Читать книгу Кровопийца. Уральский криминальный роман - Геннадий Мурзин - Страница 8
Глава 1
Тревога в ночи
14 января. Среда.6.10
ОглавлениеТолько закрылась дверь квартиры за Сыромолотовой, как сюда шумно ввалились трое молодых помощников.
– Господин подполковник, – чуть ли не с порога первым затараторил лейтенант Мошкин.
Его остановил Фомин:
– Пока очень коротко, только саму суть. Есть что-то?
– Мои, – лейтенант Мошкин развел руками, – ничего не знают, ничего не слышали и не видели.
– Совсем? – зачем-то переспросил Фомин.
– Так точно.
– Ясно. – Подполковник повернулся к другому лейтенанту. – У тебя, Топчиев?
– У меня, да, гражданин начальник?
– Именно у тебя. Кстати, какой я тебе «гражданин»? До сих пор не усвоил, как следует обращаться к старшему по должности?
– Я извиняюсь, гражданин… господин подполковник…
– Да, ладно, выкладывай, что есть.
– У меня – ничего.
– Так бы сразу и сказал. – Фомин хотел было обратить свой взор на третьего, на капитана Серебрякова, однако заметил, что Топчиев намеревается что-то сказать. – Ну?..
– Сосед (квартира против)…
– Не «против», а «напротив», ясно? Чему только вас в этой школе полиции учат? – проворчал подполковник.
– Сосед, – Топчиев поправился, – квартира напротив, говорит, что вчерась…
Его снова остановил Фомин:
– «Вчерась»? Такого слова в русском языке нет.
Топчиев невозмутимо и преданно глядел в глаза подполковника, не понимая, зачем тот к нему придирается.
– А какое есть? – спросил он.
– Вчера! – в сердцах бросил Фомин.
– Вчера, – продолжил Топчиев, – уже поздно, да, кто-то приходил сюда…
– Мужчина? Женщина?
– Он не знает.
– Один или несколько?
– Он тоже не говорит…
– Не говорит или не знает?
– Не знает.
– А что же он тогда знает? Когда ушли – хоть это-то знает?
– Нет, тоже. Говорит, за телевизором сидел. Не слышал. Хорошо, говорит, показывали, увлекся.
– Не густо. Так. – Фомин что-то вспомнил. – А кто из вас был в квартире под нами? Там, должно быть, все слышно?
– Я! – откликнулся капитан Серебряков.
– Что говорят?
– Тоже – ничего.
– Как?!
– Дома был пожилой лишь гражданин…
– Один, что ли, живет?
– Нет. Дочь с зятем были в гостях, вернулись очень поздно. Внучка, ей восемь лет, рано легла спать.
– А он? Оглох?
– Я этого не заметил.
– Но не может такого быть, чтобы убили, и зверски убили двоих, а он ничего не слышал. По себе знаю: жизнь тех, кто надо мной, – как у меня на ладони; знаю, когда ссорятся и когда мирятся; какой системы воспитания своего отпрыска придерживаются оба родителя… Так-таки ничего? – все-таки уточнил Фомин.
– Ничего, – подтвердил Серебряков. – Где-то около десяти вечера он слышал шаги и женские голоса, но потом все стихло.
– Фантастика!
– Правда… – Серебряков, зная крутой нрав подполковника, замялся, не решаясь продолжать.
– Чего мнешься, как медведь перед…
– Он, правда, сказал, что, когда смотрел по второму каналу передачу «Встреча с песней»…
– Постой, – Фомин взял с телевизора газетную страничку с программой передач, – началась передача в 20.25. Чего замолчал? Продолжай.
– Когда он досматривал передачу, то услышал глухой и непонятный вскрик…
– Чей? Женщины или девочки?
– Ему показалось, что вскрикнула девочка. Он встал, прошел в детскую, где спала внучка, поправил у той одеяло. Подумал, что она вскрикнула, что-то страшное увидев во сне. Вернулся к телевизору. И вновь, утверждает, наступила тишина. Примерно во втором часу ночи сам ушел спать.
