Читать книгу Библия смерти - Сергей Фокин - Страница 5

Химия жизни. Мира сего. Мы все связаны одной цепочкой гигантского элемента Земли, а все случайные и не случайные смерти, являются не более чем распадом частиц, заменяя старые на более новые и молодые. Человек не хозяин своей судьбе. За многих уже давно все решено. Проживая свой крохотный отрезок времени, ты ждешь, или не ждешь, пока смерть распределит твою душу на верх. Разве может душа сама желать попасть вниз? Исключено! Находясь на смертном одре, человек, кем бы он ни был, начинает считать свои заслуги, вычеркивая все дерьмо, что успел сотворить, обходя лучи света. Апофис навис над судьбами людскими, и многие предписаны страданиям и мукам еще за тысячу веков до своего рождения. Ждите! Ждите своего часа и мечтайте, что над вашими душами распределения добра и зла, не сыграна злая шутка и счастье придет в ваш новый вечный дом. Если же нет… Крепитесь! Отвага вам еще понадобиться.

Открывшаяся просторная комната, была вся пропитана цинком. Стены были забрызганы давно засохшей кровью. Отовсюду доносились крики и стоны измученных людей. Было страшно до мозга костей. С первого взгляда разуму было сложно уловить волну происходящего, место было ему не знакомо. Где-то совсем отдаленно каркал ворон. В помещение стояла сильная жара. Сжатый воздух сковывал горло препятствуя подаче кислорода. Позади доносилось множество различных диалогов на совсем непонятных наречиях. Каждая секунда длилась словно вечность. Хотелось сорваться с места и умчаться на волю случая, отдавшись судьбе. Увы! У нее совсем иные планы. Здесь не работает кнопка удачи. Сидевший на подобие первого электрического стула испуганный студент, был привязан к нему цепями, на которых, если приглядеться, были отчетливо видны еще совсем свежие куски чужой плоти. Кричать и звать о помощи было так же бессмысленно, как заставлять курицу летать. На его лице была плотно закреплена толстая кожаная маска, закрывающая всю нижнюю часть головы.

Так проходила студенческая вечность, но на деле, с момента описания происходящей картины прошло не более пятнадцати минут. Раздавшийся скрип открывающейся двери создал гробовое молчание среди всех присутствующих. Голоса стихли. На стенах разгорелись огненные факелы, растопив своим теплом черную потрескавшуюся кровь. Сменив (спустя мгновенье) свой окрас на ярко-бордовый, густая субстанция медленно поползла вниз по стене, устилая собой старый, прогнивший, брусчатый пол, кровавым ковром. Зажило абсолютно все. Каждый уголок помещения задышал вновь раскрывшимися легкими младенца. Свежая кровь полилась с потолка, с обветшалых верхушек стен, где уже давно облезли и даже местами обвалились потолочные плинтуса. Из щелей в полу, как саранча повылезла тысяча проснувшихся пауков.

Всю эту картину, резко развернувшейся кровавой бани, разрезал испугавший до дрожи голос:

Ответственный секретарь. – Встать! Суд идет! Прошу всех присутствующих сесть. Разверните подсудимого, Стефана Шмидта, лицом к заседанию. Обвинителей и защитников, если таковые имеются, прошу занять свои места. Всех присутствующих присяжных прошу записывать ход судебного заседания в виде конспекта по предложенному протоколу «Подземелья». В конце заседания протоколы надо сдать для принятия объективного решения по слушаемому делу. Начинаем судебное заседание. Слово имеет судья «Страшного суда» – Грешник.

Грешник:

«И имя его – Грешник!

Да придет он в ваш дом,

Да сотрясутся стены домов,

И в распахнутую дверь устремится душа согрешения…»

Имя ему Пастор Жак. Цвет его наглых глаз – зеленый. Рост – 173 см. Телосложение плотное, забитое мышечной массой. Волосы темно-русые, слегка завитые. Имеют длину до плеч и всегда скреплены ободком. Лицо ничем не приметное. Обычное пятно в серой массе всего человечества.

Родился на рубеже XIII – XII веков до нашей эры. Умер в возрасте сорока лет. И для Жака этого было предостаточно. Был одним их главных участников Троянской войны. Продал свой народ за горстку серебряников (Это он предложил царю Агамемнону построить Троянского коня (Подарок!) – причину гибели великого города).

Слова Пастора. – Постройте огромного деревянного коня, куда вы сможете поместить свое лучшее войско. Сами же покиньте берег и встаньте якорем по другую сторону острова Тенедоса. Приам любит подарки. Он обязательно согласится ввести дары врага в город, с надеждой скоропостижно покончить с войной.

