Читать книгу Врачебная тайна доктора Штанца - Алекс Борджиа - Страница 16

Доктор Штанц внимательно посмотрел на стол, уставленный ретортами, колбами и пробирками, соединёнными между собой. Во многих из них что-то шипело, клокотало, и бурлила какая-то субстанция, испаряющая лёгкую дымку разного цвета; иногда красного, иногда белого, а иногда и чёрного. Всё зависело от того, куда и откуда поступала жидкость и с чем она смешивалась.

Вздохнув, Штанц вновь обратился к раскрытой перед ним книге. Она была большого формата, толстая и изрядно потрёпанная. Пролистнув несколько страниц книги, доктор встал и подошёл к столу с лабораторной посудой. Взяв мерную колбу с красной жидкостью, очень похожей на кровь, он влил её содержимое в одну из реторт с дымившейся субстанцией, под которой горела свеча.

Реакция была мгновенной. Красная жидкость моментально окрасила прозрачную субстанцию в ярко оранжевый цвет, и забурлила с такой силой, что задребезжало химическое стекло. Наконец, не выдержав внутреннего давления, реторта лопнула, разбрызгав оранжевую жидкость по всему столу и заполнив помещение едким запахом.

– Diabolus! – воскликнул, Штанц.

Он снова сел за свой стол, где лежала раскрытая книга, и начал интенсивно перелистывать в ней страницы.

Вот уже две недели, как доктор завершил оборудовать свою лабораторию, которую он разместил в самом удалённом уголке подвала своего дома, а положительных результатов от проводимых в ней опытов добиться, никак не удавалось. И это несмотря на то, что наконец-то здесь было всё, что так ему необходимо для своей работы. Он мог теперь спокойно заниматься фармацевтикой, создавая необходимые снадобья и микстуры. Тем более что клиентов у него с каждым днём прибавлялось. Ведь имя доктора Штанца было теперь известно всему городу.

Раньше, когда он служил в университете, тамошняя лаборатория была в его полном распоряжении и проблем в создании необходимых ему лекарств не возникало. Он мог в любой момент воспользоваться ей в своих целях, какими бы они не были. Хоть это создание порошков от простуды, хоть это создание настойки от желудочных колик. Но с тех пор прошло ни мало времени, и он давно покинул свой пост преподавателя. А для дальнейшего ведения своей докторской практики, ему была необходима своя собственная лаборатория. И вот она появилась.

Данное подвальное помещение, подходило для этого идеально. Оно было не очень большим, но достаточно уютным и тёплым. Здесь стояла печь, с выводом дымохода наружу, имелось несколько прочных дубовых столов, разных размеров, и немного мебели; только самой необходимой.

Ни кого, кроме своего верного Гэтсби, он больше сюда не пускал; до сегодняшнего вечера. А что сегодня? Сегодня он ждал посетителя. Это был молодой и очень амбициозный доктор, Иоганн Рихтер. Тот самый, с которым он познакомился на своём первом в этом городе, приёме.

Молодой человек, сам, подошёл тогда к нему, и попытался навязать свою дружбу. При этом он, как, оказалось, знал одну из медицинских работ по военно-полевой хирургии, доктора.

Но что больше всего подходило для заведения дружбы Штанца с этим человеком, так это его должность. Он служил ротным фельдшером при госпитале, организованном в гарнизоне, стоящем в крепости Мариенбург. Хотя это был даже бо̒льше лазарет, но и его вполне хватало в мирное пока время.

Не воспользоваться такой дружбой, Штанц не мог. В конце концов, именно желание попасть в Мариенбургскую цитадель, привело его в этот город.

Для того чтобы расположить к себе, как можно быстрее и завоевать полное доверие со стороны молодого доктора, Штанц и решил допустить его в свою лабораторию. Приходилось переступить через себя и свои принципы. Но, как говорится цель, оправдывает средства. Да и вообще, на счёт этого молодого человека у него были определённые планы, которые он собирался осуществить в ближайшее время.

