Читать книгу Тысяча снов. Сборник рассказов - А. Писателев - Страница 18

– Успокойтесь! – Сдержал ее офицер и снова обратился к хозяйке. – Скажите, а можно ли увидеть девочку. Эта женщина утверждает, что это ее дочь.

– С какой стати, я буду будить свою дочь в такое время? Эта какая-то сумасшедшая особа, и я не собираюсь ей доказывать, что моя дочь – это не ее похищенный ребенок.

Полицейские переглянулись между собой с едва уловимым прищуром.

Глаза Лены бегали от одного офицера к другому.

Она изредка клала короткие касания взгляда на Сашу, который смотрел на ее заспанную милую прическу, на ее сонно сгибающуюся отлежанную кожу в уголках рта, на ее неопределимую силу женственности, которая пронизывала его насквозь легким ароматом тяжелых ландышевых духов.

– К сожалению, для выяснения вопроса нам необходимо сравнить девочку с описью заявителя. Вы осознаете, что ваш отказ может повлечь за собой помеху следствию. Камеры наружного наблюдения из магазина напротив зафиксировали, что девочка, попадающая под описания этой женщины, проследовала с вами в этот дом в шестнадцать часов тридцать четыре минуты….

Сонно заволакивая края халата вовнутрь, Лена нервно сдерживала свои движения руками. Эти монотонные слова, которые обоснованно расстилал перед ней гнусавый полицейский все больше действовали ей на нервы и, казалось, еще мгновение и она выдаст себя.

– Таким образом, – продолжал офицер, – нарушение правового и нормативного акта в одном случае….

– Хорошо! – Она выкрикнула и схватилась за ручку двери. —

Подождите несколько минут, я разбужу свою дочь.

Она нервно хлопнула дверью, так что полицейский отодвинулся назад. За деревянным барьером послышалось негромкое: «Маша!». Полицейские оглянулись на Наташу и увидели, как она уже радовалась тому, что все оказалось верным, что сейчас она увидит свою дочь и все сразу же наладится. Полицейский улыбнулся, глядя на нее.

– Маша, да, Маша. Вы слышите это? Она зовет ее. – Радостно шептала она.

За дверью слышались неразборчивые голоса, шепотные наставления и легкие всхлипывания детского будто простуженного носа. Наконец, замок провернулся, дверь дернулась рывком, а затем медленно поползла назад, открывая на пороге девушку и маленькую девочку в розовой пижаме, которая сонно терла глаза указательными пальцами.

– Маша! Маша, доченька! – Закричала ей Наташа из-за двери и бросилась вперед, но полицейские сдержали ее, придерживаясь правовых нормативов.

– Подождите!

Маленькая девочка увидела полицейских, женщину, рвущуюся к ней, парня возле машины и попятилась назад. Она обняла ногу сонной Лены и спряталась за ней, оставаясь в тепле нагретого дома.

– Мама, что эта женщина от меня хочет?

– Я не знаю, милая. Ну, что, офицер? Вы удостоверились? Все в порядке?

– Ты украла мою дочь! Арестуйте ее, офицер. Как ты могла?! Тебя посадят в тюрьму! Маша, доченька, иди к маме. Ну, давай же. Я здесь…. – Она завлекала ее мягкими жестами и улыбалась сквозь слезы ненависти к этой бездушной воровке.

Вдруг девочка испугано вскрикнула и, расплакавшись, побежала вглубь дома. Полицейские растеряно посмотрели на женщину, которая стояла возле них, затем на девушку, которая стояла на пороге. Офицеры, почесав лоб, не могли понять, что происходит не так….

Полненький полицейский повернулся назад туда, где стоял парень. Саша абсолютно отстраненно в это время проверял состояние шин автомобиля, вдавливая их носком ботинка.

– Скажите…. – Начал офицер, не отводя взгляда от молодого человека возле машины. – А…. Может быть, у вас имеются какие-либо документы на ребенка?

Девушка тяжело выдохнула, нервно откинула руки с груди и края халата распустились, оголив страстную пижаму. Только тогда Саша снова повернулся в их сторону.

Без ответа, она углубилась в темноту коридора, оставив дверь открытой. Лена быстро вернулась и грубым жестом протянула офицеру паспорт и свидетельство о рождении, в котором стояла фамилия девочки Маши – точно такая же, как и фамилия этой девушки в паспорте.

Офицер потушил свой фонарик, протянул ей документы обратно и виновато козырнул в полутьму.

– Не смею более вас беспокоить. Извините за….

Но дверь ее порога поравнялась со стеной и хлопком оборвала его речь. Полицейский повернулся в сторону женщины с пиджаком на плечах. Ее лицо скрывали ладони, из-за них тихонько доносился плачь.

– Видимо, обознались. Мы продолжим поиски утром. Вам нужно отдохнуть, вы очень устали. – Он аккуратно развернул ее за плечи и повел к машине. – Мы с вами свяжемся. Она обязательно найдется, я лично проконтролирую выполнение поисковых работ. – Он хотел обнять ее на последок, чтобы разделить ее горе, но Наташа вырвалась и побежала к машине сама.

