Читать книгу Воскресшие и мстящие. Третья книга трилогии «Наследники Рима». Издаётся впервые! - Борис Толчинский - Страница 9

* * *

148-й Год Симплициссимуса (1787),

22 апреля, горы Киферона

Пейзаж в этих местах казался сказочным, волшебным. Куда ни бросишь взгляд – повсюду горы, укрытые молочным одеялом снега. Сезонов не бывает здесь, а пасмурные дни случаются десять или двадцать раз в году, не чаще; температура в этих горах держится в пределах от десяти градусов мороза до десяти тепла; воздух неизменно чист и свеж, живительная сила его доказана многочисленными исследованиями; помимо того, в этих горах наличествует необходимый набор целебных вод, грязей и трав. Неудивительно, что издревле, как только появились эти удивительные горы, сюда стремилась аморийская знать, здесь были основаны курорты, где можно отдохнуть, подлечиться и даже покататься по снегу на особых досках, длинных и узких, крепящихся к подошвам, – аморийцы называют такие доски «стопами Феба», ибо живет поверие, что сам Аполлон путешествовал в снежную Гиперборею именно на таких досках.

Ныне курорты Киферона открыты как для патрисов, так и для плебеев, но цены там совершенно невозможные. За один день пребывания на самом дешевом из таких курортов взимают полтора-два империала, это больше, чем зарабатывает средний чиновник или коммерсант за месяц. Поэтому завсегдатаями курортов Киферона считаются князья и магнаты, да герои ратных и трудовых баталий, которым отдых в горах оплачивает государство.

Сейчас уже непросто вспомнить, кому из аморийских мудрецов пришла в голову идея построить в этих горах новую столицу провинции Киферея и, одновременно, финансовый и коммерческий центр Империи. Достоверно известно, что начали строительство Киферополя триста лет тому назад. Вероятно, тогдашние власти столь необычным образом пытались избавить стольную Темисию от засилья денежных мешков. А может быть, справедлива официальная версия возникновения Киферополя: тут, в горах, где сама природа благоприятствует умственной деятельности, и денежные дела идут лучше, нежели в перенасыщенной суетными страстями Темисии.

Магнаты по достоинству оценили заботу властей. Здесь, в Киферополе, владельцы крупнейших состояний устроили свои штабы, здесь расположились мозговые центры деловой активности, отсюда управляли потоками товаров, денег и идей; со временем магнаты Киферополя превратились в богатейших людей планеты и, став таковыми, влиянием сравнявшись с видными князьями, уже начинали зариться на политическую власть… Магнаты, сами плебеи по происхождению (гордые нобили, патрисы, по традиции избегали коммерческой деятельности) давали деньги другим плебеям, эти немалые деньги растворялись в предвыборных кампаниях, и «делегаты от народа», избранные в Плебсию, на самом деле были делегатами финансовой верхушки; помимо делегатов, толстосумам принадлежали практически все газеты, издающиеся в Империи. Все это знали и всех это устраивало. Бывали случаи, отдельные магнаты зарывались, и власть, по-прежнему принадлежащая патрисам, строго указывала им на место – в ответ магнаты усиливали экономическое давление на власть. Иначе говоря, между официальной столицей в Темисии и финансовой столицей в Киферополе шла неторопливая позиционная война, с её обязательными победами и поражениями, решающего смысла не имеющими, поскольку и магнаты, и имперская администрация были одинаково заинтересованы в сохранении существующего порядка.

С приходом к власти в космополисе князя Корнелия Марцеллина, лидера фракции популяров, магнаты Киферополя отпраздновали очередную победу над аристократами. Первый министр гарантировал снижение налогов и прочие финансовые послабления, о которых давно мечтали толстосумы. Однако вскоре выяснилось, что политической власти магнатам по-прежнему не видать; Корнелий, словно в насмешку над своими состоятельными союзниками, пригласил в правительство единственного плебея, да и того – на смехотворную должность директора-распорядителя департамента цирковых учреждений.

Некоторые магнаты, разочаровавшись в Корнелии, принялись обхаживать Софию, которая, как мы знаем, после своей отставки пребывала в Киферополе. Но София на политические ухаживания не отвечала, вследствие чего, с одной стороны, магнаты уверялись, что Корнелий пришел всерьез и надолго, а с другой стороны, эти же магнаты проникались всё большим уважением к дочери Юстинов, так как становилось ясно: её расположение будет дорогого стоить.

