Читать книгу Реальный социализм: от теории к практике - А. Н. Кашпур - Страница 4

Во время господства феодальных хозяйственных отношений взгляды, близкие к утопистско-социалистическим, формировались, прежде всего, на религиозной почве и выливались в виде многочисленных ересей – вальденсов, бегардов, таборитов, катаров, лоллардов, апостольских братьев, анабаптистов и других, объяснявших возникновение социального и имущественного неравенства, в первую очередь, отступничеством церкви и правящих классов от истинных идеалов раннего христианства. Несмотря на религиозную форму ересей, они имели конкретное экономическое содержание, выраженное в ожидании всеобщего блага и счастья людей, наступлении «тысячелетнего царства», пропагандировали отношения, характерные для первых христианских общин. В некоторых из этих сект воскрешались идеалы евангельского учения и создавались самоуправляемые общины с аскетической уравнительностью в потреблении и совместным ведением хозяйства. В редких случаях этот крестьянский религиозный коммунизм перерастал в вооруженное общественное движение, как это случилось в позднее средневековье в Чехии, во время Гуситских войн (табориты) и в Германии, во время Крестьянской войны XVI века (Т. Мюнцер).

В XVI–XVII веках, с началом эпохи первоначального накопления капитала, возникла литература утопического характера. Родоначальником утопического социализма считается английский писатель-гуманист Томас Мор. Его главное сочинение – «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» (1516 г.). В книге автор показывал несовершенство существовавшего строя, бедствия крестьян, причину которых видел в частной собственности. Он представил идеальное государство Утопия, в котором господствуют общественная собственность, общественное производство, справедливое распределение. Все жители Утопии обязаны работать, а в свободное время изучать науки и искусства. Все произведенное является общественным достоянием, а изобилие материальных благ позволяет распределять их по потребностям. Политический строй основан на демократии.

В Италии известным сторонником утопического социализма был Томмазо Кампанелла. В своей книге «Город Солнца» (1623 г.) Кампанелла, так же как и Мор, создал идеальное государство, в котором господствует общественная собственность, а все блага распределяются поровну между жителями.

Идеи Мора и Кампанеллы являются социалистическими, потому что их авторы понимали связь социального неравенства с частной собственностью. Они воспевали крупные города, а главную роль в создании нового строя отводили государству в лице великого политика, завоевателя, мыслителя, действующих с помощью пропаганды и примера.

Среди других утопических социалистов выделяется идейный вождь революционных социальных групп Английской буржуазной революции Джерард Уинстенли (1609 – после 1660 гг.), который в своих выступлениях и печатных трудах проповедовал аграрный коммунизм, основывающийся на требованиях общинной собственности на землю. В эпоху французского Просвещения выдающимся представителем утопического коммунизма был Жан Мелье (1664–1729 гг.) В отличие от более ранних социалистов-утопистов он отрицает не собственность вообще, а частную собственность и противопоставляет ей общественную собственность на землю и все производимые трудом материальные блага. Единственным путем к установлению социальной справедливости, по его мнению, является народное восстание против королей, дворян, священников и всех других угнетателей трудящихся. В эпоху ранних буржуазных революций большой интерес вызывают также взгляды Морелли, Г. Мабли, Г. Бабёфа. Они, как и их предшественники, подвергают критике не столько капиталистические отношения, которые еще были в процессе становления, сколько те формы эксплуатации, порабощения, насилия, которые сложились в феодальном обществе.

Предыстория научного социализма и коммунизма отражает возникновение и развитие классово-антагонистического общества и совпадает с развитием гуманистической критики социальной несправедливости. Ф. Энгельс писал: «Низкая алчность была движущей силой цивилизации с ее первого до сегодняшнего дня; богатство, еще раз богатство и трижды богатство, богатство не общества, а вот этого отдельного жалкого индивида было ее единственной, определяющей целью»[1]. Впоследствии эта жажда наживы оправдывалась, нередко даже идеализировалась теоретиками эксплуататорских классов, чего еще не было в античную эпоху. Почти все античные мыслители осуждали стяжательство, хотя большинство из них оправдывали рабовладение, видя в нем единственно возможное условие существования цивилизации.