При любой другой жизненной ситуации, Штанц ни за что даже не посмотрел бы на столь молодого, посредственного, и обычного военного фельдшера. Другое дело, когда он помогал поставить на ноги жену первого советника бургомистра, Абеларда Вагнера. Вот здесь он чувствовал себя с человеком на равных, понимая, что занимающий такое положение чиновник, будет ему просто необходим, и что он сможет в нужный момент сказать в защиту Штанца веское слово или взять его под своё покровительство.

В чуть приоткрытое подвальное окно, Штанц услышал шаги приближающихся людей. Он встал на приступок возле стены, и посмотрел в узкое окно. Он не ошибся, это были его лакей итальянец и Иоганн Рихтер. Лакей был предупреждён и естественно вёл гостя через домашний вход, а не через уличный. Через пару минут, в дверь лаборатории постучали.

Доктор Штанц разрешил войти. Когда Рихтер переступил порог данного помещения его восторгу и любопытству, с которым он принялся всё осматривать, не было предела.

– Добро пожаловать в мою лабораторию, – приветливо и искусственно улыбаясь, сказал Штанц, когда лакей закрыл за Рихтером дверь.

– Добрый день, герр Штанц, – ответил молодой человек, протягивая руку, но Штанц сделал вид, что не заметил этого.

– Как вы находите мою лабораторию? – спросил он, отвернувшись.

– Она восхитительна, – ответил, Рихтер, смущённо. – Я не видел ни чего подобного со времён своей учёбы. И откуда только все эти вещи?

– Что-то мне прислали из Мюнхена, что-то из вашего университета, что уже было ими списано за ненадобностью, а мне просто необходимо, а какие-то вещи сделаны на заказ. Есть и то, что я приспособил сам, своими собственными руками.

Сначала, Иоганн Рихтер осмотрел стол с колбами и пробирками. Заметив разбитую колбу и растёкшуюся жидкость странного цвета, он не стал спрашивать доктора о ней. Ему показалось это неловким.

Отойдя от пробирок, Рихтер подошёл к раскрытой на другом столе книге. Штанц не шелохнулся, внимательно наблюдая, как молодой человек перевернул несколько её страниц.

– На каком языке это всё написано? – спросил он, поднимая глаза на доктора.

– Одна часть книги на греческом языке, а другая на арабском, – ответил, ехидно улыбаясь, Штанц.

– И о чём она?

– Обо всём! – ответил, доктор, и подошёл к книге. – О метаморфозах природы, металлах и ка̒мнях. О растениях и земле, о силе человеческих знаний в любой области всех известных наук. Её автор и составитель, Кольмер. Хотя, миру он известен и под другими именами.

– Я не слышал о нём, – пожав плечами и хмыкнув, сказал Рихтер.

– Ещё бы! Это великий пилигрим научного мира. Он был учителем самого Сен-Жермена. Он познал тайну бытия и собрал знания древнейших учёных в своей могучей и гениальной голове. Он знал сто религий и все секреты кельтских народов. Обладал магией друидов и жил бесконечно долго, оставаясь в тени для всего человечества, но при этом правя десятками тайных о̒рденов им же и созданных. Это великий человек!

– Но он умер? – поинтересовался, Рихтер, смотря на доктора Штанца, как на божество, снизу вверх, и словно боясь его рассказа о неизвестном ему до сих пор гении древности, каком-то Кольмере.

– Такие люди живут вечно, – ответил с пафосом, Штанц. – Они живут в своих трудах, они живут в знаниях, которые передали своим ученикам.

– И много у него их было?

– Нет. Насколько мне известно, его единственным учеником был граф Сен-Жермен. Но у него была дочь; прекрасная, красивая и восхитительная. Она сочетала в себе черты предков отца и матери. Была наполовину гречанкой, наполовину египтянкой.

Доктор Штанц затих. Он закрыл глаза и сжал губы.

– И что с ней стало? – поинтересовался осторожно, молодой человек.

– С ней случилось несчастье, – медленно открыв глаза, ответил Штанц.

Рихтеру показалось, что доктор вспомнил о чём-то своём, очень для него близком. Он пошатнулся и облокотился одной рукой о спинку старого стула. Тот скрипнул и покосился так, что Рихтер подумал, будто стул сейчас сломается и доктор окажется в непристойном для себя положении.

