Читать книгу Крепость. Кошмар наяву… и по расписанию - Эрик Поладов, Джон Хост, Марко Мотта - Страница 10

Закат близился, в то время как Маршал Октавиан и Аббат Исаак прибыли к месту, в которое заключали каждого переступившего через законы Цертоса. Кто-то пребывал под землёй в ожидании суда, а кто-то находился взаперти и с содроганием думал о моменте, когда на пороге темницы появится стража, которая немедля поволочит его бренное тело на площадь, где к тому моменту уже будет стоять палач, скрывающий свой холодный лик под красным колпаком, надёжно ухватившись за топор. Маршал проводил Аббата по каменным ступенькам, уходившим глубоко под землю, где находились все противники местных законов: воры, убийцы, лжесвидетели, изменники, богохульники, каннибалы. Минуя одну темницу за другой, Аббат Исаак молился о прощении души каждого бедняги, коротавшего дни в ожидании гильотины, горящего вокруг деревянного столба хвороста, топора палача или виселицы. Лишь дойдя до последней темницы, где находился единственный человек, который попал в тюрьму не за нарушение законов Цертоса, а за нарушение божьих законов, мольба отца Исаака невольно прекратилась. Что-то за дверью противилось прощению за совершённые грехи.

С того момента, как эта темница обрела нового обитателя, в ней многое поменялось. У двери в каждое помещение горел факел. Около последней дверцы факел пребывал потухшим. По приказу Маршала Октавиана стражник поднёс огонь. Это была уже седьмая попытка с момента, как последняя темница прекратила пустовать. Стражник убрал руку и остался на месте, словно зомбированный, ожидая, когда огонь у двери вновь погаснет.

– Солдат! – звонко произнёс Маршал.

Бодрый голос военачальника вывел стражника из ступора. Подойдя к двери, Маршал приказал ему отпереть замок и обеспечить охрану Аббату:

– Ни в коем случае – мягко возразил отец Исаак. – Я здесь не для того, чтобы допрашивать несчастного. Я хочу понять, что им движет и помочь бедняге.

Наклонившись к правому уху Аббата, Маршал прошептал:

– На всякий случай, позвольте не закрывать дверь до конца. Тогда, если что-нибудь случится, я буду знать.

– Конечно.

Проржавевшие петли громко заскрипели, и увесистая дубовая дверь с тяжёлой стальной отделкой распахнулась. Сделав несколько шагов, Аббат вошёл внутрь темницы. Перед ним находились небольшой стол из ветхих полугнилых досок и два табурета, которые поставили по просьбе самого Аббата. Справа в дальнем углу находился Анатас, расположившийся на каменном сыром полу, в окружении крыс, разносивших заразу по всей тюрьме, которая убила не один десяток заключённых, так и не дождавшихся лезвия палача. Крысы сбегались к заключённому со всех темниц, словно чувствуя единственного человека, который не воспринимает их, как разносчиков заразы. Анатас обращался с грызунами так, как относятся к домашним питомцам. Ухватив одну из них, он положил её на кисть своей тощей руки, обтянутой дряблой кожей, а затем приподнял голову и бросил взгляд в сторону Аббата. Лучи тусклого свечения от лампы пролились на его лицо, и монах посмотрел в глаза, которые пугали каждого встречного. Но ни на этот раз. Аббат Исаак увидел в этих глазах зов о помощи, желание стать перед выбором ещё раз, и на сей раз сделать шаг в противоположную сторону.

– Вы – первый человек за много лет, который не испытывает отвращения глядя на меня – с некоторым спокойствием произнёс Анатас.

– Все мы создания божьи – в голосе Аббата звучало глубокое понимание. – Кто-то рождается мышью, кто-то человеком. Кому-то даруется красота, кому-то уродство. Глупо испытывать отвращение к тому, кто не выбирал свой облик. Всякий из нас должен смотреть на то, что даётся всем одинаково, и главное, что этого глазами не увидишь.

– Увы, глядя на меня, можно увидеть лишь оболочку. А жизнь в этой оболочке прервалась уже давно.

– Это не так. Посмотри на тварей, что окружают тебя. Пройдёт время, и они умрут. Пройдёт ещё немного времени, их плоть отсохнет, и останутся лишь кости. Пройдёт ещё время, и эти кости превратятся в пыль, но не исчезнут. Эта хвостатая плоть, которая бродит по твоей руке, однажды родилась, и продолжит существовать на этой Земле. Её можно убить, но не стереть. Так же и всё то, что находится внутри нас. Наша душа может покинуть плоть, но она никак не может исчезнуть. Возможно, ты просто её потерял и теперь она где-то бродит. Но это твоя душа. И её можно вернуть.