Никто из денежных людей не верил, особенно после блестящей речи Софии в Сенате, что бывшая правительница покинула политику навсегда. Относительно причин, почему София всё же сделала это, среди магнатов не было единства; большинство считало, что это тонкий политический маневр; другие полагали, что София попросту проиграла схватку Корнелию; находились и третьи, искавшие причину в любви, – однако и первые, и вторые, и третьи равно не ведали полной истины, как не ведала полной истины сама София; нынче ей было довольно романтической страсти к Марсию и побед на поле Амура…

София и Марсий стояли на горной террасе; вдали и внизу, в красивом ущелье, лежал Киферополь; его строения, преимущественно розового цвета, – то был цвет бога-аватара Грифона, небесного покровителя провинции, и легендарной богини Афродиты-Венеры-Кифереи, в чью честь была названа провинция, – эти строения взбирались по окрестным склонам, и могло почудиться, что не денежные воротилы обитают в этой горной стране, а некий волшебный народец, эльфы или гномы, известные по северным сказаниям.

За спинами Марсия и Софии вверх поднималось другое строение. Было оно не то вырублено в скале, не то сложено из гигантских монолитов песчаника; над входом большими золотыми буквами сверкала надпись: «Имперский центр рекреации и реабилитации». Ниже этой большой надписи располагались таблички поменьше – они разъясняли, какие именно лечебные заведения находятся в Центре. У главного входа стояла беломраморная статуя Асклепия-Эскулапа, легендарного бога врачевания, а над входом висел большой портрет кесаревны Виктории Даласины, дочери Виктора V, которая считалась патронессой этого крупнейшего в Ойкумене медицинского учреждения.

Рядом, на другой террасе, Софию и Марсия ждал экипаж, готовый отвезти их на виллу Милиссинов, или в город, или куда они ещё укажут. Возница ждал долго; София и Марсий, выйдя из здания, как будто не собирались уезжать. Сначала темой разговора было здоровье Клеменции, которая только что благословила их любовь, затем обсуждали планы: София звала Марсия в Илифию, на благодатный берег океана, а Марсий отвечал, что да, поедет, но не сейчас, когда он нужен больной матери… София не говорила ему, сколь утомил её «отдых в горах»; не привыкшая к беззаботной жизни, она тяготилась однообразными, надуманными развлечениями, а ещё более – навязчивым вниманием со стороны окружающих, вернее, не самим вниманием, каковое она воспринимала как должное, а тем, что вынуждена своим бездействием обманывать надежды окружающих. Что же до Марсия, то он доволен был всецело и вдвойне. Во-первых, мама поправлялась, а во-вторых, любимая всегда была рядом: что ещё нужно для счастья?

Смеркалось; они стояли на террасе и смотрели, как гигантская воздушная сигара, выползшая из-за склона горы, медленно плывет по небу. Вот она опустилась, пролетела мимо них и поплыла дальше, в сторону киферопольского аэропорта.

– Это не рейсовая аэросфера, – уверенно заявил Марсий, – хотя я вижу на гондоле стяг с Грифоном.

– Верно, – кивнула София, – ибо аватар Грифон покровительствует также одному нашему родственнику: ты разве забыл?

Марсий нахмурился.

– Зачем Корнелию прилетать в Киферополь? Он первый министр, любого может вызвать к себе в Темисию!

– У меня такое ощущение, что мы это скоро узнаем, – ответила София.

Только она успела сказать эти слова, на террасу въехала большая карета, открылась дверца, и из кареты появился человек в калазирисе магистра; он был личным референтом наместника Кифереи.

– Надо же, как скоро, – озабоченно прошептала София.

Референт наместника сразу направился к ним. Отдав честь сначала ей, затем Марсию, сказал:

– Его превосходительство проконсул Домиций Беотин, архонт Кифереи, приглашает вас, ваша светлость, и вас, ваше сиятельство, на ужин во дворец архонта.

– У нас другие планы на вечер, магистр, – сказала София. – Прошу вас передать архонту наши сожаления. Ещё передайте, что ему следовало приглашать нас по крайней мере за день до ужина, а не за час.

– От имени его превосходительства приношу вашей светлости самые глубокие извинения, – смущенно проговорил референт наместника, – и вынужден настойчиво просить вас принять приглашение его превосходительства; это весьма и весьма важно.

София надменно усмехнулась и произнесла:

– Я нахожу, что вы настойчивы не в меру, магистр!

– Прекрати его мучить, – прошептал ей на ухо Марсий. – Это всего лишь мелкий служка. Разве тебе самой не хочется поскорее узнать, зачем мы понадобились Корнелию? Я не припомню случая, чтобы он жаждал видеть нас обоих в одно и то же время!

Затем он решительно взял Софию под руку, и вскоре посланная за ними карета покатилась в город.