Читать книгу Клянусь любить, или Выбор за мной - Тина Каверина - Страница 9

Вернулся Бекетов под утро. Я слышала сквозь сон, как он входит в спальню, садится на кровать, ощутила, как целует меня в плечо и кладёт руку на живот, но заставить себя проснуться не смогла, а он не стал тормошить.

Снился мне он, только стоило открыть глаза и видение испарилось из памяти, ничего не оставив после себя. В комнате было светло. Вспомнив, что муж дома, я не на шутку разволновалась, словно проспала нечто очень важное. Пошарила рукой позади, обернулась, его в постели не оказалось. Кажется, он вовсе не ложился. Я присела и испуганно ойкнула: Паша сидел на пуфике и смотрел на меня. В брюках и свитере, как ушёл, так и не переоделся.

– Ты не спал? – спросила я, хотя ответ мне был известен. Он промолчал, сверля меня взглядом. Почувствовав себя неуютно, я заёрзала. Вдруг он прознал о подвале? Или ещё хуже, всё разрешил и никого вызволять не требуется? О господи… – Паш, что-то случилось?

– Я думал, ты мне расскажешь… Что случилось?

– Я расскажу?

Он встал и направился ко мне, а я потёрла лицо, чтобы окончательно проснуться, и получилось так, что нервно хихикнула:

– А у кого случилось? У меня? – Но тут же серьёзно ответила: – Прости, я не понимаю.

Хихиканье пришлось ему не по нраву. Он прилёг на кровать и заглянул зачем-то под одеяло, которое я натянула до самого подбородка.

– Нашёл? – разозлилась я.

– Что?

– Ну что ты там искал?

– Любимая моя, – усмехнулся он. – Советую всё-таки поделиться. Если ты скрываешь что-то…

– А ты от меня скрываешь? – выпалила я, не подумав.

Он молчал и долго смотрел на меня. И смотрел так, будто гадал, могу ли я что-то знать. Не сводить с него глаз было испытанием, справилась я с трудом и вместо того, чтобы заткнуться, опять разозлилась:

– Что? Тебе можно?

– Я предупредил. – Терпение мужа было на исходе. – Носа из дома не покажешь, если потребуется на цепь посажу. Дальше спальни не выйдешь, чтоб неповадно было. Уяснила?

«Это ты можешь», – усмехнулась мысленно, но нервный смешок снова вырвался наружу. Я мигом закрыла рот.

– Ясно, – теперь и он наградил меня очередной усмешкой. Только, что было ясно ему, не было ясным для меня. – Держи. – Он взял что-то с прикроватной тумбочки и всучил мне. «Тест на беременность», – поняла я после и взглянула на Пашу жалостливо. – Давай, давай, иди, – кивнул он в сторону ванной. – Если надумала уехать и скрыть ребёнка, мало не покажется! А то, что я буду делать, – передразнил он, припомнив мои слова, брошенные по неосторожности. – Если результат окажется положительным, и я засомневаюсь в твоей искренности, всю беременность будешь жить на привязи. Под ручку до больницы и домой. Уедет она… – вновь хохотнул он.

– Пашенька… – испугалась я.

– И после посидишь, пока мозги на место на встанут. Наслушалась бредятины! – он разошелся, повышая голос, но быстро опомнился и смягчился. – Полина, выбрось всё из головы. Хрен знает, кто тебе и что именно про меня наплёл, но в очередной раз повторю: это ложь. Мы будем жить долго и счастливо. На этом тема закрыта. Обсуждать ничего не собираюсь. Шуруй в ванную. Иначе сам потащу.

«Ложь. Конечно. А человек в подвале это так, незначительная мелочь».

– Ещё пожелания будут, Павел Алексеевич? – съязвила я и, не дожидаясь ответа, закрылась в ванной.

Назло мужу не торопилась, пусть потомится. Вышла минут сорок спустя. Пока умылась, успокоилась, приняла душ… Тест сделала сразу, но даже смотреть на результат не стала. Пашка лежал на кровати, скрестив руки на груди, посматривал на меня при этом крайне недовольно. Я вздохнула, постояла, решив, что он сам должен подойти, но в итоге не дождалась и двинулась к постели. Протянула ему тест и непроизвольно глянула на экран: беременна и циферки.

Сначала даже не поняла, что прочитала. Перевела взгляд на Пашу, потом снова на экран и только после осознала, посмотрела на мужа огромными глазами. В тест вцепилась так, что не отобрать.