Десятилетие войны, отрицательно складывалось на каждом воине спартанского царя Менелая, и он принял предложение Жака, построив одно из самых легендарных сооружений в истории! На этом его продажность не ограничилась. Алчность, вот что всегда влекло Пастора. Во время осады города, он загнал и лично казнил троих главенствующих правителей осады: Одиссея, Агамемнона и Менелая. Вся троица пала от руки царского слуги. Ахилл стал свидетелем происходящего коварства, но не успел отомстить за своего правителя. Тогда он был вынужден обратиться к военному гадателю Калханту и пленить прогнившую душу, не знавшую слово – честь. Проклятая Ахиллесом, душа Пастора была навечно заперта в Чистилище.

После восхождения на трон нового короля ада (к чему он приложил свою руку), был назначен на должность судьи «Страшного суда».

Жак был помещен в тело жуткого монстра. Имеет четыре ноги, выглядевшие словно два склеенных воедино сиамских близнеца. Так же имеется четыре руки, две из которых держат чаши весов, поддерживая цепи двумя оставшимися (при необходимости – пользуется в случае тяжких грехов). Черты лица имеют человеческую форму. Большое расхождение имеется лишь в затылочной доле – там расположена окостеневшая форма полумесяца, острыми краями к низу туловища. Кожа Пастора защищена сухими роговыми чешуйками, наиболее крупными на брюхе и морде. Из-за высокой температуры, приходится время от времени сбрасывать старую шкуру. Происходит это пять-шесть раз в году и занимает весь процесс не меньше недели. После чего приходится заниматься непрерывными судами, отправляя проклятые души на вечные адские муки.

Не жизнь, а кровавая сказка!

Грешник. – Прошу всех садится. Объявляется к слушанию дело номер ZS387L по обвинению Стефана Шмидта, в свершение ряда преступлений. На этих весах лежит твое запятнанное сердце, которое будет биться до тех пор, пока судебный процесс не будет закрыт.

Стефан лихорадочным взглядом окинул свою грудную клетку, где обнаружил окровавленный рубец и пустоту внутри.

Грешник. – На вторых весах мы возложили правду. Если ей станет по силам перевесить все набравшиеся в «очаг» грехи, твоя душа станет прощена. Если же нет (резко повысив голос), твоя душа станет вечно гнить в самых страшных муках и уже больше никогда не сможет покинуть ад!

Уловив ушами последние слова грешника, Стефан неловко обмочился в штаны, и желтая пахучая жидкость стремительно смешалась с плавающим под ногами сгустком вспененной крови.

Грешник. – Что ж! Зачтем ваш приговор!

«После суда наступает вечность – блаженная в общение со Христом для одних и мучительная – для других.

(Ин. 5:29; Дан. 12:2 и проч.)

Грешник. – Стефан Шмидт, вы же «Германец» в кругах друзей, обвиняетесь в неправильном выборе своего жизненного пути – 01. 07. 2015 года. В день, когда вам следовало поехать в больницу к умирающему, любящего вас всем сердцем отцу, а не следовать инстинкту бессмысленного мышления и направляться на вступление по кривой дорожке. После чего вы изрядно умудрились запятнать свою душу.

Грешник не даром ходил кругами вокруг истины. Его цель была оживить в мозговой подкорке памяти студента все то, о чем Пастор так аккуратно пытается донести подсудимой душе.

«…

Стефан. – Мам, завтрак уже готов?

Мама. – Да, можешь спускаться.

Стефан. – Кто звонил в такую рань?

Мама. – Дорогой. Звонили из больницы. Сказали, что у отца серьезные ухудшения. Отмени на сегодня все свои дела, нам стоит его навестить.

Стефан (быстрым темпом поглощая свою глазунью). – Прости, мам, но сегодня я никак не могу.

Мама. – Ты вообще понимаешь, о чем я тебя сейчас прошу. У тебя отец при смерти, не сегодня-завтра, умрет, а он не может! (глаза непроизвольно налились жидкостью)

Стефан. – Понимаю. Даже более чем. Но я вроде ясно дал понять, что сегодня не могу. Для меня это очень важно. Если тебе так хочется, навестим его завтра утром.

Мама (пустив слезы). – Что может быть важнее?

Стефан (повысив голос). – То, к чему я стремился уже многие месяцы. А к отцу можно съездить и в любой другой день. Он хоть так, хоть так, без сознания.

Мама. – Не смей повышать на меня голос, юноша. Чтобы сказал на это твой отец, окажись он сейчас рядом?

Стефан. – Мне уже надоело попросту трепаться. Я опаздываю!

Мама. – Как ты со мной разговариваешь, молодой человек. Побойся Бога! Ты едешь и точка!

Стефан. – Если я не явлюсь на назначенную мне встречу, у меня могут возникнуть большие проблемы. Я не привык создавать себе трудности, я предпочитаю их решать.