Но Штанц вдруг, встрепенулся, выпрямился и посмотрел Рихтеру прямо в глаза.

– Она умерла? – решил уточнить, молодой человек.

– Нет, не умерла. С ней просто случилось несчастье, – опять пространно и туманно ответил, Штанц, не вдаваясь в подробности.

Рихтер понял, что продолжать задавать тот же вопрос в третий раз, будет уже неприлично, да и бесполезно, и не стал больше касаться этой темы, оказавшейся для доктора Штанца такой болезненной.

– Так что, вы готовы отправиться со мной в гарнизон? – спросил Рихтер, переведя тему разговора.

– Конечно, – ответил доктор, – и если вы не соизволите перекусить, мы отправимся туда немедленно. Мой экипаж давно готов.

Рихтер действительно не хотел обедать и предложил сразу ехать. Доктор Штанц провёл несколько манипуляций возле нагромождения пробирок и колб, и направился к выходу.

Сев в его приготовленный экипаж, они отправились в Мариенбургскую крепость. Путь был не очень близким, и можно было провести с полчаса в светских или дружественных беседах, но оба пассажира предпочитали отмалчиваться до самого приезда в крепостной гарнизон.

Незадолго до того, как Рихтер приехал к доктору Штанцу, тот несколько раз присутствовал при проводимых им на больных жителях Вюрцбурга, операциях. При чём, к этим больным был вызван изначально именно Рихтер. Но желая стать учеником столь великого, как он думал, доктора Штанца, он отправлялся за помощью к нему, не боясь себя дискредитировать перед своими пациентами. Для него это был шанс и повод сблизиться с доктором, который на удивление ему ни разу не отказал.

Две операции были по удалению конечностей, из-за самой запущенной стадии гангрены, а одна, по удалению части купола слепой кишки, воспаление которой всеми докторами называлось тифлитом.

Обычно Рихтер сам не раз наблюдал, как другие доктора делали людям с таким воспалением, клизмы, кровопускание, и применяли рвотные. Однако не всегда это помогало. Доктор Штанц же определил почти сразу проблему мучающегося страшными болями в боку человека и попросил Рихтера ассистировать ему. После небольшой операции по удалению червеподобного отростка кишки, набитой как оказалось вишнёвыми косточками, шелухой семечек и ещё всякой дрянью, человек не только не умер, но и стал себя чувствовать намного лучше.

После этого, Рихтер обозначил для себя доктора Штанца, как величайшего из всех врачей своего времени. Его не смущало и то, что благодаря именно его стараниям доктор Штанц заработал себе в городе хорошую репутацию. Он мог не только лечить снадобьями и микстурами, но и проводил операции любой сложности, что было дано далеко не каждому врачу.

Вскоре о Штанце заговорили весь город и область. К нему съезжались со всех округов и окраин. Однако по некоторым расползающимся слухам, он не всегда был свободен для тех, у кого не было статуса, много денег или высокого положения в обществе. Поэтому многие жители невзлюбили его, и это была в основном, самая уязвимая и малообеспеченная часть населения.

Зато почти все депутаты, юристы и даже высшее руководство паствы, безотказно и беспрепятственно пользовались его услугами.

В лице же Адольфа Менгера, он нажил себе единственного среди местной знати врага. Старого доктора вообще, перестали посещать какие-либо пациенты.

Тем временем в гарнизоне крепости началась какая-то эпидемия. Большинство солдат мучали колики живота, рвота и понос. Такие вояки были не боеспособны и навряд ли могли бы защитить город в случае его осады врагами. Поэтому, когда Иоганн Рихтер только заикнулся о том, чтобы привезти в крепость доктора Штанца, начальник гарнизона обрадованно дал своё незамедлительное согласие, ведь слухи о докторе способном излечить от любой болезни, дошли и сюда.

Через добрых полчаса, проведённых в пути, экипаж доктора Штанца подъехал к воротам крепости, которые располагались между двух массивных круглых башен.

