Читать книгу Собрание сочинений. Том 4 - Евгений Евтушенко - Страница 87

Нас на шхуне двадцать восемь душ.

Мы на двадцать восемь делим куш,

а добычи нету – держим шик

и на двадцать восемь делим пшик.

Только между нами, кореша,

есть одна особая душа.

Рассказал нам знающий еврей:

парень был в охране лагерей.

Среди нас ни бога, ни судьи.

Он теперь матрос второй статьи.

Так же, как и мы, белуху бьет.

Так же, как и мы, бывает, пьет.

Как и все, имеет сундучок,

где носки, бельишко, табачок,

но у Пьехи – миль пардон! – Эдит

по игле в любом глазу сидит.

Шутка с фотографией странна,

даже жутковатенька она.

Но ведь не живая, а портрет.

Как ни уколи, а боли нет.

Может, парень и не виноват.

Просто дали в руки автомат,

вот он там на вышке и стоял

и, быть может, даже не стрелял.

А быть может, он исподтишка

хлеб совал упавшему ЗК,

не пуская в дело свой приклад…

И такие были, говорят.

Кто узнает – как он там служил…

Вроде бы наград не заслужил,

но чертой невидимою он

от команды нашей отделен.

Как-то были мы навеселе,

ну а он стаканом на столе

вдруг накрыл беднягу прусака,

усмехнувшись криво: «Стой, ЗК»!

Приподнялся над столом стакан.

Побежал счастливый таракан.

Но стакан был цепок – не зевал,

он то отпускал, то накрывал.

Парень тем стаканом – хлоп да хлоп

так, что вдруг прошел по всем озноб,

и, прервав нечистый странный смех,

вырвал у него стакан стармех.

Парень заюлил и зашустрил:

«Что вы, братцы… Я же так, шутил…»

Но молчали хмуро кореша.

Что сказать? Особая душа.