Мама. – Трудности у тебя будут, если ты осмелишься меня ослушаться…

Мать еще долго что-то говорила вслед усердно собирающемуся сыну, но он уже заткнул свои уши наушниками и мысленно был вдалеке от мирских семейных проблем, удаляясь от домашнего очага под мягкие нотки группы Rammstein.

Стефан готовился к этому дню целых пять месяцев, кровью и потом выбивая себе право вступить в нашумевшую по всей Германии того времени группировку – «Сектор свобода» – акцентирующих все свое внимание на толкование нацизма. Ради оказанной чести, он неоднократно избивал евреев, азиатов и даже местных бедняков (но чистых по крови граждан). Его зверство, отправило в реанимацию пятнадцать невинных человек, четверо из которых уже никогда не смогут самостоятельно питаться, что там говорить про ходьбу на собственных ногах.

После вступления, Шмидт смог твердо простоять на ногах еще целый год. Покинул группировку из-за расхождения во взглядах и покушения в убийстве лидера «Сектора свобода». Обозленный за позорное изгнание из, что можно сказать, родного дома, сдал все их планы враждующей стороне – «Сектор – чистая кровь», тем самым развязав войну между группами.

Сделаться студентом по обмену, были скорее всего именно взгляды побега, с целью сохранить собственную жизнь…»

Грешник. – Вижу, мне удалось докопаться до истины, но вот что стало самой пикантной вишенкой нашего адского пирога. За двадцать пять дней, до вышеуказанного события, испуганный за судьбу сына отец, следил за заблудшей овечкой от самого дома и стал свидетелем, как его плоть и кровь, угрожая ножом, запуганной и в слезах, четырнадцатилетней девочки, избивает на ее же глазах отца. Сердце Бернда Шмидта истекло кровью от причиненной тобой душевной боли.

Бернд Шмидт:

Родился 11 февраля 1959, на земле Баден-Вюртемберг, в коммуне Германии – Вёрт. Умер 1 июня 2015, в возрасте 56 лет. Цвет глаз – голубой. Чистокровный ариец (благодаря чему, у его сына и появилась возможность вступить в ряды послегитлеровских нацистов). Осужденный на «Страшном суде», потерял крохотную возможность завладеть проездным билетом в рай, но получил шанс не страдать в страшных муках, как было уготовано основной массе проклятых, поедающих собственный гной и варясь в котлах с кипящим маслом.

Был лично назначен королем ада новым главой демонов перекрестка. Это делает его неприкосновенным и дает немалую силу (что могло с легкостью лишить сына формальностей с судом).

По всей вероятности, злоба, затаившаяся в пропахнувшей кровью и болью душе, росла с каждым днем и не желала спасать виновника (вот как уже целое столетие – увы, время в аду летит куда быстрее, а душа, испытывающая каждую секунду тонны страданий, меняется в худшую сторону, убивая любые оставшиеся крупинки света, превращая тебя в одно большое черное пятно).

Грешник. – Так уж вышло, что за тобой в эту ночь следил еще и «Сектор свобода». Они никогда не оставляли свидетелей, но твой старик оказался сильнее, чем им показалось и выжил от смертельной наживой раны. Жаль, что в себя он так и не пришел… Вам слово!

Служащие заседания сняли с забитого лица студента маску, и он тут же заговорил.

Стефан. – Это все ложь! Моего отца ограбили. Мои личные мотивы никак не могут быть с этим связаны.

Грешник. – Чаша весов, наполненная вашими грехами, истекает черной кровью и говорит совсем об обратном. Ваша правда совсем зачерствела, пора уже вам понять, что отсюда есть только один выход и на сколько он окажется для вас суровым и болезненным, выбирать вам. Наши присяжные выносят самые жестконравные вердикты, не стоит играть на их опустевших душах.

Стефан (говорил и рыдал, как шестилетний мальчишка). – Я вам не верю! Как бы страшно мне сейчас не было, все вами сказанное может быть правдой, лишь только отчасти. Да, я виноват во многом, за что теперь хочу искупить свою вину, но смерть отца здесь не при чем. Я бы знал об этом, хоть краем уха, но знал бы. Знал!

По студенту было видно, что он находится на грани истерики.

Грешник. – Хватит!

Стефан (крича во все горло). – Я не виноват! Не виноват!

Грешнику осточертело ждать, пока Шмидт придет в себя и попросил стражников привести его в чувство. Методы у них были совсем иные. Слезы резко сменились душераздирающим криком в сопровождение боли. Стефану вбили в обе стопы по металлическому пруту, те же самые колья, что и когда-то давно, были забиты в тело Христа (Подарок «Грешнику» от короля ада).

Стефан. – Прекратите! Мне больно! Что вы хотите еще от меня услышать?

Грешник. – Правду!

Стефан (пуская окрашенные кровью слюни). – Нет у меня больше правды! Я все вам уже сказал!

