Читать книгу «Дни науки» факультета управления, экономики и права КНИТУ. В 2 т. Том 1 - Коллектив авторов - Страница 4

Научный руководитель: Корнилов П. А.

ФОРМИРОВАНИЕ И ДЕКОНСТРУКЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ТАБУ В РАМКАХ ИННОВАЦИОННОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ РАДИКАЛЬНО НАСТРОЕННОЙ МОЛОДЁЖИ

This article sets out the reasons for the innovative development of the Russian Federation. The problems of extremism among young people, which is a threat to innovation development. Outlined the need for social innovation in the regulation of the issue of extremism among young people. We consider the international experience of combating extremism.

В настоящее время Российская Федерация выбрала курс на инновационное развитие в наиболее важных сферах жизнедеятельности общества. Это позволит стране не уступать в развитии другим прогрессирующим государствам. Данное развитие обусловлено тем, что Россия, обладая богатейшими ресурсами, находится в критическом положении.

Во-первых, у России и США складываются достаточно напряженные отношения. «Они просматривается в гонке вооружений со стороны США, где на военные нужды в 2007 году было потрачено более 500 млрд. долларов, больше чем у всех стран планеты вместе взятых, и происходит дальнейшее интенсивное увеличение финансирования военных расходов, что требует соответствующих ответных действии. Они включают создание новейших видов оружия с использованием суперсовременных высоких технологий (в том числе и на основе нанотехнологий)»[1]. В России же основная часть вооружения относится к советским разработкам и в последнее время снижается его экспорт в другие государства.

Во – вторых, Китай становится центром производительных сил всего мира. «С 1991 года китайское правительство учредило общенациональные зоны высокой технологии (ЗВТ) и бизнес – инкубаторы. Помимо этого и на местом уровне возникло большое количество 3 ВТ. Сейчас число бизнес-инкубаторов достигло 436. Бизнес-инкубаторы играют большую роль и в модернизации традиционных отраслей промышленности. В то же время активно создавались негосударственные высокотехнологичные предприятия, сейчас в ВЗТ их уже 80 %. Удалось создать технопредпринимателей.

Эти зоны являются идеальным местом для привлечения талантливых людей. С 1991 г. резко возросли вложения в научные исследования. Сейчас в целом по стране их объем превысил 1,1 ВВП, а в ЗВТ 3,3 % ВВП. Объем продаж высокотехнологичной продукции вырос в 250 раз. Особенно быстро развиваются внешнеэкономические связи Китая: в частности, его экспорт превысил 300 млрд. долларов»[2]. Современный Китай производит качественную электронную и бытовую продукцию. Многие государства переносят туда своё производство. Китай на 15 лет раньше стал создавать инновационные предприятия, в отличие от России, поэтому очень трудно представить насколько мы от него отстаем в этой сфере.

В – третьих, Европа нацелена на переход к альтернативным источникам энергии, сокращая потребление углеводородов. «Видимо, уже в первой половине XXI в. произойдет почти полная переориентация на нетрадиционные источники энергии. Нефть, уголь, природный газ, горючие сланцы, а тем более древесина и продукты её переработки практически будут исключены из энергетических ресурсов. Энергетический «апокалипсис» не за горами – в Европе его ждут к 2030 – 2040 гг. Мировая экономика уже в настоящее время взяла курс на переход к рациональному сочетанию традиционных и новых источников энергии»[3]. Россия только начинает возрождаться, реформируется право, модернизируются социальные институты, снижается сумма международного долга и все это благодаря торговле углеводородными ресурсами. Все грандиозные планы сырьевой торговли могут рухнуть, если Европа откажется от нефти, угля, газа. В таком случае Россия может предоставить лишь территорию для утилизации отходов зарубежным странам.

Тем не менее, по мнению экспертов у Российской Федерации ещё есть время в запасе для технологического прорыва и инновационного развития на базе тех ресурсов и спроса на них, который существенно не изменится в ближайшие 20 – 30 лет.

В этой ситуации Российской Федерации просто необходимо остаться сильной мировой державой, которая могла бы поднять свое производство, обеспечить безопасность граждан и уйти от ориентации на добычу и продажу углеводородного сырья.

Республика Татарстан, как наиболее развивающийся регион России, также придерживается данной политики. «В условиях её становления в Республике Татарстан наиболее перспективными направлениями развития является формирование современных институциональных условий, прежде всего, опережающей подготовки индустриальных площадок, снижение административных барьеров, повышение доверия инвесторов к власти. В настоящее время в республике опережающими темпами конструируется правовой каркас инновационной сферы, формируется её информационная оболочка, функционируют мощный научно – образовательный комплекс, а также исключительно плотная сеть субъектов инновационной структуры»[4]. Развиваются нанотехнологии, внедряются инновации, происходит модернизация различных социально – экономических сфер.

