Читать книгу Записки веселого грешника - Абель Раскас - Страница 14

В Вильнюсе жил ученый-математик Петя Фридберг, крепкий молодой человек, прославившийся тем, что мог давать уроки математики десяткам людей разного уровня знаний.

Он очень любил математику и деньги, поэтому зарабатывал частными уроками. Я тоже брал у него уроки, когда перескакивал классы школы. Петя испытывал ко мне какое-то особое уважение, как к человеку, который не знал математику, но был очень шустрым.

Когда я поступил в Ленинградский университет, у нас снова возник контакт. Я уже учился на втором курсе, когда Петя сообщил, что, будучи аспирантом университета, приезжает в Ленинград для защиты кандидатской диссертации. В день защиты он мне позвонил, сообщил, что все прошло блестяще, и пригласил меня и нескольких моих друзей в шашлычную. Среди приглашенных была девушка, с которой я в то время встречался.

Мы договорились отметить событие в шашлычной «На пяти углах», которую я любил и часто посещал. Обычно я заказывал там суп «чунахи», съедая перед этим пять-шесть кусков хлеба с горчицей. Завершал трапезу люля-кебабом – самым дешевым блюдом.

Я знал, что мой приятель был довольно скупым человеком, и, наверно, банкет для своих коллег устраивать не стал – зажал, как говорится, но как-то отметить защиту ему все же хотелось.

В шашлычной мы вкусно поели, выпили, и я съел свой обычный хлеб с горчицей, суп и две палки люля-кебаб – все очень вкусное. Вдруг виновник торжества спросил: «Ребята, кто хочет еще что-то заказать?» Я был сыт по горло, но мне страшно хотелось наказать его за скупость и поэтому я вызвался поесть еще. Петя спросил: «Сколько люля-кебабов ты съешь?» Я ответил, что осилю еще четыре порции, а это восемь мясных палок с картошкой. Тогда Петя решил усложнить мое задание. «Сколько ты с этими кебабами выпьешь водки?»

Я заказал бутылку самого дорого в этой шашлычной армянского коньяка. Я давился, но ел. Выручила меня знакомая официантка, которая хорошо ко мне относилась. Она посоветовала: «Не спеши пить, жидкость всегда найдет место в животе». У нее был опыт, потому что она наблюдала много таких споров. Я шутил, но чувствовал, что меня вот-вот вывернет. Последний кусок кебаба застрял в горле, и хоть убей, я не мог его протолкнуть дальше. Не знаю уж, как мне это все же удалось.

Я направился в туалет, а мой приятель-аспирант двинулся за мной. Он хотел убедиться, что меня не вырвет, потому что в этом случае за все пришлось бы расплачиваться мне. Мы ушли вместе, и напоследок я бросил умоляющий взгляд на оставшихся друзей, надеясь, что кто-то из них отопьет из двух налитых мною стаканов коньяка. Когда мы вернулись, я понял, что к коньяку никто не притронулся.

От злости на самого себя за этот идиотский спор я залпом выпил первый стакан, и мне стало как-то легче. Тогда Петя, зная мои акробатические способности, подзадорил меня: «Когда выпьешь второй стакан, пройдешься на руках». Я согласился и шлепнул второй стакан. И хотя через пару минут опьянел, все равно прошелся на руках. Выиграв этот идиотский спор, я стал оскорблять Петю и проснулся уже в комнате своей полуподвальной квартиры.