Читать книгу И настанет новый рассвет - Анастасия Игоревна Цветкова - Страница 5

Линус добрался до мыса за много часов до начала празднества. Принц оставил своего коня за несколько сот метров от этого места, потому что верный скакун не мог пробираться вперед по извилистым каменистым тропинкам. Сам же юноша сейчас стоял, обхватив хиленькое деревце, и смотрел на неожиданную природную преграду.

За грядой каменистых холмов раздавались гневные крики, стук топоров, треск, странный свист и множество самых разных голосов. Раньше Линус сказал бы, не думая ни минуты, что за холмами – только море, но сейчас… Принцу оставалось преодолеть каких-то пару десятков метров, чтобы убедиться во всем, что наговорил ему мальчишка-номад. Но Линус прекрасно понимал, что еще не время – нужно дождаться темноты. Иначе он просто не выдержит, выдаст себя, устроит всем стражникам этой каторги разнос и тем самым подставит себя перед отцом. Линус устало опустился на землю за одной из корявых глыб. Оставалось только ждать.

Рваные облака лениво плыли по бескрайнему небу, но до принца не доходил даже слабый ветерок все из-за тех же холмов. Мимо проносились мелкие пташки, а в вышине гордо парил беркут, выслеживая добычу. Солнце медленно клонилось к закату. С каждым часом волнение все нарастало, сердце билось все быстрее.

С наступлением темноты Линус обернулся к холмам, судорожно вздохнул и направился к подъему. Он все еще слышал лязг железа и стук топоров. Теперь, когда в темноте нельзя было ничего разглядеть, эти звуки казались еще более зловещими. Вдруг совсем рядом он услышал сдавленное оханье, что-то зашуршало, и к ногам принца скатилось несколько камешков. Словно кто-то стремительно взобрался наверх, миновав совсем растерянного Линуса.

Стоило принцу достигнуть верхушки, как все озарилось светом многочисленных факелов. Юноша даже рот открыл от удивления и страха. Линус увидел огромное скопление людей. Почти все они были полураздетые, замученные, израненные. От стоявшего грохота закладывало уши, в нос бил странный тошнотворный запах. Из-за оранжевого света казалось, что у всех этих людей дряблая желтая кожа. Хотя, может, так и было на самом деле. Линуса передергивало, стоило кому-нибудь из этих людей выпрямиться, потому что выглядели они, словно восстали из мертвых, а выпирающие ребра только усиливали это ощущение.

Длинные бараки с дырявой кровлей тянулись по его, Линуса, левую руку. Толпа пленных под бдительным надзором стражи медленно исчезала в ветхой постройке. Остальные несколько человек таскали что-то из оврага, распложенного совсем недалеко, к большущему кострищу, приподнятому над землей на несколько метров, в котором кучей были навалены дрова. Присмотревшись, Линус понял, что они таскали тела давно умерших пленников и бросали их прямо на сухие ветки будущего костра.

Когда с этим было покончено, всех людей загнали в барак, откуда слышался непрекращающийся плач. Одной из последних зашла женщина, которая приметила Линуса на холме и смотрела на него, умоляя помочь. Вся высохшая, как щепка, она больше походила на чучело, чем на женщину. Она шла, еле передвигая ноги, лохмотья на ней с трудом скрывали ее тело, волосы походили на паклю, а от лица остались только глаза да обтянутый кожей череп. Не церемонясь, стражник грубо подтолкнул ее к двери.

Линус смотрел на все это с отчаянием, доселе ему не знакомым. В полночь стражники обильно облили дрова горючей жидкостью и подожгли. Громадное пламя моментально вспыхнуло, стража уселась следить за огнем и распивать эль. Во всей этой кутерьме Линус, заворожённый ужасным и притягательным зрелищем, не заметил, как в барак пробралась одинокая тень.

Алан осторожно зашел внутрь. На него тут же набросились с мольбами, слезами и даже угрозами. Некоторые без ума от страха и жалости к себе валились перед юным номадом на колени, увещевая и упрашивая. Парень ошалело смотрел по сторонам, не зная, что предпринять. Тут ему на глаза попались двое детей, мальчик и девочка, забившихся в угол, не понимающих, отчего взрослые так себя ведут. Им было от силы года по три-четыре.

