Читать книгу Чаша судьбы - Алан Чароит - Страница 5

Слёзы Остары
4

Оглавление

Два всадника на чёрных конях появились из тумана на закате. Не вышли из него, а будто возникли из ниоткуда в низине под холмом. Копыта, никогда не знавшие подков, выворачивали комья сухой земли из дороги, ведущей на мельницу. А от самой мельницы уже ничего не осталось: на вершине холма вырос самый настоящий замок с пятью башнями, крепостной стеной и слегка заболоченным рвом, через который был переброшен крепкий деревянный мост.

Все флаги уже развевались на шпилях, где им положено, и Браннан, к счастью, так и не узнал, какая печальная участь постигла его личный герб.

С крепостной стены Соколы наблюдали, как гости въезжают во двор замка.

– Какого?.. – Шон не без труда проглотил рвущееся наружу ругательство. – Папа, он притащил с собой Эйвеона!

– Прости, я и забыл, что вы не ладите. – Фиахна поправил узорную перевязь и похлопал по рукояти своего меча. – Но ты не злись, сынок. Эйвеон не виноват в том, что с тобой случилось. Все знают, что это сделал Браннан. Посмотри-ка, я хорошо выгляжу?

– Угу. – Шон вздохнул.

Фиахна заулыбался и потрепал Элмерика по рыжей макушке.

– Оруженосец, вина мне!

Признаться, бард совсем не рассчитывал, что по большей части ему придётся прислуживать новоявленному правителю. Кажется, тот не совсем понимал разницу между доверенным лицом, оруженосцем и личным слугой.

– А мы разве не собираемся выехать им навстречу? – В закатных лучах волосы Каллахана выглядели бледно-золотыми.

– Ещё чего! Ни к чему себя утруждать. Они сами прекрасно видят, куда ехать.

Оставалось лишь гадать, был ли Фиахна просто-напросто невежей или же с самого начала хотел показать Браннану, кто тут хозяин положения. Элмерик, признаться, поставил бы на второе.

– И передай девице Розмари, что после полуночи я буду ждать её в своей спальне, – шепнул Фиахна, склонившись к самому уху барда.

Тот аж поперхнулся.

– Что, вот прямо так и передать?

Эльф самонадеянно улыбнулся.

– Если хочешь, можешь добавить от себя парочку любезностей в моём стиле.

Элмерик открыл рот и тут же закрыл его. Он так и не придумал, как бы повежливее ответить наместнику, что не будет этого делать.


Сказать, что Браннан был зол, – это ничего не сказать. Как только они миновали мост, стали слышны все те неприличные эльфийские слова, которыми он поносил любимого дядюшку.

Оставив коня во дворе и бегом взлетев на крепостную стену (Эйвеон едва поспевал следом), Браннан остановился прямо перед Фиахной и, глядя тому в глаза, яростно выпалил:

– Я не признаю тебя наместником Финварры и проводником его воли! Не видать тебе моего королевства!

Фиахна задумался, закусив губу, втянул носом свежий закатный ветерок и предложил:

– Может, сперва винца?

И Элмерику опять пришлось наливать. Конечно, Браннан узнал барда. Он бросил мимолётный взгляд на невозмутимого Каллахана и криво усмехнулся.

– Вижу, ты убедился, что этот ученик годится лишь для того, чтобы подавать вино. Рад, что ты больше не даёшь ему арфу! Незачем мучить хороший инструмент.

– Я тоже рад встрече. – Командир не изменился в лице. – Вижу, запас твоих острот не иссяк при дворе королевы Медб, и ты всё ещё не можешь остановиться?

– А ты неплохо тут обустроился. – Браннан, не удостоив брата ответом, снова обернулся к Фиахне. – Мудрое решение. Потому что моего дворца тебе не видать.

– Каллахан признал моё право решать, признаешь и ты. – Наместник коснулся своего лба, и на челе его засиял невидимый до сих пор венец из белого золота, на котором переливались тёмные гроздья гранатов.

Браннан отшатнулся – судя по всему, венец он узнал.

Фиахна же как ни в чём не бывало продолжил:

– Твой отец вручил его мне, чтобы я передал достойнейшему из правителей. Он отметил, что это не обязательно должен быть кто-то из его сыновей. Ведь вы ещё юны и можете оказаться не готовы к столь тяжкой ноше.

