Читать книгу В поисках себя - Алекс Хикари - Страница 5

Стоя возле белой двери с табличкой «4», Элиот уже жалел, что пришёл сюда. Он чувствовал, что в палате сидит Лилиан, и не мог уйти, потому что она тоже почувствовала его.

– Заходи, – послышался приглушённый женский голос.

Элиот пару мгновений поколебался, затем толкнул дверь.

Хоуп мирно спала на узкой больничной койке. Вернее, так казалось – не надо было быть божеством разума, чтобы понять, что она в коме или что-то вроде того. Тонкий носик заострился, бледная кожа почти сравнялась цветом с белыми простынями. Светлые волосы собраны в неаккуратную косичку, больше похожую на крысиный хвостик. Ничего общего с прежней шикарной причёской. Казалось, что внутри Санни погас солнечный свет, вернулся к небесному светилу, оставив безжизненное тело на земле.

Точная копия дочери, Лилиан сидела рядом с Хоуп и держала её за руку. Вот уж кто был полон жизни и прекрасен, как богиня.

– Мы не знаем, что делать, – еле слышно сказала Покровительствующая любви. – Что только не перепробовали… Она абсолютно здорова, но не просыпается.

Сам не понимая, что делает, Элиот присел рядом с постелью и коснулся руки бесчувственной девушки. Он и без этого мог попробовать услышать её мысли, если бы это было нужно. Просто захотелось вновь ощутить её тепло, которого так не хватало последние полгода.

Холодная, липкая кожа. Живой мертвец, чьё сердце ещё бьётся будто бы по привычке. И дыхание еле теплится…

– Волнуешься? – еле слышно спросила Лилиан.

– Конечно, – вырвалось у Элиота прежде, чем он успел это осознать.

– Она тоже скучала и волновалась, пока… ну… ты понимаешь, – богиня любви покраснела, отвела взгляд в сторону. Пару мгновений помолчала. – Оставить вас?

– Да, если можно.

Она кивнула и растворилась в воздухе.

Как в тумане, Элиот сел на неудобный жёсткий стул, ещё хранящий тепло богини. Взял Хоуп за руку, коснулся губами холодных пальчиков. Если бы они всё ещё были вместе… Если бы он не совершил тех же ошибок… Если бы всегда был рядом, как и клялся тогда, на пороге её дома четыре года назад, сейчас всё было бы иначе.

Если бы…

– Прости, – шепнул Элиот. Зажмурился, прижал холодные пальчики девушки ко лбу, будто это могло остудить жгучее чувство вины. – Хоуп, прости меня за всё. Я дурак…

Сложно сказать, когда всё началось. Может быть, ещё тогда, когда он три недели провёл в Мире грёз, позабыв обо всём на свете. А может, когда она познакомилась с этим Дэйвом. Не зря же чутьё тогда подсказывало – жди беды…

Элиот помнил, как это случилось. Они тогда приехали в США, на родину Габриэля. Почему-то тогда это казалось важным – не просто путешествовать по миру, как Дарующий пламя и Вероника, а с определённой целью. Окунуться в прошлое, прикоснуться к истории духов-хранителей… Особенно к истории Эрики. Новосибирск был следующей точкой на карте, вылет к которой планировался через три дня.

В Нью-Йорке они были уже неделю. За это время Элиота тридцать раз вызывали в Мир грёз, иногда на полчаса, иногда на всю ночь. Хоуп уже привыкла оставаться одна, и только поджимала губы, когда бог разума снова говорил, что должен уйти. Она не могла просить его остаться, да и не стала бы.

Тридцать первый раз случился глубокой ночью, Хоуп уже давно спала. Сиири срочно просила о помощи – надо было опросить пару героев, встречавшихся со спонсорами. Отказать нельзя – богиня войны контролировала каждую встречу именно по совету Элиота. Инициатива наказуема – это надо было понять ещё тогда.

Элиот вернулся в квартиру на рассвете. На кухне горел свет, в воздухе витал аромат кофе. Хоуп сидела за обеденным столом и поигрывала светящимся колечком розового цвета. Её глаза светились синим.

Едва он вступил на порог кухни, как она заговорила.

– Ты знаешь, каково это – ничего не чувствовать? – еле слышно спросила она и протянула ему волшебное кольцо.

Элиот машинально протянул руку, но в последний момент передумал.

– Я не уверен, что хочу это знать.

– Правильно, – кивнула Хоуп.

Она щёлкнула пальцами, и колечко растаяло в воздухе. Её глаза перестали светиться. Хоуп судорожно вздохнула и зажмурилась.