«Не покажу. Не заберёт. И не узнает…»

Разумеется, мысли глупые, но и я выглядела соответствующе: не мигала и молчала, а стены двигались, потому что всё расплывалось.

«Как беременна? Почему сейчас?»

– Ну? Что там, родная? – взялся потешаться муж, словно заранее знал результат и уже грезил, как запрёт меня в доме. Я с трудом сглотнула и позвала его не своим голосом, так тихо-тихо:

– Паша… Честное слово, я не знала… Любимый мой, слышишь? Я не смогла бы молчать… – Я замотала головой и, пытаясь его убедить, что ни за что не солгала бы о ребёнке, продолжила бормотать всякую ерунду.

Он сначала наблюдал за мной с некой суровостью, вроде как не веря, а после забеспокоился, потому что речь моя стала несвязной, слова проглатывались, и мыслями я как будто была не здесь. К тому же кулак никак не разжимала.

– Полина, – сказал он просительно, но твёрдо, ухватил за руку и заставил усесться рядом.

Слов у меня не осталось, я замолчала, посмотрела на него, чувствуя себя хуже. Спина холодная, язык прилип к нёбу.

– Ты чего так разнервничалась? Всё хорошо. – Он улыбнулся и принялся растирать мою ледяную руку. – Успокойся. Подыши маленько и тест мне отдай. Всё хорошо…

Ничего хорошего. Я смотрела на него в надежде на снисхождение, а мне казалось, что он пялится на меня с издёвкой, скрывая ликование правоты.

– Не могу, – прошептала я, потрясла рукой, намекая, чтобы он меня отпустил. Он отпустил, и я тут же стиснула руки коленями, хотя предпочла бы убежать. Только всё равно догонит, даже до двери не домчусь.

Ладони стали влажными, да что ладони… Я вся обливалась холодным потом.

– Теперь ты запрёшь меня? – спросила, глядя перед собой. – Не запирай, пожалуйста. Я умру в четырёх стенах. Пожалуйста, пообещай…

– О как заговорила! – засмеялся он, я вздрогнула от неожиданной перемены, а он наклонился ко мне и зашипел: – Пообещать тебе? А ты хотела уехать?

– Хотела, – усердно закивала я, а после зарыдала, потому что ложь здесь бессмысленна, вмиг раскусит. – Я правда не знала, – продолжила я реветь, – и чёртово кофе с молоком не выношу. Я не специально… Я не пыталась играть в намёки, честно…

Размазывая слёзы, я всхлипывала и вздрагивала. Очень хотелось обнять мужа, но я боялась. Он встал с постели, опустился передо мной на корточки и освободил мои руки из зажатых колен. Взял за талию и уставился мне в глаза. А я сидела, не зная, как реагировать. Вроде подобрел, но я ведь призналась, что собиралась уйти.

– Я не вру, – прошептала я.

– Не врёшь, – кивнул он и взглянул на тест в моих руках. – А я думал, что да и купил несколько. – Он улыбнулся, указав на тумбочку, где лежала вторая коробочка.

– И ты что, пошёл бы со мной в ванную?

– Пошёл бы. Напоил бы и пошёл… – Пашка рассмеялся, выпрямился и потянул меня за собой, я всё-таки обняла его за шею. И вот так мы стояли, прижавшись друг к другу и слегка покачиваясь, словно в танце. – Ребёнок, Полина. Наш ребёнок… Представляешь?

– Да, – улыбнулась я и снова захотелось реветь, что я и сделала, только беззвучно и спрятав лицо.

– Всё наладится. Ты успокоишься, и мы будем счастливы… – сказал он мне на ухо. – Только не пытайся уйти.

Руками блуждал по моим бёдрам, спине, халат задирался, он его поправлял и вновь двигался вверх-вниз, а я не могла перестать глотать слёзы. Ничего не будет. Не будем мы счастливы. Что же ты натворил? Почему?!

К слезам добавилось желание что-нибудь разбить, накричать, метнуть что-то в мужа. Я выдохнула и попросила, пока окончательно не разозлилась:

– Отпусти, пожалуйста, пить хочу. – Всучила ему тест, шагнула к двери и вытерла лицо плечом. Слёзы жгли щеки.

Паша молчал, но я чувствовала тяжёлый взгляд в спину. Сцепив зубы, взялась за дверную ручку, лишь бы уйти ненадолго, скрыться с глаз. Но он вдруг зло усмехнулся:

– Подожди-ка. – Подошёл и захлопнул дверь, которую я успела открыть. – Ты что, не рада? В чём дело?

