Читать книгу Без права на память - Альбина Демиденко - Страница 8

Первый год в гарнизоне дался Лиле нелегко не потому, что она скучала по столице, а из-за тяжело переносимой беременности с токсикозом, головокружением и постоянной угрозой выкидыша. Вовчика беременность жены не интересовала.

– А ты уверена, что это мой ребенок?

– Володя! – бедная женщина не знала, что и сказать. – Как ты мог подумать так! Это наш с тобой ребенок!

– Ну ладно, ладно. Успокойся. Наш, так наш. Родится – увидим. – Отворачиваясь к стенке, равнодушно произнес он.

Что хотел он увидеть после рождения ребенка, Лиля так и не поняла. Муж храпел, а она, лежала рядом с ним, плакала тихо-тихо, чтобы случайным всхлипом не разбудить его чуткий сон.

Устроиться на работу Лиличка нигде не могла. Гарнизон, где они служили, еще только строился. Строились и вводились в эксплуатацию дома, пусковые точки. Остро не хватало людей со строительными специальностями. Физики и математики не требовались. В политотделе, куда она пришла по приезду, ее поставили в очередь на работу в школе, которой в гарнизоне не было еще и в помине. Где ее построят, когда и в какие сроки никто не знал. Но замполит Лилю успокоил.

– Через годик, другой у нас будет большая, красивая, хорошо оборудованная школа. Я вас уверяю! И вы обязательно будете преподавать нашим деткам физику или математику! Обязательно! А пока советую поискать работу в поселке.

В маленьком рабочем поселке, который располагался в пяти километрах от городка, вся жизнь была сосредоточена вокруг железнодорожного узла. Всё и вся в этом поселке ориентировано было на работу железнодорожного транспорта, а не на местный часовой пояс, потому что поезда приходили и уходили согласно расписанию, составленному по московскому времени. В поселке было железнодорожное депо, две школы: железнодорожная и поселковая; две больницы: районная и железнодорожная, несколько детских садов, три магазина, два дома культуры: ДК железнодорожников и кинотеатр «Салют», районный дом быта. Вот и все.

Лиля старательно обошла все эти предприятия. Она согласна была устроиться работать на любую специальность.

– Вы окончили московский университет? С красным дипломом? – обычно восхищенно спрашивал руководитель, которому Лиля предъявляла свои документы. – И чья же вы будете, что-то не припомню?

– Я из гарнизона. У меня муж офицер.

– А, военный, – тотчас разочарованно тянул директор. – Нет, знаете, у нас для вас работы нет.

– Как же так? Вот в местной газете я прочитала, вам нужна машинистка. А я хорошо знаю машинопись.

– В какой газете? Так тож неделю назад писали объявление. Мы уже взяли машинистку. Вот только что я заявление подписал. Завтра на работу выйдет человек. А вы уж извините. Поищите где-нибудь у себя, в городке.

Лиля уходила, расстроенная опозданием, но через неделю с удивлением видела все тоже объявление в той же, местной газете и спешила вновь к директору и вновь получала отказ.

Помыкавшись так в течение месяца, женщина поняла, что ее просто не хотят брать на работу потому, что она из «военных». В поселке жен военных не любили. Вдобавок ко всему беременность женщины была очевидна. А какой руководитель возьмет на работу человека, чтобы через пару месяцев тот ушел в долгосрочный, оплачиваемый отпуск.

Но Лиле повезло. Ее соседка, с которой девушка познакомилась сразу же по приезду, предложила устроиться агентом по страхованию.

– Пошли к нам. У нас в страхагенстве не спрашивают ни о здоровье, ни об образовании. Главное, чтобы считать деньги могла, и была аккуратна с казенными рублями. Да и работа не бей лежачего! Ходи, собирай дань, да новых клиентов уговаривай страховаться. А там, глядишь, и в декрет уйдешь. Правда, больших декретных не жди, но все лучше, чем ничего.

И Лиля согласилась. Действительно, это было лучше, чем ничего.

Квартиру Вовчик получил накануне приезда жены. Лиля с первых же дней стала ее обустраивать. На свои скудные скопления она купила в местном магазине веселенький ситчик и нашила шторки на окна, скатерки и постельное белье, благо прихватила с собой бабушкину старенькую швейную машинку. Вовчик денег жене практически не давал. Так, сущую мелочь на пропитание. Вначале Лиля молчала и тратила то, что привезла с собой, но спустя месяц она все же решилась и сказала мужу, что у нее нет средств даже на продукты.

