Читать книгу В поисках себя - Алекс Хикари - Страница 3

Происходящее долетало до неё сквозь туман. Казалось, что кто-то надел на неё полупрозрачные очки, напоил дурманом. Веронике стоило огромных трудов оставаться в сознании… если это можно было называть сознанием.

Мутные картинки менялись как слайды в диафильме.

Вот храм, где она потеряла контроль над своим телом. Несколько статуй Столпов лежат обломками на мраморном полу, и только одна осталась целой – Дарующего пламя. Вероника смотрит на него и ощущает, как внутри просыпается незнакомое тёмное желание. Он для неё не просто статуя или незнакомый бог огня – он её творец и единственное оружие против чёрного пламени, воплощение любви и страха. Чувства скручиваются в спираль, разливаются сладким ядом по венам. Вероника хочет коснуться его, но не статуи, а настоящего. Но нельзя. Огонь жжёт. Сначала нужно найти способ защититься от этого.

Следующий слайд.

Полузабытая пещера, в которую её когда-то привёл одержимый Джиной отец. Огромное помещение, вырезанное в скальной породе, освещено только тусклыми солнечными лучами. Вероника пытается щёлкнуть выключателем – бесполезно. Проходит к шкафу, достаёт оттуда свечи, смахивает с них слой пыли.

Это место имеет для неё значение. Здесь она переживала тяжёлые время, сложные времена. Здесь она вспоминала тех, кто причинил ей боль…

Но эти воспоминания принадлежат не ей.

Значит, сначала нужно понять, кто она на самом деле.

Следующий слайд.

Она сидит на идеально чистом диване, обтянутом красной тканью, на стоящем рядом столе горят свечи. В руках – знакомая книга, «Сказание о Пылающей тьме». Она не понимает, что это, но к этой книге тянет, словно там скрывается ответ. На что? Наверное, на её существование.

Она жадно впитывает каждое слово. Книга даёт не ответы, но время и пищу для размышлений. Такая сила не даруется просто так. Вероятно, кто-то хотел, чтобы она появилась. Зачем?

Вероника вновь оглядывается по сторонам – пыли нет нигде. Закрывает глаза. Погружается в память. Ищет всё, что может пригодиться. И приходит к одному простому выводу: она здесь, чтобы защищать одну маленькую девочку по имени Вероника Александрова. Эта девочка прожила короткую жизнь, переполненную болью и несправедливостью. Всё это время она нуждалась в защитнике, и вот наступило время, когда этот защитник появился на свет.

Она откладывает книгу и смотрит на себя в зеркало.

Нужна первая цель. Путь в тысячи шагов всегда начинается с первого шага.

Пусть это будет шаг навстречу той, кто предавал эту девочку раз за разом. Кто получал прощение и снова предавал. Такие не заслуживают снисхождения.

Следующий слайд.

Она стоит на пороге незнакомого дома. Чуть в стороне от центра Санктума. Здание одноэтажное, вероятно, комнат на пять. Вокруг разбит садик; цветы завяли, земля в свободных клумбах высохла и потрескалась, кусты заросли сорняками. Даже противно.

Вероника путалась в мыслях. Где она и где то, что наполняет сейчас её тело? Как научиться различать их, если оно зовёт себя её именем, но старается отделиться?

Она шагает вперёд, толкает дверь. В полутёмном коридоре сам по себе зажигается свет. Комната слева – крошечная кухня, заваленная мелкой техникой. Не то. Комната справа – что-то вроде рабочего кабинета. Компьютер, карта во всю стену, книжный шкаф. Не то.

Комната слева. Небольшая спальня, почти всё пространство в которой занимает огромная двуспальная кровать. По стенам, полу, потолку и белому шёлковому белью пляшут отсветы от огромного телевизора на стене напротив.

Вероника подходит ближе. Резким движением отбрасывает одеяло. Пусто.

Талию обхватывает рука. Острый холодок касается шеи. Невысокая девчонка прижимается всем телом, Вероника чувствует её дыхание.

– Думаешь, я не слышала, что ты идёшь? – шипит девица.

– Мне всё равно, – холодно отвечает Вероника.