Саша вел машину молча, игриво постукивая указательными пальцами по рулю. За окном светало, фонари медленно тухли, давая ночи напоследок побыть наедине с собой. Никто из них ни о чем не думал, встречный воздух из окон выдувал все мысли в свежую ночь.

Легкое шорканье по ступеням. Тихое открытие входной двери. Шелестящие звуки снятия верхней одежды. Брызги воды крана в ванной. Воздушные взбивания постели и простыней. Пред сонная тишина….

– Почему ты не звал ее? – Обратилась она к Саше в полутьме, лежа под простыней. – Почему ты стоял в стороне и ничего не делал?

Он смотрел в черный потолок, равномерно вдыхая и выдыхая свои мысли. Казалось, в его выдохах еще витал легкий аромат ландыша, а свет из окна изредка проезжающих мимо машин напомнил луч из открывающейся сонной двери на Зеркальной улице. Наконец, он пересилил чувство жалости к Наташе, повернул голову к ней, шелестя подушкой и негромко сказал:

– Потому что, это не наша дочь…. У нас нет детей и никогда не было….

Она тихо заплакала и отвернулась в сторону, перетянув на себя большую часть простыни. Саша слушал всхлипы и ему было не по себе. Он старался не громко глотать подступивший к горлу ком, но выходило очень слышно. Он закинул руку на ее талию, пытаясь прижать к себе и успокоить, но она резко скинула ее, встала и ушла на кухню.

Ночной свет кухонных софитов осветил чистый, не тронутый со вчерашнего дня стол, за которым так и не ужинали. На столе ждал подсохший с краев ужин, две тарелки и столовые приборы на двоих….

Желтый теплый свет кухни сменился уличным белым, холодным и одиноким. Саша проснулся с тяжелой головой, устало вошел на кухню и опустился на стул, глубоко выдыхая остатки сна.

– Ты так и не спала? – Она не ответила ему, даже не повернулась в его сторону.

Он включил чайник, достал две чашки и стал насыпать ей ободряющее для разговора кофе. Вода закипала и повышала натянутость напряжения в этом долгом молчании. Как только кнопка щелкнула и позволила тишине воцариться вновь, она повернулась и взглянула на чашки.

– Ты насыпал кофе? – Безразлично спросила она.

– Да. Тебе будет полезно.

– Мне будет полезно, если ты будешь вести себя, как мужчина, а не отмалчиваться, когда ты должен….

– Что? Что должен? Врать?

– Хватит называть это враньем! – Закричала она. – Это нормальное стремление к семейному благополучию, когда тебе двадцать девять! Ты не в силах обеспечить нас двоих. И я уже не так молода, чтобы рожать. О каком новорожденном ребенке может идти речь?! Именно поэтому нам нужен уже взрослый ребенок. – Ее истерическая одышка надрывала слова пополам, делая речь все более рыхлой.

– Подожди. Зачем ты затрагиваешь деньги?

– Потому что! Ты восхищаешься полицейским, который «просто простой». Просто простой и все. Ты восторгаешься человеком, у которого ничего нет и который ничего не сделал в своей жизни, чтобы что-то появилось? Он тебе близок, потому что ты сам такой же! – Вскрикнула она.

– Причем тут это?! Ты даже на знаешь этого человека. Как ты можешь о нем судить? И я не восхищаюсь им. Я всего лишь сказал, что таким людям, как мне кажется, можно верить. Разве нет? Разве он не сдержал своего слова и не нашел девочку?

– Ты даже не можешь отвечать за свои слова. – Резко успокоилась Наташа. – Нужно быть решительнее….

Саша ничего не стал говорить, решив, что чем больше он пытается объяснить ей что-то, тем больше она запутывает его, переворачивая сказанное им в ту сторону, в которую нужно было ей. Властный избалованный характер, скрывающийся под тихой гардиной слез и нерешительных желаний, который проявлялся тем сильнее, чем больше она теряла молодость.

Она резко встала, схватила тарелку со стола и бросила ее об пол. Мелкие осколки фарфоровых слез разлетелись по всей кухне, а звон от удара вынесло в открытую форточку взрывной волной на потеху соседским сплетням.

Из окна оголенной форточки подул свежий утренний воздух, который был перенасыщен ароматом тяжелых ландышевых духов. Саша глубоко вдохнул и голова пошла кругом, пульс ударил по тонкой коже висков и разбросал красноту по лицу. Он улыбнулся, выглянул в окно на встречу дню и торопливо встал.

– Мне нужно на работу….

– Сегодня выходной. Суббота. Ты забыл.

– Нет. Не забыл. Мне нужно кое-что доделать. – Он отставил полную чашку и пошел одеваться.

Буквально через минуту он уже стоял в коридоре. Не взяв рабочий портфель, не зазвенев ключами от машины, он щелкнул замком, открыл дверь и уже на пороге обернулся.