Читать книгу Крепость. Кошмар наяву… и по расписанию - Эрик Поладов, Джон Хост, Марко Мотта - Страница 16

Король Георг пожелал исправить неудавшийся пир, устроив ещё один. На кухне перебирали десятки трав, чтобы определить наименее зловонную для добавления в пищу. Когда стол был уже почти накрыт и оставалось подать только главные блюда, в зал вошёл Маршал Октавиан и направился к Королю Георгу, который стоял у громадного окна в форме купола.

– Милорд, с Вами кое-кто желает поговорить. Это касается того, что случилось вчера.

Выпрямив спину и убрав руку, опиравшуюся о стену, Король ответил с некоторой заинтересованностью:

– Что ж, я хочу видеть этого человека.

Маршал отдал приказ страже на входе и через несколько мгновений приоткрылись могучие дубовые двери с металлическим каркасом. В зал вошёл Аббат. В руках он держал чётки, которые активно перебирал, одновременно пытаясь подобрать нужные слова. Маленькими и неуверенными шагами, медленно отец Исаак приближался к Королю. Лысина Аббата на затылке выделяла капли пота, которые заставляли монаха ещё больше теряться в собственных мыслях из-за беспокойства.

За спиной Короля находились собранные рыцарские латы из серебра, в правой рукавице у которых находилось длинное копьё, совмещенное с клинком топора. Через забрало просматривалась глухая пустота внутри. Доспехи лишь имитировали присутствие стражника в королевских покоях. Между окнами на стенах весели перекрещенные мечи с бронзовыми рукоятями. Поверх мечей весели щиты с изображением рыцаря на коне, вылитые из чистого золота. Проходя мимо расписанных узорами окон, Аббат бросил мимолётный взгляд на стулья с позолоченными ножками и золотистым обрамлением обивки.

– Рад видеть Вас в моём жилище, Аббат – поприветствовал Король священника.

– Благодарю Вас за то, что не отказались принять меня, Ваше Величество – с некоторой слабостью в голосе произнёс отец Исаак.

– Что Вы. Для меня честь, видеть слугу божьего в своих покоях… Я слышал, Вам что-то известно о вчерашнем происшествии.

Не на долгое время Аббат приспустил взгляд, немного отодвинув глаза в левый угол, а затем, снова посмотрев в глаза Короля Георга, ощущая, как капли пота вот-вот дойдут до висков, как вдруг:

– Присоединяйтесь к нашему столу – произнёс Король сразу после того, как подали последнее блюдо. – Поговорим за столом. Сядете около меня.

Неожиданно для самого себя, Аббат перестал дёргаться и придумал способ, как донести до Короля Георга то, во что он так усердно отказывался верить год назад.

Уши не слушают, а мозг не думает. Глаза поверят.

Все гости уселись за стол. Зазвучала музыка. Аббат занял место справа от Короля, откуда было хорошо видно западные окна, через которые вырисовывалось уходящее за горизонт солнце. Все принялись ужинать. Отец Исаак решил отведать овощное рагу. Не отрывая глаз от окна, он позволил монарху наполнить его кубок вином с примесью неизвестного растения, которое осело на дне. Едва заметив, как последний луч солнца скрылся за холмами, Аббат резко поднял кубок, и, не успев коснуться его губами, нарочно разжал пальцы и кубок свалился на стол, пустив всё вино на жареную индейку. Губы священника так и оставались разомкнутыми в мучительном ожидании. Звук от свалившегося кубка был настолько громким, что музыка умолкла, все гости замерли, уставив свой взгляд на отца Исаака. Король посмотрел на Аббата, затем перевёл взгляд на пролившееся вино, после чего велел служанкам прибрать со стола пролитый напиток и принести чистый кубок.

Глаза отца Исаака опустились в отчаянии, что Король не заметил сходства этого случая с тем происшествием, что случилось прошлым вечером.

Тем временем, громкие голоса беседующих гостей не утихали. Обсуждались вопросы государственной важности; говорилось о расширении зоны влияния на землях вокруг Цертоса; звучали анекдоты, последние новости из личной жизни и не очень. Гости продолжили активно вкушать пищу, жадно заполняя всё свободное пространство в своих голодных ртах. Никто даже не подавился едой. Даже Барон Силван, который с огромным желанием поедал жареного поросёнка, дабы поскорее набить свой и без того толстый живот. Тем не менее, Аббат побоялся притрагиваться к тому, что было подано к столу. Вскоре ему принесли чистый кубок. Не успел Король Георг наполнить его вином до краёв, как Аббат попросил об уединении, дабы обсудить события, обеспокоившие весь замок минувшей ночью. Король непременно согласился. Они отправились на кухню. Войдя туда, монарх приказал всем выйти. После этого они с Аббатом присели за стол для разделывания мясных туш. Король занял место в начале стола, а Аббат сел вдоль правого края.

– Я Вас внимательно слушаю – наклонившись немного в сторону священника, произнёс Король.

– Ваше Величество, я понимаю, Вам неприятно слышать об этом. Но я все же рискну спросить. Вы помните человека, которого сожгли на костре за колдовство?