Закрывает глаза.

Короткое волевое усилие выпускает на волю томящуюся силу. Чёрное пламя не сжигает – оно проникает в тело, в кровь, в душу, выжигает саму жизнь.

Хватка ослабляется.

Слышится грохот.

Вероника оборачивается.

Невысокая миловидная девица лет восемнадцати лежит на полу в неестественной позе. Собранные в неаккуратную косу русые волосы растрепались, рот приоткрыт, в серых глазах не осталось ни капли жизни. Короткие шорты и майка едва прикрывают тело, и на незащищённой тканью коже видны тёмные пятна. Чёрное пламя выветрилось не полностью.

Что-то переменилось внутри. Вероника чувствует это так, словно лопнула сковывавшая её цепь. Будто резко стало легче дышать. Она ещё не знает, сколько цепей осталось, и как их уничтожить, но понимает – без них лучше. Без них свободнее. Без них она чувствует себя настоящей. Живой.

Первый шаг сделан.

Вероника отворачивается и собирается пойти дальше, но что-то её останавливает.

Огромным ледяным сталагмитом из глубины души прорастает понимание. Одновременно своё и чужое, оно удерживает на месте, не позволяет шевельнуться.

Бывшая подруга мертва, и Вероника убила её собственными руками.

Хочется кричать, но ни звука не срывается с губ. Две души всё ещё борются в одном теле, и пока верх берёт она.

Кстати, какое имя ей следует взять?..

Тьма поглощает всё вокруг.

Здесь должен был быть ещё один слайд, но Вероника тонет во мраке…

***

«Мне не нужна причина, чтобы предать мир огню и гореть в нём ещё ярче…»

Пробуждение было резким, жёстким, будто над ухом грянул выстрел. Звуки музыки плескались прибоем на грани слышимости.

«Что-то прекрасное скрывается в тенях…»

Вероника села, оглянулась по сторонам. Взгляду открывалась полузабытая пещера – та самая, что виделась на «слайдах». Ладони касались прохладного, приятного на ощупь шёлка. Здесь царил полумрак, разбавленный светом свечей на столе.

Один из «слайдов» показывал эту пещеру. Что ещё из увиденного было правдой?

Вероника ощутила, что дрожит. Хотелось верить. Отчаянно хотелось верить, что далеко не всё, но…

Музыка стихла. Что-то щёлкнуло. Вероника машинально обернулась – в углу над диваном скрывался крошечный кассетный магнитофон. Ими что, ещё пользуются?

Она не чувствовала чужого присутствия, голову не наполняли чужие мысли. Временное ли это улучшение, или тварь отступила, Вероника не знала, но понимала, что надо торопиться. Она поднялась на ноги, осторожно, будто впервые в жизни, сделала шаг вперёд.

Тишина.

Отлично.

Она зашагала вперёд, к выходу. Машинально скользнула взглядом по столу слева. Среди свечей лежал лист старой, пожелтевшей бумаги, исписанный от руки. Чутьё подсказывало, что текст ей не понравится, но Вероника не смогла пройти мимо.

Почерк был её.

«Я не знаю, кому адресовать это письмо, и есть ли вообще в нём смысл. Мне просто хочется выговориться, потому что я сама себя не понимаю. Я видела, как Вероника когда-то писала письмо своей матери, и мне показалось, в этом был смысл. Ну что, попробуем.

А если задуматься на секунду… Кто мог бы быть моей матерью? Уж точно не та женщина. Хотя…»

На грани сознания проскользнуло странное ощущение. Казалось, Вероника видела, как сидела, склонившись над этим письмом, и как в этой точке дрогнула её рука. Здесь нечего было сказать, и потому пришлось подумать, прежде чем начать новое предложение.

«Это рождает и новый вопрос. Кто я?»

Вероника чувствовала, как ей отчаянно хотелось написать что-то вроде «хотела бы я сама знать это», но передумала в последнюю секунду.

Вероника покачала головой, отгоняя непрошеный призрак.

