Читать книгу Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи, Agatha Christie, Detection Club The - Страница 8

Я наткнулся на инспектора, когда тот выходил из двери, ведущей в кухню и людскую.

– Как себя чувствует молодая леди, доктор?

– Уже лучше. С ней сейчас ее мать.

– Ну и слава богу. А я допрашивал слуг. Все в один голос утверждают, что никто посторонний сегодня не заходил в дом через заднюю дверь. Но дело в том, что ваше описание этого незнакомца малость расплывчато. Нам нужно что-то конкретное, за что можно зацепиться.

– Боюсь, не смогу вам помочь, – извиняющимся тоном сказал я. – Понимаете, ночь была довольно темной, к тому же воротник плаща у этого парня был поднят, а шляпа надвинута на глаза.

– Хм, – сказал инспектор. – Похоже, он не хотел, чтобы кто-то разглядел его лицо. Уверены, что никогда его раньше не встречали?

Я ответил отрицательно, но не так решительно, как раньше – вспомнил свое смутное впечатление, что в голосе чужака слышались какие-то знакомые интонации. Довольно сбивчиво я попытался объяснить это инспектору.

– Значит, голос был грубый, простонародный?

Я согласился, но тут же мне пришло в голову, что эта грубость была какой-то преувеличенной, явно наигранной. Если, как говорит инспектор, незнакомец пытался скрыть лицо, с таким же успехом он мог попытаться подделать и выговор.

– Не могли бы вы снова пройти со мной в кабинет, доктор? Хочу еще кое о чем вас расспросить.

Я не возражал. Инспектор Дэвис отпер дверь, ведущую в апартаменты Экройда, а когда мы прошли в коридорчик, снова повернул ключ в замке.

– Мы же не хотим, чтобы нас беспокоили, – мрачно сказал он. – Или, паче того – подслушивали. Итак, рассказывайте. При чем тут шантаж?

– Шантаж! – вскричал я, пораженный до глубины души.

– Паркеру померещилось? Или вы о чем-то таком говорили?

– Если Паркер слышал наш разговор о шантаже, – медленно сказал я, – он должен был подслушивать прямо под этой дверью, прильнув ухом к замочной скважине.

– Более чем вероятно, – кивнул Дэвис. – Я, знаете ли, провел дополнительное расследование – выяснял, чем был занят сегодня вечером Паркер. Сказать по правде, не нравится мне, как он себя ведет. Этот субчик явно что-то скрывает. А когда я решил прижать его, он струхнул и залопотал нечто невразумительное о шантаже.

Я мгновенно принял решение.

– Очень рад, что вы затронули этот вопрос. Я колебался, не зная, стоит ли откровенничать. Вообще-то я уже собирался все вам рассказать, только ждал подходящего момента. Теперь он представился.

И я тут же поведал о событиях сегодняшнего вечера – все, что изложено на предыдущих страницах. Инспектор слушал очень внимательно, изредка кое-что уточняя.

– Невероятнейшая история, – сказал он, когда я закончил рассказ. – Так значит, письмо исчезло? Это плохо пахнет. Таким образом теперь у нас есть то, что мы искали – мотив.

Я кивнул:

– Понимаю.

– Вы сказали, мистер Экройд намекнул вам, что подозревает кого-то из своих домашних? «Домашние» – довольно растяжимое понятие.

Я решил выдвинуть собственную гипотезу:

– А вы не думаете, что под него попадает тот же Паркер?

– Весьма правдоподобно. Он подслушивал у двери, когда вы выходили из кабинета. Позже мисс Экройд наткнулась на него, когда прощалась с дядюшкой. Предположим, как только она наконец убралась с дороги, Паркеру представилась еще одна попытка. Он вошел, ударил Экройда ножом, запер дверь изнутри, вылез в сад через окно и обогнул дом, чтобы войти в боковую дверь, которую заранее оставил открытой. Как вам такая версия?

– Тут есть лишь одна неувязка, – медленно сказал я. – Экройд намеревался прочесть письмо сразу после моего ухода. Узнав, что шантажист – Паркер, он не стал бы еще целый час сидеть в задумчивости и листать страницы. Он тут же вызвал бы Паркера, обвинил его и устроил бы великолепнейший скандал. Не забывайте, Экройд обладал холерическим темпераментом.

– Допустим, он не сразу прочитал письмо, – возразил инспектор. – Мы знаем, что в половине десятого с ним в кабинете кто-то был. Этот посетитель появился сразу после вашего ухода, а ушел перед тем, как мисс Экройд вошла пожелать дяде спокойной ночи. Что ж, в таком случае до десяти у мистера Экройда не было времени заняться письмом.

