Читать книгу От Аккона до Мальборка. Детективно-историческая хроника - З. А. Нуда - Страница 31

Час дороги до дома. Заезд в «Перекресток»: несколько баночек «Васьки» для Аськи, горячий батон хлеба, вареная колбаска, горчица, буженинка, кило яблок, Кока-Кола, оливки с анчоусом, пачка кофе, ананас кружочками в банке, конфеты «Аленка»… Что еще человеку надо было бы для счастья?

Из гаража тащусь, загруженный пакетами с едой: в одной руке портфель и небольшой пакет, в другой – большой пакет и еще один, небольшой. И куда вся эта жратва уходит? В доме две стройные девушки всего лишь, а по количеству продуктов можно предположить, что взвод солдат!

Напротив подъезда в тени под развесистой липой выжидающе топчется приятной наружности девушка лет 25-ти в темной, совсем не летней по цвету, блузке, светлые, видимо, не крашенные, а натуральные, волосы схвачены черным платочком или косынкой. Привлекательная, милая, но грустная. Внутри у меня все подбирается от какого-то непонятного и беспричинного на первый взгляд напряжения. У подъезда портфель зажимаю между коленями и набираю код домофона. Везде коды и пароли, как на работе! Двери лифта открыты, и через минуту я выдыхаю уже на своем 13-м этаже. Пакеты сваливаю рядом с дверью, шарю по карманам в поисках ключа, справляюсь, наконец-то, снова собираю пакеты, тащу их к двери квартиры, снова сваливаю пакеты… А внутри за дверью начинает трезвонить домофон: кто-то снизу набрал номер квартиры. Быстро поворачиваю ключ и хватаю со стены трубку.

– Да!

– Алло, это господин Андрей?

– Да, я Андрей.

– Я сестра Барбары… Очень хотела бы поговорить… Вы мне позволите войти?

– …Да-да, входите, 13-й этаж, – опешив от неожиданности, с трудом понимаю, кто пришел, и нажимаю кнопку. Сюрприз, однако…

Ну вот, стоило вернуться домой, – тут же все возвращается: незваные гости, разговоры, вопросы, ответы… Затаскиваю пакеты на кухню, – разбирать придется потом, возвращаюсь в коридор и жду. Из открывшейся двери лифта выходит белокурая девушка в черном – траурном – платочке. Теперь вижу, что она похожа на мою первую преподавательницу английского языка в институте. Видимо, интуитивно почувствовала, увидев меня внизу, что дождалась того, кто ей нужен.

Приглашаю в комнату, предлагаю располагаться на диване и подождать полминутки. Тем временем, мою руки, захожу на кухню, чтобы налить воды и включить чайник, снимаю пиджак и возвращаюсь к гостье.

– Извините, я только что приехал с работы. Чай? Кофе?

– Нет, спасибо. Может быть, воды, если можно. Минералки у вас нет? – говорит с небольшим акцентом, значительно меньшим, чем был у Барбары.

– Да, секунду.

Минералку, «Кока-Колу» и холодный чай «Нести» я закупаю раз в неделю «оптом», – по несколько бутылок, – чтобы не таскать на себе каждый день. Быстро шмыгаю на кухню, наливаю стакан и возвращаюсь.

Она выпивает почти все, отставляет стакан на журнальный столик, вздыхает…

– Я – сестра Барбары. Меня зовут Кинга. Кинга Брандыс… Мне трудно сразу собраться с мыслями. И я не представляю, с чего начать… – она готова расплакаться, но сдерживает себя, губы дрожат, на ресницах влажные капли. Мне вдруг представляется их соленый вкус, и я даже облизнул губы от реальности неуместного ощущения. Чёрт!

– Я вас понимаю… В такой ситуации, когда теряешь близких…

– Да-да. Именно теряешь. Любая потеря – даже какой-то вещи – вызывает чувство отчаяния, досады и бессилия перед обстоятельствами. А потеря близких – особенно.