Как я устала от этого вопроса.

– Рада, – не оборачиваясь, улыбнулась я.

– Тогда посмотри на меня.

– Не могу и не хочу…

– Полина.

– Не могу… – глядя на дверь, шёпотом повторила я, снова улыбнулась, вышло как-то вымученно, и тут я поняла, что не сдержусь, разревусь в истерике. Чтобы хоть как-то этого избежать, посмотрела на мужа (он спуску мне не даст), но его взгляд был ненамного лучше моего. Нам обоим больно.

О каком счастье идёт речь? О каком?!

– Пашенька, – рассмеялась я, но невесело. – Не запирай меня, ладно? Я не хочу такой жизни. Я её не выбирала…

Забеспокоившись, что ляпну лишнего, покачала головой, сжала челюсти и приблизилась к мужу. Постояла, разглядывая его плечо, а потом обняла, уткнувшись в грудь. Он ведь мой. Мой. И я его люблю.

– Полина, ты меня пугаешь, – растерялся он. – Я же не зверь…

«Не зверь. Как же. А в подвале мне всё почудилось…»

– Я сама себя пугаю. Прости. Сейчас пройдёт. Я просто не знаю…

«Не знаю что? Точно ли я рада ребёнку? А я рада? Конечно… Конечно, да. Тогда чего не знаю?.. Не знаю, как мне быть. Вот что».

Для себя ответ нашла, но мужу он не подходил. Я молчала, тогда он осторожно поинтересовался, перебирая мои волосы:

– Чего ты не знаешь?

– Да я много не знаю, – опять рассмеялась я, только живее и лицо вытерла ладонью. – Глупости говорю. Не обращай внимания. Расчувствовалась, вот и плету всякое… Принесёшь воды? Мне что-то сесть захотелось. И голова кругом… Вот так новость, да? – разулыбалась я, когда он отвёл меня к кровати. – Вчера муж и жена, а скоро ещё и родители. Не верится как-то… А тебе?.. Нет, тебе легче. Ты об этом догадался…

Я смеялась, стараясь его отвлечь, болтала и держала за руку, а он теперь молчал, приглядываясь ко мне. Я знала, что вновь дело дрянь, но продолжала улыбаться. Пусть надумает, что угодно. Пусть… Я смогу переубедить. Постараюсь.

Дождавшись, когда он выйдет из спальни, я закрылась в ванной. Умывалась и твердила, что всё хорошо. Я что-нибудь спланирую, найду выход. И, возможно, буду счастлива. Мы будем счастливы. Втроём. Надеюсь… Ведь я его люблю. И готова многое простить. Это неправильно, но я готова.

– Поля, – позвал он.

– Да, я сейчас…

Я вышла из ванной, забрала стакан, села на кровать и долго пила, собираясь с мыслями. Муж смотрел на меня с улыбкой и ждал.

– Что ты так смотришь? – вытирая губы, спросила я. Стакан он поставил на тумбочку и устроился рядом со мной. – Что? – переспросила я. Ведь только был хмурый.

Он опять улыбнулся. Положил руку мне на живот, погладил, затем наклонился и поцеловал через халат.

– Люблю тебя. Очень.

– Да? – зашмыгала я носом.

– Конечно. А ты сомневаешься?

– Честно? Иногда.

– Брось эти глупости.

Мы лежали на постели, любовались друг другом и на эти несколько минут, я поверила, что счастье возможно, всё будет, только придётся побороться. Пока не представляю как, но мы попытаемся.

– Родная, что происходит? – Пашка протянул руку и коснулся моей щеки. – Ты не выглядишь радостной. – Я легла на спину и уставилась в потолок, размышляя, что сказать. – Дело в ребёнке? Ты его не хочешь? – осторожно предположил он. – Из-за сплетен?

Сплетни… Он упорно продолжает называть это сплетнями. Ощущение возможного счастья во мне поубавилось.

– А если не хочу? – усмехнулась я. – Ты смиришься и не заставишь рожать?

– Я не злюсь, – после паузы ответил он, паузы во время которой я себя ненавидела. Руку от меня он убрал и сел, теперь я рассматривала его спину. – Но ты хорошенько подумай, что сейчас ляпнула… Подумай, Полина.