Браннан едва не задохнулся от ярости, и Элмерик на всякий случай отступил на пару шагов. Ему было неуютно находиться на высоченной крепостной стене рядом с настолько разгневанным эльфом. Фиахну же, казалось, злость племянника только забавляла.

– Ты позвал меня в гости затем, чтобы унижать на глазах у всех? – прошипел Браннан, буравя его ненавидящим взглядом.

– Нет, я хочу поговорить с тобой и с Каллаханом. За закрытыми дверями.

– Тогда чего мы ждём? Я не собираюсь задерживаться здесь надолго.

– И слава богам! – шепнул кто-то у Элмерика за спиной. Кажется, это был Шон.

Фиахна сделал приглашающий жест рукой.

– Теперь, когда мы поприветствовали друг друга как следует, прошу проследовать в мои покои. Остальным не рекомендую даже приближаться к дверям: я позаботился о защите и обязательно замечу, если кто-то решится нас подслушать.

Он первым зашагал вниз по крутой каменной лестнице. Соколы проводили командира и его родичей настороженными взглядами. Гнетущее молчание первым нарушил Мартин:

– Что-то мне подсказывает, что никакого пира в сегодня не будет.

– А ты так хотел попировать? – хмыкнул Шон.

– В этой компании? – Мартин задумчиво поскрёб подбородок. – Пожалуй, нет.

– Я всё слышал. – Эйвеон улыбался, но Элмерика это напускное радушие не обмануло. И как же ему челюсть не сводит-то, бедолаге?

В отличие от прошлого раза, когда они виделись, Эйвеон выглядел более величественно. Чай не на охоту в лес собрался – на переговоры. В его одеждах преобладали синие и серые оттенки, больше соответствующие его титулу принца Грозовых Дней. И в воздухе тоже вдруг запахло грозой.

– Ну слышал, и что? Донесёшь? Думаешь, он не знает, что его тут не любят? – Шон хотел было уйти, но Эйвеон, сделав шаг навстречу, преградил ему путь.

– «Не любят», – передразнил он. – Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит? Или для твоих недоэльфийских мозгов это слишком сложно? Так давай я поясню.

Шон резко вскинул голову. Мартин тут же подошёл и встал с ним рядом:

– Оставь его. Пойдём.

– Нет уж. – Рыцарь Сентября сплёл руки на груди. – Давай послушаем. Мозги недоэльфийские его, видите ли, не устраивают. А как всюду ходить с недоэльфийской рожей – это, значит, ничего? Это мы можем?

Рука Эйвеона дернулась, словно он хотел выхватить меч, но в последний момент передумал.

– Вор! – Шон был зол и явно нарывался, его глаза горели лихорадочным блеском, ноздри раздувались; казалось, он даже испытывал какое-то странное удовольствие от этой перепалки.

– Ты же знаешь, это была не моя идея!

– Давай, вали всё на Браннана!

Элмерик не знал, что делать. А ну как эти двое и правда сцепятся не на жизнь, а на смерть? Бежать к Каллахану бессмысленно – защита Фиахны никого не пропустит. Мастер Патрик пока ещё влезет на стену… Мастер Флориан ещё не совсем оправился. Мастера Дэррека нет в замке. Конечно, Мартин был уже здесь, и он всегда выступал миротворцем в чужих ссорах, но чутьё подсказывало барду, что сейчас был совсем не тот случай.

– Я лишь хочу сказать, что Браннан – хороший король. Глуп тот, кто этого не видит. Ваш Каллахан попросту сбежал, а Браннан взвалил на свои плечи всё королевство. Теперь же Фиахна прибыл на всё готовенькое и хочет узурпировать власть.

Где-то вдалеке глухо заворчал гром.

– Тот Фиахна, которого я знаю, никогда не желал воссесть на трон. Я думал, ты тоже его знаешь. Или мы говорим о разных эльфах?

Серая мгла заволокла небо, и только над головой Шона в просвете туч продолжало сиять закатное солнце.

– Все меняются со временем.

– Глупости. – Рыцарь Сентября тоже шагнул вперёд, теперь они стояли почти вплотную. – Если Браннан такой хороший правитель, почему бы вам просто не подождать, пока Фиахна сам не передаст ему венец Финварры? Куда спешить? У Дворов перемирие…

– Которое Фиахна, кстати, не подтвердил, – с улыбкой ввернул Эйвеон.

– Значит, ещё подтвердит.

– Ой ли? Смотрите, как мы защищаем папочку! Думаешь, тебе что-нибудь перепадёт от его щедрот?

