Читать книгу Октябрь и Апрель - Алекс Хикари - Страница 3

Тусклый свет фонаря, падающий с улицы, позволял рассмотреть небольшую комнату, раза в два меньше, чем его собственная. Холодный оранжевый свет красиво ложился на выбеленные стены, и качающиеся на ветру ветки создавали причудливую игру теней. Тёмная вязь сплеталась на стенах, на застелённом линолеумом полу, на пустой кровати, накрытой шерстяным одеялом, и небольших тумбочках по обеим сторонам от неё. В тусклом свете можно было рассмотреть настольную лампу, стопку книг на столе. Хорошо хоть, что не абсолютная темнота – Тэм не выносил её.

Эта ночь была одной из самых длинных в его жизни.

Не раздеваясь, он растянулся на кровати и уставился в потолок. Не хотелось думать. Не хотелось чувствовать. Хотелось уснуть и больше никогда не просыпаться, или проснуться тогда, когда всё закончится. Груз произошедшего давил так, что казалось, что он вот-вот начнёт задыхаться. Пятнадцать лет пряток, пятнадцать лет стараний – всё крахом из-за одной ошибки. Из-за одного рисунка. Из-за одного разговора с любимой девушкой.

Я больше никогда не буду рисовать, в отчаянии подумал Тэм. Чего бы мне это ни стоило. И к девчонкам на пушечный выстрел не подойду…

Он повернул голову и посмотрел в окно. Внизу пронеслась запоздалая машина, отчего на мгновение в комнату проникли лучи жёлтого света. Наверное, кто-то торопился домой, к семье. Может быть, даже потому, что хотел. По-настоящему.

Тэму некуда торопиться. Его больше никто не ждёт, да и ему ждать некого… Призрачная надежда, что с отцом всё в порядке, ещё теплилась в глубине души; но отчаяние, бездонное, чёрное, бесконечное, уже затягивало его в свои пучины, и Тэм не боялся в нём утонуть. Он заслужил это.

Сон накрыл его под утро. И, казалось, он мгновение назад смотрел в светлеющее небо, едва прикрыл глаза, и…

Громкий гудок взрезал утреннюю тишину. Тэм резко сел, ошалело огляделся по сторонам. Это не его комната. Не его дом.

Это был не сон…

Послышался мягкий стук. Тэм машинально оглянулся. Дверь приоткрылась, и в щёлку можно было разглядеть человека в белом халате.

– Не спишь? – послышался бесстрастный женский голос, такой же холодный и чужой, как эта комната.

Тэм не смог выдавить из себя ни слова, и потому покачал головой.

Дверь открылась. В комнату проскользнула женщина в белом халате, такая маленькая и хрупкая, что в её присутствии было страшно дышать. Тусклые каштановые волосы собраны в крошечную шишечку на затылке, на бледном лице ярко выделялась россыпь коричневых веснушек. Незнакомка держала в руках планшет с несколькими листами бумаги. Она поджимала губы, как если бы презирала всех вокруг, но Тэм не увидел в её карих глазах ни малейшего проблеска чувств. Значит, обычная, не сенситив.

– Здравствуй, Артём. Меня зовут Маргарита Сергеевна, – еле слышно сказала женщина. Она присела на край кровати, устроив планшетку на коленях. – На ближайшие пару дней я дежурный воспитатель, а поэтому мне нужно рассказать кое-что о наших порядках. Ты готов слушать?

Тэм кивнул.

– Ты находишься в специализированном интернате для детей с особенностями развития, – монотонно говорила Маргарита Сергеевна. Она не сводила с Тэма равнодушного взгляда, отчего ему было не по себе. – Надо объяснять, почему ты здесь оказался?

Потому что я сенситив, хотел сказать Тэм, но снова не смог, и потому просто покачал головой. Невольно сжал в руках одеяло, и оно неожиданно оказалось кусачим. И как вчера не заметил?