Проблема заключается в том, что инновационная политика как Российской Федерации, так и Республики Татарстан имеет основную направленность на производственную сферу, исключая инновации в социальной сфере – накладывается некоторое табу, как на второстепенную проблему.

В частности, наблюдается отсутствие инновационной социальной политики в отношении молодежи. Но именно молодёжь, как наиболее активная, стремящаяся к достижению определенных высот социальная группа населения влияет на успех инновационного развития, принимает в нем участие. Наравне с этим сама молодёжь может быть объектом инновационной социальной политики.

Инновационная социальная политика в отношении молодежи предполагает нововведение, важнейшее средство обеспечения стабильности социального положения молодежи в региональной молодежной политике и перспективного развития молодежи как будущего страны. Региональные программы по основным направлениям региональной молодежной политики предусматривают использование нововведений, в результате чего активизируются молодёжный потенциал, на который направлена эта деятельность. Проектирование социальной политики должно содержать инновационный процесс, результат творческой деятельности, направленный на качественное обновление технологии региональной молодежной политики, на разработку новых подходов в решении молодежных проблем[5]. Одна из таких проблем, которая существенно тормозит развитие молодёжи и включение её в инновационное развитие государства – проявление экстремизма.

В настоящее время в Российской Федерации наблюдается всплеск экстремистской активности. «С этимологической точки зрения экстремизм (от лат. extremus – крайний) приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике). В самом общем виде законодательное определение экстремизма можно сформулировать, как деятельность корпоративных образований и физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению правонарушений непосредственно, в крайних формах, посягающих на национальную и государственную безопасность, в том числе совершаемых по мотивам политической, идеологической, религиозно-этнической и иной социальной ненависти либо вражды»[6]. Молодёжный экстремизм проявляется в нетерпимости к другим этносам, акциях против государственного строя, ведение деструктивной деятельности.

Проявление экстремизма препятствует динамичному развитию молодёжи, как будущей движущей силы инновационного развития государства. Проблема в том, что экстремизм распространяется не только среди необразованной молодёжи, но и среди талантливой молодёжи, занимающей активную жизненную позицию, которой не безразлична судьба своего народа, своей национальности.

Причин для распространения экстремизма среди молодёжи большое множество. Существуют экономические причины, связанные с низким доходом, безработицей. Социальные причины выключают в себя отсутствие патриотического воспитания с элементами терпимости к другим национальностям, неконтролируемая миграция, этнопреступность и т.п. Политическими причинами выступает деятельность органов государственной власти, которая идет в разрез со взглядами радикально настроенной молодёжи.

Социокультурное табуирование также является одной из важнейших причин появления радикальных взглядов у молодежи. «Одной из особенностей межнациональных проблем современной России является специфический, часто односторонне табуированный характер их обсуждения»[7]. То есть наложение табу на проблемы одной национальности в пользу другой могут стать причинами проявления экстремизма, так как люди не находят правовой поддержки, внимания государства к своим взглядам. Одностороннее обсуждение проблем национального характера ущемляют интересы национальностей, оставшихся без внимания, что становится причиной напряженности в обществе. Молодежь определенной национальности, потребности который попадают под табу, становится радикально настроенной к другим национальностям и государственным органом власти, что исключает её участие в инновационном развитии государства и даже наоборот становится некоторым препятствием.

Табу, наложенное на распространение информации об этнопреступности, распространении радикальных взглядов, проявлении экстремизма в государственных и подконтрольных ему средствах массой информации породило множество сайтов экстремистского характера, где выкладывается информация о преступлениях мигрантов, экстремистских проявлениях. Данные интернет – ресурсы, пользуясь доверием молодёжи, могут предоставлять и ложную информацию, которая с легкостью воспринимается ею.

Табу на ведение экстремисткой деятельности различными организациями, в том числе и религиозными, породило множество подпольных организаций, среди которых фашистские, исламские, православные и т.п. Основная опасность в том, что происходит формирование так называемых «автономов», групп экстремистского характера, состоящих из 2-3 человек, порой и отдельных экстремистов, контроль за которыми осуществить практически невозможно до тех пор, пока они не проявят себя.

