Читать книгу Чаша судьбы - Алан Чароит - Страница 3

Когда Соколята вернулись на мельницу, их гость – уже без плаща и меча – восседал в любимом кресле командира, положив ногу на ногу, пил вино и, мило улыбаясь, беседовал с Келликейт. Патрик и Флориан сидели рядом с одинаково кислыми лицами. Говорящего ворона нигде не было видно.

По-тихому подсмотреть, что происходит в гостиной, не удалось – чуткий эльф заслышал их шаги ещё в коридоре:

– Эй, кто там? Заходите!

Элмерику очень не понравился его тон: эльф вёл себя так, будто это он был у себя дома, а все прочие – в гостях.

– Это наши ученики. – Мастер Патрик махнул рукой, делая Соколятам знак войти. – Джеримэйн, Элмерик и Розмари, позвольте представить вас нашему гостю…

– Я – Фиахна, – перебил его эльф. – Можете называть меня так.

Элмерик был уверен, что уже слышал это имя прежде. Черты гостя тоже казались знакомыми. Но они же не могли встречаться раньше? Бард наверняка запомнил бы…

Впрочем, гадал он недолго. А ещё мгновение спустя едва не хлопнул себя по лбу, озарённый внезапной догадкой. Ну конечно! Они никогда не встречались, просто эльф был очень похож на Шона без маски – Элмерик видел рыцаря Сентября в истинном обличии всего лишь раз, на Самайн. Хотя вернее было бы сказать, что это Шон похож на Фиахну – своего отца, младшего брата короля Финварры. Но разве Фиахна не должен сейчас быть с братом на том свете, в Мире-под-волной? Помнится, в сказаниях говорилось, что они отправились туда вместе. Или, может, сказания врут?

Элмерик с интересом рассматривал нежданного гостя. На плечах у того свободно лежали тёмные вьющиеся волосы (тут отец с сыном не сошлись: у Шона волосы были прямыми и гладкими), а от левого виска спускалась единственная тонкая косичка, увенчанная у самого кончика цветком мать-и-мачехи. Тунику насыщенного сливового цвета украшала серебряная вышивка в виде листьев папоротника. Рукава белоснежной рубахи были прихвачены тяжёлыми серебряными браслетами. Чёрные, как угли, глаза смотрели цепко. Фиахна пристально изучал Соколят, тогда как они рассматривали гостя украдкой. Взгляд тёмных глаз заметно потеплел, задержавшись на Розмари. Эльф улыбнулся и отсалютовал ей бокалом.

– Тогда не стойте в дверях, проходите. Вечером у нас будет пир в мою честь. Надеюсь, к тому времени мой сын и мой дорогой племянник почтят нас своим присутствием.

Патрик, закатив глаза, вздохнул:

– Я уже говорил тебе: они оба сейчас в Каэрлеоне. У них важные дела. И я не уверен, что…

– Нет ничего важнее новостей, что я вам принёс. – Фиахна поставил кубок на стол. – Пускай поторопятся. Я знаю, у Каллахана есть дракон как раз для особых случаев. А пока мы всё равно ждём, я прошу, чтобы прекрасная Розмари наполнила мой кубок вином.

– Как вам будет угодно-то! – Щёки девушки зарумянились.

– Хотя мой неожиданный приезд повлёк за собой некоторые неудобства. – Фиахна перехватил кубок, коснувшись её руки (Элмерик готов был поклясться, что эльф сделал это нарочно). – Я всё равно рад! Встретить в такой глуши два прекрасных цветка!

Он наметил лёгкий поклон в сторону Келликейт и снова уставился на Розмари, прямо-таки пожирая девушку жадным взглядом.

– Дочь младших фэйри подобна дикому шиповнику: хороша собой, но её вид не даёт забыть о шипах. Разумеется, я говорю о её спрятанных до поры кошачьих когтях. – Он усмехнулся, довольный своей шуткой. – А вот белокурая дочь смертных – настоящая роза! Скажи, красавица, в чём твоя сила?

Казалось, нельзя было залиться краской ещё больше, но Розмари это удалось:

– Я делаю обереги-то. И насылаю проклятия. – Она опустила глаза, потому что была не в силах выдерживать пристальный взгляд Фиахны так долго.