«Я не знаю, что делает человека человеком, а бога – богом, но я знаю, что делает меня мной. У меня есть причина, по которой я появилась на свет, у меня есть цель. И всё это было просто и понятно до этого дня; но в то мгновение, когда я сделала первый шаг навстречу своей цели, что-то изменилось. Я вдруг поняла, что представляю ценность и без своей цели. Я тоже чего-то стою».

Веронике стало не по себе. Несмотря на то, что тварь ушла, отголоски её чувств оставались здесь. Они витали в воздухе, как еле ощутимый аромат горящей свечи, и не касаться их было невозможно. На этот раз это было незнакомое ощущение, больше всего напоминавшее странную решимость.

«Остаётся одна проблема – чёрное пламя. Оно не вписывается ни в одну из моих догадок, его существование не объясняется в «Сказании». Нет, если честно, объясняется, но не так, чтобы поняла я. Оно – та сила разрушения, что дремала внутри мироздания с того момента, как здесь появились Джина и Лэй. Она должна была однажды получить воплощение, и вот это однажды случилось. Как мне распорядиться этим – я не знаю.

Слишком много на меня давит. «Сказание», моя цель, чёрное пламя, память Вероники, Дарующий пламя. Я не знаю, где среди этого настоящая я, но отдам всё, чтобы узнать. И, кажется, готова отдать не меньше, чтобы»…

Запись обрывалась, оставляя несколько пустых строк, затем продолжалась ниже. К горлу подкатила тошнота. Отчаянно хотелось отбросить листок в сторону, как ядовитую змею, но Вероника продолжала заворожено смотреть на него. Продолжала читать.

«Я родилась на свет. У меня есть цель, есть силы, есть чувства и есть жизнь. У меня должно быть имя, и пусть… пусть оно будет Син. Из всего обилия знаний этой девочки эта сказка нравится мне больше всего.

Я не знаю, что будет дальше, я не знаю, что нам уготовано. Я только попытаюсь разбудить Веронику и объясниться с ней… если получится. Мы должны обе понять, что нам с этим делать. Или…»

Вероника зажмурилась, с трудом сдерживая поступившую к горлу тошноту.

Всё это реальность. И кошмар, ниспосланный Джиной в Туманном мире, и перещёлкивающиеся в сознании «слайды». Особенно – она коснулась шеи рукой, будто это могло убрать ком в горле – последний. Ох…

Как в ночном кошмаре, перед глазами появилась картинка. Неестественная поза. Тёмные пятна, покрывшие кожу. Растрёпанные русые волосы, собранные в неаккуратную косу. Пустые серые глаза. Нет, только не это…

Вероника ничего не понимала и отчаянно нуждалась в помощи. Казалось, пещера обернулась пастью огромного чудовища, пожиравшего её, и от этого не было спасения. Первым, кого хотелось позвать на помощь, был Аден, но…

Темнота опустилась на окружающий мир прежде, чем Вероника успела хоть что-то понять.

***

Мир грёз трубил общий сбор. Братья и сёстры собирались в главном зале. Здесь царило подавленное молчание, нарушаемое только еле слышным скрипом двери. Как будто здесь находился тяжело больной человек, которого боялись беспокоить. И Аден подозревал, что этим больным был он, но не хотел спрашивать. Он вообще не хотел говорить до тех пор, пока не появится тот, кого они не перестали считать отцом, несмотря на его слова.

Призыв был осуществлён полчаса назад, но ответа не последовало. Элиот несмело предложил разыскать отца с помощью духов-хранителей, но Фалберт посоветовал ему заткнуться. Адену снова хотелось позлорадствовать, но он снова не успел передумать, как желание исчезло само.

Еле слышно скрипнула дверь в мир людей. Высокая, стройная богиня в чёрном спортивном костюме вела под руку бывшего бога тьмы. Впервые после возвращения в Мир грёз Аден видел Сиири такой. Сосредоточенной, хмурой, серьёзной, в противовес слабой, покорной женщине.

– Мы сообщили руководству Санктума о произошедшем, – Ведущая битву взглянула на Адена, и от этого ему стало не по себе. – Они понимают, что Вероника значит для нас, и по-прежнему считают её героиней Священной земли, но…

– Экстренные ситуации требуют экстренных мер, – выдохнул Элиот. – Они призвали к оружию всех.