Освободительное движение рабов не могло завершиться победой этого класса: рабы не были носителями нового, более прогрессивного способа производства. Подавление восстаний рабов господствующим классом Римской империи, с одной стороны, и кризис рабовладельческой системы производства – с другой – такова была социально-экономическая почва, на которой возникло христианство. Раннее христианство, отмечал Энгельс, вербует своих приверженцев среди рабов и неимущего свободного люда, проповедуя презрение к богатым, могущественным, господствующим группам рабовладельческого общества. В этой связи Энгельс характеризовал его как созданное массами революционное движение[2]. Понятно поэтому, почему в Библии звучат нотки осуждения богатства, жажды наживы, провозглашаются наивно-утопические коммунистические идеи.

В «Евангелии от Матфея» Иисус предлагает юноше, выражающему готовность стать его последователем, отказаться от унаследованного им богатства, раздать его неимущим. В «Деяниях Святых Апостолов» мы находим такую характеристику одной из первых христианских общин: «…никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее… Не было между ними никакого нуждающегося: ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду».

В дальнейшем по мере утверждения нового, феодального способа производства христианство становится официальной, господствующей религией, оправдывающей существующий эксплуататорский строй. И содержащийся в этой религии протест против господства имущих классов, так же как и наивные утопически-коммунистические идеи, все более отходят на задний план, затушевываются, замалчиваются.

В феодальном обществе религия была, по существу, единственной духовной пищей масс. Неудивительно поэтому, что и борьба феодального крестьянства против эксплуатирующих сословий постоянно облекалась в религиозные одежды. Этим объясняется и тот факт, что первые антифеодальные революции, носившие, по существу, буржуазный характер, непосредственно выступали как религиозные войны, хотя в действительности борьба шла за земные, насущные экономические интересы. Такова была Реформация начала XVI века в Европе.

Энгельс особенно выделял среди деятелей Реформации вождя крестьянской массы в Германии Т. Мюнцера. Характеризуя религиозные проповеди Мюнцера, в которых он призывал к борьбе против эксплуататоров с целью устроения на земле такого общественного строя, который полностью соответствовал бы евангельским заповедям, Энгельс подчеркивал, что, по существу, они приближались к проповеди идей утопического коммунизма.

Нидерландская революция XVI века, Английская буржуазная революция XVII века также развертывались в религиозном идейно-политическом облачении. Эксплуатируемые массы, выступившие с оружием в руках против феодальных господ, клеймили их как приспешников дьявола, вероотступников, призывая к установлению на земле действительного царства божьего, в котором все люди станут равными по своим правам, все будут трудиться и одинаково наслаждаться плодами труда.

В начале XIX века, в условиях уже сложившегося в Западной Европе капиталистического строя появилось несколько качественно различных форм утопического социализма. К. Маркс и Ф. Энгельс в своем «Манифесте коммунистической партии» (1848 г.) выделили и проанализировали несколько форм социалистических учений: феодальный социализм, мелкобуржуазный социализм, консервативный или буржуазный социализм и критически-утопический социализм. Первые три формы они отнесли к реакционным утопически-социалистическим учениям, так как они были идейно-политическими учениями, враждебными интересам пролетариата, оказывая вместе с тем немалое влияние на трудящиеся массы.

Феодальный социализм, его наиболее значительным представителем был англичанин Т. Карлейл (1795–1881 гг.), критикует капиталистические отношения с позиций уходящего со сцены истории дворянства, обвиняя буржуазию в том, что она порождает бунтовщиков, которые рано или поздно разрушат цивилизованное общество. Мелкобуржуазный социализм отражает положение и интересы мелких производителей города и деревни, разоряемых капиталистическим прогрессом. Буржуазный социализм не является собственно социализмом, но он выступает под флагом социализма и стремится внушить рабочему классу отрицательное отношение ко всякому революционному движению, прельщая пролетариев реформами, которые на деле лишь укрепляют государство капиталистов. Критически-утопический социализм, в отличие от других домарксистских социалистических утопических учений, является одним из теоретических источников научного коммунизма. Он возник как отражение разочарования широких трудящихся масс в социальных последствиях Великой французской буржуазной революции 1789–1794 годов. Эта революция провозгласила великие гуманистические лозунги свободы, равенства и братства всех людей. На деле же утвердившийся в результате революции капиталистический строй не принес трудящимся действительной свободы. Великие утопические социалисты этого периода – Анри Сен-Симон, Шарль Фурье, Роберт Оуэн – развернули в своих произведениях критику капитализма, фактически выражая интересы пролетариата. Но они не осознавали классового содержания своего учения, а напротив, отрицали всякую партийность, утверждая, что выступают от имени разума, от лица человечества, впервые осознавшего свои великие задачи.