Иоганн вышел, показал стражникам заранее оформленный для доктора пропуск и, получив разрешение, пошёл рядом с каретой.

Экипаж проехал через парадные ворота, декорированные скульптурами святых воителей, и направился вдоль крепостной стены к месту, где располагались казармы. Это была лишь часть общей анфилады огромного здания. Внутренний двор этой части крепости, был небольшим. Его окружала часть строения занятого казармами, часть – занятая конюшнями, и наконец, часть – занятая больными, то есть военный лазарет.

В центре двора располагался колодец. Возле него и остановился экипаж доктора. Штанц вышел из кареты, держа в одной руке большой саквояж из дорогой основы, сделанной из панциря гигантской черепахи, и обтянутый кожей крокодила, а в другой – свою неизменную дорожную трость со сверкающим хрустальным набалдашником.

Подошедший и немного запыхавшийся Рихтер, сразу попросил следовать за собой.

В лазарете было темновато, несмотря на огромные окна, стёкла которых не пропускали достаточно света из-за толстого слоя грязи и пыли. Духота, запах пота и гнилой плоти, делали воздух помещения почти ядовитым. Штанц был просто в шоке.

Прежде, чем начать осмотр больных, он заставил раскрыть все двери и окна. Разгулявшиеся потоки воздуха быстро вынесли весь этот смрад на улицу. Солдат было много, но все лежали на хороших топчанах и были укрыты серыми, грязными и окровавленными одеялами.

Подоспевший к началу осмотра начальник гарнизона, был очень рад видеть у себя столь знаменитого доктора, о чём не преминул сказать при знакомстве. Его звали Вернер фон Майер.

Это был уже пожилой, крупный мужчина, одетый в новый офицерский бушлат с позолоченным позументом по краям. Лицо его дышало добродушием, а по красноватому носу и рдеющим щекам, было видно, что он любил приложиться к спиртному.

Штанц провёл визуальный осмотр нескольких человек, глянув даже на мочу некоторых из них, и озвучил Рихтеру свой вердикт.

– Похоже, что этих людей мучает одна и та же инфекция, поступившая к ним в организм извне. Скорей всего это плохая вода. Из какого источника добывают воду для крепости? – спросил он начальника гарнизона.

– У нас источник один, колодец во дворе, который вы уже, наверняка, видели.

Штанц попросил достать ему пару литров воды. Однако, как оказалось, питьевая бочка стояла сразу при входе в лазарет, и она ещё была наполовину заполнена. Доктор набрал из неё немного воды в вытащенную им из саквояжа склянку и попросил провести его в отдельное помещение.

Начальник стражи тут же проводил доктора в караульную, приказав дежурным на время выйти. Штанц вытащил из саквояжа какой-то небольшой прибор и поставил его на стол. Он выглядел, как длинная трубка, прикрученная к деревянному штоку с основой для устойчивости. Рихтер видел подобное впервые.

– Что это, доктор? – спросил он, с любопытством разглядывая приспособление.

– Это подвижная трубка, набитая через равномерное расстояние, набором разного калибра стёкол, сваренных из особого вида вулканического стекла.

Дальше доктор положил под трубку кусочек кварца, сбрызнув его набранной им водой. Затем он приложил к верхнему краю прибора свой глаз и стал вращать отдельные части трубки, вставленные друг в друга. Со стороны данный прибор походил на уменьшенную копию подзорной трубы.

– Так и есть, – сказал через минуту, Штанц.

– Что вы там увидели, доктор? – спросил с любопытством школьника, Иоганн Рихтер.

– Смотрите, – ткнув пальцем на кусочек кварца, предложил ему, Штанц.

Он вытащил из саквояжа пакетик, в каких хранят порошки для больных и, развернув его, сыпанул несколько кристаллов в воду. Приглядевшись к каплям воды на кварце, Рихтер увидел, как кристаллы зашевелились и быстро задвигались в ней, а через полминуты исчезли совсем.

– Что это значит? – задал он вопрос Штанцу, который стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал за молодым человеком.