– Мать Прародительница! Кто нашёл её? Это же настоящее сокровище! Проклинать и защищать одновременно – вы понимаете, насколько это изящно?

Джерри закашлялся, но, памятуя о выходке Медб, ничего не сказал. Похоже, лишь эльфы могли заставить его хотя бы иногда придерживать язык.

– Господин Фиахна, мы просим прощения, что не подготовились должным образом к вашему приезду. – Келликейт отвлекла внимание на себя, спасая подругу: судя по цвету лица, Розмари была готова сгореть от смущения. – Но неужели нам придётся ждать появления остальных, чтобы узнать, что привело вас в Чернолесье? Может, хотя бы один маленький намёк? Хорошие вести или дурные?

– Смотри-ка! – прошипел Джерри на ухо барду. – Не зря всю зиму во дворце проторчала! Как заговорила-то, а? Прямо по писаному!

Элмерик отмахнулся. Как-никак, Келликейт была дочерью лорда… Впрочем, вряд ли она хоть раз говорила с Джеримэйном вежливо. Зачем, если тот всё равно не понимает по-хорошему?

Фиахна тем временем наклонился к Келликейт и легонько щёлкнул её по носу.

– Любопытство кошку сгубило! – Он улыбнулся. – Всему своё время, дорогуша.

Элмерик ожидал, что Келликейт возмутится такому обращению, но та отчего-то промолчала. И что только девчонки находят в этих эльфах?! Его негодованию не было предела. Наверняка бард был бы очень смущён, если бы ему напомнили, что совсем недавно он и сам мечтал посмотреть на живого эльфа хоть одним глазком. Но, к счастью, напоминать никто не стал.

Тем временем в окно постучали. Элмерик не успел удивиться, как мастер Флориан уже открыл створки, впуская в гостиную Брана. Ворон устроился у него на плече на специальной войлочной подушке, ловко подцепил клювом предложенное лакомство и прокаркал:

– Пр-р-риедут завтр-р-ра.

– Значит, и пир будет завтра, – решил Фиахна. – А сегодня… не обращайте на меня внимания. Ведите себя так, будто это самый обычный день на мельнице.

Мастер Патрик снова закатил глаза.

– Так, я хочу прогуляться. – Эльф встал и перевесил через руку свой черничный плащ. – Надеюсь, прекрасная Розмари не откажется составить компанию? Мне нужен кто-то, кто знает здесь всё.

Девушка кивнула и на всякий случай присела в реверансе.

– Оставим условности. – Он предложил ей руку, и Розмари смущённо коснулась белого шёлка его рубашки.

Элмерик проводил их взглядом и неожиданно для себя скрипнул зубами. Ему совсем не понравился этот Фиахна.

И, кажется, в своём мнении он был далеко не одинок. Бран спрыгнул с хозяйского плеча на стол, склевал какую-то крошку и раскатисто пророкотал:

– Пр-р-роблема!

– Да уж, – вздохнул мастер Патрик. – «Проблема» – это второе имя Фиахны… Скорей бы уже Шон приехал!

Самая ранняя яблоня, как оказалось, расцвела у Элмерика под самым носом – в саду у мельницы. Всего одна – другие пока и не думали распускаться. Он бы и ту не заметил, если бы не Келликейт.

Теперь бард стоял перед деревом, с замиранием сердца смотрел на едва раскрывшиеся цветы и думал: что делать? Если яблоневая дева просыпается с первым распустившимся цветком, то разве она не должна уже быть здесь? Может, Ллиун забыла о своём обещании?

Он приложил ладонь к стволу, ощущая каждую трещину на коре, и прочистил горло.

– Ну и где же ты? Я ждал тебя всю зиму!

Дерево зашелестело листьями, но это, к сожалению, был не желанный ответ, а просто свежий весенний ветер.

– Знаешь, это не смешно… – Элмерик начинал немного злиться. – Ты не сказала, как тебя найти. Я думал, это будет легко. А теперь стою, как дурак, и разговариваю с деревом.

В голову вдруг закралась страшная мысль: бард видел Ллиун наяву всего единожды – когда она помогла ему залатать ногу. Потом же девушка являлась ему лишь в видениях и снах. А что, если всё это было не взаправду, и на самом деле лианнан ши ему ничего не обещала?

