник? Куда «углы» дел? Говори! – Бил жестоко.

Полицейский Костяныч не считал бомжей за людей:

«Хуже насекомых, мля! Для чего на свете живут? Только атмосферу портят. Никакой пользы от них человечеству, одни проблемы».

И всячески помогал избавить мир от ненужного балласта, считая себя санитаром этого леса – привокзальной территории.

На Гоше Костяныч срывал зло на весь этот сброд, портящий ему статистику правонарушений. Ведь сегодня последний день месяца, значит отчёт из-за этих чемоданов испорчен. А это премия.

«Что-то он сегодня слишком раздухарился, – недоумевал напарник Костяныча, получивший от вокзальной братвы кличку Хрюша – за уютную полноту и относительное добродушие. Он отлично знал – впрочем, как и сам Костяныч – что безобидный Гоша не причём. Не «банчил» он и «на атасе» не стоял – не по нему, полусумасшедшему мечтателю о заморском кришне, эта бодяга с чемоданами. – Не ровен час, «ласты склеит». Жалко. Человек, всё же, не собака. Хотя и собаку жалко», – думал Хрюша, чисто для протокола, махая над Гошей дубинкой.

И тут произошло нечто странное: дубинка Хрюши прошла сквозь то место, куда он ударил. И где только что была многострадальная спина Гоши. Они с Костянычем, пыхтя, замерли возле… пустого места.

«Как свят дух испарился, – удивился Хрюша. – И мне, что ль, в кришнаиты податься? Как он исчез из-под рук или, скорее – ног Костяныча? От него ведь фиг сбежишь».

– Чо за фигня?! – зло вскричал Костяныч, оглядываясь. – Куда делась эта мразь?!

– Растаял, кришна! Во, чудеса! – удивлённо отозвался его напарник.

– Он чо, сахар? А я – кипяток? Ты его упустил?

– Я? Ни боже мой! Да ты не боись, найдём! Куда он денется с подводной лодки? На вот, надень! – сказал Хрюша, поднимая фуражку Костяныча и протягивая ему.

– Мля! – вскричал Костяныч, отталкивая его руку. – Найду – убью!

И, выскочив из участка, ринулся на поиски исчезнувшего подозреваемого, расталкивая возмущённых пассажиров. Хрюша с фуражкой в руках побежал вслед.

Но Гоша был уже очень далеко.

***

– Да пребудет с тобой свет! – поприветствовал Юрий Гошу, входящего в лесную избушку, где они с ним беседовали этой весной. – Ты сюда с боями пробивался, – кивнул он на следы побоев и порванную одежду Гоши.

– Да пребудет с тобой любовь! Я не участвую в битвах майи, – ответил тот, усаживаясь на топчан. – Но ты отвлёк меня от постижения самадхи. Что случи… Хотя я и так знаю – опять проблема выхода из пифоса?

– Типа того. Прости, что прервал твою учёбу, – улыбнулся Юрий, поворошив в печи горящие угли и подкидывая дров. На плите посвистывал закипающий чайник.– Но мне казалось, что ты уже и так академик.

– Ты всё ещё любишь развешивать ярлыки? – усмехнулся Гоша. – Что значит это звание вне майи?

– Тогда зачем это? – указал Юрий на его синяки и сел за деревянный самодельный стол. – Ведь ты бы мог… сменить картинку майи.

– Учусь любви, – сказал Гоша. – Ускоренный курс.

– Что такое любовь в твоём понимании?

– Милосердие. То есть – милость сердца.

Он сидел, пряча глаза за завесой спутанных волос. Так, наверное, удобнее витать в загадочных мыслях шайвы – Шайвачариара, сидха, гуру – от которых его не могло отвлечь ничто. Даже вопросы Юрия или пинки Костяныча.

– А как с милосердием у других?

– Пока учатся в школе справедливости. Это первый шаг к совершенству.

– И это называется справедливость? – указал Юрий на синяк, который наливался на щеке Гоши.

– Да. Сколько нас, отдельных миров, столько и справедливостей.

– А для тебя это что?

– Для меня справедливости вообще не существует. Нет меры – нет сравнения, нет обид – нет и желания отомстить. Добавить или отнять надо, когда чего-то не хватает. Мне хватает всего.

– И Костяныч этому учится? Он достигнет совершенства?

– Все достигнут..

– И ты на него не обижаешься?

– Один мудрец сказал людям, услышав, как они осуждают злого человека: «Не осуждайте. Вы не знаете всю его историю».

– И какова вся история Костяныча?

– О, она забавна, – улыбнулся Гоша.

– Расскажи!

– В прошлой жизни он был калекой. И это была плата за то, что когда-то он оставил без помощи своего калеку-отца, пострадавшего на войне. Поэтому он сам родился калекой. Его никто не любил и над его уродством издевались даже дети. Поэтому он больше всего мечтал о том, чтобы получить власти над людьми и отомстить им. И в этой жизни он стал полицейским Костянычем.

– А что будет дальше? Знаешь? – прищурился Юрий.

