Читать книгу Тени в сумерках - Айна Канаткызы - Страница 8

Они тоже это видят, думал Бек. Они тоже это чувствуют?

Его голова дрейфовала в облаках. Он убегал от боли, которая преследовала его последние несколько дней. И он все это время искал место, где она его точно не найдет.

Белые пары поглощали его, а затем выталкивали из себя, как море выбрасывает на берег маленькую раненую креветку.

Хорошо здесь, думал он, все хорошо видно сверху. Вот дорожка петляет между высокими деревьями, по ней человек в белой рубашке и льняных штанах колесит на велосипеде в сторону апельсиновой рощи. Он проезжает мимо озера, а там купаются дети. У каждого в руках по бутылке, по горло забитые золотыми монетами. Вода сверкает и рябит волнами.

Хорошее место, подумал Бек и сел на краешке. Ее волосы щекотали его руку, прикрывая ее лицо. Она, наверное, красивая, подумал он.

– Мне больно, – произнес он и протянул руку к ее волосам. Шелковистые, медово-орехового цвета, они развевались и переплетались с его тонкими и белыми пальцами, из которых словно высосали кровь. – Мне сейчас очень больно.

– Бек!

Под темно-серым потолком на него надвигалась темная фигура. Она сжимала его тело, весь его мир.

– Дыши!

Аслан завис над дрожавшим телом друга, держал его голову и давил на грудь.

Я не чувствую сердца, с ужасом подумал Бек. Где мое сердце?

– Чуть-чуть, – выговорил Аслан. – Я вколол нитроглицерин. Скоро подействует.

Чувства начали возвращаться потихоньку. Ногу свело, суставы перекосились. Где-то в глубине своего тела он чувствовал, как какой-то орган прижало между какими-то другими. Острая тонкая боль доносилась сквозь эти развалины, как луч солнца через трещины под огромными валунами.

Ему удалось закричать. Боль приобрела физическую форму в слезах, которые покатились по щекам в уши. Прижимая сердце, он лег на левый бок.

Он упустил ее, дал ей затеряться меж облаков и даже не посмотрел ей в глаза.

Три, четыре…

Бек задышал часто. Ее будто и не существовало.

– Откуда люди знают, что их делает счастливыми? – спросил Бек. Он сидел на кресле с зудевшим от голода желудком. Его вопрос донесся до друга монотонным слабым шепотом. Он сидел, опрокинувшись на спинку, и рассматривал потолок. Аслан продолжал собирать аптечку и посмотрел на него. Бледный вид, трясущееся и влажное от пота тело, не вызывали в друге жалость или соболезнование. Наоборот, он знал: Бека пережитый приступ не волновал ни капельки.

– Я не знаю, – ответил Аслан и привстал. – Каждый раз, как первый. Все время боюсь, что ты умрешь у меня на руках. А ты сидишь и чиллишь. Словно для тебя это не значит ничего.

– Я человек непостоянный в этом мире. Свыкайся с этой мыслью. Аслан, в любой момент… ты должен быть готов к новости о моей смерти. И не плакать, как сучка. А наоборот… радоваться, что я перестал быть больным ублюдком…

– Ты неотразим в своем амплуа.

Бек закашлял и всхлипнул.

– Черт, кажется, я собираюсь заболеть, – сказал Бек, засмеялся, прохрипев, и снова закашлял.

Аслан отправился на кухню за теплым молоком. Бек позвал Трисс и дал ей команду сварить кофе.

День заглядывал в окна безжизненным светом. Тучи уже не могли нести свой груз по небу, и теперь передвигались, сложив всю тяжесть на плечи города. Самолеты не летали. Велосипеды леденели на доках. А где-то кто-то взламывал систему большой корпорации.

Аслан всучил Беку в руки стакан горячего молока, а себе налил кофе и читал переписку в мессенджере.

