Читать книгу Александр Македонский. Становление - Фридрих Антонов - Страница 4

Авксентий, хайре! Что взорвало

Сегодня наших афинян?

Толпа гудит осатанело!

Привет Тибул! Ты верно пьян!

Ещё с вчерашнего веселья.

Толпа афинских обезьян

Глазеть желает на приезжих.

А кто приезжие?

Изъян

В твоих познаньях мы исправим:

К нам должен прибыть Александр.

Ну, эка невидаль! Афины

Приездом варвара смутить!

И до такого-то дожить. О, Аполлон!

Дай пережить!

Он что? Сюда приедет в шкуре

С ворсою снятой с кабана?

В носу кольцо, волос копна,

Не знавших гребня? Что ж – и я

Рад поглядеть тогда на диво.

Ну что ты, братец! Говорят,

Что он умен, красив, воспитан.

Открытый, ясный, светлый взгляд.

Откуда ты подобных сплетен,

Наслушался про дикаря?

Э! Там вон, что-то говорят.

Пойдём, послушаем.

(Подходят к группе вокруг Филократа)

Я слышал сын с отцом не ладят,

В раздоре сильном, говорят.

Ты был с посольством Филократ,

Поведай нам об этой ссоре,

А то тут сплетни, аж гудят,

Но правды мало в этом соре.

Филипп с Олимпией развелся

И выбрав новую жену,

Сошёлся с юной Клеопатрой,

И там, на свадебном пиру,

Изрядно выпивший Аттал,

Он дядя этой Клеопатре,

Всех призывать молиться стал,

Чтоб бог наследника послал.

Законного наследника, заметьте!

И этот родственник – Аттал

Разгневал сына – Александра.

Тот как ошпаренный вскочил,

За ним друзья, как по команде,

Царевич чашу со стола схватил:

«По-твоему, я что же, незаконный?»

И в голову Атталу запустил.

Филипп за меч и бросился на сына,

Но сильного в попойках, хмель свалил.

И рухнул царь Филипп, за ложе зацепившись.

А Александр потеху закатил.

«Глядите, – говорит, – на этого владыку!

Он к персам в Азию отправиться хотел,

Сразиться с Дарием, но носом полетел,

Переправляясь тут – из ложа в ложе».

Ну, растащили их…

И что же?

Что дальше было? Дальше что?

А дальше? Что ж могло ещё!

Царевич мать забрал

И прочь ушёл из Пеллы.

Она сестра Эпирского царя.

И род её идёт от Ахиллеса…

Ещё одна хвалебная стезя…

Оставим времени завесу.

А Демосфену только бы затеять спор!

У нас тут интересный разговор.

Помилуйте, какой тут спор?

Но коль божественный царёнок

Захочет впрямь героем стать,

А мы для этого признать

Должны его происхождение?

Извольте! Нам не привыкать!

И отпрыск царственного дома

Пускай считает свой живот

От Зевса или Посейдона,

Иль сразу от двоих ведёт…

Мне это лично – безразлично.

Ну и прекрасно! И отлично!

Дай нам дослушать! Мы хотим!

Суровый рок неотвратим.

Грядёт на нас Арей кровавый,

Зевс, громовержец! Боже правый!

Сожрет нас этот нелюдим.

И не берёт его ничто,

Ни страх пред силой, ни угрозы.

Упрям и крепок Демосфен.

Да, он покрепче этих стен.

Они со временем хиреют,

А он, как видно не стареет.

А что же дальше, Филократ?

Отец одумался, проспался,

Решил вернуть к себе назад

Опору-сына, чуя горе.

Посольство выслал, дал наряд,

Просил скорее возвратиться,

Не помнить зла, забыть беду,

Обид былую череду.

И снова горькая размолвка,

На этот раз брат Аридей

Причиной стал. Раздор! Кручина!

И череда враждебных дней!

Царь Карии хотел с Филиппом

Родством скрепить союз держав

И дочь отдать за Аридея,

Приобретая много прав.

Брат Александра – слабоумен,

Зато имел хороший нрав.

Всё дело сладили, довольны

Филипп и Карий Пиксодар,

Бьют по рукам!

Но Александр

Увидел злое умышленье

По отношению к нему,

Решив, что царской брачной связью

Они закроют трон ему.

И он Филиппу ни полслова,

А к Пиксодару шлёт посла —

Любимца, трагика Фессала,

Уговорить её отца,

Ни с полоумным Аридеем,

А с ним достойно заключить

Союз. И деву получить.

Царь Пиксодар до слёз растроган,

Своё согласие даёт.

Отец об этом узнаёт —

Филипп Всесильный. Он зовёт

К себе упрямца Александра.

Он рвёт, и мечет, и корит

Его за выходки такие.

Его безумцем-гордецом,

И эгоистом, и лжецом

Назвал без совести и чести.

И прочь прогнал его друзей:

Гарпал, Неарх и Птолемей —

В изгнанье посланы,

А с ними и их приятель – Эригей.

