Читать книгу Клянусь любить, или Выбор за мной - Тина Каверина - Страница 7

Ночью всё были как заведённые: Юра с Антоном сидели во дворе и поглядывали на часы, точно ждут чего-то. Паша спустился к Костику… Спать всем, видимо, не очень хотелось, а мне вот наоборот, но шумиха не давала покоя.

«Что-то замышляют», – решила я. Раздумывая, что именно, бродила по комнате от окна до распахнутой двери. Глядела то на ребят, то прислушивалась к звукам на первом этаже. Смотреть в окно могла вдоволь, а вот со слышимостью возникла проблема. О чём болтали Пашка с Костиком было неизвестно, голоса улавливала, но не единого слова не разобрала.

Спустя минут десять по лестнице кто-то зашагал. Я замешкалась у окна и не рискнула захлопнуть дверь. Пришлось метнуться влево, к столику. Усевшись на пуфик, представила, чем бы таким могла заниматься, в итоге схватила расчёску. В комнате появился Пашка.

– Я что-то не понял… – подбоченился он. – Полина, почему не спишь?

– А ты почему? – Я уставилась на него через зеркало.

– По кочану. Ты на время смотрела?

– А ты смотрел?

– Так… – вздохнул он, направляясь ко мне. – Хватит отвечать вопросом на вопрос.

Замер позади, я тоже вздохнула и обернулась с ласковым шёпотом:

– Пашенька, я очень тебя люблю…

Он напрягся, словно заподозрил подвох (а это он и был), ухватил меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– А ну-ка выкладывай, что натворила.

– Скажи, чем ты занимался? – очень тихо спросила я.

– Опять двадцать пять! Мы же договорились.

– И будет двадцать шесть, ведь ты не отвечаешь.

– Мы с тобой здесь и сейчас, какая разница?

– Большая. Ты мне ничего не рассказываешь, а это несправедливо. Я хочу знать с кем живу.

– Всё, что нужно, тебе известно. Живёшь ты со мной, я твой муж, – мягко сказал он и наклонился. Догадываясь, что тянется за поцелуем, я приказала себе быть сильной. Не увиливала, он меня удерживал, но губы сомкнула. Углубить поцелуй у него не вышло. Я была собой довольна, а он зол. – Полина, что за дела?

– У меня дел никаких, а вот у тебя их целый вагон!

– Повторю ещё раз… Это в прошлом и неправда.

– Так в прошлом или неправда?

Мы смотрели друг на друга, пока он не отстранился. Покивал, мол, всё со мной понятно, и удобно устроился на кровати, подложив под голову две подушки.

– Узнать бы, кто взболтнул о моём вагоне дел. Да ведь не скажешь.

– Кто взболтнул, – передразнила я. – У меня создалось впечатление, будто все знают намного больше меня, одна я дурочка. А то рестораны… бизнесмен он. А остальное?

– Кто всё-таки нашептал?

– Бекетов, как ты всё это заработал?

– Лапонька, угомонись. И давай-ка спать.

Он повернулся на бок, показывая, что разговор окончен. Вот так всегда. Ничего от него не добиться, пока сам не захочет. На всякий случай я немного выждала, вдруг соизволит рассказать. Не соизволил. Недовольно вздохнув, выключила свет и пошла в постель, чтобы не разреветься от обиды.

– Ты спишь? – зашептала где-то через полчаса. – Бекетов…

– Как я должен ответить, если да?

– Не знаю… Промычать мог бы. Как люди это делают?.. О чём вы сегодня с ребятами говорили?

– Полина, спи. Если ещё что-то спросишь, я до рассвета тебя мучить буду.

Перспектива мне не понравилась, но и молчать я не могла, а муж человек слова.

– Куда собралась? – спросил он, стоило мне встать с кровати.

– Гулять, от греха подальше, – запахнула я халат.

– Долго не броди.

– Как прикажете. – И дурашливо откланялась.

В гостиной перед телевизором сидел опричник.

– Костя, ты чего здесь? – испугалась я. Это было странным зрелищем… Я стояла в дверном проёме, вокруг темнота, только экран мигал от переключения каналов. Костик сидел ровно, не шевелился. – Костя… – заскулила я.

– А? – Он резко обернулся, я вздрогнула. – Ты чего тут?

– Я «чего»? Это я тебя спрашиваю…

– Дела, Полина, дела… – отмахнулся он и вновь уставился на экран.

– У всех дела! – держась за сердце, разозлилась я. – Одна я сиротой… – Взмахнула руками, огляделась, не зная, куда податься, и пошла на террасу позади дома. Дождя сегодня не было.

Дверь, ведущую в сад, запереть не забыли. Повернув нижний замок, я её распахнула, раздался звон колокольчиков. «Они же звонят», – осенило меня, и я почувствовала себя дурой. Разумеется, звонят. Закрыла дверь, после открыла, вслушиваясь, и снова закрыла. На террасу выходить расхотелось.

Пашка мне вчера соврал, никакие это были не колокольчики. А что тогда? Он топтался у подвала… Сапоги искал? Какие к чёрту сапоги? Что за чушь?