– Она делает тебя счастливым? – спросил Бек с более окрепшим голосом и твердостью в вопросе. Аслан поднял голову и уставился на друга.

– Что?

– Самай. Она делает тебя счастливым? – переспросил Бек.

Аслан не ответил и перевел растерянный взгляд обратно на телефон.

– Думаю, нам пора поужинать, – сказал он, не поднимая головы. Так же, как и Беку не нравилось говорить о своей слабости к наркотикам, так же и Аслану не нравилось вспоминать свой невинный секс с подругой.

– Тогда… у вас не получилось? – продолжал Бек.

– Что хочешь заказать? – спросил Аслан, игнорируя вопросы друга.

– Кто-то не кончил или…

– Все было хорошо, понятно? – сказал Аслан, устремив на него хмурый взгляд.

– Тогда… что?

– Мы просто… решили остаться друзьями.

– Друзья после секса? Серьезно? – не переставал Бек.

– Я закажу себе лосося. В Рулетке. Там как раз офигенно готовят.

Аслан встал и снова уткнулся в телефон, но ничего не нажал. На его лице отразился зеленый свет замершего экрана.

– Ты жалеешь?

Аслан начал яростно нажимать на телефон. Свет игрался зеленым, синим, красным и белым. Они освещали его усталое лицо. Каждый раз, как лучший друг заводил разговор о том вечере, об их с Самай отношениях, и спрашивал, жалел ли он о решении остаться друзьями, Аслан вел себя так, словно его насильно заперли в комнате с подругой на той вечеринке, и происходило все это не по его воле.

– Ты же ненавидишь Ильяса, – продолжил Бек спустя некоторое время.

– Думаю, мы успеем к восьми.

– Ты ревнуешь ее? Тебе, что, реально комфортно видеть ее с ним?

Он жалел, и Бек об этом догадывался, сколько бы тот не отрицал этого.

– Ты не поймешь. Ты никого не любишь.

Бек встал, подошел к шкафу, достал черный свитер с капюшоном и надел его через голову.

– Я бы заказал мясного пирога. Там такое подают?

Столы в ресторане Рулетка оказались неудобными. Но еда отличалась сытными порциями. Бек заказал стейк вместо мясного пирога, который у них в меню не числился.

Аслан рассказывал ему о происшествии на вечеринке Тараза. В этом и состояла основная функция друга – восстанавливать провалы в памяти Бека, когда он выпивал.

– Сначала ты вел себя адекватно. Потом у тебя заболела голова.

Бек слушал друга внимательно. Его поведение со стороны вполне могло вызывать тревогу или даже отталкивающие чувства. Его не волновало мнение окружающих. Они могли говорить о нем, что угодно. Для него имела значение та черта, которую он обычно переступал после выпивки или травки. А дальше недалеко и до психиатрической больницы или наркодиспансера.

Напиваясь, он забывал. Важные разговоры, люди, их имена, нужную информацию. Вероятно, теряя контроль над собой, он мог выболтаться о чем-то важном. Нет, не бизнес, не его дела с Таразом или его прогнозы для KazAllianz. А что-то глубоко внутри, о котором даже Трисс не знала. И чтобы не пропустить ни одного слова друга мимо уха, Бек положил вилку и вслушался.

– Дважды за вечер, – сказал Аслан и положил в рот листочек руколы. – Ты не находишь это странным?

Бек только хмыкнул. Нет, это не странно. Это чертовски плохо. Потерять руку или разум? Вполне возможно, что он пожертвует всем телом, если перед ним будет стоять такой выбор.

Аслан вздохнул и неодобрительно посмотрел на друга, перебирая косточки лосося.

– Что дальше?

– Ты потерял сознание, а когда проснулся, спросил, кто я.

– А как отреагировали люди?

– Да, в принципе им было по барабану. Но… Ануар. Он до последнего верил, что говорил с «гением», – с иронией проговорил Аслан.

