Читать книгу Кровопийца. Уральский криминальный роман - Геннадий Мурзин - Страница 5

Старший следователь районной прокуратуры Игорь Валентинович Дворкин, дежуривший в эту ночь, зевнул, потянулся. Да так, что суставы захрустели. Отложив в сторону газету с кроссвордом, который он все пытался разгадать, потянулся к телефону и набрал 02. Занято. Набрал еще раз. Теперь ответили.

– Старший оперативный дежурный Прижелезнодорожного УВД Смирнов – у телефона.

– Привет, Вань. Дворкин говорит.

– Слушаю, Игорек. Застоялся? Затосковал в своих четырех стенах? – Он заливисто захохотал.

– Как у вас?

– У нас? – притворно переспросил майор. – У нас – как в Польше. У кого больше, тот и пан. – Он снова хохотнул, но теперь уж коротко.

– Ты что-то больно веселый сегодня…

– Нельзя? Не так уж часто случаются такие спокойные дежурства. Почему бы и не повеселиться?

– Ну, хорошо… Вас там много… Спроси мужиков… Русский поэт, одиннадцать букв, последняя – «й».

– Может, Маяковский?

– Нет. Здесь лишь десять букв, а мне надо одиннадцать.

– Тут ребята подсказывают: Исаковский.

– Что, и такой был?

– Был, говорят. Песенки когда-то сочинял.

– Постой… Но в его фамилии тоже десять букв.

– Тогда – не знаю. Да… Скворцов шепчет на ухо: Твардовский. Проверь.

– Проверил, подходит. Ну, спасибо.

– Не за что.

– Ну… будь здоров и привет супруге. Да, кстати, ты так и не ответил на вопрос: как ситуация в районе?

– Спокойная, Игорек, даже не верится.

– Не сглазь. Постучи по дереву. А то такое начнется, что небо с овчинку покажется.

– Ты еще и суеверен.

– Никуда не денешься. Проверено, опытным путем.

На том конце провода замолчали.

– Алло, Игорек, ты меня слышишь?

– Слышу. Я вот о чем подумал: не сходить ли мне в ресторан, что на вокзале; чего-нибудь горяченького перехватить.

– Как знаешь. Только, – Смирнов опять рассмеялся, – не очень-то увлекайся «горяченьким». Иначе – головка закружится и ясность мысли утеряешь.

– За меня не бойся. Я устойчив к соблазнам мирским, тем более на работе… Можно сказать, закаленная сталь… Я ненадолго, если что. Вернусь – брякну. Понял, Вань?

– Так точно, господин майор юстиции, понял. Не тревожься: в твое отсутствие мир не рухнет. Это я тебе обещаю.

Дворкин положил трубку и хмыкнул:

– Тоже мне – весельчак отыскался. Не к добру веселится, ох, не к добру!

Он встал. Натянул полушубок, пыжиковую шапку, которой необычайно гордился, поскольку за многие годы впервые имеет право надевать то, что десятилетиями было исключительной привилегией коммунистической номенклатуры.

Он вышел на улицу. Дул сильный ветер и морозец под двадцать пять. Кругом – ни одной живой души. Лишь редкие машины на большой скорости проносились по улице Челюскинцев. Темень, хоть в глаз коли. Лишь мигающие желтым светофоры да светящиеся метрах в трехстах окна вокзала могли свидетельствовать, что жизнь продолжается

Переходя трамвайные пути, запнувшись, чертыхнулся:

– Умники!.. Додумались же по ночам отключать уличное освещение и погружать Екатеринбург во мрак. Со времен войны, говорят, такого не было. И хватает совести называть город, погруженный в темноту, столицей обновленной России. Тоже мне… э-ко-но-ми-с-ты… без царя в голове, а все туда же, в люди хотят!