Читать книгу Фея-крестная Воробьева - Вероника Колесникова - Страница 8

Прошло три месяца, наступила зима. Сегодня все бегали по коридорам вверх и вниз, создавая ненужную совершенно суету вокруг приезда наших будущих (в этом уже никто не сомневался) партнеров из Китая. Предварительные договоренности были уже подписаны, наше руководство побывало с визитом в Поднебесной, руководители китайской фирмы чуть ниже рангом несколько раз приезжали к нам на завод, но сегодня должен был состояться день икс – официальное подписание контракта.

Мы готовили документы всю последнюю неделю, задерживаясь едва ли не до часу ночи, но все были довольны своими результатами. Маргарита Владиславовна была довольна больше всех, потому что идея сотрудничать с Китаем на таких условиях и таким образом возникла в нашем управлении, а уж то, что мы все так удачно и быстро реализовали, было отмечено на всех уровнях.

Все понимали, что руководителем всего этого процесса был Максим Леонидович Видинеев. Именно благодаря его упорству и трудолюбию, несмотря на огромное количество форс-мажоров и стрессовых ситуаций, нам удалось не только шутя заканчивать текучку, но и вводить новые направления и проекты, которые и помогли сделать реальностью сегодняшнее подписание контракта в такие до смешного короткие сроки.

Максим, переступивший порог нашей фирмы несуразным бывшим одноклассником Видинеевым, превратился в уверенного, блестящего во всех смыслах этого слова Максима Леонидовича Видинеева, которого не только любит и уважает коллектив, но признают партнеры и руководство, постоянно обращаясь за советами.

Особенно часто за советами к нему обращались незамужние коллеги со всех трех этажей нашей фирмы, иногда и просто стоя у стены, будто разговаривая по телефону, но, на самом деле, разглядывая новоявленного Аполлона через стену стеклянного опен-спейса. Сначала такие походы меня смешили, потом бесили, а потом просто начали тихо раздражать. Максим же, не выделяя никого, спокойно давал рекомендации даже на самые глупые вопросы, уважительно относясь к каждой просьбе о помощи, выдуманной бестолковыми девчонками.

Его плечи распрямились, даже через костюмы, пиджаки и кофты угадывались стальные мышцы, лицо будто посветлело, а улыбка стала прямой и уверенной. Он часто ходил в линзах, но иногда переходил и на очки, которые ему тоже удивительно шли, придавая лицу какую-то офисную сексуальность, если такое возможно. Он и выглядел теперь очень прямо, уверенно, стильно. Копна жжено-черных волос, близко посаженные глаза под подавляющими волю бровями, массивный нос. Высок, широкоплеч, строен. Руки большие, ноги стройные, походка уверенная, голос, бьющий на поражение.

Полдня мы сидели в офисе, ожидая новостей, и, наконец, новости пришли. Маргарита Владиславовна и Максим Леонидович вошли в «стекляшку», принеся с собой морозный воздух с улицы и отряхивая с волос снег.

Грымза похлопала в ладоши, привлекая внимание всех пчелок улья.

– Через пятнадцать минут аппаратное в моем кабинете!

Она скрылась в своей «стекляшке», предварительно опустив жалюзи, впервые отгородившись от нас. Видинеев опустился в свое кресло. Я перегнулась через стол.

– Ну как? Все удачно?

Максим тоже едва ли не по-пластунски потянулся ко мне, желая что-то сказать, но его прервала Грымза:

– Максим Леонидович, пройдите ко мне!

Грымза недовольно покосилась в мою сторону.

Максим вздохнул, но улыбнулся и внимательно посмотрел на меня, задержав мой взгляд своим. Расправил плечи и прошел в закрытую «стекляшку».

Ох, ну что там происходит? Неужели наша немолодая, но ведь и совершенно не старая Маргарита соблазняет моего одноклассника? А, Максим? Он же совершенно наивно поведется сейчас на все ее уловки, все же она женщина взрослая, а значит, и опасная! Охомутает и женит как пить дать! Скажет: «Как честный человек, Максим Леонидович, ты обязан на мне жениться после того, как подержал меня за руку». Вот ведь… Грымза! Неслучайно она закрыла жалюзи себя и его от наших глаз. Вот так и раскрываются карты, уважаемая Маргарита, блин, Владиславовна! И не стыдно вам молоденьких мальчиков соблазнять?

А вдруг они там вообще не за руки держатся? В тихом омуте, говорят… а в нашей Маргарите так тем паче не тихий, а очень даже грозный омут! Она не замужем! Черти в ее глазах постоянно пляшут, и вообще она привыкла всеми распоряжаться и сейчас как распорядится моим Максимкой, как приберет его к своим рукам, как лишит меня любимого мужчины – и поминай как звали, а мне останется только реветь в подушку зимними длинными ночами.

Так, стоп. Кто это сейчас сказал про любимого мужчину?