– Тогда поговорим о распорядке дня, – Маргарита Сергеевна кивнула. – Подъём в семь утра. Зарядка, завтрак, ванные процедуры… ну, это не мне объяснять. В восемь утра все выходят в игровые комнаты. Затем обед, затем ты идёшь на процедуры по расписанию, затем снова в игровые комнаты. Полдник в два часа, ужин в семь. Отбой в десять вечера.

Она на мгновение приподняла планшетку и взглянула в неё.

– В игровых комнатах ты можешь ходить, где пожелаешь, и брать любые игрушки и вещи. Обращайся с ними аккуратно, постарайся не ссориться с другими ребятами. Если будешь хорошо себя вести, к тебе тоже будут относиться хорошо. Есть вопросы?

Тэм покачал головой. Маргарита Сергеевна продолжала пристально смотреть на него, и он через силу выдавил:

– Нет.

– Хорошо, – она пролистала бумажки на планшетке. – После обеда привезут твою медицинскую карту и проведут полное обследование. А сейчас подождём Светлану Соломоновну, она тебя осмотрит.

Долго ждать не пришлось. Несколько секунд спустя в дверь тихо постучали, и в комнату прошла полная женщина в белом халате. Ей было лет тридцать на вид, она выглядела добродушной женщиной, хотя и не улыбалась. Она сухо поздоровалась, сняла с плеч стетоскоп и шагнула к Тэму.

Слова окончательно растерялись. Тэм молча позволил новой женщине в белом халате прослушать себя, посмотреть горло, взять кровь на какой-то там экспресс-анализ. Он едва дышал, и, пока она ожидала результатов на небольшом пластиковом приборе, вовсе затаил дыхание.

Прибор пискнул, и Тэм выдохнул.

– Артём, не бойся, пожалуйста, – монотонно сказала Маргарита Сергеевна, записывая карандашом цифры с экрана в табличку на листке. – Твой страх чувствуют, наверно, даже в игровых комнатах.

Светлана Соломоновна кивнула ей и вышла из комнаты. Тэм смутился, опустил взгляд.

– У нас один из лучших интернатов, это признаёт и высшее руководство, – Маргарита Сергеевна подняла взгляд. – Тебе нечего бояться. Поживёшь здесь до восемнадцати,       потом будешь свободен. Мы скрываем вас здесь для вашей же пользы.

– Хотите сказать, из благотворительности? – еле слышно спросил Тэм. Поморщился – у новорождённого щенка голос и то громче и мужественней.

Маргарита Сергеевна отложила карандаш, взглянула на него.

– Сенситивов боятся, – мягко сказала она. – Не так, конечно, как ты сейчас. Все знают, что вы можете пробудить чувства у окружающих, а все давно привыкли к бесчувствию. Таков человек, когда застывает в знакомых обстоятельствах и привыкает к ним. Он готов на всё, лишь бы не нарушать свой покой… пусть даже ему придётся отказаться от самого прекрасного, что ему уготовала судьба.

– Но все же знают, что с чувствами лучше, – голос Тэма стал громче. – Ведь ради этого и читают книги, слушают музыку…

– Чувства – это деликатес, – бесстрастно возразила Маргарита Сергеевна. – Ты не сможешь каждый день есть чёрную икру, желудок заболит. Здоровому человеку проще руководствоваться разумом.

Тэм опустил взгляд. Слова до противного походили на правду, и от этого было тошно.

– В этом месте вам нечего бояться, – продолжала Маргарита Сергеевна. – Ты и такие, как ты, можете быть спокойны. Охота заканчивается здесь.

– В золотой клетке, – не выдержав, с горечью проговорил Тэм.

Женщина пару мгновений помолчала.

– Это слишком громкие слова, – мягко сказала она. – Вас здесь держат не как диких зверей, но как неприспособленных к жизни на воле редких птиц. Такое сравнение лучше?

Тэм поджал ноги под себя, нахмурился, отвёл взгляд в сторону. Страх сменился недовольством, даже злобой. Она горела внутри ярким ровным пламенем, не позволяя поддаться чарующим словам этой дамочки.