Ведущая битву оглянулась на него. Сощурилась.

– Просила же не читать мои мысли.

– Извини, оно само…

– Контролируй себя, пожалуйста, – Сиири покачала головой и снова оглянулась на Адена. – Я пообещала им, что сделаю всё для защиты города, но…

– Но если её там заметят, сначала будут стрелять, – пробормотал Аден. Бездумно уставился перед собой.

– Мэр сказал, что они не имеют права рисковать, – отозвалась Сиири. – И я его понимаю.

– Я тоже, – ответил Аден. – Но легче от этого не становится.

Воцарилась неприятная тишина. Бог огня пошевелил ногой, разгоняя стелющуюся по полу молочную дымку. Проклятье, а эти ботинки, оказывается, совершенно неудобные. Когда он готовился к свадьбе и стоял у алтаря, совсем не замечал этого…

– Может быть, пойдём к Джине? – послышался мрачный голос Деланея. – Чем раньше мы начнём что-то делать, тем больше шансов, что с Вероникой ничего не случится.

– Да-да, – Сиири будто очнулась от сна и оглянулась по сторонам. – Мне нужен Кронос, погодите минутку…

Аден безучастно наблюдал за тем, как для допроса Джины собирается целая делегация. Конечно, поучаствовать хотят все, но комнатушка с клеткой слишком маленькая для этого. Его пропустят без вопросов, Фалберта тоже, скорее всего – когда в Мире грёз царил настоящий хаос, бог света показал себя истинным лидером. Деланей тоже хотел присутствовать, но никто не мог позволить ему так рисковать. Если Джина так просто бежала из клетки, что мешает ей с такой же лёгкостью уничтожить бывшего бога тьмы?

Сиири о чём-то спорила с Проводящим время, и громкие слова навязчиво пробивались в сознание. Кронос говорил, что не даст благословение, несмотря на всю привязанность к ставшему смертным брату. Богиня войны возражала, что без этого будет слишком опасно, и что она может и не успеть в случае чего…

– Если вы сейчас не определитесь, я пойду один, просто так, – не выдержал Деланей.

Ведущая битву оглянулась.

– Но…

– Вы тратите слишком много времени на ерунду, – отрезал бывший бог тьмы, – а я ещё помню, что и где здесь находится. Брат?

Он посмотрел на Адена, и тот машинально кивнул.

– Вот и отлично. Пойдём.

Деланей развернулся к Видящему кристаллу и замер. Аден невольно улыбнулся.

– А ты чего хотел, брат? – фыркнул Фалберт. – У нас появилась парочка новых богов. Что поделать…

Главный зал сильно изменился за четыре года. Суть осталась прежней – это место всё ещё было паззлом из кусочков человеческих жизней – но частички его стали иными. Например, появился рабочий кабинет для Элиота и Сиири, похожий на кабинет главного жреца в храме. Размером, правда, побольше раза в три, чтобы вместить огромный, заваленный книгами и бумагами стол на двоих. Комната напротив представляла собой настоящую сцену из рок-клуба – Сиири сделала Веронике подарок в честь появления в Мире грёз и наделила её музыкальными способностями. Правда, уже через сутки Распространяющая звук Торрес была вынуждена поставить здесь барьер из тишины – нежные уши богов не были готовы к круглосуточной музыке…

– Сюда, – Аден указал на неприметную дверь за кабинетом Элиота и шагнул в её сторону. Деланей последовал за ним. Молочная дымка разлеталась от их ног некрасивыми клочьями.

Казалось, Джина ждала их. Даже успела принять свой обычный вид – роскошная брюнетка в коротком красном платье. И хотя она сейчас как никогда походила на Веронику, в сравнении с новой богиней тьмы она выглядела вызывающе и вульгарно. Будто заслуженно сидела за решёткой.

– Пришли наказать негодяйку? – хмыкнула Дьяволица, едва они закрыли за собой дверь. В комнатушке стало заметно теснее. – Не утруждайте себя. За мной скоро придут.

– Что ты сделала? – требовательно спросил Деланей. Аден видел, что бывший бог тьмы с трудом сдерживается, чтобы не подойти ближе.