– Иногда так бывает, что нужно избавляться от ненужного, – заговорила она. – Старые вещи, ненужные игрушки, люди, к которым испытываешь наркотическую привязанность… Их вырываешь с корнем, выцарапываешь из своей души, и это… это больно. – Она мгновение помолчала. – Я чувствую это каждый раз, когда вырываю из себя чувства.

Сердце защемило. Элиот думал тогда, что понимал, что она отделила от себя. Он опустился перед ней на колени и взял за руку.

– Прости меня, – прошептал он. – Клянусь, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе не пришлось больше это делать.

Хоуп смотрела на него задумчиво, будто впервые видела.

– Ты можешь сделать что-нибудь с пропастью между нами?

Прошедшие сквозь год, эти слова эхом отдавались сейчас в ушах Элиота. Тогда он что-то пробормотал, извинился и постарался выбросить это из головы. Он считал, что единственная пропасть – его отлучки в Мир грёз. И пообещал и себе, и Хоуп, что их станет меньше.

Но разговор на этом не закончился.

– Я познакомилась с чудесным человеком, – Хоуп через силу улыбнулась. – Его зовут Дэйв, и он отлично танцует.

– Ты снова была там? – Элиот поморщился.

Кафе «Wha?» советовали все гиды, с которыми они встречались. По слухам, там зажигались звёзды, чьи имена Элиоту ничего не говорили. Хоуп же была в восторге и полчаса говорила что-то о Бобе Дилане. Они побывали в этом кафе дважды, и оба раза Элиот счёл, что там слишком темно и шумно. Без него Хоуп была там трижды, в минуты его отсутствия.

– Мне там нравится, – отозвалась она. – И Дэйву тоже.

В тот миг прозвенел тревожный колокольчик.

– Насколько близко вы познакомились?

Хоуп пожала плечами.

– Я знаю, где он работает и о чём мечтает. Он знает, кто я, с кем приехала сюда, и зачем.

Элиот собирался возмутиться, но она подняла руки.

– Не подумай… иносказательно. Что ты мой парень, и мы приехали на историческую родину твоего дяди. И что я сестра Хейли Ньютон, Дэйв поклонник моей мамы.

Элиот почувствовал, что она лжёт, но не захотел узнать, в чём именно. Трём самым близким девушкам – Хоуп, Сиири и Эрике – он обещал никогда не читать их мысли.

И, наверное, зря.

Он открыл глаза и коснулся губами холодных пальчиков.

– Я был такой дурак, – прошептал Элиот. – Я был дураком, я им остался. Я не исполнил ни одной клятвы, ни одного обещания, что давал тебе…

Слова иссякли. Реальность проступила сквозь туман воспоминаний, будто хотела сказать, что ему здесь не место.

Хоуп уже давно принадлежит другому. Даже в тусклом освещении палаты бриллиант на её пальчике сверкает, как крошечная звезда. И Элиот давно принадлежит другому – не человеку, но миру. Миру богов. Пора признать это, вырвать эту из души, как говорила когда-то Хоуп.

Только пока его Надежда была жива, теплилось и надежда в сердце.

– Элиот, ты мне нужен, – сквозь пространство и время послышался голос богини войны. – Я знаю, что немного не вовремя, но…

– Иду, – пробормотал он.

Вот опять. Мир грёз зовёт голосом Сиири. Нежным, приятным, от такого сердце бьётся быстрее, а на душе становится тепло, как весной. Элиот сам не понимал, почему не может противостоять ему – пояснения Габриэля ничего не дали. Как бы ни были связаны разум и безумие, как бы ни казались двумя половинами единого целого, за этим всё равно стояло что-то большее. Что-то, чего Элиот понять пока не мог.

Он выпустил руку Хоуп, несколько мгновений смотрел на неё, словно надеялся увидеть проблеск жизни.

Ничего.

Элиот зажмурился и шагнул в Мир грёз.

***

Максим прибыл на встречу по первому зову. И хотя они с Вероникой никогда не были приятелями, пообещал помочь, чем сможет. Правда, плохо представлял себе, чем – плана не было. У Адена тоже, он просто счёл за лучшее держать парня под наблюдением – кто знает, вдруг он станет следующей жертвой. Братья и сёстры собрались в библиотеке Фроуда, перебирали книгу за книгой в поисках возможности открыть человеку ход в Мир грёз. Аден хотел было присоединиться к ним, но, взяв первую же книгу, понял, что не может усвоить ни строчки. Нужно было передохнуть.

