Читать книгу Решающее испытание - Фредди Ромм - Страница 16

Вот и подходит к концу наше с Жанной европейское турне. С каких треволнений оно начиналось – и как прекрасно оказалось потом в Лондоне! Ах, Дэвид… Когда мы увидимся снова? Вчера не позвонил. А позавчера мне показалось, что он чем-то озабочен. Делами? Если так, то ещё ладно.

А вот я, наверное, совсем уже манкирую своими обязанностями куратора. Надо было ещё в Сан-Франциско объяснить Жанне, как предохраняться, а я не сообразила. Думала, ей не до мужчин будет после всего, что стряслось в Руане. А вышло совсем иначе. Ну да, это я теперь понимаю, что прошлое для неё сейчас вроде сна. Кошмар, который надо забыть поскорее. Плохое уходит из памяти, а здесь все к ней хорошо относятся, мужчины в особенности. И она воспринимает наш мир вроде сказки. Или даже рая. Разве в раю нужно опасаться кого-либо, ждать неприятностей? А уж как ей Англия понравилась! Вот она и расслабилась, залетела за одну ночь, проведённую с Джорджем. И что удивительно – она вовсе не огорчена этим, напротив! Так радуется, что станет мамой…

Вот и ещё одна черта её характера, о которой я и не думала три месяца назад. Жанна Дарк мечтает о ребёнке – она, которая сняла осаду с Орлеана, получила несколько ранений, выиграла тяжёлые битвы, провела в заточении год, выдержала чудовищный трибунал, побывала на волосок от страшной смерти… А может, именно эта черта характера, до недавних пор скрытая от всех, и давала ей силы выстоять, совершить неправдоподобное, продержаться до чудесного спасения?

Ничего, если я ещё немножко злоупотреблю своим служебным положением? Жанна не будет сильно возражать? Спрошу-ка её:

– Жанна, можно, мы сначала поедем к моим, а потом в Руан? Это ведь совсем рядом.

Моя лучшая подруга улыбается:

– Хорошо, Сюзан. Сделаем, как тебе удобно. Вот только – как ты меня представишь им? Версия фермерской дочки из Сан-Хосе разве сгодится?

Я смутилась – вот так задача… А впрочем…

– Что такого особенного? Мы работаем в ТЕМПОРА, я психолог, ты программист.

– А вдруг кто-то захочет проверить, как я программирую? Ты же знаешь, я на JAVA разве что дважды два могу перемножить.

– Какие ещё проверки? Ты на отдыхе, устала от компьютера, хватит того, что электронную почту просматриваешь.

– Хорошо, так и сделаем, договорились.

Я вздохнула с облегчением. А то ведь уезжала в США на неделю, а дома не появлялась уже несколько месяцев. Хоть немного наверстаю упущенное.

* * *

На следующее утро после нашего с Жанной приезда, когда мы с мамой ходили по супермаркету, запасаясь продуктами, она вдруг остановилась и как-то задумчиво произнесла:

– Дочка, какая у тебя странная подруга!

Я невольно вздрогнула:

– Что, мама? Что-нибудь не в порядке?

– Нет-нет, что ты! Я, наверное, неправильно выразилась. Очень милая, красивая, хорошая, интеллигентная девочка, счастлив будет тот, за кого она выйдет замуж. Вот только… Какая-то она не от мира сего. Глаза у неё… даже не знаю, с чем сравнить… очень красивые? Да, конечно, но не только в этом дело. Мне казалось, людей с такими глазами не бывает… а вот, оказывается, есть. Такое впечатление, что в её глазах отразилась какая-то великая боль. И знаешь, я бы сказала, что ей впору не джинсы носить, а этакое средневековое платье с высоким воротником. Ей очень пойдёт.

Мне стало жарко, но я решила твёрдо держать позицию:

– А мне – разве нет? Мама, мне кажется, что красивое платье идёт любой женщине!

Мама решительно качнула головой:

– Нет, доченька, я не это имела в виду. Вот как объяснить… Хоть ты нас познакомила только вчера, отчего-то у меня ощущение, будто я её знаю очень давно. И ещё: когда я вижу её глаза, почему-то страшно становится, что с ней может приключиться большая беда.

На это я не стала отвечать. Хочется надеяться, что все беды, которые могли произойти с моей странной подругой, всё-таки позади. А что касается того, за кого Жаннетта пойдёт замуж… Похоже, Джордж в дураках. Сам себя одурачил, и, похоже, до сих пор этого не понял. Но это его проблема, не маленький.

Я перевела разговор на покупки, что-то обсуждала, высчитывала вслух, а в голове вертелось: да что же такое? Впечатление, будто Жанну все подряд узнают чуть не с первого взгляда. Я сама… помню, как при первом нашем с Борисом Рабиновичем разговоре, когда я сразу ему сказала, кто она такая и как появилась в Сан-Франциско, у него глаза на лоб полезли. Как я его теперь понимаю!

А каково было мне, когда в лондонском музее рыжий экскурсовод пристально уставился на Жанну и вдруг заявил, что хотел бы извиниться перед ней, то есть перед Орлеанской Девой, за какого-то своего предка? Нет, конечно, потом мне стало ясно, что он ничего особенного не имел в виду, не обращался лично к ней, а может, я вообще сгустила краски, нафантазировала то, чего не было. Но в тот момент у меня было впечатление, что он вот-вот обратится к ней со словами «ваша светлость, графиня Лилий». Да ещё Дэвид неоднократно задавал странные вопросы о Жанне, мне каждый раз приходилось менять тему. Хорошо хоть он относится к этому с пониманием – не настаивает, не допытывается. А может, его Джордж попросил?

Теперь и моя мама выдала сюрприз. Хорошо, что никто не требует от нас представляться по имени-фамилии. Девушек по имени Джоан или Жанна много. Но хороши эти, в иммиграционной службе США! Уж если отправляли Жанну в Европу инкогнито, могли хоть фамилию ей в паспорте немного изменить, а то ведь только у ленивого ассоциации не возникают.

А может быть…

Мне вдруг ужасно захотелось рассказать маме, да и всем нашим, кто такая на самом деле Жанна. Ведь вся наша семья переживает, когда показывают фильмы об Орлеанской Деве. Ох уж эта история нашей семьи! Старшие под большим секретом рассказывают молодёжи предание, как весной тысяча четыреста тридцать первого года один наш предок пытался освободить Жанну из Буврёя, но потерпел неудачу. Может, всё-таки открыть тайну, о которой мама и так почти догадалась? Но я же обещала боссу, что никому ни слова…

Вот и вчера: по телевизору показывали очередной фильм об Орлеанской Деве, страшная халтура. В главной роли какая-то сорокалетняя дура, которая и играть-то не умеет. Жанна сидела вся пунцовая, еле сдерживала смех, отворачивалась. А моя мама всхлипывала, глядя на экран. Знала бы она, кто рядом с ней!