– Я тебе недавно давал двадцать рублей, – вспомнил «внимательный» муж.

– Но это было в прошлом месяце. Я купила чайный сервиз, и мы все это время питались на эти деньги.

– Если ты так будешь транжирить, у нас никогда не будет ни копейки.

– В чем я транжирю? – удивилась женщина.

– Зачем было покупать сервиз? Мы что, приемы устраиваем? Можно было купить пару чашек и все.

– Володя, так жить нельзя.

– Нельзя замуж без штанов выходить, – резко оборвал Вовчик жену. – У нормальных девушек приданное есть. А у тебя что? Что ты в дом мужа внесла? А теперь требуешь всего и сразу.

– Но, как же так, Володя? Нам необходимо купить хотя бы элементарные вещи.

– Вещи, вещи! Все вам бабам вещи нужны! Необходимо купить – покупай! Но я тебе буду отпускать деньги только на продукты. И будь любезна, распоряжайся ими экономно. Нормальная жена и из топора вкусную кашу сготовит.

После этого он, вооружившись ручкой, четко расписал жене, сколько сахара, соли и прочих продуктов она должна брать в магазине. Просчитав все суммарно, он стал выдавать Лиле строго определенную сумму.

– Володя, но у нас скоро будет ребенок. Необходимо подготовиться.

– Экономь, не транжирь! – Отрезал муж и сумму не увеличил.

Больше Лиля разговор на тему денег не заводила, а когда соседка предложила поработать в страховой компании, обрадовалась, ощущение нахлебницы было для нее мучительно.

На работе Лилю приняли почти равнодушно.

– Вы хотите у нас поработать? Учтите, самое главное это аккуратность в заполнении документов, своевременная отчетность и честность в финансовых вопросах, – роясь в кипе каких-то бумажек наваленных на столе, объяснила ей заведующая. – Сейчас пойдете к МарьПетровне. Она Вам выдаст документы и списки. Настя, ты девчонку привела, ты ей и расскажи, как и что делать.

Мария Петровна взяла у Лили трудовую книжку, не взглянув ни в паспорт, ни на диплом женщины, выдала ей потрепанную папку на завязках.

– Вот тута все. И квитки новые, и книжка. Иди, детонька, работай. Там уже давно люди ждут, а человека не было, послать некого.

С бумагами Лиля разобралась легко, а вот войти в незнакомый дом ей было очень сложно. Несмотря на то, что они с бабушкой жили в деревне, Лиля выросла замкнутым и одиноким человеком. В школе была дружна со всеми, но подружек для задушевных бесед и поверительниц тайн у нее никогда не было. Только на последнем курсе университета она подружилась с Ниночкой и другими девочками, с которыми прожила под одной крышей университетского общежития пять лет.

К первому клиенту пошли вместе с Настей. Говорила с жителем наставница, а Лиля заполняла квитанции и внимательно слушала. Настя, девушка бойкая, тут же уговорила хозяйку застраховать внука.

– Уяснила суть нашей работы? Держи страховой, это я для тебя сделала, для почину. Ты, главное, не молчи. Чем больше с ними говоришь, тем больше они тебе доверяют.

– А о чем можно говорить?

– Да хоть об чем. О погоде, о природе. Заговорит какая-нибудь бабка о том, как ее кости ломит, ты ей расскажи, как твоя бабушка мазями растиралась.

– У меня бабушка не растиралась мазями.

– Ну и что ж с того! Ты придумай. Им, старикам, поговорить хочется. Между собой они уже все переговорили, а ты свеженькая. Вот они тебе и будут рассказывать о своих бедах, а ты поддержи разговор, а там и про свои дела не забудь напомнить. В разговоре они покладистые. Глядишь, и новые договора появятся. А это твоя работа, твой заработок. Не забывай, чем больше соберешь, тем больше получишь. Я пошла, у меня сегодня договорено на пять адресов. Зарплата в депо прошла, надо успеть собрать дань, а то потом у них денег не будет.

Настя убежала по своим делам. Чтобы посмотреть, куда идти дальше, Лиля присела на лавочку возле какого-то двора. Только открыла тетрадочку с адресами, как тут же к ней подошла сгорбленная старушка.

– Вы кого-то ищите, дамочка? Аль, чья будете?

– Нет. Я здесь не живу. Я из Госстраха.

– Ага, – согласно кивнула головой бабуля. – А энто что такое?

