Читать книгу Жрица святилища Камо - Елена Александровна Крючкова - Страница 5

Второй год правления императора Нидзё²⁶, Хэйан.

Прошло ещё два года. Го-Сиракава передал власть своему сыну, Морихито, получившему тронное имя Нидзё. Вскоре новый император женился на своей тётушке, вдове покойного императора Коноэ, Фудзиваре Масаруко.

Императорский двор пребывал в состоянии лёгкого шока, ибо подобный брак считался беспрецедентным. Безусловно, Масаруко являла собой пример умной и весьма привлекательной женщины, обладала изысканными манерами и большим вкусом… Но при правлении Го-Сиракавы её приёмный отец попал в опалу…

Никто не мог представить Масаруко в качестве следующей императрицы (ведь она вдова предыдущего микадо!). Впрочем, Нидзё настолько любил свою тётю, что решил презреть общественное мнение, и сделал её своей супругой… И женщина получила титул "Императрицы двух поколений".

Некоторые придворные полагали (благоразумно, не высказывая этого вслух), что Императрица двух поколений считается красавицей не в последнюю очередь благодаря своему умению правильно одеваться.

И правда, на протяжении всей жизни при дворе, Масаруко постоянно советовалась со своей домоправительницей, Минамото Масасуке, жившей ещё в доме её отца.

Минамото прекрасно знала все ритуалы, церемонии и придворные правила. И дабы помочь своей госпоже в выборе наряда, она написала целый трактат "Цвета наряда придворной дамы". Императрица самолично вносила туда комментарии и пометки.

В трактате перечислялись все допустимые цветовые комбинации, рекомендуемые ткани, а также советы по соответствию одеяния событию, сезону и рангу.

…Тем временем, Норико исполнилось десять лет, и ей, уже при новом императоре, предстояло отправиться в качестве сайин в святилище Камо. Ранее она прошла ритуал первого омовения, и теперь жила в специально отведённых дворцовых покоях.

Приближался день второго ритуала омовения на реке, совершавшегося незадолго до празднества Аой-мацури²⁷, то есть "фестиваля мальвы". Его ежегодно проводили между двумя частями святилища Камо: Камигамо (Верхним храмом) и Симогамо (Нижним храмом).

Нижнее посвящалось богине Тамаёри-химэ, считающейся матерью первого императора Дзимму*, праправнука Аматэрасу. А Верхнее святилище посвящалось её сыну, богу Вакэикадзути. Новая же жрица являла собой посох Аматэрасу, то есть выражала волю верховной богини. И ей фактически подчинялись служители Верхнего и Нижнего храмов. Также жрица святилища Камо могла выказывать и волю потомков богини Солнца.

Согласно преданиям, праздник Камо некогда ввёл в обиход император Киммэй*. Считалось, что во время его правления на страну обрушилась страшная буря, повергшая всех людей в ужас. Предсказатели сообщили микадо, что он навлек на себя гнев богов святилища Камо.

И тогда, Киммэй послал в храм гонцов с богатыми дарами. И вскоре, буря утихла…

Позже, возник обычай посылать в Камо жрицу²⁸, в частности после восхождения на престол нового правителя. Этот обычай придал святилищу особенную значимость. Но пышные празднества в Камо начались позже, после переноса столицы из Нара в Хэйан.

После того, как столица была перенесена в Хэйан, император Камму* посетил святилище Камо. И после этого, божества храма стали считаться защитниками столицы…

Фестиваль мальвы отмечали под руководством местной принцессы-жрицы в середине Четвертой луны. Главной церемонии празднества предшествовали древние обряды. Например, стрельба из лука-ябусамэ верхом на лошадях в святилище Симогамо. А также скачки курабэума-э в святилище Камигамо.

Но основным событием, всё же считалось ротоноги – императорское шествие из императорского дворца в Хэйане в святилище Камо. Оно сопровождалось музыкой и танцами…

Шествие состояло из множества карет и всадников, пешей охраны, людей, которые несли пожертвования от разных ведомств, паланкина жрицы, а также танцоров и музыкантов. Крыши карет и головные уборы участников действа украшали листья мальвы и кассии.

