Читать книгу Две поэмы и избранные стихи - Владимир Шумилов - Страница 8

Электрички, электрички…

Путевая обезличка.

Топот, гомон – там и сям:

по нужде и по друзьям

то страна снялась в дорогу,

то ли к чёрту, то ли к богу,

то ль на север, то ль на юг.

Сердца нервный перестук.

Прижимая все карманы,

в счёт слагая чемоданы,

потирая тыл и лоб,

перебежками, взахлёб,

исчезаем по вагонам —

красным, голубым, зелёным…

Ваня в тамбуре стоит,

в тёмное окно глядит…

Километров будет тыщи,

как по свету Ваня рыщет:

хоть зимой, да налегке;

пусто – в лёгком рюкзачке.

Здесь его мы и застали

в самом что ни есть начале.

В Мудленд яблоко ведёт,

где как-будто брат живёт.

Сквозь размеренную бытность

широта и колоритность,

хлебосольность русских душ

веет, словно божий куш.

Тем и живы, тем и сыты,

чувством локтя даровиты —

в одиночку не умрёшь,

у своих не пропадёшь.

Где накормят, обогреют,

развлекут в мирских затеях;

где на время приютят

и советом наградят.

Про себя всю жизнь расскажут

и тебя сказать обяжут.

Где поплачут, попоют,

всю округу созовут.

Или в тихом разговоре,

сострадательные к горю,

шепчут над твоим плечом:

«Ничего, переживём».

И везде – в трудах, в печали, —

невзирая на детали,

мы по-своему полны

чувством собственной страны.

Города гудят станками,

реки водные – судами,

сёла пашут, сеют, жнут;

в небе лайнеры ревут.

Ваня всё на ус мотает,

корни русские вбирает —

понемногу, по чуть-чуть,

но в итоге – не прогнуть.

И в несчастьях, и в невзгодах,

стал защитником народа

личным вкладом, кулаком

и примером, и добром.

Дал отпор ночным бандитам,

вдруг проснувшись знаменитым;

и последних сто рублей

на охрану журавлей

перечислил без сомнений;

на разборке двух селений

примирил ребят крутых

и джигитов молодых,

вразумлял и верховодил;

помогал на огороде

старым, если нет родни;

спас мальца из полыньи.

По дорогам то и дело

путешествовал он смело

через горы, через лес —

много видел расчудес.

Как-то рыбку золотую

без труда, совсем вручную,

в Волге вечером поймал,

«Вот-те на!», – в сердцах сказал.

Как ведётся по сказаньям,

рыбка – это к пожеланьям.

Просит, значит, отпустить,

обещает подсобить —

выполнить любую волю.

В ощущенье нужной роли

Ваня вспоминает Крым:

«Вороти его своим».

Рыбка плавником взмахнула.

«Так и быть…» – Ему кивнула

и ушла на дно в купель.

Не прошло и трёх недель —

Крым соединен с Россией,

с Родиной, могучей, сильной.

Пышен красками салют.

Ваня тоже тут как тут.

В граде Китеже на страже, —

видел, – в строгом камуфляже,

рать военная стоит —

мир ракетами хранит.

Там же местная наука

создала такую «штуку»:

тронешь пальцем рычажок —

от врага один песок.

Да врагов-то слишком много —

и в дому, и у порога.

Шлют несчастья и беду,

тёмных вихрей череду

злые, подлые шайтаны

силою своей поганой.

Заправляет тьмой Кащей,

засылает плохишей,

чтобы воздух наш травили,

изнутри нас развалили,

а вдобавок вдоль границ

понарыл пороховниц.

Фитилём кричит-грозится,

ничего он не боится,

потому как смерть его

прям в игольное ушко

спрятана и не достанут

ту иглу из-под охраны.

А игла-то та в яйце,

а яйцо – в литом ларце.

Где ларец – никто не знает,

каждый сам себе гадает.

На Урале, в зоне «Эм»,

выбившись из сил совсем,

наш Иван попал на базу,

где в конце концов, не сразу,

всем неверящим назло

отыскался НЛО.

И вступив в контакт с пришельцем,

главным по Земле сидельцем,

по планетам полетал,

между делом поспрошал:

где же, дескать, смерть Кащея;

где ларец, в каких помпеях?

Тотчас же вселенский Разум,

не моргнув раскосым глазом,

молвит: «Друг ты мой Земной,

тот ларец – под пеленой

из зелененьких бумажек,

через них вершится кража.

Вы их долларом зовёте;

за бумажки отдаёте

вашу собственность, труды.

Это – сочные плоды,

и подручные Кащея

их едят, от них жиреют.

Толстый слой цветных бумаг

погружает мозг во мрак;

вы ларца не разглядите,

хоть ищите, не ищите;

надо сбросить пелену,

у нее вы все в плену.

Только тот дурман рассеяв,

вы найдете смерть Кащея».

Ваня за итоги рад,

написал наверх доклад.

Но шальная электричка

прибыла в село с табличкой,

зрящей косо: «Арестань»…

Ты куда приехал, Вань?

Побоюсь прослыть занудным:

это, кажется, не Мудленд.