Утопические социалисты выдвинули принцип: «От каждого – по его способностям, каждому – по его делам». Поскольку этот принцип допускал существование социального неравенства, утопические коммунисты первой половины XIX века противопоставляли ему принцип, сформулированный уже первыми представителями утопического коммунизма: «От каждого – по его способностям, каждому – по потребностям». Всех утопических коммунистов объединяет убеждение в возможности непосредственного перехода от капитализма к бесклассовому обществу, полностью осуществляющему этот принцип. Ранние представители утопического коммунизма (Т. Мор, Кампанелла и др.) связывали осуществление коммунистического распределения с ограничением человеческих потребностей, и это придавало коммунистическому обществу аскетический характер. Утопические коммунисты XIX века, указывая на громадное возрастание общественного богатства, полагали, что его уравнительное распределение при условии превращения всех членов общества в производителей и при наличии разумной организации общества вполне обеспечит удовлетворение нормальных потребностей каждого человека. При этом, однако, утопические коммунисты рассматривали человеческие потребности как нечто неизменное, что фактически означало сведение их к прожиточному минимуму. Таким образом, окончательного разрыва с аскетической концепцией коммунистического общежития не произошло.

Среди утопических коммунистов XIX века выделяют два основных направления. Первое, главным представителем которого был француз Э. Кабе (1788–1856 гг.), ориентируется на мирный переход от капитализма к коммунизму путем организации «коммунистических колоний», которые были призваны практически доказать осуществимость и благодетельную роль принципов коммунизма. Попытки осуществить эту идею потерпели провал. Вторым направлением утопического коммунизма этой эпохи является революционно-утопический коммунизм О. Бланки, Т. Дезами, В. Вейтлинга. Так же как и Кабе, представители этого направления не ограничивались пропагандой коммунистических идей; они стремились претворить их в жизнь, но не путем организации коммунистических предприятий, а путем подготовки и осуществления революционного переворота. О. Бланки и его сторонники принимали активное участие в революции 1848 года и в Парижской коммуне 1871 года. К. Маркс, положительно оценивая этот факт, вместе с тем критиковал сторонников этого направления утопического коммунизма за их тактику заговоров, сектантские заблуждения и пренебрежение к повседневной борьбе трудящихся за улучшение своего положения.

В России этого периода выдающимися социалистами-утопистами были В. Г. Белинский (1811–1848 гг.), А. И. Герцен (1812–1870 гг.), Н. Г. Чернышевский (1828–1889 гг.) и Н. А. Добролюбов (1836–1861 гг.). Русские социалисты рассматривали Россию в контексте общеевропейского развития, но вместе с тем полагали, что в XIX века в России сложились достаточно благоприятные условия для перехода к социализму, которыми и надо воспользоваться с учетом ее особенностей.

Таким образом, возникновение и развитие социалистических и коммунистических идей определялось как прогрессом в материальных условиях жизнедеятельности людей, так и связанным с ними разделением человеческого общества на социальные группы, слои и классы, а также установлением между ними и изменением различных форм социально-экономических и политических отношений. Но до середины XIX века еще не было дано экономического обоснования перехода от сложившегося капиталистического строя к социализму, материальных предпосылок социализма, складывающихся в ходе развития буржуазного общества. Решение этой задачи и сделало социализм и коммунизм научной теорией, основоположниками которой являются К. Маркс и Ф. Энгельс.