Как по заказу, лунный свет упал на подвальную дверь. Она никогда не запиралась, верее, мы не запирали, а сейчас там почему-то торчал ключ. Без брелока, просто ключ. Я даже подумать не успела, стоит ли туда лезть, а ладони стали влажными от волнения и внутри всё противно сжалось.

– Чёрт побери, Бекетов!

На всякий случай я проверила Костика. Он также пялился на экран, ничего вокруг не замечая. После постояла у лестницы, рассматривая второй этаж. Пашка вроде не выходил.

– Я тебя побью! – пригрозила ему и в полуобморочном состоянии вернулась к подвалу, повернула не пойми откуда взявшийся ключ.

Руки дрожали, а сердце трепыхалось, как никогда прежде. Казалось, звук щелчка услышал весь дом. Я выждала, но никто не мчался меня останавливать.

– Точно побью…

Дверь открыла, торопливо вошла и прикрыла её за собой. Темнота была такая, что двигаться пришлось наощупь. Спускалась я, держась за стену, кое-как преодолела лестницу, вытянула руку и нащупала шкаф высотой чуть ниже меня. Обрадовалась, выдвинула ящик и тут что-то звякнуло. Господи… Прямо как вчера, но на этот раз очень громко, словно над ухом. Я вцепилась в шкаф, напрочь забыв о фонаре. Не дышала, не моргала, срослась с мебелью и таращила глаза в темноту.

«Если не двигаюсь – значит меня нет, – убеждала себя. – Только как наверх вернуться?»

Я тоненько запищала. Подумала заорать, но сползла на пол, потому что к звяканью добавилось мычание, но не моё.

Соображала в тот момент я крайне плохо. По ощущениям всё замедлилось, кроме звяканья и непонятного мычания. Путь наверх казался чем-то нереальным. Упокоиться в подвале мне не хотелось, а казалось, это произойдёт с минуты на минуту… И в приближении неминуемого конца сердце совершило невероятный скачок.

Решив в ужасе, будь что будет, уж лучше заорать и пусть со мной разбирается муж, чем оставаться тут, я разинула рот, но крика не получилось. Зато на четвереньках я двинулась к лестнице, только существу в подвале это однозначно не понравилось. Звуки усилились, подгоняя меня двигаться шустрее. Я перебирала ногами, руками, но на полпути вдруг подумала: «Надо вернуться. Надо, иначе ничего не узнать…»

– Идиотизм, – прорыдала в плечо, после чего вскочила и побежала вниз. Надо, надо!

Чуть не навернулась на последней ступеньке, вцепилась в шкаф, достала чёртов фонарь и спешно от стены до стены осветила подвал, но в любой момент готовилась удрать.

Винный стеллаж, бильярдный стол, барная стойка… Глаза я таращила так, что напряжение передалось на лоб. Направила луч влево, обратно к бильярду, и впала в ступор. Снова звякнуло, некто замычал.

Синие джинсы, тёмная футболка и вытянутые над головой руки… Турник Паша ставил при мне и точно не для того, чтобы подвешивать какого-то мужика, но он тут был. Запястья в наручниках, а между намотана цепь. Он жмурился и мычал, дернул руками, цепь звякнула. О господи… Я подскочила, ухватилась за край липкой ленты, прекращая потуги несчастного что-то мне сообщить.

– Здрасьте, – ничего не придумав умнее, сказала ему. Он усмехнулся и кивнул, от шока я пялилась на него.

– Чего вылупилась? – вдруг шикнул он, приводя меня в чувство. Не такой реакции я ожидала, поэтому вздрогнула. – Еле доорался до тебя… Ключи есть? – Я замотала головой, словно во мне мощные батарейки. – Плохо. А достать сможешь?

– Что достать? – Но соображала всё равно туго. Смотрела и не верила, что не сплю.

– Ключи! – рявкнул он, теперь я подпрыгнула.

– Вы не кричите, пожалуйста.

– Ты мне ключи принеси.

– Откуда мне знать, где они? Может, мы так попробуем… – Я потянулась, взялась за цепь, а этот повторно шикнул:

– Чёрт… Убери руки. Зубами разгрызёшь, что ли?

– Нет, зубами не смогу, – испуганно ответила я.

– Тогда не тронь.

– Не буду.

– Рожа у тебя смешная, – внезапно заявил он. – Ты бы в зеркале себя видела: лохматая, с огромными глазищами…

– Это поможет найти ключи?

– Нет, не поможет, они у Моисея.

– У Костика? – побледнела я и снова посветила мужчине в лицо. Вроде не били. Короткие рыжеватые волосы, щетина, только волосы и футболка мокрые. – Он вас водой пытал, – сообразила я. – Утопить хотел?

– Да убери ты грёбаный фонарь! – опять рявкнул тот, я мигом опустила его вниз. – Что там с Моисеем?

– Сидит, телевизор смотрит. Все ребята не спят, – от испуга разоткровенничалась я. Мужчина вроде бы что-то обдумывал, лица теперь не было видно. – Что мне делать? – поглядывая на выход, заканючила я. – Кто вас сюда притащил?

– Можешь тишину поймать?

– Не могу. Я боюсь.