Грешник. – Увы, но этого не хватит для спасения вашей черной души. К тому же у нас имеется свидетель обвинения. В случае отсутствия правды, это переломит остатки вашего внутреннего мира, стерев все воспоминания вашей юдоли печали и плача, сохранив только страх и вечную боль в отсутствующем сердце.

Стефан. – Делайте, что хотите. Мне уже все равно. Посмотрите на меня, я похож на самое настоящее ничтожество.

Грешник. – Введите свидетеля. – (После минутной паузы, когда все уселись и вновь воцарилась тишина, не считая криков за стенами зала суда, Грешник продолжил) – Бернд Шмидт, клянетесь ли вы говорить правду и ничего кроме правды, положив руку на «Библию Зевса»?

Зевс:

Чистилище – место, куда стекаются все самые поганые нечистоты адского отродья. Это место считают проклятым даже сами демоны. Здесь, в темном уголке описанного перепутья, было рождено Оно! Ему не было ни имени, ни названия, но все же Оно было на половину ангелом. Он научился управлять точками материи, впервые сумев обуздать сам грех. Изучил умение воссоздания огненных стрел, после чего был клеймен прозвищем – «Зевс».

Гонимый монстрами, он был изгоем, которого никто не боялся, унижая при каждой новой встрече. Его крылья пали и теперь ему нечего было дать взамен устрашению. Возможно, именно это и заставило двуногое рогатое чудовище, встать на свои копыта куда поустойчивее прежнего. Так он поднялся выше каждой жившей в Чистилище твари. Став еще сильнее прежней энергии, по воле непроницательного случая, он сверг самого Люцифера, разбросав его жалкие останки по всему ландшафту, вблизи замка (что говориться – вынес из дома мусор).

Заняв его место, Зевс стал новым королем ада (коим и является по сей день).

Рост этого исчадья ада – 7 метров 20 сантиметров. Цвет глаз – ядовито-желтый. При становлении в боевую стойку, вечно подогнутые колени выравнивают положение, увеличивая рост на целых 50 сантиметров (при этом мускулатура принимает каменную форму, а над вьющимися рогами воспламеняется синий огонь – символ первородства).

На лице носит маску, олицетворяющую форму человеческого черепа.

За время правления видоизменил конечности рук, отрастив длинные когти, способные разрезать даже сами скалы.

Врагами по сей день являются: падшие ангелы (братья и сестры Люцифера), а также «нечистые духи». Все они заперты «Зевсом» в специально сконструированной тюрьме (там они ждут своего часа отмщения и верят, что этот день скоро придет).

Бернд. – Клянусь!

Грешник. – Слово предоставляется Бернду Шмидту.

Бернд. – Стефан, сын мой. Ты проклятое создание, обрекшее мою душу и душу своей матери на вечное гниение, да сохранит ее тело жизнь как можно дольше.

Стефан. – Прости, я не знал причину твоей смерти.

Бернд. – Душа твоя запятнана кровью невинных и не достойна прощения. Я обвиняю тебя за причинение боли и обрекаю тебя на вечные страдания в Чистилище.

Грешник. – Прошу всех встать! Суд удаляется для вынесения вердикта. Перерыв пятнадцать минут. После чего я зачитаю приговор присяжных.

Состояние Стефана сложно было сопоставить с любым знающим нашим земным миром. Как он был жалок: пропахнувший собственной мочой, он еще и умудрился выплеснуть себе на колени остатки последнего живого пира. Ноги постепенно начинали отказывать, вводя останки растерзанной души в состояние предсмертного шока. Студент любовался своим бьющимся на весах сердцем, которое начинало с каждым ударом уменьшать собственный обычный ритм, готовясь остановиться.

Ответственный секретарь. – Встать! Суд идет! Прошу всех присутствующих сесть.

Грешник. – Присяжные вынесли вердикт – Осудить!

Тут же, после завершения слова, сердце юного Стефана Шмидта издало последнее сердцебиение и почернев, превратилось в кучу черной, что смоль сажи. Смерть, болью отдалась в пустотах груди и Стефан невольно проорал от невыносимого спазма. «Германец» стал пускать изо рта переработанные в пену густые слюни, даже не понимая, какая жизнь его теперь ждет.

Грешник. – В качестве обвинения, Бернд Шмидт временно снимается с должности главы демонов перекрестков, с целью лично принять обязанности Поводыря над своим кровным сыном.

Поводырь:

Каждой проклятой душе, перед распределением в один из кругов ада, следует пройти пытку собственного греха (будь то убийство, жадность, алчность или одно из других).

Поводырь в этом механизме выполняет роль этакого киномеханика, запускающего цикличность отведенной им сцены, до бесконечности (точнее до тех пор, пока остатки души не испытают на себе все земные и неземные страхи).

В аду считается самой низшей профессией. Даже палачам отведена куда более значимая роль.