– Повторюсь, я вас понимаю, потому что не так давно пережил подобную ситуацию и стал вдовцом. Чем я могу вам помочь сейчас?

– Расскажите, пожалуйста, что произошло с Барбарой? – она достает и маленькой сумочки платочек и мнет его в руках. На случай слёз.

Странный вопрос. Я бы тоже хотел это знать не меньше, чем она

– …Но вы знаете это не хуже меня: она умерла. – Каков вопрос, таков ответ. Прямо-таки, по Путину.

– Вы предпочитаете шутить или издеваться? Я хотела серьезного разговора.

– Я отвечаю серьезно. Других фактов – не знаю.

– Меня интересуют причины, обстоятельства, – все, что предшествовало… этому. Наша семья в трауре, и нам пока многое непонятно. Конечно, у нее был врожденный порок сердца, ей следовало избегать стрессов и физических нагрузок, следовало беречь себя. Поэтому мне и важно знать, что стояло за ее смертью, какие обстоятельства.

Пока и мне многое непонятно. Не ясно, кто она, чем занимается, как меня нашла, знает ли о вазе, о том, что вазы у меня нет, знает ли этих «чисто пацанов-литовцев» и Ежи… Вообще, насколько она в курсе событий?

– Скажите, Кинга, где вы нашли мой домашний адрес? – Лучше все же начать издалека или «изглубока».

– В милиции, когда занималась оформлением документов на Барбару вместе с сотрудником посольства. Там было все написано: адрес, телефон, фамилия…

– А почему предварительно не позвонили? Я мог бы вообще сегодня не приехать или приехать поздно ночью. Такое случается.

– Я опасалась, что вы откажетесь встретиться. Найдете какой-нибудь повод отвертеться. Для вас ведь ситуация тоже не из приятных. Да и не очень-то доверяю телефонам, тем более не люблю серьезные вещи обсуждать, не видя глаза человека. Для меня это важно: видеть реакцию, мимику, жесты, выражение глаз. Телефон лишает всего этого… Так что же здесь произошло?

– Кинга, я не знаю, как отвечать на ваш вопрос. Могу лишь описать хронологию, а выводы вы делайте сами. Так вот. Она пришла вместе с Ежи – полагаю, вы знаете, кто он, – за несколько часов до вылета на Сахалин. Предварительно она мне днем позвонила и передала привет от Адама Вуйчика. Знаете вы его или нет, – несущественно. Я его тоже с трудом вспомнил. Мы посидели с полчаса здесь, в этой комнате, на этом диване, пока дочь готовила ужин, поговорили о морских гребешках, а потом пошли на кухню к столу – дочь позвала. И именно там, как только она села за стол, это и произошло.

– Но совсем просто так – без причины – сердце не могло остановиться! Должно быть что-то, что ее поразило, встревожило, привело к такому срыву! Какие-то действия, какие-то предметы…

Так-так. Намек понятен. Она что-то ищет. Либо знает точно что, но пока не хочет говорить, либо догадывается и пытается выяснить. Пора и ее «прощупывать» в ответ.

– Давайте не будем смешивать понятия: причина и повод – разные вещи. Причина – слабое сердце. Это мы выяснили. А поводом может послужить даже ее собственная мысль, если за ней следует адреналин.

– А я могу осмотреться в вашей кухне?

Мы проходим по коридорчику мимо ванной и туалета. Показываю, кто где усаживался за столом, рассказываю, что стояло на столе, что еще «доходило» до готовности в духовке. Как бы ненароком упоминаю букет цветов в вазе на холодильнике.

– В вазе? Фиолетовой? Польской?

Вот так! Она в курсе. Интересно, насколько. Я подтверждаю и устанавливается довольно тягостная пауза. Она усаживается на уголок и о чем-то думает, шмыгая носом, забыв про платок в руках.

– Значит, она ее нашла все-таки… Покажите мне вазу.

– Рад бы, да не могу. Ее нет. Ее украли.