– Ага, я тоже. Ты жена Павла?

– Жена… – растерялась я, потому что не понимала, почему его не волнуют другие вопросы. Как мне его освободить, например? А потом осенило, я чуть не заорала: – Так это он? Конечно, раз спускался… Или не он? – Мне отчаянно не хотелось терять веру в мужа.

– Господи, – простонал мужчина. – Пашка, Пашка… – Я эхом повторила:

– Господи, Пашка… – И заревела.

– Эй, хорош ныть. Ты освободить меня хотела?

– Хотела, – зашмыгала я.

– И не передумала?

– Я? Нет, конечно… Только не знаю как…

– Я знаю. Слушай внимательно… – Он замолчал, цепь звякнула, на автомате я потянулась к перекладине. – Да не трогай ты! Слушай… Сейчас залепишь мне рот и вернёшься наверх, сделаешь вид, что ничего не видела, ни в какой подвал не спускалась. Слушаешь?

– Слушаю, – вытирая лицо, отозвалась я, – но пока не понимаю… Я без вас уйду?

– С пониманием разберемся позже, главное, слушай. Здесь тебя не было, ходи и улыбайся. Только не спи. Ребятки что-то замышляют, устрой какую-нибудь заварушку, подними их на уши, отвлеки мужа. Запоминаешь?

– Запоминаю. Я не дура.

– Спорить не буду. Дальше… Сегодня-завтра свистни ключ у Моисея. Ну или слепок сними, и так сойдёт. Сделаешь дубликат, ночью вернёшься ко мне с ключиком, а остальное по ходу…

– Какой слепок? Как я его сделаю?

– Что ты какая тормозная? Пластилин найди. С двух сторон прижми ключ, только прежде маслом смажь. Не ключ, а пластилин. Поняла?

– Поняла. А как я вас здесь оставлю? А если Моисей что-то сделает?

– Да не ной ты! Ничего он не сделает. По крайней мере, не здесь… Не паникуй и не забудь создать шумиху, тогда всё будет тип-топ. Усекла?

– Усекла, – кивнула я, но соображала по-прежнему туго.

Человек. В подвале. Нашего дома. На цепи. И Бекетов… Ничего не укладывалось.

– А теперь шуруй отсюда, хватятся тебя и трындец нам обоим, – заявил пленник. Но я стояла, не понимая, как это просто уйду? – Живо! – вновь рявкнул он. С испугу я побежала к выходу. – Стой! А рот мне кто заклеит? И фонарь оставь, чудная.

Я вернулась, фонарь убрала, но прежде чем заклеить рот, поинтересовалась:

– А вы кто и за что вас, а? Неужели правда Пашка?

– Кривда, блин. Конечно, правда. Я на сказочника похож? – Я не знала на кого он похож, вроде обычный мужик. – Неугоден я твоему муженьку, мешаю бабки заколачивать. Вот и кукую… Давай, чеши отсюда.

Я залепила ему рот, горько плача при этом. Мужчина замычал, посыл я поняла и замолкла. Наощупь вернулась к лестнице, а наверх добиралась на четвереньках, так мне меньше хотелось реветь. Вроде опоры больше, не заваливаюсь, всё в порядке… Но мысль, что муж держит человека на цепи, да ещё пытает, так давила, что пару раз я подумала остаться здесь. Разлечься на лестнице и всё. Наверное, так бы и поступила, не завись от меня жизнь другого человека.

До выхода добралась кое-как. Встала на ноги, попыталась придать лицу невозмутимый вид, но на деле, скорее всего, меня просто перекосило.

– Чёрт!

Шагнув за порог, прикрыла дверь и тут услышала, как кто-то спускается по лестнице. Вспомнив, что кроме мужа некому, забегала туда-сюда.

Три шага вперёд, три шага назад… И обратно к террасе.

Открыла дверь, колокольчики зазвенели, я тут же её захлопнула и повернулась. Пашка знал куда идти.

– Полинка, пташка моя вольная, – шёл он на меня. – Ты чего тут торчишь?

«Чего я торчу? Какой же ты подлец, Бекетов!»

– Кукую, – неожиданно усмехнулась я и всего на секунду перевела взгляд на подвальную дверь, которую впопыхах забыла запереть на ключ. – На террасе я сидела… – Я попыталась вести себя нормально, опустила голову, только ничего не вышло. Рядом с Пашкой, моим мужем, я ощутила такую невыносимую тоску, обиду и злость, что стала нести всякую чушь со слезами, лишь бы не зареветь в голос: – Терраса у нас дурная. Замёрзла я до жути, даже колотит всю и рыдать от этого хочется. Комары меня зажрали, хоть из дома не выходи… А не выходить я не могу. Не могу долго сидеть в стенах, давят они. Как не могу не задавать вопросы… Я вообще много чего не могу. А ещё представляешь… – «Не могу терпеть людей на цепи», – чуть не сказала вслух. – Не могу понять, счастливы мы с тобой или нет? – И тут я всё-таки зарыдала и сделала это намного горше, чем в подвале.

– Полина, – забеспокоился Пашка, подхватил меня, я обняла его, но слёзы лить не прекратила.