Сначала процессия шествовала в Нижний храм Камо, Симогамо, где они исполняли ритуальные танцы и подносили дары божеству. Там же оглашались различные императорские указы. Затем, перед храмом три раза проводили украшенных коней.

После чего, процессия перемещалась в Верхний храм Камо, Камигамо, где ритуал в точности повторялся.

…Норико очень волновалась в день второго омовения. Ведь после этого ей предстоит переселиться в обитель на равнине Мурасаки, а лишь затем – в храм Камо. Верная служанка, Кагами, помогающая ей расчесать волосы, заметила беспокойство принцессы.

– Не волнуйтесь, госпожа, – промолвила она. – Вы долго готовились к этому дню, и всё пройдет благополучно.

– Я не волнуюсь… – вздохнула девочка.

Про себя же она подумала: "Мне не хочется сидеть при храме неизвестно сколько лет… Пусть это и считается честью, но лично меня это не вдохновляет… Я бы предпочла выйти замуж в двенадцать лет, а позже – обзавестись детьми…"

Норико невольно вспомнила, как на днях её навещала Акико, старшая сестра по отцу. Недавно Акико отметила своё совершеннолетие, и теперь считалась взрослой.

Старшая сестра вела себя почтительно по отношению к будущей жрице. Она повзрослела, стала спокойнее и перестала задирать Норико. Тем более, сейчас – ещё немного и та станет связующим звеном между великой Аматэрасу и императорской семьёй.

Акико преподнесла сестре дары, искренне извинилась за все причинённые детские обиды и от всего сердца пожелала Норико удачи. Будущую жрицу растрогали слова родственницы…

После чего, ей на ум пришли следующие строки стихотворения, которые юная сайин не преминула записать красивой каллиграфией:

"Разве могу я забыть,

Как мальву для изголовья

Сбирала я на лугу?

Как мимолетную дрему

Прогнал росистый рассвет?" ²⁹

От размышлений юную сайин оторвал звук отъезжающей в сторону перегородки-сёдзи³⁰, и голос явившейся служанки:

– Госпожа Норико, скоро начнется церемония…

– Госпожа сейчас выйдет, – ответила Кагами.

***

Ритуал второго омовения проводился очень пышно. Собрались самые влиятельные придворные, хотя их количество и не превышало принятого числа. Все они облачились в пышные одежды, тщательно, до мелочей продумав свои наряды.

Желающие полюбоваться церемонией, не забыли заблаговременно позаботиться о своих экипажах. И вся Первая линия Хэйана оказалась заполнена до отказа…

…Наконец, из дворца выехала пышная процессия, сопровождающая юную Норико до границ города. После чего, девочка, покинула Мияко лишь с определенным количеством сопровождающих. Они направились к реке Камо, дабы юная сайин совершила ритуал омовения.

Достигнув реки, служанки возвели вокруг выбранного места специальное ограждение, за которым предстояло скрыться Норико. И девочка, чувствуя горечь утраты по прежней жизни, шагнула за ограждение, дабы совершить второе омовение…

По завершению ритуала, Норико со свитой из служанок и воинов для охраны проследовала во временный храм на равнину Мурасаки. По дороге, она украдкой выглядывала из своего паланкина, окидывая вялым равнодушным взором, проплывающие мимо пейзажи… В сердце юной особы царила тоска… Девочка постоянно храбрилась, но в душе она была не готова расстаться в столь нежном возрасте с матерью, подругами-принцессами и привычным образом жизни… Сколько теперь лет ей предстоит провести в святилище Камо? Неизвестно…

Внезапно, девочке пришло на ум стихотворение пятистишье-танка, и она тихонько произнесла:

– Напрасно гляжу вокруг.

Куда устремиться душою?

Нет такой стороны.

