Читать книгу От Аккона до Мальборка. Детективно-историческая хроника - З. А. Нуда - Страница 18

Тут до меня доходит, что такого конкретного вопроса я себе не задавал. И если бы со свояком не поговорил, не знаю, пришел бы вообще мне в голову такой вопрос в ясной и чистой формулировке. Так и «плавал» бы в подсознании на каком-нибудь второ-третьестепенном уровне. Или, просто, не успел об этом подумать? Все ж смешалось «в доме Облонских»! Действительно, чего они от меня-то хотели? Контакт для подстраховки в чужом городе, на всякий пожарный? Или им конкретная помощь нужна была? Или просто время провести до отлета, как Ирина с Зигмунтом в свое время?

Для меня любой контакт с поляками – радостное событие: возможность пообщаться на польском, поговорить о Польше, о том, что там происходит и т. п. Сентиментальность – коварная вещь, все-таки! Я никогда не искал в этом общении какой-то подоплеки или скрытого смысла. Просто радовался и все.

– А фиг их знает, зачем? Я и не думал даже об этом. Да и не успел.

– Во! Чекист хренов! Разведчик! И чему тебя там учили только?!

– Бывший разведчик, заметь! Уже десяток лет бывший!

– Чё ты мне вешаешь? Разведчик – он на всю жизнь разведчик! Это натура! Диагноз! Неизлечимая болезнь! А то я тебя не знаю: ты же хроник! Ты даже просто смотришь в глаза – у меня мороз по коже, как насквозь видишь! Ты ж тоскуешь по своей внешней разведке, признайся! Честно только!

– А я и не скрываю. Да, тоскую! Но по той разведке, которая 20 лет назад была, а не 10, когда я слинял. И не по теперешней! Тогда было интересно, трудно, но понятно. Идеология была! А потом она умерла. Сейчас же мне комфортно. Но не так интересно. И вообще, разведка – это самое интересное, что в моей жизни было! И это единственное, чем настоящему мужику стоит заниматься в этой жизни!

– А чего ж ты ушел? Легкой жизни захотелось? Напрягаться не хотел, да? А на тебя, между прочим, государство кучу денег потратило, рассчитывало на отдачу! А ты все похерил! – Свояк всегда кипятится, орать начинает, тон повышает, когда выпьет.

– Демьяныч, насколько я помню, ты тоже за свое почвоведение в МГУ не платил! Тебе тоже государство образование дало, а ты и недели не смог в коллективе отсидеть! Зонтик на стол, пиджак – на спинку стула, а сам в город по своим делам! С тетками в отделе подрался! Ты же волк-одиночка! А тоже с претензиями!

– Мне 160 рублей платили! На это жить невозможно было! Семья, ребенок! Мне жрать нечего было! Я холодильник открывал, орал в него «а-а-а-а!!!», а там эхо! Тока мотыль просыпался и шевелился!! – Демьяныч все больше распаляется, тон становится резче!

– Не жалуйся на жизнь, могло и этого не быть!

Кузьма временами на всякий случай заглядывает к нам на кухню – контролирует состояние Демьяныча: лишь бы драться не лез. Посмеется над его пьяными интонациями и опять уходит к детворе.

– У тебя хоть холодильник был! – продолжаю сопротивляться не совсем трезвому напору свояка. – А я шесть лет по пустым чужим квартирам мотался, снимал! Одни книги в чемодане! Если б не командировка в Польшу… – аргументы, на мой взгляд, весомые подключаю.

– Ну вот! А из командировки приехал: и машина, и техника, и….

– И… что? И все! Больше ничего. А на жизнь – извозом по ночам-вечерам занимался! Разведчик, млин! Это что, нормально? Когда выбираешь, что ж купить: шесть сосисок на семью или пару жвачек дочке, потому что на то и на другое не хватает, – ты не разведчик! Ты обычный нищий обыватель, занятый бытовыми проблемами! И вот это уже – диагноз! Тут уже кардинально надо менять, потому что толку от тебя – от разведчика, – никакого!

– Ага. И ты принял решение! Все похерить! Этому разве тебя учили?

– Меня многому научили! И решения принимать – тоже научили!

– А чё ж тебя не научили в корень смотреть-то? – «Остапа-Демьяныча понесло…» – Приперлись какие-то неизвестные, чего-то хотят, в гости напросились… Ну не пожрать же им на халяву у тебя надо было? Бизнесмены все ж таки! Наскребли на кабак бы, если б надо было!

– Демьяныч! Остепенись! Если бы я знал, что эта девушка такой номер выкинет у меня в квартире, я б их и на порог не пустил, не то что спрашивать о чем-то! Я только про морские гребешки и узнал, хотя мне они по барабану! Я ни пива не пью, ни морепродуктов не ем….

– Ну ладно, наливай! – смиряется свояк. Чего ради напрягаться, когда такой раритетный коньяк выдыхается?

В течение следующих двух-трех часов мы со свояком по достоинству оценили качество коньяка советских времен, выяснили, что я полный «лопух» в отношениях с поляками, обсудили особенности закладки фундаментов для разных климатических зон, сходили в гости в соседний подъезд к коллеге Скороплетову – поздороваться, просто… Забрели в местный клуб на дискотеку, куда дочки с кузенами «слиняли», чтобы наших пьяных рож не видеть, еще когда мы за стол пристраивались. Демьяныч даже подергался под рэп. Дальше мог начаться «брэйк-дэнс», а это с возрастом и состоянием свояка несовместимо. Пришлось ретироваться. По пути к квартире попинали ногами колеса наших машин. Договорились в следующий мой приезд приварить «кенгурятник» и на мою «одиннадцатую». В квартире спели под караоке «секшуал революшн», свояк попытался танцевать, но нам с Кузьмой удалось его быстро утихомирить… Потом снова за столом проанализировали ситуацию на нефтяном рынке вообще и на рязанском нефтезаводе, в частности, свояк очередной раз сделал вывод, что Розенберг – представитель еврейской мафии, плавно перешел на Абрамовича и еврейский вопрос – это его любимый конек… Тут пришлось его силой остановить, и мы пошли смотреть какой-то новый детектив на кассете, под который свояк вскорости и уснул прямо на ковре на полу.

Растолкать, раздеть и уложить его в постель – это целая проблема, особенно глубоко после полуночи, но решить ее в конце концов удается. Уже с подушки он заявляет, что в 5 утра едет на рыбалку, и отключается окончательно.

А поутру я обнаруживаю, что свояк действительно уехал на рыбалку. Как ему удалось встать в такую рань – только ему самому известно. К моменту моей побудки он рыбачил уже часа четыре. Значит, можно собираться и ехать домой, – часов до 4—5 дня все равно не вернется! Только голод может вернуть его к жене и детям!

Пью сваренный Кузьмой кофе, даю команду дочкам собираться домой. Недовольное нытье, что они вчера поздно пришли с дискотеки, что мол «дай поспать», – меня мало волнуют. Мне надо домой!

Знал бы я, какой сюрприз меня там поджидает, не торопился бы. Или вообще не уезжал бы в Рязань…