Читать книгу Решающее испытание - Фредди Ромм - Страница 15

Франция. Вот она, страна Орлеанской Девы. Здравствуй, Франция!

Шампань, граница с Лотарингией – река Мёз.

Домреми. Родина.

В ноздри ударил запах свежих растений, над головой зашелестела листва, освещаемая рассеянными бликами, подаренными августовским солнцем. Под ногами мягко расстелилась зелёная травка. Жанна с улыбкой прошла сквозь строй великолепных дубов, стараясь никого не забыть, дотронуться до каждого ствола-великана. Вот и поляна, облюбованная детьми Домреми. «Здравствуйте, друзья мои дорогие! Я вернулась! Сколько лет миновало, а вы всё такие же – могучие, величавые, погруженные в дремоту… Да ведь и я не так уж изменилась!»

Жанна махнула рукой Дереву Фей и оставила позади прекрасный лес, рядом с которым когда-то давным-давно, целых три года назад, пасла овец. Впереди – цветущий луг, залитый солнечными лучами. Издали донеслись воинственные клики детей, бегущих к реке купаться. Всё как прежде, такое же, как тогда, ничто не изменилось, горе прошло мимо, да и не было его в помине, так, случайный дурной сон, почти уже забытый…

Вот он, отчий дом. Перед ним – копошащиеся ребятишки, такие незнакомые… и всё же свои. Заметили незнакомку… прервали игру, принялись перешёптываться… внезапно стайкой вспорхнули – и отбежали в сторону, за изгородь, чтобы оттуда, из безопасного места, наблюдать за происходящим.

Со скрипом отворилась дверь. На пороге появилась старенькая, совсем уже седая мама. Прищурила поблекшие от времени и слёз глаза…

– Мама, мамочка, это я!

Мама встрепенулась, негромко вскрикнула, вскинула руки, чтобы обнять свою неразумную, непоседливую, прославленную дочку, которую уже не надеялась более увидеть живой…

– Мама, мама, но ведь это неправда, тебя же больше нет!

Жанну душили слёзы, она не могла проснуться, а на лице горели поцелуи давно умершей мамы…

* * *

Я беременна. Ещё в Бельгии возникло предположение, а в Германии подтвердили врачи. Сюзан почему-то смутилась, когда узнала об этом, а я… Господи, какое счастье! Я-то после Буврёя и не надеялась, что смогу стать матерью! Да, конечно, современная медицина творит чудеса, и практически женщина бесплодна, только если хочет быть таковой. И всё-таки… какое счастье, что я беременна!

Отец моего будущего ребёнка – Джордж, лорд Бедфордский. Он пока не знает об этом. Мне ничего не стоит сообщить, но… странно, сейчас ещё меньше хочется жить в их наследном дворце, чем в тот день, когда я узнала фамилию Джорджа и побеседовала с его надменной матерью… которая мне теперь нравится намного больше, чем её некогда пылкий сын. Я пытаюсь вспомнить его жаркие объятия, горячие губы, как он носил меня на руках, превращал в пульсирующую звезду… и всё расплывается. Мне с трудом удаётся припомнить его лицо. И я не могу отделаться от мысли, что Англия – страна джентльменов, и каждый из них мог оказаться первым джентльменом в моей жизни. Просто потому, что я очень в этом нуждалась. Вот и выходит, что Джорджу попросту повезло… а мне? Не знаю. Я уже ничего не понимаю, ни в ком, ни в чём не уверена, и меньше всего – в себе самой. И всё же… До возвращения в Сан-Франциско есть время, я успею подумать и принять решение.

Ах, Домреми… Ведь не надеялась я ни на какие чудеса, хватит и того, которое меня спасло от гибели и привело сюда. Так почему же болит душа после поездки туда? Посёлок очень даже симпатичный, таких немало и возле Сан-Франциско, и вокруг Лондона – чего же особенного я ожидала от него? Почему вдруг он должен быть не таким, как все? Такой великолепный музей… и в Вокулёре тоже… правда, портрет ужасный. Да, вот это неприятно. Кошмар! Нос длиннющий! В кого они меня превратили? С какой стати? Я же в зеркале совсем другая! Это кто же мне так удружил? Он что думал – так я лучше, красивее выгляжу, больше нравлюсь? Хотя, с другой стороны, не всё плохо: вот стояла я рядом с этим своим дурацким портретом – и ничего, никаких щекотливых вопросов мне не задавали, ни малейших проблем для моего инкогнито. Да ну, прекрасный музей, мне бы гордиться, а не ныть. Может, это издержки беременности?