Табу на использование средств связи общего пользования в целях экстремистской деятельности дало импульс для создания различного программного обеспечения, позволяющего координировать экстремистскую деятельность, минуя государственный контроль, а также формирование хакерских сообществ.

Снятие табу с нарушения моральных принципов и устоев российского общества стало причиной сексуальной распущенности молодёжи, отсутствия у неё стремления к достижению культурных, духовных ценностей, алкоголизации и употребления наркотиков и т.п. То есть не существует идеологии, которая подразумевала бы в себе здоровый образ жизни, уважение к окружающим, в том числе и другим этносам, культурное, нравственное и духовное развитие. Это в свою очередь создает безразличие у молодёжи к инновационному развитию, обновлению. Так же отсутствие идеологии воздвигает основу для проявления экстремизма.

Молодёжный экстремизм не обошёл стороной и Республику Татарстан. «В Татарстане отмечается рост сторонников радикальных экстремистских организаций, в том числе международной террористической организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», движения «Ат-Такфир валь-Хиджра», «Таблиги Джамаат» и некоторых других. Остроту и актуальность приобретают вопросы, связанные с усилением националистических и профашистских настроений в молодежной среде. В минувшем 2011 году полицейские Татарстана выявили 18 преступлений экстремистской и террористической направленности, 6 их них были совершены членами казанской ячейки «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», 2 – приверженцами идеологии «Ат-Такфир валь-Хиджра», 9 – членами неформальных молодежных движений экстремистской направленности. Всего к уголовной ответственности привлечен 31 человек»[8]. Эта информация основывается на совершенных преступлениях. Количество же участников данных организаций выявить сложно, так свою деятельность они ведут скрытно. Цифры могут оказаться достаточно высокими.

В России принимаются меры по снижению уровня экстремизма среди населения. На региональном уровне разрабатываются программы по противодействию экстремизму. Тем не менее, приведенная статистика наталкивает на мысль о низкой эффективности данных мер. Как правило, все программы по противодействию экстремизму не носят инновационного характера. В них применяется в основном силовой метод решения данной проблемы. В демократическом государстве такой метод не принесет большого результата, а лишь усугубит ситуацию тем, что у экстремистов появятся сочувствующие, на их стороне окажутся международные правозащитные организации и, что хуже всего, они пополнят свои ряды. Все региональные программы содержат в себе жестко сформированное табу. При этом нет места диалогу. И естественно при существовании жесткого табу появляются противодействующие силы, которые будут нарастать до тех пор, пока оно не сможет сдерживать их деятельность.

В этом случае интересен опыт Германии. «Проблема политического экстремизма для Германии не нова. В последнее десятилетия к правым и левым радикалам присоединились исламисты, а также «филиалы» зарубежных экстремистских организаций.

Дискуссии о методах борьбы с экстремистами ведутся с момента основания ФРГ. Однако в одном участники полемики едины: борьбу с врагами демократии нельзя вести недемократическими методами. В ФРГ для борьбы с политическим экстремизмом применяется сочетание превентивных и репрессивных мер. При этом последние рассматриваются как ultima ratio – крайнее средство, поскольку они угрожают гражданским свободам. В Германии не существует аналога российского закона «О противодействии экстремизму». Как подчеркивает юрист Кармен Шмидт (Carmen Schmidt), само наличие экстремистских взглядов не наказуемо. Граждане ФРГ, разделяющие такие убеждения, пользуются своим конституционным правом на свободу мнений. Преступлением считаются конкретные действия: применение насилия, нанесение материального ущерба или распространение материалов, содержащих неофашистскую пропаганду. Такого же мнения придерживается и известный политолог, автор многочисленных публикаций по экстремизму, профессор Уве Бакес (Prof. Uwe Backes). «Наложение запрета – это крайняя мера. Она противоречит принципам демократического общества и сомнительна по своей эффективности. Гораздо большую пользу способны принести политическая дискуссия и общественное осуждение таких сил»[9]. Таким образом, опыт Германии по противодействию экстремизму показывает, что наложение табу ведет к нарушению гражданских прав и свобод граждан. В этом случае выбор падает на более гибкую систему борьбы с радикальными взглядами, содержащую в себе демократические механизмы. Немецкие эксперты считают, что борьба с экстремизмом в демократическом государстве должна вестись лишь демократическими методами. И репрессии в этом случае являются крайними средствами. Данный опыт мог бы внести множество инноваций и в Российскую молодежную политику в сфере экстремизма.