Весну провожая, темнеет

Вечернее небо.³¹

От беспробудной тоски из глаз юной особы хлынули слёзы…

***

По истечении положенного срока во временном храме, Норико перевезли в Верхнее святилище Камо. Её разместили в специально отведенных покоях, и новая жизнь проходила в строгом следовании определенному распорядку. Ранний подъём, затем вознесение молитв богам, дабы испросить благополучия для страны и императорского рода.

Далее юная сайин была предоставлена самой себе: могла слагать стихи, читать книги или прогуливаться со служанкой вокруг храма. Увы, выходить куда-то ещё или возвращаться в Хэйан ей строго-настрого запрещалось. Работать от сайин не требовалась: из столицы присылали достойные суммы на её содержание…

Помимо жрицы при Верхнем храме жил каннуси³² господин Морино из рода Накатоми и многочисленные прислужники.

Накатоми, равно как и иные главные рода каннуси, Имбэ, Сарумэ и Урабэ, согласно преданиям вёл свою родословную от богов. С господином Морино проживала его семья: супруга, сын и две дочери-мико. Старшей мико недавно минуло пятнадцать, а младшей – тринадцать. Пока они не вышли замуж, девушки помогали отцу в работе по храму и служили божествам. В будущем, после замужества, им предстояло оставить свои обязанности жриц.

Помимо них, в Верхнем святилище Камо обитали ещё несколько молодых мико. Подобно дочерям каннуси, они служили в святилище определённое время. Затем они покидали храм и выходили замуж. Некоторые из них приходились сверстницами Норико…

Но, несмотря на присутствие в храме ровесниц, принцесса не могла с ними общаться, потому, как они происходили из бедных семей. Норико часто ловила себя на мысли, что ей очень хочется скинуть с себя длинное ритуальное кимоно, надеть хакама, короткую одежду и убежать на реку. Она едва сдерживалась, чтобы этого не сделать.

Она тосковала по многочисленным сёстрам, рождённым от наложниц, даже по Акико. С ними ведь можно разговаривать на равных!

– И в этом месте мне предстоит провести много лет! – жаловалась она верной Кагами, также отправившейся в святилище в качестве прислужницы.

– Быть сайин большая честь, госпожа… – ответила женщина.

– Здесь совсем не интересно и ужасно уныло и скучно… – лишь фыркнула сайин.

– Госпожа, умоляю, не говорите так! Иначе прогневите богов! – испугалась служанка.

– Сомневаюсь, что боги желали принцессам столь безрадостной и замкнутой жизни в храмах… – парировала сайин.

Не зная, как отвлечь юную сайин от столь мрачного настроения, Кагами промолвила:

– Госпожа, а вы слышали новость?

– Какую?

– Про мико по имени Юэ. Она отсутствовала в Камо, когда вы прибыли, ибо незадолго до этого отправилась к горе Фунаока, расположенной к северу от столицы, дабы набрать целебных трав. И посему, не смогла вас встретить должным образом…

– Да, я слышала, – махнула рукой принцесса. – Но что в этом интересного? Всё равно, она вернется и поприветствует меня, как положено…

– Госпожа Юэ вернулась сегодня рано утром. И скоро нанесет вам визит вежливости. Я слышала, что ей шестнадцать лет, и она очень красива.

***

Норико доложили о прибытии мико Юэ. Она слагала стихи и милостиво согласилась принять приветствия жрицы…

И вот служительница храма Камо предстала перед принцессой и её служанкой и опустилась на колени. Она была облачена в традиционные одеяния мико: белое верхнее кимоно с широкими рукавами и ярко-красные хакама. Голова мико склонилась в почтительном поклоне и коснулась пола, посему, увидеть её лицо не представлялось возможным…

– Госпожа Норико, позвольте поприветствовать вас и выразить своё бесконечное почтение… – произнесла мико смутно знакомым голосом.

– Твоё приветствие принято, – ответила сайин. – Можешь поднять взгляд.