– Подумаешь – бином Ньютона, – хмыкнул Гоша. – Конечно, ты прав – будущее многовариантно и направление ветки зависит от решений, принятых в развилках судьбы. Но карму трудно отменить, не выйдя из майи. Поэтому Костяныч скоро снова станет инвалидом. В перестрелке он прикроет собой полицейского по кличке Хрюша. Ведь это единственный человек, к которому он испытывает привязанность. Но он проявит характер и станет чемпионом параолимпийских игр. Ему будут подражать многие. И у однорукого Костяныча – Николая Константиновича Суркова – появится много друзей. Он станет наставником слабых и одиноких. И даже заведёт семью. В следующей жизни Костяныч будет врачом. И даже бомжам подавать милостыню. Ведь он поймёт, что не знает всей их истории.

– Зло иногда порождает добро?

– Оно всегда порождает добро. Только не сразу. Нужно время.

– Значит, все полицейские добрые?

– Они стремятся к справедливому возмездию. Но не всем это по силам.

– Справедливому ли? Или каждому – по карме его?

– Они её орудие, – вздохнул Гоша. – И их главная задача – не уподобиться злу, против которого борются.

– Современные мытари? – усмехнулся Юрий.

– И сотники, – кивнул Гоша. – Не ведающие, что творят. Так что – не осуждай, если не знаешь всю историю.

– Так, с современными мытарями ясно. А кто такие Ангелы, которые учат людей добру? И кто демоны? Зачем они, если всем уже всё по карме прописано?

– Бог милостив. И закон причинно-следственной связи событий всегда предполагает выбор. И право на подсказки на развилках судьбы.

– Как сложно…И для этого боженька содержит целый штат Ангелов и демонов?

– Всё просто, Юрий! Ангел, это ты и есть, твоё высшее сознание, находящийся вне майи и круга сансары. Ты его слышишь, как голос совести.

– А демон это кто?

– Тоже ты. Та твоя часть, которая находится здесь. И жаждет получить заказанное в прошлой жизни. И в нынешней, если ты слушаешь его голос, а не Ангела. И если душа выбрала зло, её демон, напитавшись, вырастает. И победить его будет трудно. Потому послы Света и шли с помощью к падшим. А не к тем, кто слышит своего Ангела.

– Но если я уже там, то почему я тут? Разве совершенные души возвращаются в майю? – спросил Юрий, наливая кипяток в кружки с ароматными травами. – Почему продолжаю крутиться в колесе сансары?

– Твоя совершенная часть там, а несовершенная тут. За пределами майи времени нет, – пояснил Гоша, взяв кружку. – Иисус, взяв на себя грехи мира, воскресил всех, выведя из ада майи в рай. Это уже произошло. Ведь время и причинно-следственные связи существуют только в майе. Поэтому каждый человек, благодаря Иисусу обретя своего Ангела, уже за её пределами. Но душа многих, не избавившись от желаний, вернулась сюда. И человек это одновременно демон и Ангел. В разных долях, конечно. По карме, – усмехнулся он. – А нирвана или состояние самадхи, это безвременье, присущее душе вне добра и зла. Некоторые достигают его, находясь в теле.

– А всё началось с Адама. Где он сейчас?

– Да, друг Бога Адам – или Атом – избрал путь познания добра и зла. То есть – нахождения в пространственно-временном континууме, в котором он мог усовершенствоваться, познав добро и зло. И уподобиться самому Богу, включающему в себя все миры – совершенные и совершенствующиеся. И, с согласия Творца, душа Адама разделилась на индивидуумы, способные завершить познание сущего. Но вскоре демон – злая часть, стал брать в них власть. Потому в этот континуум, майю, явился Иисус, сын, то есть – Слово Божие о спасении человечества. И, вочеловечившись, включившего в своё божественное тело всех детей Адама – части его души. Благодаря Ему, каждый человек получил возможность исправиться. И достичь высшего совершенства. Но не только состояния безгрешного Адама до падения, но стать выше. То есть – выйти за пределы добра и зла – то, к чему и стремился Адам. А когда все части души Адама достигнут этого, он вернётся к Богу. Хотя, можно считать, что уже вернулся – в образе Иисуса Христа, преодолевшего майю. – Гоша вздохнул: Юрий, мы уже об этом говорили. Ты сам прекрасно всё знаешь. Прислушайся к своему Ангелу, соединись с Атманом. В общем – вернись к себе. Но не к демону. Умей их отличать.

– Да уж, задачка – преодолей сам себя. Вытащи за волосы из болота… Понимаю, почему ребёнок, рождаясь, плачет. Он всё помнит, но уже знает, что потом забудет…

– Если заиграется с майей – обязательно забудет. – Гоша усмехнулся и опять вздохнул: – Раньше, слушая о гуру, убегающих от, тех, кто считал себя его учениками, не думал, что и сам буду в этой роли. Стань сам себе учителем, Юрий. И тебе, в отличие от многих, ни учителя, ни майя будут не нужны. Учителя бывают разные. Иной – сам слепец и твой путь удлинится. Или, даже, ты попадёшь в яму.