Он не удержался от разочарованного возгласа, и в этот миг кто-то закрыл ему глаза руками. Усилившийся аромат яблоневых цветов вернул сердцу надежду.

– Ллиун? Это ты?

Звонко рассмеявшись, она отняла ладони.

– Говорят, маленький чаропевец уже отчаялся меня дождаться? Готов был отступиться и уйти?

– Неправда! – Элмерик мотнул головой; отросшие за зиму кудри упали на лицо, и яблоневая дева, едва коснувшись щеки, заправила непослушную прядь ему за ухо.

На ней было платье цвета свежей зелени, украшенное белой вышивкой, соцветиями яблони и многочисленными золотыми шнуровками. Длинные полупрозрачные рукава спускались почти до земли.

– Пойдёмте отсюда. – Она взяла его за руку, уводя подальше к ограде. – Нас могут увидеть.

– Ну и пусть. – Элмерик охотно пошёл за ней. – Мне скрывать нечего.

Ллиун опять звонко рассмеялась.

– Маленький чаропевец такой серьёзный… Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали. У вас же с собой флейта?

– Конечно. – Бард хлопнул по кожаному футляру, висевшему у пояса. – А что? Какие-то чары? Может, лучше взять арфу? В последнее время я больше с ней упражнялся.

Ллиун задумалась, накрутив на палец золотой локон.

– Флейта, пожалуй, лучше. – Она ускорила шаг, острые коготки впились в кожу Элмерика.

– Куда мы идём? – Бард споткнулся о корягу в траве и едва не упал.

Они спускались с холма вниз по заросшему склону. Под ногами не было тропинки, но лианнан ши шла легко и уверенно.

– В Чёрный лес, куда же ещё? Тот, кто хочет получить награду от своей дамы, должен сперва выполнить её просьбу. Так ведь говорят в сказаниях?

Ллиун обернулась и подмигнула. Элмерик не мог взять в толк, шутит она или говорит серьёзно.

– И чего ты просишь?

Она повела плечом:

– Маленький чаропевец скоро сам всё увидит.

Они вошли в лес, когда солнце уже начало клониться к закату. Ох, не самое лучшее время для прогулок… Бард поёжился, вспоминая былые приключения. Они с Джерри и Розмари едва не погибли тут однажды. Впрочем, это было давно, когда Соколята совсем ничего не умели. Теперь Элмерику незачем было опасаться лесных фэйри. Скорее уж это они должны были страшиться встречи с ним. Ну, по большей части…

– А может, ты хочешь заманить меня в чащу и там съесть? – Короткий смешок получится нервным и наигранным.

Лианнан ши, задрав юбки, перепрыгивала через многочисленные ручьи, и Элмерик не мог оторвать взгляда от её стройных щиколоток и острых коленей.

– Всё может быть. – Она сверкнула зеленющими глазами, даже не думая опустить подол, словно вообще не знала никакого стыда. – Вот мы и пришли.

Элмерик огляделся. Это было чудесное место: не просто лесная поляна, а настоящий яблоневый сад, вокруг которого пышно росли колючие кусты ежевики, а стволы старых деревьев увивал буйно-зелёный плющ. Под ногами хрустели прошлогодние полусгнившие яблочки-дички, повсюду царило буйство весенней зелени… и ни одного цветка. Яблони будто спали. Бард почти что слышал, как они вздыхают во сне.

– Пусть маленький чаропевец сыграет им. – Ллиун присела на замшелый пень и подперла рукой подбородок. – Может, тогда они наконец-то проснутся?

– Хочешь сказать… – Элмерик запнулся, подбирая слова.

Лианнан ши поникла, опустив узкие плечи.

– Всё так. Я единственная из лианнан ши, кому посчастливилось оттаять. Зима была слишком холодной… А всё из-за чародея Жестокое Сердце. – Она подняла руку, и Элмерик увидел, что от заклятия, подчинившего Ллиун воле Лисандра, остался заметный алый шрам – как раз там, где в запястье врезалась острая струна.

Проследив за его взглядом, лианнан ши смутилась и спрятала руку за спину, но Элмерик перехватил её ладонь, пресекая попытки вырваться.

– Тебе нечего стыдиться. Это раны, полученные в бою.

– Но они же некрасивые. – Глаза Ллиун наполнились слезами.