Джина шагнула вперёд и всем телом прижалась к широким прутьям.

– Деланей, милый, давно не виделись, – она широко улыбнулась. – Признайся, ты скучал по мне.

– Что ты сделала с моей дочерью?

Деланей шагнул к клетке, и Адену стоило огромных трудов удержаться и не встать между ним и Дьяволицей.

Джина подмигнула.

– Милый, наша девочка выросла и может пойти погулять ненадолго без присмотра. Давай не будем ей мешать?

– Она только моя девочка, – бесстрастно отозвался бог тьмы. – Отвечай на вопрос.

– Почему твоя? – Джина прищурилась. – Если бы не я, её бы на свете не было, и…

– Лучше заткнись, – не выдержал Аден. – Иначе…

– Что «иначе», милый? – она обернулась и шагнула к богу огня. Серые глаза безумно блестели в мягком полумраке комнаты. – Что вы, жалкие букашки, можете сделать мне?

Аден собирался сказать что-то, но не успел.

Джина отшатнулась от прутьев. Обхватила голову руками. Опустилась на корточки на середине клетки.

– Не надо… – прошептала она. – Пожалуйста…

– Тебе задали вопрос, – послышался бесстрастный голос Элиота. – Отвечай.

Аден машинально оглянулся. Наконец-то парень пришёл вовремя и не позволил себе лишнего. Блеск. Впрочем, за его плечом стояла мрачная Сиири; похоже, даже такая мелочь – не его заслуга.

В комнатушке стало заметно теснее. Будь они людьми, наверное, уже задыхались бы. Деланей, наверное, в полной мере вкусил сомнительное удовольствие.

– Что ты с ней делаешь? – спросил бывший бог тьмы. – Я думал, она богиня.

– Богиня, – отозвался Элиот и подошёл вплотную к клетке. Положил ладони на широкие прутья, вгляделся внутрь. – Я не заставляю её страдать и не делаю больно. Я просто взываю к её совести. А уж что слышит она…

Джина раскачивалась из стороны в сторону и что-то невнятно бормотала. Аден не знал, как реагировать, беззащитная Дьяволица не вызывала никаких чувств. Ни жалости, ни злорадства.

– Заставь их замолчать, – простонала она.

Элиот прищурился. Джина закрыла лицо руками.

– Заставь их замолчать, ну же!

– Элиот! – громко позвала Сиири.

Бывший жрец отстранился от клетки и опустил взгляд. Ну надо же. Хоть кто-то имеет над ним власть. Если имеет…

Тяжело дыша, Джина поднялась на ноги. С ненавистью посмотрела на Элиота.

– Я могу повторить, – тихо сказал тот.

– Она не игрушка для битья, – процедила Сиири. – Засунь своё плохое настроение подальше и делай то, что нужно. Не перегибай.

Элиот оглянулся на богиню войны. Он сжимал кулаки, недовольно морщился, но всё же молчал. Сиири покачала головой, вздохнула и положила ладонь на его плечо. Крепко сжала. Элиот безвольно опустил руки.

Несколько мгновений царила неприятная тишина.

– Я ничего не сделала, – послышался дрожащий голос Джины.

Не понимая, что делает, Аден приблизился к клетке. Краем глаза заметил, что Деланей сделал то же самое.

– Не понимаю, – послышался глухой голос Элиота. – Ты ведь подошла к ней, сказала что-то…

– Лично я ничего не сделала, – Джина посмотрела на него. – Пылающая Тьма была в ней с самого начала, я просто позволила ей пробудиться.

– Ничего не понимаю, – Деланей покачал головой. – Ты же…

Джина обернулась к нему. Коснулась кончиками пальцев решётки, провела вниз.

– Никто не знал. Ни ты, – она указал пальцем на бывшего бога тьмы. – Ни ты, – она указала на Адена. – Ни я. Даже его прислужники, – Джина ткнула пальцем в сторону Элиота.

– Но как… – Деланей приложил пальцы к вискам.