Бек кивнул и откинулся на спинку дивана.

– Он даже подсунул мне свою визитку.

– Кто? Ануар?

– Угу.

– У них в семье одни странные типы.

– Думаешь, странность передается по генам?

– А почему бы и нет? – сказал Бек и выпрямился. Он взял вилку и с силой воткнул в мясо. – Они все умные. Даже их дядюшка, который не стал марать руки бизнесом, а подался в профессора. Три научных пособия на тему… дай-ка вспомнить… терра… чего-то там. Геолог. Всю жизнь изучал Каспийское море и его глубины, несколько сотен статей для научных журналов. Еще один дядюшка, тоже какой-то профессор или учитель, хер с ним.

– Не, тут уже не странные, а башковитые.

– Да, и хер с ними, – повторил Бек безразличным тоном.

Так и происходил у них обмен информацией. Бек слушал друга, пока он рассказывал о пропущенных моментах своей жизни. Аслан слушал интересные факты из жизни незнакомых ему людей. Убедившись, что он не вытворял ничего сверх-удивительного на вечеринке у Тараза, Бек доел стейк, выпил три банки колы и успокоился.

Как только Аслан закончил со своим ужином, он вытер губы полотенцем и поковырялся у себя в карманах. Двумя пальцами он достал черную металлическую карточку и протянул ее другу.

– Визитка Ануара. Походу, этот вечер прошел не безрезультатно.

– Зачем ты даешь мне это? – спросил Бек, даже не посмотрев на визитку.

– Не я же с ним спорил, как лучше управлять бизнесом…

– И что я с ней буду делать?

– Позвони ему, пригласи на ужин, продолжайте свои рассуждения. Мне кажется, у вас обоих какая-то химия.

– Ты угараешь?

– Нет. Я думаю, ты ему понравился. Он выглядел так, будто хотел что-то предложить. Связанное с бизнесом. Так что…

– Да ну его на фиг.

– Как хочешь, – сказал Аслан и положил визитку обратно в карман. – Знаешь, другие люди на твоем месте благодарили бы…

– Я – не другие люди.

Аслан это знал. Но играть на нервах лучшего друга иногда доставляло ему удовольствие.

Друзья расстались после долгой поездки. Они местами вели оживленную беседу, иногда молчали по десять минут. Бек курил, Аслан стоял рядом и тыкал в телефон большими пальцами с аккуратно подстриженными ногтями. Перед тем, как попрощаться, он попросил друга принимать больше «нормальных» лекарств.

В квартире он закурил еще одну сигарету, и понял, что потерял счет за последние два дня. Он долго озирался на тлевший кончик сигареты, при этом долго раздумывая над тем бросить ее или докурить. В конце концов он послал к черту правило с лимитами и продолжил курить. Все равно умираю. Электронные циферблаты на здании за домом напротив показывали час ночи. Бек стоял на балконе и снова считал окна, где горели лампы. Всего четыре окна. Быстро потеряв интерес к этому занятию, он бросил окурок к остальным в жестяную банку и вошел в квартиру.

В списке дел оставался один пункт: пересмотреть весь архив отчетов за январь по портфелю. Тараз не сразу соглашался добавить ценные бумаги с низкими рисками. По его мнению, на нынешнее его состояние этот портфель никак не повлияет.

Бек сел за компьютер и приступил к работе. Трисс предстояло лишь напоминать о времени.

В четыре часа ночи пришла доставка из супермаркета с замороженной пиццей и двумя пачками сигарет.

Пока пицца разогревалась, очередной окурок уткнулся одним концом на донышко жестяной банки – еще теплый и не замерзший на февральском морозе. В опустошенной кухне запахло ароматом плавленого сыра. От черной струйки кофе поднимался тонкий пар и в тишине раздавалось лишь его журчание в стеклянном чайнике.

– Визитка, – шепотом произнес Бек, усмехнулся и положил кусок пиццы в рот.