– Это живые организмы; паразиты, если хотите. Их вы найдёте везде. Всё в этом мире заполнено жизнью, она повсюду; на вещах, на животных, на людях. Это доказали и описали ещё древние учёные и теософы. Это же написано и в Библии. Одни живые существа большие, как мы с вами и даже больше нас, другие – маленькие, а третьи, на столько, крохотны, что их можно увидеть только через подобные приспособления.

– И что с теми, которых вы нашли в этой воде?

– Они паразитируют, попадая в пищевод людей и поедая его изнутри. Этот порошок, выпаренный из органики в виде сока некоторых растений, наглядно показал вам, как это происходит в организме человека.

– Так вы сможете помочь этим людям?

– Попробуем, – ответил, широко улыбнувшись, Штанц. – Для начала, нужно перестать пользоваться крепостным колодцем. Воду придётся брать либо из другого источника, либо вырыть новый колодец.

Затем, доктор вытащил из саквояжа большой бумажный пакет.

– Здесь порошок, содержащий уголь, смешанный ещё кое с чем. Пусть больные, которые мучаются коликами в животе, принимают его ежедневно, не менее трёх раз в день. Я же сделаю ещё этого снадобья и в ближайшее время доставлю его вам в необходимом количестве.

Когда Рихтер передал все рекомендации доктора начальнику гарнизона, тот моментально распорядился заколотить колодец, а всю набранную в нём воду вылить. В соседнем дворе, где располагались конюшни, находился ещё один колодец, им и было приказано пользоваться. По крайней мере, на время, необходимое для выкапывания нового колодца.

Затем, подойдя к Штанцу, он предложил ему маленькую экскурсию по крепости. Доктор словно этого ждал. Он с удовольствием принял предложение коменданта и, собрав саквояж, отправился в сопровождении Рихтера и фон Майера на осмотр цитадели.

Его провели по крепостным валам, показали здание, в котором была арсенальная комната, оружейная, столовая, и даже помывочная. Очень впечатлившем, доктора, строением, стала главная башня – Бергфрид. Почти везде царил ренессанс.

С внутреннего двора, окружённого каменной резной балюстрадой, открывался великолепный вид на Майн и сам город. Но доктора больше заинтересовала церковь-ротонда Мариенкирхе. В этом храме, по словам начальника гарнизона, хранились останки многих епископов Вюрцбурга.

Штанц вдруг выказал непреодолимое желание попасть внутрь этого храма, но начальник гарнизона резко, но достаточно вежливо отказал, сославшись на то, что допуск в церковь есть только у узкого круга лиц из епископата. Для всех остальных храм открывает свои двери только во время церковных праздников, дни памяти почивших и во время похорон.

Доктор был очень раздосадован и пошёл за начальником гарнизона уже с меньшим интересом к остальным фортификациям, пока они не дошли до крепостных подвалов под большим бастионом.

Фон Майер здесь вдруг развернулся и сообщил, что экскурсия окончена. Штанц и здесь выказал свою досаду.

– Да там нет ни чего любопытного, – сказал начальник гарнизона, от которого не ускользнул расстроенный вид доктора. – Большинство помещений нами никогда и не использовались. Некоторые же, завалены дополнительным снаряжением. Одно из помещений отдано под пороховой склад, и даже не охраняется. А зачем? В крепость всё равно никто не сможет попасть извне, – рассуждал фон Майер. – Правда, местные легенды гласят, будто в этих подвалах есть подземные проходы, ведущие наружу. Но кто же о них знает? Ведь эта крепость построена много веков назад, и людей, указавших-бы путь в лабиринты подвалов, уже давно нет в живых. А нам они всё равно ни к чему.

Так, за обычным, но очень заинтересовавшим, доктора Штанца разговором, они вернулись во двор с казармами, где Штанца ждал его экипаж.

Рихтер решил остаться в крепости, у него ещё было полно дел и других больных, а карета с доктором Штанцем, медленно направилась к главным воротам. Когда экипаж доктора миновал Старый мост и въехал в город, Штанц всё ещё провожал своим пытливым и пристальным взглядом постепенно исчезающие башни крепости.