Читать книгу Повелитель птиц. Ненависть - А. И. Шуст - Страница 7

– Ну неет!.. – стону, прежде чем вновь оказаться на полу. Есть такое стойкое ощущение, что от лопаток осталось только два огромных синяка; а спина, по-моему, отказалась работать на десятом падении. Ну вот кто тянул меня за язык?..

Смазливое личико подаёт руку, я, ничего не подозревая, ухватываюсь, поднимаясь. И тут же, совершив кувырок не без помощи одного придурка, снова оказываюсь на полу.

– Больше любишь чесать языком, чем действовать, – язвительно произносит Владимир мне на ухо, тут же отстраняясь и скрещивая руки. – Поднимайся. Выйдешь из зала, когда я окажусь на лопатках.

– С такими темпами ты и через миллиарды лет отсюда не выйдешь, Вась, – жизнерадостно замечает Ди, сидя на матах и наблюдая за происходящим. По идее, он должен давать наставления; но парень быстро понял бессмысленность своих действий.

– Можно сразу меня убить, а? – отчаянно прошу, откидывая со лба мокрую челку. И не спешу подниматься – тело точно сопротивляется всем попыткам встать.

– Пока я этого не захочу – нет, – твёрдо отвечает страж.

Наверное, именно с этого момента я понимаю, что влипла.

***

Выползти из зала удается не с первого раза – Смазливое личико, оказывается, не шутил. Я бы действительно осталась там на ближайшие лет десять, если бы не Ди: он отвлёк Владимира, тем самым давая мне возможность сбежать.

Я шустро выхожу, захлопнув за собой дверь, и прислоняюсь к ней, пытаясь выровнять дыхание.

– Ты считаешь это правильным? – слышится на удивление хмурый голос Ди.

– Не важно, – не на удивление хмурый голос Влада.

– Наоборот, твоё мнение сейчас решает ее судьбу.

– Судьбу никогда не определяет что-то одно, существует определенное количество предпосылок. Слишком многое зависит от человека. Слишком многое зависит от… неё самой.

– И все-таки…

– Повелитель Птиц найдёт ее, если уже не нашёл, Ди. Они встретятся. Я могу лишь оттянуть этот момент, на очень, очень недолгое время.

Я выдыхаю. «Повелитель птиц»?..

Бам!

По голове будто резко ударяют кувалдой. Я оседаю, схватившись за затылок руками, пытаясь не вскрикнуть.

Появляется ощущение потерянной мысли: никак не могу ухватить нить…

Я понимаю, что что-то мешает мне думать. Мешает вспоминать.

Несмотря на боль, подскакиваю, едва услышав приближающиеся к двери тяжёлые шаги, так и держась за голову, направляюсь подальше. Не знаю, куда идти, поэтому поддаюсь интуиции и плетусь вперёд.

Через несколько метров я оказываюсь на лестнице. Идти вниз гораздо легче, чем подниматься, поэтому я и иду туда.

Ну, как иду, – качусь. С грохотом, шумом и болью.

Лёжа на полу, я слышу собственное тяжёлое дыхание. Почему, стоит мне услышать какое-то слова, голова начинает раскалываться? Что они со мной сделали? Что эти твари со мной сделали?

– Мисс, вам не стоит быть здесь. Мисс? Вы в порядке?

Я бурчу что-то невнятное, отмахнувшись. Говорить не хочется, хочется спать.

Но даже этого наглый голос не даёт делать.

Какие-то маленькие ручки подхватывают меня и с немаленькой силой ставят на ноги, тут же придерживая за подмышку.

Я недовольно, с неким трудом открываю глаза и гляжу на мелкую девочку, удерживающую мою нелегкую тушку от падения.

Малышка… Она едва старше…

– Че-еерт… – Мои мысли прерывает та же резкая боль в голове.

Я отстраняюсь от девочки, облокотившись вместо неё о стену, и прикладываю ладони к вискам. Больно.

– Мисс?..

– Нет, Василиса. А тебя как зовут? – я стараюсь отвлечься, перевожу взгляд на мелкую.

На вид я ей не дала бы больше двенадцати, а пухлые щечки и губы только подтверждают мои мысли. Непропорционально большие голубые глаза пугают, тем более, что взгляд в них совсем не детский.

– Мисс – это обращение, – лепечет девочка, машинально приглаживая золотистую «гриву». – У меня нет имени, только номер: я третья, мисс.

– Третья? – Девочка кивает. – Какие только имена не дают детям…

– Я нумер, мисс, прислуга, у меня нет имени, – терпеливо поясняет девочка. Понять бы ещё, что поясняет.

– Тебе же лет десять, – недоверчиво фыркаю, – какая ещё прислуга? Мультики пересмотрела?

Малышка, даже не моргнув, отвечает:

– Мы нумеры – низший класс, служим хранителям и стражам.

Я щурюсь, вглядываясь в лицо девочки и замечая знакомые черты.

– Ты ведь была тогда в зале. Я выхватила у тебя ведро с водой. Ты мыла полы?

– Верно, но… Вам будет неинтересно, вы ведь… вы ведь… хранитель.

Она тут же потупляет взгляд и вся сжимается. Я хлопаю глазами, не до конца осознавая, что такого сделала.

Может, ей плохо? Позвать кого-нибудь из взрослых? Или сразу скорую вызвать?

Я машинально тяну руку к ее лбу, чтобы померить температуру, как девочка тут же отскакивает, забивается в угол, закрывая голову ладошками.

– Не бейте меня, мисс! Пожалуйста, мисс! Я не хотела запинаться, мисс… я просто, мисс, поверьте, я…

– Эй, малышка, все хорошо, – я пытаюсь улыбнуться, с трудом присев рядом с девочкой на корточки. – Никто тебя не обижает и бить не… да не за что такое делать!

Девочка недоверчиво и даже с долей снова недетского отвращения смотрит на меня, после чего тут же поднимается, отряхивая длинную юбку.

– Прошу меня простить, мисс. Вам что-то угодно, или я могу идти? – проговаривает она нейтрально, будто и не было никакой истерики.

Я поднимаюсь по стеночке, только сейчас осознавая, как сильно болят мышцы. Облокачиваюсь, плавно.

– Иди конечно, Катрина.

– Что? – девочка недоверчиво смотрит своими большими глазами и быстро переводит взгляд на меня, замявшись. – В смысле, мисс… вы, наверное, не расслышали, я вас не виню, просто… мисс, я – Третья. Три.

– Это не имя, ребёнок, – я несильно качаю головой. – А так… ка-Три-на. И тебе подходит.

Девочка топчется на месте, явно не ожидая такого поворота событий.

– Это… это запрещено кодексом, мисс. Вы не можете давать мне…

– Могу, – прерываю ее. – Я не принадлежу вашему глупому миру, – хоть и голос говорит обратное, – и имею право на все, – аккуратно опускаю руку на плечо девочке. – Ты не какой-то там класс, ты – ребёнок, человек.

– Позвольте мне уйти, мисс, – Катрина сбрасывает мою руку, кидая на меня взгляд, полный прежнего отвращения и тихой злобы.

После моего кивка она быстрым шагом направляется дальше по коридору.

Я выдыхаю. Сколько тут таких детей? Как они промывают им мозги? И, главное, кто все это устраивает?

И почему мой внутренний голос продолжает настаивать, что это – норма?