Мне действительно не следовало этого говорить. Это не мои мысли, не мой ответ. Слова сами сорвались от злости.

– Прости. Прости меня, – сказала я, обнимая его и целуя в плечо. – Я так не думаю. Не слушай, что болтаю. Это не я. Это страх. Всё так неожиданно… Не получалось, не получалось… Это ребёнок, Паша. Разве тебе не страшно? Прости меня… – повторила тихо. – Пожалуйста, прости. Я очень его хочу. Я люблю тебя.

– Чего ты страшишься? – Муж посмотрел на меня, тут я не сразу нашлась. – Чего?

Он еле сдерживался, я чувствовала. Мне очень хотелось рассказать правду и посмотреть, как любимый будет выкручиваться, когда пути назад нет, но нельзя. Нельзя.

– Много чего, – вздохнула я, пряча взгляд и вытирая слёзы. – С ребёнком всё будет по-другому. Понимаешь? И он внутри меня… Это пугает.

По всему, Паша какое-то время укладывал сказанное мной в голове, потому что притих. На его месте я бы тоже ожидала чего-то посущественнее. Правду, например.

– Любимая моя… – через пару минут ласково позвал он.

– Что? – сухо отозвалась я. – Хочешь намекнуть, что нервы тебе порчу?

– Не хочу. Порть на здоровье. Только, пожалуйста, делись со мной мыслями, чтобы не приходилось их вытягивать из тебя.

Я почесала лоб, снова вздохнула. Если бы ты со мной делился…

– Паша, о чём ты думаешь? – рискнула я спросить, тем самым дав ему шанс оправдаться. – С тобой тоже что-то происходит, и я не могу понять что. Расскажи мне. Пожалуйста, расскажи… Я готова, слышишь?

Я снова приготовилась разреветься. «Нельзя, Полина, нельзя. Держись. Не выдавай себя». Он взял моё лицо в ладони, поцеловал в висок.

– Прекрати себя накручивать. Ничего не происходит. Всё в порядке, прекрати.

Очередная ложь. Я закивала, очень хотелось зайтись истеричным смехом. Вместо этого я обняла его так крепко, как только могла.

– Я люблю тебя. Правда. Очень люблю, – шепнула ему на ухо. – И ребёнка очень хочу. Прости за те слова… Прости. – «И за будущее прости. Я дала тебе шанс».

– Не бойся, – ответил он. – Я буду рядом. Буду держать тебя за руку, обещаю. Я всегда рядом. Даже если ты меня не видишь.

– Это как?

– А вот так. Возможно, когда-нибудь поймёшь. – Я бы ещё поспрашивала, что он имеет ввиду, но тут он поцеловал меня, потом спросил: – Как сына-то назовём?

– А не рано?

– Нет, не рано.

– Хорошо. – Я вздохнула, вытерла лицо. – Тогда встречный вопрос: почему сына? Может, дочку…

Пашка задумался, рассматривая меня, задержал взгляд на животе и заявил:

– Нет, это мальчик. Девочка будет после.

Я улыбнулась.

– Ну мы поглядим, кто кого, провидец…

– Даже так? Тогда я сам решу с именем и тебе не скажу. – Я усмехнулась, демонстрируя неверие. – Смейся, смейся… Только в загс поеду я, а ты будешь отлёживаться.

– Паша! – Я легонько толкнула его. – Имей совесть!

– А что это такое? – вытаращился он. – Никогда не слышал.

– Дурачок. – Сделав вид, что обиделась, я устроила голову на подушке и повернулась к мужу спиной. Но он не растерялся, пристроился сзади, развязал на мне халат, спустил его и поцеловал куда-то в лопатку. – Может, я у мамы поживу? – внезапно спросила я и покосилась на Пашку.

– С какой такой стати? – Он нахмурился, а я закусила губу. – С какой стати? – повторил он.

– Ни с какой, – мяукнула я. – Я поняла, не злись. Только дом… Только наш дом.

– С ума меня скоро сведёшь…

Чтобы ему было удобно, раз всё пошло совершенно в каком-то туманном направлении, я легла на спину и для приличия хлопнула мужа по руке. Только он решил не лапать, как мне подумалось. Он нежно гладил бёдра, живот… Добирался до груди и при этом не отрывал глаз от лица. Взгляд хоть и помутнел, но смотрел он на меня как в первую нашу ночь. Влюблённо, трепетно и с мальчишечьим озорством.

Что же нам делать, Бекетов?