Лиля стала подробно рассказывать старушке о том, что сама поняла из рассказа Насти и что успела прочитать в инструкциях. Старушка внимательно слушала, приоткрыв ухо из-под платка.

– Так значится ты страховщица, – удовлетворенно подвела она итог. – А куды ж делась та беспутная, что нас пожаром стращала?

– Говорят, уволилась.

– Ну и лады. Клавка! – вдруг зычным голосом прокричала старушка, заглядывая за забор. – Клавка, слышь, тута страховщица пришла. Тобе надо было, аль уже застраховала корову-то?

– Та нет ящо, – из-за калитки выглянула миловидная женщина. – Эт вы страховщица? Гойда ко мне в избу, чого тутка сидети, – пригласила она Лилю. – Егоровна, а ты к Ваничкиной сбегай, скажи, нехай до мэне идеть, чого девка по дворам бегать буде.

Хозяйка провела Лилю в светлую, чистенько убранную кухню и усадила за стол.

– Сядайте, сядайте. Вот тута и пишите. Я щас молочка и чайку приготовлю, у меня и шанежки свеженькие готовы. Та вы не смущайтесь, не смущайтесь, – подбодрила она, заметив робость девушки.

Лиля присела у края большого стола, а хозяйка захлопотала возле плиты. Минут через пять Лиля разобралась в своей тетрадочке и выписала все нужные квитанции, собралась уходить, отнекиваясь от гостинцев хозяйки, как в избу вошли еще две женщины, через пару минут пришел мужчина. Постепенно, по зову Егоровны, люди собрались у Клавдии, и Лиле осталось только сидеть да выписывать документы и отвечать на вопросы. Когда последняя квитанция была выписана, а деньги уложены в пакетик, Клавдия позвала со двора Егоровну и свою куму, которые все это время сидели на лавочке возле дома.

– Вы, ужо, девушка, посидите с нами, попейте чайку. У нас конечно, не хоромы, но не побрезгуйте, переломите хлебца.

– Что вы, – еще больше засмущалась Лиля. – Я вам очень благодарна за помощь. Я ведь совсем не знаю вашего поселка. И в ваши края недавно приехала. А у вас здесь так хорошо и приятно, – Лиля обвела рукой кухоньку. – Я будто в детство свое попала.

– А вы что, из деревни родом?

– Нет. Я родилась не в деревне, мы с бабушкой жили в деревне.

– Вот те раз! – искренне удивилась Клавдия. – А я подумала, что вы из военных да городских. Вон и одеты, как москвичка.

– В Москве я только училась.

– Да кака разница кто откедова, – успокоила женщина Лилю.

Чай у Клавдии обернулся настоящим обедом, с наваристым украинским борщом, тушеной с мясом и капустой с картошечкой, с жареными грибочками («Вчера Ванятка в березнячке собрал на жареху»), с малосольными огурчиками.

Не спеша женщины «пробовали» пищу, похваливали хозяйку, а заодно и разговор вели. Говорили про погоду – дожди в этом году замучили, все льют да льют, про хозяйство – ягоды совсем нет, а вот огурчики ничего, завязь хорошая, про семью – младшая у кумы замуж собралась за военного, вроде бы парень и ничего, да ведь уедут, военные народ кочевой, нынче здесь – завтра там.

Лиля слушала их неторопливый разговор и воспоминания возвращали ее в детство, когда была жива бабушка, баба Маня, их подружки соседки. По вечерам они также собирались за чашкой чая, и разговор вели на такие же повседневные, бытовые темы. Как давно это было! Какими они тогда были счастливыми! Как жаль, что уже никогда не вернуть прошлое.

– А вот это вы возьмите с собой, – протянула хозяйка сумку, когда стали расходиться по домам.

– Что вы, зачем? Я не возьму! – запротестовала девушка.

– Как это не возьмешь? – возмутилась Егоровна. – Люди от чистого сердца тебе гостинцы несли, а ты не хочешь брать. Что ж теперя, все в помойку выбросить! Нехорошо так, милая. Бери, бери и не смущайся. Нам в радость, тебе во здоровьице!

Дома, разбирая сумку, Лиля ахала в восхищении и от всей души благодарила щедрых дарителей. Уже давно она не видела домашних молочка, сметанки, а тут и овощи с грядки, и кусочек свежего мяса, и хороший шмат сала. Вот только никак женщина не могла избавиться от чувства стыдливости.