Надеясь развеяться, Аден зашёл к Деланию. Пересказал разговор с мэром, пытался рассуждать вслух о том, каким будет следующий шаг Пылающей тьмы. Бывший бог тьмы был молчалив, больше слушал, на вопросы отвечал односложно или просто кивал. В какой-то момент Аден замолчал на пару минут, и всё это время Деланей продолжал рассеянно кивать.

Только сейчас бог огня заметил, как постарел его приятель. На лбу пролегли морщины, как и возле рта, в волосах на свету блестели первые седые волосы. Как в те времена, когда на землю ступил Хаос, и о судьбе Вероники ничего не было известно. Но тогда хотя бы можно было догадаться, что всё кончится хорошо – «Сказания» всегда сбывались с болезненной точностью…

Нигде им не найти покоя, пока Вероника не найдётся, в отчаянии подумал Аден.

С чего-то надо было начинать поиски. Отец не отзывался, но Элиот говорил, что он просто занят, а не игнорирует. Хотелось верить, но и сидеть без дела невыносимо.

Поколебавшись, бог огня решил начать с самого начала… вернее, с того начала, что было под рукой. Он спросил разрешения у Деланея и, дождавшись очередного рассеянного кивка, поднялся. Приятель всё равно ушёл в себя, а он может хотя бы попытаться что-то сделать.

Быстрый подъём по поскрипывающей лестнице, накрытой пыльной ковровой дорожкой. Первая дверь справа. Эту комнату выбрала для себя Вероника в надежде, что будет жить здесь с отцом. Судьба распорядилась иначе, подарила ей новое жилище, но комната всё равно осталась. И Вероника всё равно обставила её по своему вкусу, и часто приходила сюда, чтобы побыть с отцом.

Аден занёс руку, чтобы открыть дверь, но в последний миг замер. Исходящие из комнаты ощущения были смутно знакомыми и одновременно пугающими.

Проклятье. Неужели она уже здесь?

– Заходи. Ничего не бойся, – скорее почувствовал, чем услышал он.

Сердце заколотилось как сумасшедшее.

Поколебавшись, Аден толкнул дверь.

В комнате царил мягкий полумрак – на стене горел светильник в виде улыбающегося солнышка. Возле окна, спиной к Адену, стояла Вероника. Нисколько не изменилась, разве что волосы теперь держала распущенными, а не собирала в косу. И свадебное платье на ней – почему-то это задело сильнее всего. Изменилось ощущение – казалось, от доброй, нежной девушки ничего не осталось, и её тело занимала роковая женщина, от каких исходит запах опасности.

Не понимая, что делает, Аден шагнул вперёд. Что тянуло его к ней, он не понимал, но чутьё исходило на крик. Опасность! Нельзя! Ни в коем случае не подходи ближе! Не прикасайся…

– Почему мы здесь оказались? – еле слышно спросила Вероника. – Мы оба…

Аден замер. Казалось, на него вылили ведро ледяной воды, чтобы отрезвить.

Это не могла быть Вероника.

Она обернулась. В глубине серых глаз затаилась незнакомая печаль и сожаление. Захотелось обнять её, успокоить, пообещать, что всё будет в порядке. Аден сопротивлялся странному желанию из последних сил, но магнетизм незнакомки в знакомом теле становился сильнее с каждой секундой. Казалось, что там, внутри, бьётся его собственное сердце… и, наверное, это было недалеко от истины.

Она зажмурилась, закрыла глаза ладонью. Правой. Вероника была левшой.

– Я не могу, – прошептала она. – Я должна была сжечь всё это, но пришёл ты, и…

Она махнула рукой, на её щеках блеснули дорожки слёз. Наваждение накатило с новой силой, Аден шагнул к ней. Протянул руки, чтобы обнять, но она отшатнулась.

В воздух взмыли языки чёрного пламени.

«Вероника» опустила руку, бесстрастно взглянула на Адена. Чуть нахмурилась, прищурилась, закусила губу. До боли знакомый жест…

– Прежде чем ты дотронешься, ты должен узнать, – еле слышно сказала она. – Меня зовут Син, и я не твоя Вероника.

Чёрное пламя схлынуло на пол и растаяло, обнажая выжженный круг на паркете. Его края ещё тлели.

Наваждение испарилось вместе с чужеродным огнём. Аден выпрямился, сжал кулаки.

– Где она? – процедил он.

Син коснулась груди там, где у человека бьётся сердце.

– Здесь. Вместе с твоим пламенем. Пока ещё здесь.

– Что значит «пока»? – спросил бог огня. Каким-то тридесятым чувством он догадывался, что она имела в виду.

– Она скоро уйдёт, – просто ответила Син. – У неё не будет выбора.