«Весьма полезно также отметить мнение немецких специалистов о российском антиэкстремистском законодательстве. В частности эксперт института по восточноевропейскому праву при университете Кельна Кармен Шмидт (Carmen Schmidt) высказал критику в отношении федерального закона РФ «О противодействии экстремистской деятельности. Она отметила, что в новой редакции закона РФ об экстремизме приводится список действий, которые теперь подпадают под это понятие. В немецком законодательстве определения «экстремизм» не существует. В соответствии с поправками к закону РФ «О противодействии экстремистской деятельности» понятие экстремизма определяется очень широко. В частности, к такой деятельности относится публичная клевета в отношении госчиновника при исполнении служебных обязанностей, воспрепятствование работе госорганов и избирательных комиссий, пропаганда превосходства определенной группы граждан по признакам их религиозной, социальной, расовой или национальной принадлежности. Именно по этой причине она считает российский закон «О противодействии экстремистской деятельности» с юридической точки зрения неприемлем. «К тому же, как это часто бывает с российскими законами, текст изобилует нечеткими формулировками. А расплывчатые формулировки, как правило, создают благодатную почву для злоупотреблений»[9]. Российское антиэкстремистское законодательство с позиций развивающегося демократического государства считается отсталым и неэффективным. К тому же можно найти множество недочетов, которыми могут воспользоваться недобросовестные граждане в корыстных целях. В связи с этим, пока проблему экстремизма можно ещё решить необходимо обновить законодательство и ввести инновационные социальные технологии в региональные программы по противодействию экстремизму. Причем они не должны копироваться с каких – либо эталонов, или же у других регионов, а должны проектироваться командой специалистов с учетом особенностей конкретного региона.

В качестве инноваций можно предложить снятие социокультурного табу с нетрадиционных видов спорта. Например, разрешить молодёжи заниматься кулачными боями, хардболом. Ведь понятно, что радикально настроенная молодёжь активна, любит силовые методы решения проблемы, перенасыщена эмоциями и поэтому вряд ли будет заниматься конькобежным спортом, биатлоном или баскетболом. В целом, спорт должен стать доступным для молодёжи. Должна появиться сеть спортивных молодёжных организаций на бюджетной основе, которая могла бы заинтересовать. На базе этих организаций могли бы проводиться межэтнические соревнования.

В региональные программы по противодействию экстремизму необходимо внедрять демократические механизмы. Нужно налаживать диалог с радикально настроенной молодёжью. Невнимательность или силовые методы в решении данной проблемы успеха не принесет. Сажая радикальную молодёжь в места лишения свободы, государство вносит экстремизм в криминальную среду.

Нельзя запрещать придерживаться определенной идеологии. Так как скрытый экстремизм намного опаснее, чем явный. И применение репрессивных мер в этом случае возможно лишь при проявлении экстремизма, нарушающего права и свободы других граждан.

Необходимо разработать систему патриотического воспитания молодёжи. В ней должны сочетаться толерантность, любовь к родине, духовное и культурное развитие.

Список использованной литературы

1. Лепский, В. Е. Субъектно – ориентированный подход к инновационному развитию / В. Е. Лепский. – М.: Когито Центр, 2009. – с.9.

2. Алексеев, И. С. Внешнеэкономическая деятельность / И. С. Алексеев. – М.: Дашков и К, 2010. – с.24.

3. Гнатусь Н. А., Хуторский М. Д., Хмелевской В. К. Петротермальная геоэнергетика и геофизика // Вестник Московского университета: Геология. – 2011. – № 3. – с.4.

4. Министерство экономики РТ: государственный доклад «Об итогах инновационной деятельности в РТ в 2010 году» // Интернет ресурс: http://mert.tatarstan.ru/rus/innovation&investment/gos.doklad.html.

5. Лукс, Г. А. Социальное инновационное проектирование в региональной молодежной политике / Г. А. Лукс. – Самара: Самарский университет, 2003. – с.50.

6. Аминов, И. И. Юридическая психология / И. И. Аминов. – М.: Омкга – Л, 2011. – с.98.

7. Григорьев, М. Кондопога: что это было? / М. Григорьев. – М.: Европа, 2007. – с.6.

8. Информационное агентство «Татар – информ»: В Татарстане наблюдается рост сторонников радикальных экстремистских организаций // Интернет ресурс: http://www.tatar-inform.ru/news/2012/01/25/301817/

9. Дибиров, З. А. Зарубежный опыт противодействия политическому экстремизму (на примере ФРГ) // Интернет ресурс: http://www.ekstremizm.ru/publikacii/item/482zarubejnyy-opyt-protivodeystviya-politicheskomu-ekstremizmu-na-primere-frg.