В вышине громко хлопали от ветра полотнища флагов. Чёрный и белый сцепились меж собой и никак не могли разъединиться. Фиолетовый по-прежнему гордо реял выше всех.

– Я никогда не претендовал на трон, – процедил Шон сквозь зубы, бледнея.

Мартин тронул его за рукав, но рыцарь Сентября лишь повёл плечом, отмахиваясь от него, будто от назойливой мухи.

– Я знаю, у тебя было целых две веских причины этого не делать. Но если вмешается папа…

Эйвеон многозначительно умолк, играя бровями.

– Перестань, – сказал Мартин уже принцу Грозовых Дней. – Вы оба заходите слишком далеко.

– Я просто хочу, чтобы Браннан получил то, чего заслуживает. – Эльф отступил на шаг, открывая дорогу к лестнице. – Просто не стойте у нас на пути.

– Давайте подождём окончания переговоров… – Мартин попытался увести Шона, но тот стоял крепко, как скала.

– Пусть сперва договорит, раз уж начал. Что за веские причины?

– Твоё происхождение. – Эйвеон вздохнул. – Негоже недоэльфу править эльфами.

– Но это не запрещено, – ледяным тоном напомнил рыцарь Сентября.

Плащ колыхался у него за спиной, будто чёрные вороньи крылья.

– Да, но есть и вторая причина.

– Какая же?

– Ты – урод, если ещё не заметил. – Эйвеон развёл руками.

И в следующий же миг согнулся от удара под дых, хватая ртом воздух.

Шон облизал костяшки пальцев – он сбил их до крови о медные накладки на перевязи Эйвеона.

– Давно мечтал это сделать. – Он кивнул Мартину. – А теперь пошли.

Но тут Эйвеон выхватил меч из ножен и с рёвом бросился вперёд. Ярость затмила его рассудок: он даже не сразу заметил, что Шон безоружен, опомнился, только получив водяным заклятием в лоб (рыцарь Сентября тщетно надеялся остудить пыл противника), и взревел:

– Возьми оружие! Сражайся мечом и магией, как все!

Мартин вложил свой клинок в протянутую руку Шона. Элмерик помнил, что это волшебный меч, способный нанести раны эльфу. Но и у Эйвеона наверняка был такой же.

Сталь ударилась о сталь, в стороны брызнули искры. Неизвестно, чем бы всё закончилось, но, к счастью, в этот момент раздался зычный голос Браннана:

– Что тут происходит? А ну прекратите, живо!

Заслышав окрик, Эйвеон вмиг отступил и спрятал клинок в ножны. Рыцарь Сентября так и остался стоять с обнажённым мечом, но не атаковал.

Браннан встал перед ним, отстранив Эйвеона плечом.

– Сложи меч в ножны. – Это был не приказ, а просьба. – Если хочешь, я принесу тебе извинения за поведение моего вассала.

Шон нашёл взглядом Мартина и вернул ему клинок.

– Не нужно извинений, – произнёс он хрипло. – Просто исполни то, что обещал.

Браннан кивнул и вдруг понизил голос до тихого шёпота. Слов почти не было слышно, но Элмерику удалось прочитать по губам:

– Я нашёл способ.

А потом Мартин заслонил его своей спиной, и больше ничего разобрать не удалось.

Небо темнело, на замок спустились сумерки.

– До чего вы договорились? – сгорая от любопытства, спросил Эйвеон.

Ох, зря он напомнил о своём существовании! Браннан злобно зыркнул в его сторону и рявкнул:

– Дома расскажу! Мы уходим! Немедленно!

Почти бегом они спустились во двор и вскочили на коней. Мост через замковый ров со скрежетом поднялся сразу за их спинами. Поспешный отъезд больше напоминал бегство.

– Кажется, что-то пошло не так… – вздохнул Шон.

– Да, полагаю, переговоры не задались. – Мартин точь-в-точь скопировал его вздох.


Ближе к вечеру выяснилось, что всё не просто плохо, а очень плохо. Браннан не только отказался признать Фиахну наместником отца, но и усомнился в его праве судить и выбирать. Они крепко поссорились, и тут уже Каллахану пришлось выступать в роли миротворца. Браннан поклялся, что ноги Фиахны не будет при Неблагом дворе, пока тот жив. На что Фиахна объявил, что лишает Браннана права наследования и будет править сам, пока не сыщется достойный преемник.

