Читать книгу Повелитель птиц. Ненависть - А. И. Шуст - Страница 4

В этой, скажем, «комнате» светло и тесно – места, как в кладовке. Только в кладовых есть хлам, а здесь – пусто, лишь голые алюминиевые стены и пара малюсеньких шкафчиков, стоящих в углу.

Смазливое личико резко опускает меня и сразу же прислоняет к стене. Наглый. Придурок.

Я закатываю глаза, уже ничему не удивляясь.

– Объясни, – почему-то это напоминает приказ, – как ты испортила все за десять минут? Тебя оставлять одной нельзя?

– Испортила? – я пялюсь на парня. Очередной псих. Кто-то попал на их анонимное собрание. – Слушай, я не состою в вашей секте. Лучше отпусти меня по-хорошему, без проблем, не хочу тут оставаться.

Он внимательно смотрит мне в глаза, будто ища там… изъян. Неприятное чувство.

– Я не спрашивал пожелания. Поверь. Не мне одному наплевать на твоё мнение.

Парень наконец переводит взгляд и отстраняется, отходя к шкафчикам.

Скотина. Значит, по-хорошему он не хочет?..

– А мне плевать на твоё, – выплевываю я и рвусь к арке.

Не знаю, какая реакция у этого психа, но он в одно мгновенье ударяет по стене, и проем захлопывается.

Одна секунда.

Я же, не обладая такой реакцией, затормозить с разгона не успеваю и хорошо так врезаюсь в стену; врезаюсь, третий раз за час.

– Зашибись, – выдыхаю, когда смазливое личико хватает меня за плечо и переправляет на обратную сторону.

– Выслушай. Или…

– Идиоты, вас найдёт полиция, они всех в тюрьму посадят, а мой брат-

Договорить я не успеваю. Что-то больно колит в плечо – и моментально немеет язык, а за ним и все тело.

А парень выкидывает использованный шприц в урну и поворачивается ко мне.

Я со злобой смотрю на него, повторяя про себя: «Ненавижу».

– Молчать – значит молчать, – грозно произносит он. – Меня зовут Владимир. Место, в которое тебя привезли – Центр.

Видимо, заметив мой враждебный взгляд, он выдыхает.

– Я от тебя тоже не в восторге. Сюсюкаться никто не будет, слушай.

Ага, хрен с два ему!

Увидев, что ничего в моем враждебном выражении лица не меняется, он раздраженно дергает плечами и продолжает:

– Земляне называют это «магией». Она существует.

Короче, точно псих. Я попала в психушку. Офигеть.

– Но не в таком виде, как вы ее представляете.

Определенно это единственное нормальное объяснение. Слетела с катушек. Говорили же, не надо без шапки на морозе ходить…

– Миром правят Хранители, они владеют определенной отраслью. Главными считаются Хранители Времени – наше правительство, могущественней кого не было.

Владимир раздумывает, а я строю план побега. Так, какая ближайшая к нашему дому психиатрическая больница?..

– Есть стражи. Наше предназначение – служить Хранителям.

Смазливое личико облокачивается о стену, сдвинув брови. Похоже, вспоминает из каких сказок бред наворотить.

– Сила хранителей передаётся только по наследству, и, обычно, даже отрасль не меняется. Случалось, что ребёнок хранителей времени становился хранителем… чувств. Редко. Существуют предатели, как твоя мать, которая сбежала и… так хранители попадают на «землю» – мир обычных людей. И появляются бастарды – дети вроде тебя.

Все, что мне удается выяснить из монолога, так это то, что Владимир не просто псих. А псих подраздела Конченый.

– Но хочешь того или нет, ты – хранитель, принадлежишь этому миру, никто назад тебя не пустит. Просто забудь прошлое.

Забыть? Он серьёзен? Хмурюсь еще сильнее.

– У всех хранителей есть какие-то базовые способности, но основа определяется специализацией. И к каждому, после посвящения, приставляется свой страж.

Он когда-нибудь затыкается? Злость напоминает с каждой секундой.

– Да пошли вы! – выкрикиваю, как только осознаю, что могу это сделать. – Психи!

Смазливое личико прикладывает руку ко лбу, рыча:

– Невыносима.

– Я о тебе того же мнения. И хочу до-мой, ясно? Психушка не то…

Парень резко ударяет стену, от чего я вздрагиваю, и приближается ко мне, лицом к лицу.

– Хочешь домой? Пожалуйста. Они найдут тебя гораздо раньше, а затем убьют. Вместе с горячо любимым братом.

Руки начинает покалывать.

– Кто – они?

– Если будешь слушать, а не пытаться сбежать и ненавидеть все вокруг…

– Мне плевать! – прерываю. – Ваня – мой брат! Я не брошу семью! – громко кричу, прямо ему в лицо.

Владимир злобно сверкает глазами, наконец расслабляется и разжимает кулаки.

– Сводный.

Я давлюсь воздухом, кашляю. Да, Ванька не мой родной брат, но об этом знаю лишь я, сам Ваня и отец. Информация никогда не разглашалась, фамилию брата я сменила на свою и… как бы то ни было, по характеру мы с ним невероятно схожи; никто не знал о тайне. Никто.

Я округляю глаза, глядя на парня.

– Откуда ты…

– Я знаю о тебе все, вплоть до первого слова. Мы не тащим в Центр кого попало.

У психов есть информация обо мне. Это… это странно, блин.

– Тащим – хорошо сказано, – язвлю, насупившись. – Все равно не останусь. Будешь держать – сбегу.

Смазливое личико хмурится и скрещивает руки на груди, отстраняясь.

А я наконец начинаю чувствовать свои конечности. Быть парализованной рядом с больными психически – такое себе удовольствие…

Так что сейчас или никогда.

Вдруг застонав и схватившись за живот, медленно, по стенке, оседаю на пол.

– Что случилось? – не выражая хоть каких-то эмоции, спрашивает Влад.

– Живо-от… – жалостливо тяну, пытаясь скопировать приём Вани с глазами. И не таких ломали.

Парень спокойно подходит и садится рядом на корточки.

Вот он – момент!

– Дай посмотреть, – страж, не сомневаясь, тянется к моему животу.

Я резко ударяю смазливое личико в грудь, подскакиваю. Он негромко и даже насмешливо хмыкает, хотя меня уже ничего не интересует.

Я рвусь к противоположной стене, как что-то (точнее, кто-то) вцепляется в мою ногу и резко тянет назад. Камнем падаю на спину, тут же качусь вправо. От стража, который упирается ровно в то место, где было секунду назад моё тельце.

Русские не сдаются!

Поднимаюсь, сжав зубы, пытаясь не обращать внимания на режущую боль в копчике.

Но огромные лапы ухватывают меня за талию и, сделав какое-то крученое сальто на принудительной основе, я вновь оказываюсь на полу, корчась от боли спине.

С той лишь разницей, что теперь сверху оказывается Владимир, прижимающий мои запястья к полу.

Я тяжело дышу, никак не понимаю, где нахожусь, но все равно продолжаю какие-то слабые попытки вырваться.

А Владу на все это пофиг. Брыкаюсь я или нет, пытаюсь ли сбежать… да у него даже причёска не пошевелилась.

– Ненавижу тебя, – плюю, глядя прямо ему в глаза, невольно подмечая, что они у него, как и брата, небесно голубые. Не подходит этому идиоту такой цвет.

– Похоже, ваши чувства взаимны, – слышится чей-то мелодичный голос сбоку.