– А как же телефонный звонок?

– Звонил, конечно, Паркер – вероятно, он не подумал о том, что дверь осталась запертой, а окно открытым. Потом вспомнил или же просто запаниковал, вот и решил отрицать, будто что-то об этом знает. Вот вам и разгадка, доктор.

– Ну, может быть, – протянул я, все еще не убежденный.

– В любом случае, правду об этом телефонном звонке мы выясним на коммутаторе. Если окажется, что звонили отсюда, то никто кроме Паркера не мог этого сделать. Будьте уверены, Паркер – тот, кто нам нужен. Но никому ни слова об этом, иначе мы его спугнем еще до того, как соберем все доказательства. Я прослежу, чтобы он от нас не ускользнул. А пока сосредоточимся на вашем таинственном незнакомце.

Инспектор встал из-за письменного стола, за которым сидел верхом на стуле, и подошел к неподвижной фигуре в кресле у камина.

– Орудие убийства может послужить зацепкой, – заметил он, подняв на меня взгляд. – Судя по виду, оно совершенно уникально – какая-то восточная диковинка.

Он наклонился, внимательно разглядывая рукоять кинжала и я услышал, как он удовлетворенно хмыкнул. Затем очень осторожно взялся за лезвие чуть ниже рукояти и извлек клинок из раны. Держа оружие так, чтобы не прикасаться к рукояти, он поместил его в широкую фарфоровую вазу, стоявшую на каминной полке.

– Да, это явно произведение искусства, – заметил инспектор. – Не думаю, что отыщется много подобных ему.

Кинжал и впрямь был очень красив. Сверкающий клинок, сужающийся к острию и рукоять, украшенная филигранью искусно переплетенных металлических полосок. Инспектор осторожно коснулся пальцем лезвия и скорчил одобрительную гримасу.

– Вот это заточка! – воскликнул он. – Даже ребенок играючи мог бы воткнуть его в человека, точно в брусок масла. Опасная игрушка.

– Могу я теперь как следует осмотреть тело? – осведомился я.

– Валяйте, доктор. Оно в вашем распоряжении.

Я провел тщательный осмотр.

– Ну, и каково ваше заключение? – спросил инспектор, когда я закончил.

– Не стану перегружать вас медицинской терминологией, прибережем ее для дознания. Удар нанес правша, стоявший позади жертвы, смерть, скорее всего, была мгновенной. Судя по выражению лица покойного, я сказал бы, что он не ожидал нападения. Вероятно, он умер, так и не узнав, кто его убийца.

– Дворецкие умеют ступать мягко, как кошки, – сказал инспектор. – С этим преступлением не будет много мороки. Посмотрите на рукоять этого кинжала.

Я посмотрел.

– Осмелюсь предположить, что вы ничего эдакого не замечаете, но я вижу их совершенно ясно. – Он многозначительно понизил голос. – Отпечатки пальцев руки!

– Я догадался, – кротко сказал я.

Не понимаю, какой реакции он ожидал – разве что вообразил, что я совсем уж тупица. В конце концов, я читаю детективы и газетную хронику, интеллектуальные способности у меня выше среднего уровня. Вот если бы на рукоятке обнаружились отпечатки пальцев ноги – тогда другое дело! В таком случае я смог бы выразить надлежащее изумление и благоговение.

Однако я остался спокоен, чем явно разочаровал инспектора. Прихватив фарфоровую вазу, он пригласил меня сопроводить его в бильярдную.

– Хочу выяснить, не может ли мистер Джеффри Реймонд сообщить нам что-нибудь об этом кинжале, – пояснил Дэвис.

Снова заперев за собой дверь из холла, мы направились в бильярдную, где обретался Джеффри Реймонд. Инспектор протянул ему вазу с уликой.

– Вы когда-нибудь видели раньше эту вещицу, мистер Реймонд?

– Ну… кажется… да нет, я почти уверен, что этот сувенир подарил мистеру Экройду майор Блант. Он привез этот кинжал из Марокко – нет, из Туниса! А что, это орудие преступления? Невозможно! Просто не верится! И все же – вряд ли найдется другой такой же кинжал. Разрешите, я позову майора Бланта?

И, не дождавшись ответа, выскочил из комнаты.

– Симпатичный молодой человек, – отметил инспектор. – Такое честное, открытое лицо.