– Чьи они? – его звонкий голос прорезался сквозь монотонный хриплый гул. Ответа не последовало. Алан повел плечом, поправляя ремень налучья, и протиснулся сквозь толпу к детям. Они сидели, прижавшись друг к другу, перепуганные, грязные и до невозможности тощие.

– Мы ничьи, – пропищала девочка, прячась за мальчиком. – Мама не вернулась вчера, а папа уплыл на корабле.

– Пойдете со мной? – Алан присел на корточки и улыбнулся. Колчан со стуком ударился об пол, мальчик нервно дернулся.

– Естественно, – послышался резкий мужской голос со спины, – он забирает этих сопляков, а о нас кто подумает?

Номад обернулся, на него был устремлен взгляд, полный ненависти и злобы. Несколько мужчин попытались увести его, но он вырвался и подлетел к детям.

– Будь мужчиной, – строго ответил ему Алан, хмурясь.

– Я бы посмотрел на тебя, пробудь ты тут хоть месяц!

– Мудрый думает, как вытащить вас…

– Гевор-то? Да ему и дела до нас никакого! Все вы, номады, трусы. На вашем месте я бы давно разнес здесь все! А вы только и делаете, что раз в год забираете по три человека. Да я бы лучше сдох, чем продолжал здесь корячиться.

Алан поднялся, достал из-за пояса кинжал и невозмутимо протянул бунтарю.

– Давай, – мужчина не шелохнулся. Парень поторопил: – Ну же, вперед. Нет? Значит, заткнись и не мешай мне.

Алан протянул руку девчушке, та схватила брата, и втроем они направились к выходу. В это же время на грубо сколоченном ящике завозилась и закашляла женщина. Она тяжело поднялась и с трудом подошла к Алану, поддерживаемая одной из девушек. Она прижимала к груди какой-то сверток.

– Прошу тебя, – она говорила совсем тихо, еле сдерживая мучительный кашель. Не сказав больше ни слова, женщина протянула Алану сверток. Это оказался завернутый в лохмотья малыш.

– Я не могу… – парень отшатнулся. – Я же не довезу его.

– Прошу, – с мольбой повторила женщина, пошатываясь. Ей оставалось совсем недолго. Алан дрожащими руками принял сверток, и женщина, слегка улыбнувшись, осела на пол, доживая последние минуты своей жизни.

Приоткрыв дверь, номад высунулся из барака, проверяя, смогут ли они сейчас проскочить незамеченными. Поблизости стоял один стражник, но беглецы миновали его совершенно спокойно, так как он был мертвецки пьян. Уже на вершине холма Алан заметил человека, притаившегося за небольшим камнем. Не раздумывая, парень со всей силы толкнул его, и человек кубарем покатился вниз по склону. Неловко перебирая босыми ногами, дети еле поспевали за своим спасителем. Но не успели они отойти достаточно далеко, как услышали гневный выкрик: «Стой!» Алан быстрыми движениями отдал ребенка девчушке, вытащил лук и стрелу, мгновенно обернулся и направил оружие на преследователя.

Итак, они снова встретились. Они несколько минут стояли молча, не решаясь сделать хоть что-то. Алан прекрасно понимал, что убивать Линуса в высшей степени неблагоразумно, поэтому нацелился в ногу, чутко следя за любыми телодвижениями принца. А Линус стоял, пораженный внезапной переменой. Перед ним был не тот сомневающийся и напуганный парень, а человек, готовый защищать этих детей до последнего, уверенный и серьезный.

– На экскурсию пришел? – насмешливо спросил Алан.

– Как видишь. Опусти лук. Ты же все равно не будешь стрелять.

– Да, – задумчиво протянул номад, опуская оружие. – Ты все равно не будешь останавливать, – Линус коротко кивнул.

– Идем отсюда.

Алан убрал лук за спину, недоверчиво глянув на принца. Некоторое время они молча шли к лошади номада. Девчушка, которую, как оказалось звали Эми, вцепилась Алану в руку, вела за собой брата Дина и настороженно поглядывала на малыша, которого парень нес в свободной руке. В конце концов Линус сообщил:

– Я нашел комнату, – Алан молчал. – За камином была, представляешь? Не говори своим, что видел меня тут, хорошо? – через минуту продолжил принц.