Ох уже эти эльфы, повёрнутые на своей красоте! Вместо лишних слов Элмерик поднёс её запястье к губам, и лианнан ши, захлопав глазами, перестала вырываться. Бард выпустил её ладонь сам, но далеко не сразу.

– Почему ты думаешь, что я смогу разбудить их? – Он потянулся за флейтой.

Ллиун пожала плечами.

– Кому ещё, как не чаропевцу, под силу такое колдовство?

– Ладно, попробуем.

Элмерик снял с пояса флейту, продул её и заиграл мелодию. Сперва тихо, потом всё громче и громче. Пальцы живо бегали по телу серебряной флейты. Когда он готов был перейти ко второй, более лирической части, Ллиун остановила его жестом:

– Нет, так не пойдёт. Маленький чаропевец боится.

– А кто бы не боялся? – фыркнул Элмерик, отнимая от губ флейту. – Я собираюсь пробудить к жизни десятка два яблоневых дев. Наверняка очень голодных после зимы. А я слышал, бардов вы особенно любите. На вкус.

В лесу начинало темнеть. С заходом солнца сразу похолодало, и Ллиун, заметив мурашки на коже барда, взяла его руки в свои, чтобы согреть дыханием замёрзшие пальцы.

– Маленький чаропевец прав и не прав. Мы любим бардов, но не только за их горячую кровь. Мои товарки не посмеют вас тронуть, я ручаюсь.

– Почему?

Она улыбнулась.

– Не важно. Верьте мне. И просто сыграйте ещё раз.

Во второй раз мелодия вышла намного лучше. Она была похожа на звон капели и журчание ручьёв, на пересвист возвращающихся птиц и шум южного ветра. Элмерик играл о весне, призывал её, в какой-то мере он и сам сейчас был весной. Это сработало: он вдруг увидел, как маленькая белая точка на ветке превратилась в бутон и нежные лепестки дрогнули, готовясь раскрыться.

В этот миг Ллиун снова остановила его.

– Благодарю вас! Дальше они справятся сами. А нам лучше отсюда убраться, и поскорее.

Бард не заставил просить себя дважды.

– Что, всё-таки сожрут? – Его голос предательски дрогнул.

Ллиун соизволила ему ответить, когда они отошли от яблоневой поляны на значительное расстояние.

– Не в этом дело… – Глаза лианнан ши сияли, как вечерняя роса на листьях. – Просто я не хочу, чтобы мне завидовали. Ведь я-то уже нашла своего барда. А им ещё придётся потрудиться. Что ж, маленький чаропевец заслужил награду.

Она наградила его долгим поцелуем. Потом ещё одним. Смеясь, увлекла за собой на мягкое ложе из плюща и сама распустила золотистую шнуровку на платье.

Наверное, надо было что-то сказать, но Элмерик начисто потерял дар речи. В голове мелькнула дурацкая мысль, что надо было захватить с собой плащ, чтобы подстелить, – земля ведь ещё холодная, а потом все мысли вовсе исчезли.

Бард беспокоился зря: этой ночью им вовсе не было холодно. Острые когти яблоневой девы царапали его кожу почти что нежно. Когда Ллиун куснула его за шею, Элмерик решил, что теперь-то уж точно всё – хитрая лианнан ши выпьет его кровь. Но даже это не могло заставить его остановиться. В сердце не было ни капли страха. Ведь чему быть, того не миновать. Голова кружилась, как будто бард перебрал молодого вина (а ведь он вообще не пил сегодня!), перед глазами стоял туман, а запах яблоневых цветов ещё никогда не был таким желанным. Элмерику хотелось вдыхать их приторный аромат снова и снова. Никогда не переставать. И плевать, если за это желание придётся заплатить жизнью. К счастью, Ллиун вовсе не убивать его собиралась…

Они разомкнули объятия под утро, когда первые лучи солнца едва коснулись макушек деревьев.

– Мы увидимся снова? – Голос барда прозвучал хрипло.

– Но мы же ещё даже не расстались. – Лианнан ши, усмехнувшись, провела острым коготком по его подбородку и, глядя на вытянувшееся лицо возлюбленного, расхохоталась. – Конечно увидимся. Я теперь никуда не отпущу своего барда! Завтрашней ночью ждите меня снова, и не вздумайте спать.