Фессала в цепи заковали,

А Александра к нам сюда,

С почетной миссией послали,

Чтоб с глаз долой. И та беда

Пока затихла.

Вот дела!

Выходит он у нас в изгнании?

А может нам против отца

Его использовать умело?

Попробуем пригреть птенца!

Ты что же? Думаешь, что голубь

Его отец и голубок, что так естественно, сынок?

Увы, Ликург! Не кроткий голубь,

А крови жаждущий Арей

В том сердце юноши. Скорей,

Волчонок он, с копья вскормлённый,

На войны с детства заострённый.

В 16 лет, оставшись дома,

Страною править, как отец

Ушел с войною на Византий.

И этот самый вот, стервец,

Забрал в кольцо восставших медов.

Разбил! Их город штурмом взял!

И всех, кто был, без сожаления,

Из города того изгнал —

Детей и жён, хоть стар, хоть мал.

А в город тот переселенцев

Из Македонии послал.

Александрополем назвал —

Тот город. Маленький шакал!

Милый ребёночек!

Весь в папу!

В 16 лет такая спесь!

Подумаешь и станет жутко!

Не спесь, а цель! И цель – не шутка!

Да, в нём воинственный Арей

Намного крепче утвердился,

Чем все забавы у детей.

И тяга юношей обычных

До афродитыных затей.

(Далее с издёвкой)

Какой скандал! Восстали меды!

А он их с силой подавил,

На головы обрушил беды…

(Далее серьёзно)

Он попросту вопрос решил,

Как взрослый муж.

В державе бунт! Это серьёзно!

В проблеме это – первый пункт!

Они решили отделиться…

А он за это им – разгром!

И мне сдаётся – поделом!

Иначе не могло случиться!

Отец оставил управлять.

Вот он и правил так, как взрослый!

Что? Было б лучше позволять

Разброд с крамолой учинять?

Кто б разрешил такой подход?

По-моему – разумный ход.

А сам Филипп – что? Тоже бы возился?

Как безобидная овца!

Да он бы всех их продал в рабство,

Довёл до чёткого конца!

Вы насмехаетесь: «Малютка!»

И говорите: «Это спесь!»

А я вам – цель! И цель не шутка!

И в этом, кажется, он весь.

Весь Александр с его стремлением

Объединить наш дряхлый мир —

Афины, Фивы, и Эпир,

И Македонию, и Тир.

И этот мальчик, словно взрослый,

Давным давно уже прозрел

И понял, что народ раздроблен.

И ждёт нас всех один удел —

Дрожать от страха перед сильным,

Пока не будем сплочены

Под знаменем одной страны.

Ему сегодня 18.

Умён, красив, честолюбив.

В сражениях, как вепрь бесстрашный,

В поступках честен, незлоблив.

И род ведёт от наших древних

Почётных предков и богов…

(Родство на зависть – будь здоров!)

В роду Геракл и Ахиллес.

Он может волею небес

Героя нового являет.

Может, как чудо из чудес,

Нам боги шанс предоставляют.

Его воспитывал великий

Наш Аристотель Стагирит.

И ныне взор его горит,

Зажжённый факелом познанья.

Не каждый подчинит желанья

Суровой воле, как гранит.

Да, с детских лет своё ученье

Он подчинил лишь одному,

Тому, что станется ему

Необходимым для свершенья

Великих подвигов. Тому,

Что знать, уметь и делать должен

Герой, подобный самому,

Его кумиру – Ахиллесу.

И говорят, кто знал и видел,

С какой серьёзностью к делам,

К ученью с детства относился.

Что даже Аристотель сам,

Глядя на мальчика, дивился.

Как он решения принимал

И как серьёзно относился

К беседам мудрым и словам.

И чем взрослее он теперь,

Тем ревностнее наблюдает

За действиями своего отца.

И мысль ревнивая толкает

Его на ссоры без конца.

Отца он горестно корит

За превосходные победы,

Друзьям с обидой говорит,

Что на его лихие беды,

Отец всех недругов сразит.

Ему ж свой век сидеть в той Пелле.

А он мечтает совершить

Бессмертный подвиг,

В самом деле.

Ну что ж, законченный портрет

Царя грядущего. Привет

И масса добрых пожеланий…

Уходим, милые друзья.

Тут все в восторге, но глухие!

И все на логике скользят.

С нас царедворцы – никакие…

А вот все прочие – хотят!

(Уходят)

Что там за шум! Я слышу крики!

Звучат приветствия. Да, да!

Я вижу всадников. И пики!

То подъезжает Александр!

Остановились. Сходят наземь.

И направляются сюда.

Ну, дорогие господа,

Гостеприимно надо встретить.

И справедливо бы заметить,

Что не заносчив, видно, он.

И не как царь Агамемнон —

Помпезно, шумно, под литавры!

И все на конях… Что те тавры…

Охраной верной окружён,

Но сам-то не вооружён.

Как равный, к равным, прибыл к нам.

Эскорт оставил свой на месте.

А сам с коня – и прямиком

Сюда к собранию пешком.

Ну что ж, хорошее начало.