За стеной послышались тихие перестуки, может быть, это был звук шагов. Аден растерянно смотрел на девушку и не мог пошевелиться; казалось, его воля столкнулась с наваждением, и победителя в этом бою ещё не нашлось.

– Я не хочу, чтобы всё закончилось здесь, – прошептала Син и шагнула навстречу Адену. Бога огня снова сковало её очарование, и он едва мог дышать. – Я хочу, чтобы мы…

Она была совсем близко. Плевать, что она говорит, лишь бы стала ещё ближе.

– Я хочу, чтобы у нас…

Она коснулась его щеки, прижалась к нему всем телом. Аден зажмурился. Сердце колотилось как сумасшедшее, будто собиралось выпрыгнуть ей навстречу.

– Ты ведь чувствуешь это, да? Между нами…

Горячее дыхание обожгло губы. Ещё немного, и он сдастся без боя…

– Совсем поехал крышей? – крик Деланея заполонил сознание. – Она враг! Очнись же!

Что-то тяжёлое стукнуло по макушке. Нежные прикосновения растаяли, и на мгновение Аден пожалел, что Деланей пришёл так не вовремя. В следующий миг исчезло и наваждение, и бог огня с ужасом понял, что произошло.

Он обернулся и растерянно посмотрел на Деланея. Тот раскраснелся, тяжело дышал, сжимал в руке чёрный лакированный ботинок.

Син исчезла тоже, Аден больше её не чувствовал.

– Что это было? – глупо спросил он.

Деланей бросил ботинок на пол перед собой. Махнул рукой, выдохнул.

– То же самое я хотел бы спросить у тебя.

Аден потёр глаза, покачал головой. Он должен был объясниться, рассказать всё, но нужные слова не находились.

– Я… – он несколько мгновений пытался выдавить хоть что-то, потом махнул рукой и протянул ладонь Деланею. – Пойдём. Попытаемся найти ответы дома.

– Я уже дома, – процедил тот.

– Тебе нельзя здесь оставаться, – отрезал бог огня. – Пойдём, обсудим всё с остальными. Я расскажу, что узнал, может быть, они что посоветуют…

Деланей глубоко вздохнул, задержал дыхание. Зажмурился, несколько мгновений стоял без движения. Выдохнул. Опустился на пол, принялся обуваться.

Аден смутно догадывался, что ему не нравится.

– Я не хотел, – вырвалось у него. – Нет, конечно, хотел, но… Я не понимал, что это не она. Нет, понимал…

– Заткнись, – посоветовал Деланей и поднял голову. – Знаешь, как говорят люди? Любое слово может быть использовано против тебя. Поэтому просто отведи меня в Мир грёз, и закончим на этом.

Аден уже открыл рот, чтобы возразить, но вовремя передумал. Просто протянул руку и кивнул.

– Идём.

***

Историю о том, что случилось в доме Деланея, встретили растерянным молчанием. Каждый, кто хоть как-то интересовался судьбой Вероники, знал, насколько она привязалась к отцу за последние четыре года. Только Проводящий время осмелился высказаться, и его слова утешения не приносили – бог времени счёл, что та Вероника, которую все они знали, исчезла бесследно. И доказательств тому было куда больше, чем доказательства того, что она ещё где-то там, как сказала Син.

О том, что произошло между ним и той, которая называла себя Син, Аден промолчал. Деланей слышал это, но не сказал ни слова. Хотя, наверное, стоило об этом заговорить, только не во всеуслышание; и бог огня знал, к кому обратиться.

Среди братьев и сестёр ходил слух, что Сиири и Элиот связаны. Поговаривали даже, что у них вроде завязался роман после случая возле врат в мир мёртвых – тогда все видели, как они обнимались. Бога огня такая ерунда не интересовала. Важно другое – Сиири пару раз рассказывала о странном притяжении, которое испытывала, когда Элиот был рядом. Может быть, это что-то похожее? Новоявленного бога разума спрашивать не хотелось. С сестрой привычнее говорить на такие темы, тем более она ни разу не давала повода усомниться в себе.

С Деланеем остались Киана, Кассандра и Сет. Элиот призвал духов-хранителей и за компанию с Фалбертом обсуждал с ними, где искать отца. Аден вымученно улыбнулся, помахал рукой старой знакомой – гречанке Астарте – и обернулся к одиноко сидящей Сиири. Сейчас он всё выяснит…

Знакомое ощущение затопило Главный зал. Воцарилась тишина. Аден видел, как Сиири изумлённо застыла, глядя вперёд, и понял, что не ошибся в чувствах.

– Простите, что задержался, – послышался виноватый голос отца. – Я вернулся и готов ответить на ваши вопросы… если смогу.