– Благодарю вас, госпожа…

Мико поднялась с колен, её взоры с принцессой пересеклись и… глаза у девочки и Кагами невольно округлились.

– Госпожа Тамамо-но маэ?.. – в один голос воскликнули они.

Жрица на миг растерялась, но быстро нашла, что ответить:

– Простите, госпожа, но моё имя Юэ. Я – дочь охотника, что жил недалеко от горы Фунаока. Год назад он скончался, у меня нет других родных… Когда я пришла помолиться в Камо, господин Морино очень любезно предложил мне стать мико. И я согласилась…

Казалось, Кагами поверила в рассказ жрицы.

– Ах, какие же удивительные совпадения бывают в жизни! Вы так похожи на бывшую наложницу покойного императора Коноэ!.. Но она оказалась кицунэ, и превратилась в камень… Конечно, встретить её невозможно…

Но сайин, в отличие от служанки, знала, что на самом деле тогда произошло. Она обратилась к служанке:

– Кагами, я хотела бы поговорить с Юэ наедине.

Женщина не увидела в этом ничего дурного, и поспешила покинуть покои госпожи, дабы отдать некие распоряжения работающим на кухне прислужницам. Ведь, принцесса имела очень избирательные вкусы в еде…

Норико, тем временем, осторожно выглянула в коридор. И убедившись, что он пуст, почти вплотную приблизилась к "дочери охотника".

– А теперь, Тамамо-но маэ, расскажи мне, как ты тут оказалась?

Девушка лишь вздохнула:

– Госпожа, вас не обмануть. Признаю: я и есть та, кого раньше называли Тамамо-но маэ. Но прошу вас, не обращайтесь ко мне этим именем. Мое настоящее имя Юэ.

Сайин понимающе кивнула:

– Хорошо, не буду. Но всё-таки поведай мне, как ты оказалась в Камо?

Кицунэ глубоко вдохнула и начала свой рассказ:

– Позвольте поведать вам всё по порядку, госпожа… Четыре года назад, после того, как вы предупредили меня об оммёдзи, я убежала в лес. Позже, до меня дошли слухи о кончине императора Коноэ. Признаться честно, я очень сильно к нему привязалась, пока жила при дворе… И тогда я задумалась: а хочу ли я и дальше быть кицунэ? Ведь я и так прожила больше двух тысяч лет… За это время я встретила великое множество людей и ёкай³³… Естественно, век людей и большинства ёкай гораздо меньше, нежели жизнь представителей моего клана… Хотя, ко многим из них я была привязана… И видеть, как уходят из жизни те, кто тебе дорог, нелегко. Посему, все хорошенько обдумав, я решила стать смертной.

Норико невольно округлила глаза.

– Разве такое возможно? – удивилась она.

– Да, – кивнула собеседница, – для этого нужно воздерживаться от убийства живого и поедания мяса в течение ста дней. Тогда, кицунэ станет смертным человеком…

– Но разве это не ритуал для корейской кумихо*? Я помню, что читала об этом в одной переведенной книге с преданиями из Корё³⁴… – промолвила юная сайин.

– На самом деле кицунэ и кумихо представители одного клана. Просто люди прозвали их по-разному, – невозмутимо ответила Юэ. – А теперь, позвольте мне продолжить свой рассказ… Решив стать смертной, я приняла обличье девушки и пришла в святилище Камо, дабы помолиться богам о благополучном завершении своего замысла… Здесь, я встретила господина Морино, и он предложил мне стать мико. После недолгих раздумий я согласилась. И вот, я живу в святилище уже около четырёх месяцев… И мой замысел, увенчался успехом…

– То есть, ты стала человеком? – вновь округлила глаза юная сайин.

– Да, теперь я смертна, и подобно простым людям, старость больше не будет обходить меня стороной, – ответила бывшая кицунэ. – И если судьба вновь свела нас вместе, позвольте мне служить вам, госпожа Норико.

– Буду очень этому рада, – улыбнулась юная сайин.