– Если предположить, что услышанное стариком – не крик во сне внучки, а предсмертный звук жертвы, то получается – около одиннадцати вечера в квартире еще кто-то был жив. Это совпадает с первичными данными врача «скорой» о том, что смерть обоих – матери и дочери – наступила не ранее десяти и не позднее двенадцати. Да, не густо. Но, как говорится, на безрыбье – и рак рыба. Вам, парни, придется здорово попотеть, чтобы отыскать концы этой страшной трагедии. Ну, а пока… Займитесь вот чем. – Ходивший взад и вперед по комнате, Фомин резко остановился напротив Серебрякова. – Займись, капитан, этой квартирой. Надо ее официально опечатать, а прежде – изъять все ценности, в том числе и деньги, оформить изъятие, как положено, и сдать на хранение…
Серебряков вопросительно уставился на подполковника:
– Вы хотите сказать, что убийство на почве грабежа, как мотив, исключается? Я был убежден…
– Полностью исключать это пока рано. Однако слишком многое говорит за то, что не корысти ради загублены люди.
– Что вы имеете в виду, господин подполковник?
– Вы обратили внимание, входя в квартиру, на некоторую странность?
– Например?
– Относительный (даже после нашего нашествия) порядок?. А теперь вспомните, что оставляет после себя грабитель?
– Обычно все перевернуто вверх дном, вещи разбросаны, ящики шкафов вынуты или выдвинуты.
– Ты прав, капитан. Именно это мне бросилось в глаза в первую очередь.
– Извините, господин подполковник, – возразил все время молчавший лейтенант Мошкин, – я этому, по меньшей мере, могу найти два объяснения…
– Ну-ка, ну-ка, – Фомина это явно заинтересовало, – говори.
– Могло быть и так: грабитель или грабители, проникнув в квартиру, убив оказавшихся дома мать и дочь, не успели или не смогли по каким-то причинам воспользоваться ценными вещами.
– Например?
– Например, кто-то вспугнул, и они решили уносить ноги.
– Согласен, такое возможно, хотя и маловероятно: грабитель, тем более после «мокрухи», вряд ли откажется воспользоваться золотыми украшениями или деньгами, лежащими, можно сказать, на самом виду. Грабитель, такая уж у него натура – необычайно жаден и своего не упустит.
– А что, правда, насчет украшений и денег?
– Абсолютно, – он кивнул в сторону трельяжа, – в шкафчике все лежит. И даже не тронуто.
Мошкин не отступал:
– Могло быть убийство на почве ревности.
– Ты, лейтенант, и тут прав. Со счета эту версию не стоит сбрасывать. И все же тут тоже немало возникает вопросов. Так, ревнивец-мужчина заподозрил хозяйку квартиры в неверности по отношению к нему, либо она отвергла его притязания. Вот он и пришел, чтобы рассчитаться. В пользу этой версии говорит то, что его или их впустили без лишнего шума. Значит, это был кто-то, кого хозяйка либо дочка хорошо знали. Допустим, ребята, так и было. Тогда извольте ответить мне: зачем девочку-то убивать, а?
– Ну, на этот-то вопрос, – по лицу Серебрякова пробежала ухмылка, – ответить проще пареной репы: не требовались лишние свидетели.
– Мог убрать ненужного свидетеля, а зачем зверствовать, уродовать девочку?
– Разве?..
– Врач сказал, что даже он такого не видывал.
– Тогда другое дело.
– Ясна, капитан, тебе задача? А то мы заболтались слишком.
– А мы? А нам? – чуть ли не хором и, кажется, чуть-чуть обидевшись, спросили двое других лреративников.
– И вам есть работа. Первое задание: надо отыскать родную сестру хозяйки квартиры. Фамилия ее – Егорова. Других данных нет. Впрочем, надо попробовать выявить как можно более обширный круг родных, близких, друзей погибших. Нам ничего другого не остается, как идти к истине через них. Они все равно что-то должны знать… Ну, вот, никто работой не обделен, так что действуйте. А я, пожалуй, поеду в районное управление. Кому в ту сторону – могу подбросить.