Я даже огляделась по сторонам.

Так это я сама себе и сказала! Так что это я сижу тут, когда моего, не побоюсь уже этого слова, Любимого Мужчину уводят из-под носа?! Не позволю и не прощу!

Едва не выпуская пар из ноздрей, дыша, как паровоз, я направилась на таран в «стекляшку» спасать Максима из лап паучихи.

Красное праздничное платье по случаю едва не задралось, демонстрируя линию чулок, но я, спотыкаясь на высоких каблуках, спешила на выручку к Видинееву. Сама не зная, что скажу и как поведу себя, но точно зная, что своего просто так не отдам. А Максим был давно уже и бесповоротно моим!

Открыв нараспашку дверь в «стекляшку», хлопнула ее за собой и, совершенно ничего не видя от разметавшихся от спешки волос, чуть не завыла:

– Маргарита Владиславовна! Не трогайте Максима, он мой!

Убрала волосы с лица и обомлела. Стол для переговоров был накрыт белой скатертью, а на ней возвышались фужеры для шампанского и разнообразные закуски. Грымзы нигде не было, но почти прямо передо мной стоял растерянный Максим, распаковывавший бутылку с шампанским.

Вторая дверь в кабинет приоткрылась, и в кабинет вошел официант.

Максим нетерпеливо жестом попросил его уйти. Тот понятливо попятился назад.

– Твой? – неверяще и тихо переспросил он.

– Мой! – уверенно глядя ему в глаза, ответила я.

Видинеев в одну секунду оказался около меня и взял мое лицо в свои горячие ладони, заглядывая в глаза, словно не веря, что это действительно я.

– Твой?

– Полностью! – мне стало реально жарко от его такого близкого присутствия, и я облизнулась.

Потемневшим взглядом Максим проследил за моим нехитрым движением и облизнулся тоже.

Я не выдержала этого напряжения первой.

– Максим, если ты сейчас меня не поцелуешь, я уйду.

Парень наклонился ко мне, и я вдохнула такой приятный свежий морской аромат его новой туалетной воды.

«Ничего не скажешь, во вкусе мне не откажешь», – мысленно усмехнулась я сама себе. И меня затопило предвкушение от того, что все и на этот раз получилось именно так, как я хотела, и Максимка пал к моим прекрасным ножкам, обутым, между прочим, в новые лаковые красные туфли в цвет платья, но на длинной золотой шпильке, поблескивающей при ходьбе.

Наверное, на моем лице отобразилось что-то такое… не знаю… или Максим о чем-то подумал, но он вдруг отстранился от меня и посмотрел в глаза, видимо, пытаясь разглядеть в них что-то. Поморгал своими огромными карими глазищами, выпрямился во весь свой огромный рост и отошел.

– Нет, – это короткое слово привело меня в чувство.

– Нет?

– Нет.

Он отвернулся к столу, заставленному едой и легким алкоголем, и снова начал мучить фольгу на бутылке шампанского.

Ну, знаешь… «Нет!» Вы посмотрите на него! И это он, ботаник, с которым девочки дружили в школе только для того, чтобы списать физику перед уроком, отшивает меня? Меня, самую что ни на есть красотку этого здания? Ну, честно сказать, не здания – это я так, в порыве злости на одного индивида ляпнула, – но тем не менее!

Я фыркнула. Расправила ладонью платье, откинула прядь волос назад. Мы еще посмотрим, кто кого!

Я еще раз фыркнула и удалилась из кабинета, не забыв при этом хлопнуть дверью. Не так, чтобы привлечь внимание всего нашего опен-спейса, а так, чтобы Видинеев увидел и понял, что с взбешенной девушкой шутки плохи.

Села на краешек стула и начала грызть ногти. Тьфу, привычка какая дурацкая, так и от моего идеального маникюра ничего не останется, а ни один парень, даже такой видный и милый, не стоит того, чтобы становиться разболтанной неряхой.

Повернула голову в сторону «стекляшки», заметив легкое движение. Кто-то в кабинете начальницы отодвинул жалюзи в сторону, наблюдая за нашим ульем. Угу. «Кто-то».

Я молниеносно приняла деловой вид и усердно заклацала по клавиатуре, приняв отстраненную от всего позу. Ну подумаешь, мальчик не захотел поцеловать, ерунда какая-то. Мне же лучше. Этого очкарика, ботана-переростка, тоже, наверное, мало кто хочет целовать, так что ничего из ряда вон не произошло. Все мы люди, все мы человеки, имеем право на форс-мажоры, вот и я распереживалась за Видинеевскую добродетель и бросилась спасать мальца. А спасение утопающих – дело рук самих утопающих. В общем, проведя с собой такой аутотренинг, я расслабилась и даже немного посмеялась над своим порывом. Еще чего – Видинеева целовать! Видели бы меня девчонки из класса, на смех бы подняли!