– Заметано, – Алан остановился, глубоко вдохнул, вскинулся, поправляя налучье и удобнее перехватывая ребенка, и тяжело зашагал дальше.

– Помочь? – номад отрицательно покачал головой. – Была б моя воля, я бы освободил их всех.

– Так поспособствуй этому, – Алан улыбнулся.

– Как? Отец меня и слушать не станет. Ему лучше вообще не знать, что я в курсе происходящего. Я тогда могу вам помогать… Что-нибудь придумаю.

Они не заметили, как добрались до жеребца Алана. Дети восторженно посмотрели на поджарое создание и с помощью Линуса забрались в седло. Номад с явным облегчением передал малыша Эми и потянулся, разминая затекшую руку.

– За камином, говоришь? – вдруг встрепенулся Алан. – И как ты туда попал?

– Я… – принц посмотрел на ухмыляющегося парня и невозмутимо продолжил: – Я решетку каминную проверял, она слегка погнулась. Нужно было выпрямить, – Линус отвел взгляд в сторону.

– Что? – Алан ненадолго завис. – Да ты мастер на все руки? Небось, и на арфе играть умеешь?

– Немного, – принц не понимал, куда клонит Алан, но ему до жути хотелось покрасоваться хоть таким глупым способом. Номад же только рассмеялся.

– Я буду называть тебя Лугом, – с широкой улыбкой провозгласил он.

– Лугом? Что?

– Ты что, не помнишь? Древний бог. Как же там в легендах он говорил? – Алан упер руки в бока, поднял голову и гордо начал: – Я плотник, кузнец, воин, умею играть на арфе, поэт и знаток всяких преданий, я волшебник и врачеватель, медник и виночерпий.

– Ну хватит, – Линус добро усмехнулся и толкнул Алана в плечо.

Они наскоро распрощались, принц побрел к своему коню, а номад – в свою деревню. Ночь редела и уже не могла скрывать их.

Алану предстоял долгий и изнурительный путь домой: приходилось идти пешком и вести коня под уздцы. Дети часто хотели спать и есть, постоянно капризничали и дергали коня за гриву. Номад ругался, даже пару раз чуть не ударил, но продолжал терпеливо идти вперед. Им потребовалось больше недели, чтобы добраться до деревни. К этому времени Алан был замучен неугомонными детьми до полусмерти. Но довел всех троих живыми и невредимыми.

Линус же только на второй день пути вспомнил, что должен быть уже в порту, встречать Отиса. После мучительных раздумий, как поступить, он решил, что разок может и осечься. К тому же он был уверен, отец не оставит Отиса без встречающей толпы стражников. Уже предвкушая нагоняй он Ричарда, Линус лишь слегка ускорился и продолжил обдумывать план действий.

Отис был сыном одного из лучших друзей его отца. Пожалуй, Линус мог бы назвать Отиса своим лучшим другом, если бы не высокомерное презрение, иногда проскальзывающее во взгляде последнего. Принц помнил его еще двадцатисемилетним. И теперь, четыре года спустя, он сомневался, что они смогут сдружиться. Сейчас Отис мог здорово мешать. Линус вздохнул. Ему предстояло разыграть нелепый спектакль послушного сына и доверчивого друга. И казалось ему, что никогда он больше не будет знать покоя.

– Ох, мне нужна помощь, – бесцельно пожаловался принц заходящему солнцу, останавливаясь на привал. – Хм, а если…

Вдруг он подумал об Алане. Мальчишка был гонцом, а значит, через него можно связываться с предводителем номадов. Только как же его выловить? Линус крепко задумался. И тут его осенило.

– Кузнец. Он же в кузницу забегал, помнишь? – спросил он равнодушно жующую лошадь. – Нужно найти его.

Солнце зашло, полная луна сменила его, холодные звезды смотрели, подбадривая. Кругом царила безмятежность. Только перед глазами вновь и вновь вспыхивал ужасный костер, унесший любую память о погибших людях.