Читать книгу Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии - А. В. Подосинов - Страница 5

Итак, ex oriente lux!

Восток – это восход солнца, само солнце, свет, тепло, рост всего на земле, животворность почвы, источник пищи и всяческой благодати – короче, сама жизнь. Это сейчас для нас чаще всего безразлично, где находятся восток и другие страны света, мы отгородились от природы частоколом цивилизации и замечаем ее, как правило, лишь во время воскресных «вылазок на природу».

В древности было иначе. По справедливому замечанию Е. В. Антоновой, «современным людям трудно представить себе, какое значение имела для древнего человека ориентация в пространстве. Быть структурно связанным с этим пространством значило для него пребывать в безопасности, в состоянии устойчивости, подобно всему космосу. Изоморфизм (говоря современным языком) человека, вещи пространству мира служил гарантией благополучия» (Антонова, Очерки, 61).

Четыре страны света (восток, юг, запад и север) с древнейших времен играли важную роль в создании системы координат, позволявшей человеку определять и описывать свое положение в пространстве, т. е. ориентироваться относительно других объектов. Основой для возникновения и существования такой системы являлось самое яркое, жизненосное и неизменное явление в космосе и природе – движение по небосклону солнца (см.: Gosztonyi, Der Raum, 2, 829). Ниже мы будем не раз убеждаться, сколь велико было значение солнца для древнего человека.

Приведу один пример: уже древние египтяне знали 25 декабря как самый короткий день года и праздновали его как день рождения солнца нового года. Греческий астролог Антиох Афинский ок. 200 г. отметил в день 25 декабря: «День рождения Солнца, свет прибывает» (γενέθλιον Ἡλίου, αὔξει φῶς). В 274 г. римский император Аврелиан объявляет 25 декабря праздником «Солнца Непобедимого» (Sol Invictus), которое, будучи само тесно связано с образом и культом солнечного бога Митры, становится главным божеством и ипостасью императоров. В IV в. христианство принимает этот день за день рождения Христа, который также объявлен «Солнцем Справедливости» (Sol Justitiae; ср. названия воскресенья в язычестве – dies Solis, Sonntag, sunday – и в христианстве – dies Dominica). Так космическое явление, связанное с «рождением» солнца в день зимнего солнцестояния, превращается в явление религиозное, исполненное огромного культурного смысла (см. подробнее: Boll, Die Sonne, 96–97).

Восход солнца и его закат давали две относительно стабильные, противоположно друг другу расположенные точки пространственного отсчета – восток и запад, ось между которыми образовывала самую важную и распространенную ориентационную опору. Лишь позже дополнением к ней стали север и юг, отражающие особенности прохождения солнца по небу и олицетворяющие тепло и свет (юг), холод и мрак (север) (ср.: Nissen, Templum, 11; Frothingham, 56; Tallqvist, 126, 157; Velten, 447).

Четыре страны света у различных народов и в различные времена имели разное значение. Очевидно, что наиболее важным для ориентации человека было восточное направление – ex oriente lux! Недаром именно эта сторона, как мы убедимся, выступает в культе, в религиозной, бытовой и географической ориентации большинства культур в качестве основной. Большое значение имела также южная сторона, которая была главной у целого ряда народов (Шемякин, 46–47). Реже в качестве основы ориентации выступают запад и север, каждая из которых считалась у многих народов мира «плохой», «темной» стороной.

Говоря об ориентации по странам света, следует также учитывать, что, при наличии четырех основных направлений (γεννικώτατοι, κορυφαίοι, cardinales, principales, cardinal points, Hauptrichtungen и т. д.), уже в глубокой древности отмечались также и четыре дополнительные направления, расположенные между основными (Tallqvist, 150–163). Восьмилепестковая роза ветров, по которой возможна была ориентация, засвидетельствована у древних китайцев, индийцев, в «Эпосе о Гильгамеше», у ассирийцев, у древних ионийцев и римлян. Были попытки создать и более дифференцированные розы ветров (ср. 12-лепестковую у Аристотеля, 24-лепестковую – у Витрувия; засвидетельствованы также 16- и 32-лепестковые).

В сущности, тема настоящего исследования – это Человек и Природа, Человек и Космос, поскольку ориентация в пространстве являлась для человека одним из важнейших условий его выживания и существования: пространство и время относятся к двум фундаментальным характеристикам физического и духовного бытия человека, задаваемым космическими в своей основе явлениями (ср. высказывание А. Я. Гуревича о том, что «время и пространство – определяющие параметры существования мира и основополагающие формы человеческого опыта» (Гуревич, Категории, 43).

Картина мира для древнего человека складывалась из нескольких взаимообусловленных и сосуществующих на разных уровнях аспектов – космического (астрономического), географического, религиозно-мифологического и личного восприятия (см. подробнее: Bannert, 1559 ff.; Baudy). Объективно существующее (физическое) пространство при этом часто не совпадает с пространством субъективным (человеческим) (см.: Gosztonyi, Das Raumproblem, 532–541).

Поэтому и ориентация по странам света – помимо своего естественного практического значения (на охоте, в путешествиях, на войне) – имела, как правило, также и сакральный смысл. Древний человек стремился в окружающем его микрокосме воссоздать пространственно-временные структуры, имитирующие макрокосмические отношения, не в малой степени с целью иметь возможность, оперируя с этой моделью, воздействовать на макрокосмические силы, управляющие его бытием. Города, храмы и жилища основывались и возводились в соответствии с закономерностями космического порядка, проецируемыми на землю, культовые обряды возникали из стремления и возможности воздействовать с помощью священнодействий на космические процессы.

Историку культуры интересны проявления ориентационных принципов и представлений как в светской сфере (в повседневной жизни; в геокартографическом определении пространственных отношений на земной поверхности; в планировании жилищ, городов, военных лагерей, при межевании земельных наделов и т. д.), так и в области сакрального (в ориентации культовых зданий и площадок; в ориентации при молитве и других культовых действиях – процессиях, жертвоприношениях, прорицаниях, гаданиях, крещении и пр.; в ориентации погребений и т. д.).

О единстве и универсальности различных аспектов конструирования и восприятия окружающего человека мира хорошо сказал Е. М. Мелетинский: «В архаических и древних обществах космическая модель… является основой некоей универсальной глобальной символической модели, которая реализуется в ритуалах – этих сакрализованных и стереотипизованных формах социального поведения, в устройстве “мужского дома” и племенного селения, храма и города, в семейно-брачных отношениях, в одежде, в приготовлении пищи, в производственной деятельности, в самых разнообразных планах в сфере коллективных представлений и поведения. На всех этих “уровнях” воспроизводятся те же символы и структурные конфигурации. Этим архаические культуры, в частности, отличаются от более поздних этапов исторической жизни, с их идеологической дифференцированностью, конкуренцией различных идеологических форм и представлений, при которых квазимифологические символические классификации неизбежно фрагментарны, субъективны и не имеют тотального значения и распространения» (Мелетинский, Поэтика, 236).