Я согласился. За два года, что Джеффри Реймонд прослужил у Экройда, я ни разу не видел, что бы он был не в духе или чем-то раздосадован. И, кстати, зарекомендовал себя как превосходный секретарь.

Спустя пару минут Реймонд вернулся вместе с майором.

– Я был прав! – выпалил с порога Реймонд. – Это тунисский кинжал!

– Майор Блант его еще даже не видел! – запротестовал инспектор.

– Увидел, как только вошел в кабинет, – сказал невозмутимый Блант.

– И сразу же узнали?

Блант кивнул.

– Вы об этом ни слова не сказали, – с подозрением покосился на него инспектор.

– Момент был неподходящий, – ответствовал майор. – Если сболтнуть лишнего в неподходящий момент – беды не оберешься.

Пристальный взгляд инспектора ничуть не потревожил его безмятежное выражение лица.

Наконец инспектор перестал буравить его глазами, хмыкнул и поднес вазу с кинжалом поближе к Бланту.

– Вы совершенно уверены, сэр, что можете опознать этот кинжал?

– Абсолютно. Даже не сомневайтесь.

– А не могли бы вы сказать, сэр, где обычно хранилась эта… диковинка?

На этот вопрос ответил секретарь.

– В гостиной, в витрине для редкостей.

– Что? – вскричал я. Тут уж все уставились на меня.

– Ну, доктор? – ободряюще спросил инспектор.

– Нет, ничего.

– Ну же, доктор? – повторил инспектор еще более ободряюще.

– Да глупости это, – виновато сказал я. – Просто вечером, когда я пришел к ужину и входил в гостиную, то услышал, как хлопнула крышка этой самой витрины.

На лице инспектора поминутно сменяли друг друга выражения подозрительности и недоверия.

– С чего вы взяли, что это была крышка витрины?

Я был вынужден пуститься в подробные объяснения – длинные, утомительные объяснения, которых я всей душой стремился избежать.

– А когда вы рассматривали коллекцию, этот кинжал был на месте? – спросил наконец инспектор.

– Не знаю. Я его не заметил, но, разумеется, он вполне мог там и лежать.

– Позовем-ка экономку, – заключил инспектор и позвонил.

Через несколько минут Паркер привел в бильярдную мисс Рассел.

– Не помню, чтобы я подходила к витрине для коллекций, – сказала экономка в ответ на вопрос Дэвиса. – Я заглянула в гостиную, чтобы убедиться, что цветы в вазах свежие. Ах, да, вспомнила! Я увидела, что витрина открыта, а это, конечно, непорядок, так что, проходя мимо, я опустила крышку.

Она с вызовом взглянула на инспектора.

– Понятно, – кивнул тот. – А когда вы закрывали витрину, вы не заметили там вот этот кинжал?

Мисс Рассел без всякого трепета взглянула на орудие убийства.

– Не могу вам точно сказать. У меня не было времени глазеть на безделушки. Господа должны были спуститься с минуту на минуту, и я хотела поскорее уйти.

– Спасибо, – сказал Дэвис. Казалось, он колеблется, решая, какие еще вопросы можно задать, но мисс Рассел предпочла истолковать это сомнение в свою пользу и выплыла из комнаты.

– Ну и мегера, – поежился инспектор, глядя ей вслед. – Так, дайте подумать. Значит, этот столик с редкостями стоит у окна, так вы сказали, доктор?

За меня ответил Реймонд:

– Да, возле левого окна.

– А окно было открыто?

– Они оба были приоткрыты.

– Ну, не думаю, что стоит копаться дальше, выясняя, кто открывал и закрывал крышку. Кто угодно – пока что назовем его просто Некто – в любое время мог достать этот кинжал, а когда именно это произошло, не имеет особого значения. Я вернусь позже вместе с начальником полиции, мистер Реймонд. А до той поры ключ от этой двери останется при мне. Хочу, чтобы полковник Мелроуз увидел все как есть. Насколько мне известно, он гостит где-то на другом конце графства и домой его ожидают лишь утром.

Инспектор бережно взял вазу с кинжалом.

– Надо очень тщательно ее завернуть. Это важнейшая улика в деле.

Когда спустя несколько минут мы с Реймондом покидали бильярдную, секретарь вдруг хихикнул и дернул меня за рукав. Я проследил за его взглядом. Инспектор беседовал с Паркером. Казалось, Дэвиса очень интересует мнение дворецкого о его карманном ежедневнике.