– Милый, мироздание достаточно взрослое, чтобы принимать взвешенные решения, – Джина вновь всем телом прижалась к решётке. Вгляделась в глаза бывшего бога тьмы. – Ты не заметил, как тонко всё было подстроено? Свести именно такую девчонку с богом огня, дать им возможность сблизиться настолько, чтобы он наделил её сердцем пламени… и даже предсказать такое явление Хаоса, в результате которого девчонка станет богиней. Даже мне не под силу такой тонкий расчёт. А говорили, что у нас здесь свобода воли…

Отголосок чувств пробудился в душе. Аден помнил, что Вероника рассказывала о Шаан’Далоре и мироздании. Вроде существуют нечто вроде программ, но все они на грани несбыточности, в любой момент всё могло пойти крахом…

Он застыл в изумлении. А ведь правда. Если бы Санни не объединила их чувства – смогли бы они найти общий язык? Смог бы он понять, что она на самом деле чувствует, проникнуться этим? Смог бы настолько привязаться к ней, что…

– У нас свобода воли, – твёрдо сказал Элиот. – Если ты думаешь иначе, скажи мне, чем закончится пришествие Пылающей тьмы.

Джина шагнула к нему. Прижалась к решётке.

– Ты мне скажи, – протянула она. – Ваша книжка не знает ответа?

Вновь воцарилась неприятная тишина. Аден знал, о чём она спрашивает. Проклятое неоконченное «Сказание о Пылающей тьме» не давало ответа на этот вопрос.

– Можешь не отвечать, я и так вижу, – шепнула Джина. Её голос стал настолько тихим, что с трудом различался даже в абсолютной тишине. – Милый, забудь. Даже мироздание не знает, чем всё закончится. Оно дало этой девчонке в руки оружие, способное уничтожить всё на своём пути, и не может забрать обратно.

– Мы должны это сделать? – хрипло спросил Аден.

Джина оглянулась.

– Что?

– Мы должны забрать это оружие? – громче спросил он.

Дьяволица прищурилась.

– Ты… можешь попробовать, – протянула она. – Вряд ли кто ещё сможет справиться, кроме тебя.

– Почему именно он? – вмешалась Сиири.

Джина оттолкнулась от решётки и шагнула в центр узкой клетки.

– Потому что его сердце бьётся в её груди. Он её создал, хоть и не хотел этого, и потому они связаны. Как… – Джина развела руки в стороны, – попытайтесь догадаться сами.

– Если бы это было так просто… – пробормотал Аден.

– Всё проще, чем ты думаешь, – Джина вновь понизила тон. – Девчонка принадлежит тебе, сердце пламени в её груди принадлежит тебе. Приди и потребуй своё, и посмотри, что будет. И меня позови.

– Зачем? – машинально спросил Аден.

– Хочу полюбоваться на то, как вы вдвоём сгораете в чёрном пламени, – прошипела Джина и шагнула назад. Опустилась в угол клетки и отвернулась к стене.

Страх это был, или уже паника – кто знает. Аден растерянно обернулся к Деланею. Тот выглядел не лучше – бледный, испуганный, казалось, он едва стоял на ногах.

Тёплая рука сжала плечо. Постепенно, секунда за секундой, страх отступал. Аден глубоко вздохнул и коснулся тонких пальчиков. Ему не надо было оборачиваться, чтобы посмотреть, кто это.

– Не слушай её, – твёрдо сказала Сиири. – Мы найдём выход. Обещаю.

– Вам напротив, можете не благодарить, – отозвалась Джина.

Деланей несколько мгновений смотрел на Адена, затем развернулся и вышел из комнаты. Дверь громко хлопнула.

– Первый пошёл, – прокомментировала Джина и притворно вздохнула. – И это после всего, что между нами было…

– Она в твоём распоряжении, – холодно сказала Сиири и потянула Адена за собой.

Возле порога он обернулся на мгновение. Джина испуганно вжималась в дальнюю стенку клетки. Элиот наблюдал за ней с видом палача, готового опустить топор на шею жертвы.

Дверь захлопнулась. Послышались женские крики.

Наконец-то внутри разгоралось новое чувство, кроме страха.

Так ей и надо.

А ему, выходит, надо разыскать Нику?..