– Да, Аббат. Я помню – к удивлению отца Исаака, Король Георг сохранял беззаботное лицо.

– Вы помните его последние слова? – из-за напряжения внутри, Аббат забывал смыкать челюсти, с нетерпением ожидая ответа Короля.

– Кажется. Он кричал, что мы вспомним этот день, когда придёт время. Вроде бы… кажется… он говорил через год. – После непродолжительного напряжения на лице в попытке вспомнить, Король резко поднял голову и глядя на Аббата произнёс с большей уверенностью:

– Да, точно. Через год.

– Ваше Величество… вчера был ровно год. – Начиная с этого момента, Король слушал Аббата так внимательно, как только мог. – Пища во всём замке стала отравленной сразу после того, как солнце спряталось за горизонт. День закончился и наступила ночь – время тёмных сил. Этого колдуна звали «Анатас». Той ночью, после казни, я много раз писал его имя на бумаге, пытаясь разгадать смысл этого имени, которое я впервые слышу. Я прочитал его задом наперёд. Получилось: «Сатана». Это доказательство того, что он прислуживал тёмным силам. Но дьявол не принял его к себе после смерти, так как этот человек не успел завершить то злодеяние, которое задумал. Все монахи в нашем храме сегодня ели ту же самую пищу, что и вчера. Мы не отравились, потому что не принимали еду после заката, и воздерживались до самого восхода.

Король Георг повернул голову в сторону, слегка опустив глаза. Проведя некоторое время в абсолютном безмолвии и раздумьях, он, наконец, взглянул в глаза Аббата и сдержанным голосом ответил:

– Я вот, что думаю, Аббат. Из Ваших слов, монастырь – единственное место, где никто не пострадал. Выходит, вы там все знали, что произойдёт некое зло. Откуда же вы узнали о том, что произойдёт и когда? И теперь я задаюсь вопросом: «А не связаны ли Вы с тем колдуном?». Может быть, это он Вам сообщил об этом? А ещё – Король резко ухватил лежащий в стороне окровавленный топор, которым разрубили десятки туш, затем схватил Аббата за его недлинные волосы, прислонил голову к столу, и приложил лезвие к его горлу, со словами:

– А ещё, я думаю, может быть вас отправить к этому исчадию ада!?

Аббата охватила паника от неожиданности. Его разум уже нарисовал жуткую картину с отрубленной головой. Тяжело дыша, пытаясь разжать челюсти, прижатые к столу, на котором оставались следы крови недавно разделанного ягнёнка, он старался говорить, пока Король не взмахнул топором:

– Ваше Величество! Клянусь! Мы не знали о том, что нас ждёт! Мы не только не ели! Мы не спали, потому что боялись, что не проснёмся! Мы не выходили на улицу, потому что боялись, что нашу плоть что-то может поразить! И так до самого восхода! Клянусь, мы не знали, что именно произойдёт! Мы просто боялись зла, которое может нас настигнуть! И не важно, что это: отравленная пища или огненный дождь! Зачем мне Вас обманывать?

Немного задумавшись, Король чуть сильнее прижал лезвие к горлу Аббата со словами:

– Солнце уже взошло! Мои гости едят и пьют, и никакого отравления нет! Что же он за колдун, что не может побороть действие обычного растения, что мы добавили в пищу?!

Аббат продолжал говорить с ещё большим криком от возросшей паники:

– Я не знаю! Может быть, он готовит что-то другое для нас! Я не могу знать, что именно! Пожалуйста, Ваше Величество, пожалейте старика! Моя жизнь итак на исходе!

– Значит она ничего не стоит! – Взмахнув рукой, Король довёл топор до своего плеча, и резко опустил его, вонзив идеально наточенное, но забрызганное кровью лезвие, прямо в старую доску стола. Лезвие опустилось в нескольких миллиметрах от кончика носа Аббата.

Уверенным и строгим тоном Король продолжил говорить:

– Я плюнул в этого колдуна тогда в темнице. Сейчас я тоже на него наплевал. Я победил в этой схватке. Благодаря мне вся пища в Цертосе стала безопасной, и теперь жители моего замка могут вновь питаться ею. А Вы со своими монахами можете голодать по ночам, если вам так хочется. Я, как и мои предки, одержал множество побед на поле боя, прогнав с этих земель тысячи рыцарей. И какой-то там горбатый смерд, присланный сатаной, меня не испугает!

После этого Король убрал руку с топора, который так и оставался воткнутый в стол, и отпустил Аббата, слегка дёрнув его голову.

Отец Исаак, задышав с лёгкостью, ещё какое-то время лежал неподвижно, в то время как Король стремительно покинул кухню, направившись в главный зал к гостям. После того, как Король с яростью захлопнул за собой дверь, обессиленное тело Аббата начало сползать со стола, приземляясь на каменном полу. На кухню вошла молодая служанка. Она стремительно подбежала, и присев на коленки, начала расспрашивать Аббата о том, что случилось. Но отец Исаак не мог промолвить ни слова. На его глазах наворачивались слёзы. Он громко заплакал, издавая истерические вопли, уткнувшись лицом в плечо служанки. Та крепко обняла священника, заботливо поглаживая старика по плечу.