Низложенный король сбежал и каким-то непостижимым образом умудрился закрыть за собой все пути. Сколько Фиахна ни пытался, ничего не получалось: он мог пройти куда угодно, в любой из миров, но только не в Неблагой двор. Видимо, земля продолжала считать правителем Браннана.

Тогда Фиахна отправил с вестями птиц. Поскольку уже спустилась ночь, это были совы. Они понесли вести другим эльфийским правителям и лордам, что новый король Неблагого двора вернулся из Аннуина и приветствует собратьев.

– Не зря я построил такой замок. – Неудачные переговоры, похоже, ничуть не огорчили Фиахну – он по привычке улыбался. – Поживу пока тут. А там, глядишь, что-нибудь да изменится. Ты уже передал Розмари, что я велел?

Элмерик мотнул головой.

– Беги тогда, чего стоишь!

– Но вы же вроде хотели пир. В вашу честь. – промямлил бард. – Может, лучше того… начать приготовления?

– До пира ли нам теперь? – Фиахна подпёр кулаком скулу. – Ох, и тяжёлую же задачку задал мне братец! Иди, мальчик, иди, не нервируй меня…


Разумеется, Розмари оказалась не в восторге. Хорошо ещё, не влепила Элмерику леща. А могла бы сгоряча-то.

– Что он себе позволяет-то? – Она бегала взад-вперёд по кухне, и половицы жалобно скрипели под её ногами. – Наглец! Хам! Остроухий бесстыдник!

Разумеется, на крик сбежались остальные Соколята и Мартин. Бард только и успевал, что поддакивать. А Розмари бушевала, гремя тарелками:

– Я ему кто? Королевская шлюха? Вон Келликейт-то своему королю от ворот поворот дала-то! И я дам. Зуботычину! И метлой его, метлой-то промеж ушей!

– Только меня не приплетай! – фыркнула Келликейт. – Мой король повежливее твоего будет. Хотя… тоже балбес самонадеянный, да простят меня подданные Его Величества. Может, это у них общая королевская черта?

– Это какая ж? – Розмари аж остановилась.

– Да самонадеянность же.

– А-а-а, да! – Она ударила тряпкой по краю стола, подняв в воздух облако мучной пыли. – Вот ему! За всё хорошее-то! На орехи!

– А это правда, что Роз похожа на покойную матушку Шона? – Джерри спрашивал у Мартина, но остальные тоже услышали.

– Да ладно? – ахнула Розмари. – Неужто правда?

– Я сам не видел. – Мартин развёл руками. – Давно дело было. Но Шон говорит, что да. Он-то сам и лицом, и статью в отца пошёл, а Фиахна всегда любил смертных дев. Матушку Шона, говорят, вообще из родного племени своровал. И до, и после неё были другие, но все как одна: крепкие, рослые, белокурые и светлоглазые. В общем, как наша Розмари.

– Ах вот оно что! – Девушка надула губы. – Другие, значит!

Она схватилась за скалку.

– Остынь, дурёха!

Розмари резко развернулась, и Джерри едва успел уклониться от летящей в него скалки.

– Послушай, он же эльф! Конечно, у него таких как ты были сотни. Если не тыщи. Так… а теперь реветь будем, значит?

– Ну тебя к бесам! – Розмари всхлипнула. – Не хочу я больше никаких эльфов-то! Красивые-то, да пустые.

– Ну, положим, не все… – Мартин забрал скалку из её рук и усадил девушку на лавку.

Она вцепилась в его плечо, глотая слёзы.

– Может, не все. Но этот-то точно пустой! И мне такой не нужен-то! Вот.

Элмерик прекрасно видел, что она лжёт.


Не без затаённого злорадства он отправился к покоям Фиахны.

– Ну где же моя прекрасная Розмари? – Эльф в одной рубашке высунулся в коридор. – Она просила что-нибудь передать?

– Она передаёт… – Элмерику едва хватало сил не рассмеяться, – …что вы наглец, хам и остроухий бесстыдник, Ваше Величество!

Фиахна наморщил лоб.

– Полагаю, это означает «нет»?

– Именно.

– А, ну ладно… Нет так нет.

Он пожал плечами и закрыл дверь прямо перед носом у барда.

Озадаченный Элмерик поплёлся в комнату, которую ему выделили неподалёку от покоев наместника. Там он зажёг свечу, забрался под одеяло и ждал до самого рассвета, пока не провалился в сон.

А Ллиун так и не пришла.

Чаша судьбы

Подняться наверх