– Уже нельзя. Она принадлежит…

Вдруг раздался шум, издаваемый рыцарскими доспехами королевской стражи, которая направлялась по коридору тюрьмы. В темницу вошёл Маршал Октавиан. Положив одну из рук на правое плечо Отца Исаака, он произнёс:

– Аббат, Вы должны идти. Король Георг направляется сюда. Он решил не дожидаться заката. По замку уже поползли слухи о человеке, которого отправил к нам дьявол. Ему не понравится, что Вы пытаетесь помочь этому человеку.

– Я – слуга божий, и не стану бояться исполнять свою миссию.

На пороге темницы появился Монарх. На его голове сидела восьмиконечная корона, украшенная множеством сапфиров. Каштановые кудри простилались до самых лопаток. Густые и нахмуренные брови говорили о его яростном желании увидеть того, кто посмел присягнуть сатане в стенах его владений. Густая борода вокруг рта с гладко выбритыми щеками делала его взгляд ещё более грозным. Его пальцы на левой руке обхватывали рукоять длинного меча, переходившего по наследству всей королевской династии уже восьмое поколение с момента, как его выковали. Его правая рука висела вдоль доспехов светло серебристого оттенка. Позади доспехи накрывал красный плащ, обшитый золотыми нитями по краям. На пальцах были перстни и кольца, украшенные рубинами, алмазами и сапфирами.

– Моё почтение, Аббат. Почему Вы находитесь тут? Вы не должны помогать этому исчадию ада. Его место на гильотине.

– Каждый грешный имеет право на искупление. И этот человек не исключение. Он такой же, как и мы с вами.

Повышенным тоном Король возразил:

– Как Вы смеете меня, правителя благородных кровей, потомка человека, что возвёл стены этого замка, – подойдя на несколько шагов к заключённому и оттопырив в его сторону указательный палец – сравнивать с этим смердом, который поклоняется сатане. Он не заслуживает даже темницы в моём замке. Единственное место в Цертосе, где я готов его принять – площадь, где сотни жителей будут наблюдать за его кончиной. – Затем, повернув голову, Король плюнул прямо в лицо Анатасу.

– Схватить и отвести на площадь! – яростно приказал Король Георг стоящим у выхода стражникам.

– Что же Вы делаете?! – в панике воскликнул Аббат Исаак, в то время, как два рыцаря, схватив за руки, волокли тело Анатаса по каменному полу и выводили из темницы в коридор.

– Нет! Нет! Нет! – продолжал паникующим голосом кричать монах.

Перед тем, как пересечь порог темницы, заключённый успел выкрикнуть напоследок:

– Моё имя – Анатас! – громко в панике произнёс колдун, обратившись к Аббату.

Отчаявшись, Аббат перегородил путь Королю, умоляюще продолжая настаивать:

– Ваше величество вы совершаете ошибку. Если вы не передумаете, многих среди нас настигнут беды.

Указывая пальцем в след выводимому заключённому, Король Георг ответил:

– Единственное последствие, которое наступит – это ад для того неверного, и покой для всего замка!

После этих слов, Король стремительно покинул темницу.

С внутренней стороны, около дверей продолжали стоять Аббат и Маршал Октавиан.

Спустя несколько мгновений, отец Исаак облокотившись спиной о стену, присел на скамейку, и сказал обессиленным голосом:

– Покой был у нас раньше. Теперь он исчезнет, из-за ошибки, которую допускает наш Король.

– Почему Вы это говорите? – спросил Октавиан. – Вы боитесь, что этого человека нельзя убить?

Медленно приподняв голову и взглянув в лицо Маршала, Аббат произнёс:

– Смотря, что Вы называете человеком. Они убьют плоть. Но душа… её нельзя убить. Этот человек не закончил то злодеяние, которое хотел совершить. Поэтому дьявол не примет его душу в ад.

– И в рай не попадёт, потому что он продал свою душу, а от грехов, так и не избавился – продолжил суждение Аббата Маршал.

– Именно. После казни его душа не отправится ни в рай, ни в ад. Она останется здесь… с нами. И жители всего замка будут отвечать за ошибку своего Короля.

Промедлив ещё немного, Аббат спросил у Октавиана:

– Скажите, Маршал, какого врага Вы станете бояться: того, который у Вас перед глазами, или того, что бродит у Вас под носом, а Вы даже не догадываетесь о том, насколько близко он подкрался? – Опустив взгляд в пол, Аббат продолжил – Вы говорили, что уже много лет не позволяете врагам и близко подобраться к стенам Цертоса. А теперь представьте, что Вам предстоит сражение, а Вашему врагу даже не придётся подбираться к стенам замка, потому что он появится уже в стенах Вашего дома.

Немного задумавшись, Маршал обратился к отцу Исааку:

– Знаете, Аббат, я человек верующий – переводя взгляд то на монаха, то на стены. – И ни что на свете не заставит меня усомниться в том, что Всевышний сотворил этот мир. Но, я как человек военный, не стану верить во что-то, чего нельзя объяснить, пока не увижу это своими глазами. Этот человек совершил зло. И он понесёт заслуженное наказание.