– Мы не защищаем людей от вас, мы защищаем вас от людей, – проникновенно говорила Маргарита Сергеевна. – Вам сложно находиться там, среди бесчувственных статуй, и потому мы собираем вас здесь, чтобы вы могли быть в стае. Быть своими среди своих.

Тэм пару мгновений помолчал, подбирая подходящие слова, но они всё не находились.

– Про птиц никудышное сравнение, – наконец выдавил он. – Если только сказать, что нас поймали и держат здесь силой.

Маргарита Сергеевна несколько долгих секунд вглядывалась в его глаза, и Тэм невольно поёжился.

– У нас предусмотрено наказание за плохое поведение, – тихо сказала она. – Пожалуйста, не вынуждай нас применять его к тебе.

– Постараюсь, – буркнул Тэм и отвернулся к окну.

Пожалуйста, пусть она уйдёт, мысленно взмолился он. Пусть она уйдёт…

Послышался неприятный скрип, шорох – кажется, женщина отодвинула стул. По комнате разнёсся цокот каблучков.

– Артём, пожалуйста, не создавай проблемы ни себе, ни нам, – еле слышно сказала Маргарита Сергеевна. – Так будет лучше для всех.

Тэм кивнул.

С механическим жужжанием открылась дверь. Перестук каблучков сделался чуточку тише.

Внезапная мысль вспыхнула ярким пламенем, перекрыв всё остальное.

– Постойте, – Тэм вскочил с кровати и обернулся к ней. – Мой отец… Вы что-нибудь знаете? Его зовут Олег Демидов, и он…

– Да, знаю, – бесстрастно сказала Маргарита Сергеевна. – Он наш постоянный посетитель, часто привозит конфискат для вас. Думаю, поэтому тебя определили именно сюда.

– Но…

– Артём, пожалуйста, готовься к выходу в игровые комнаты, – равнодушно оборвала его она. – Здесь нет ни телевизора, ни книг, ни проигрывателей. Здесь тебе будет скучно. А там всё есть… и там тебя уже ждут такие, как ты.

Маргарита Сергеевна шагнула за порог. Дверь закрылась. Тэм опустился на кровать, обхватил голову руками.

Постепенно до него доходила простая мысль. Она сказала, что отец часто приходит сюда. В настоящем времени. Значит, он может быть жив…

Долго ли он сидел так, Тэм не знал. Из лихорадочных размышлений о том, как разузнать правду, его вывел протяжный гудок. Дверь открылась, и ничего не оставалось, кроме как принять её приглашение.

Тэм встал, подошёл к дверному проёму и осторожно выглянул в коридор.

Отовсюду слышался гомон – из-за открытых дверей выходили мальчишки разных возрастов. Тэм не успевал уследить за ними. Вот паренёк лет двенадцати, высокий, в огромной тёмно-синей футболке, мешком висящей на субтильном теле; вот крепкий мальчишка лет семи в красно-белом свитере – и как ему не жарко? Светловолосые близнецы в голубых футболках бегали по коридору, лихо огибая всех попавшихся на пути мальчишек. Разные возраста, разная внешность, но одно неизменно – яркость. Все они были яркими птицами, и после серых голубей своего города Тэму это было чертовски непривычно.

Едва он хотел шагнуть за порог, как его накрыло с головой колоссальных размеров волной. Чувства, эмоции, переживания. Радость, озорной настрой, раздражение, тягучее равнодушие, которое, как оказалось, тоже как-то ощущается… Волна была настолько плотной, настолько огромной, что Тэму пришлось ухватиться за косяк, чтобы не упасть.

Сенситивы. Они и вправду все сенситивы. И никто не скрывает своих чувств, делится ими с окружающими… Права была Аня, ох как права – как же они живут в этом?

Тэм держался рукой за косяк и жадно хватал ртом воздух. Слишком много чувств за один раз для того, кто жил в бесчувственном мире. Надо было дать ему привыкнуть, а не толкать сразу в воду без спасательного круга – может ведь и не научиться плавать…

Возбуждённый гомон отдалился и стих. Тэм выглянул в коридор – никого. Несмело шагнул вперёд, направился в ту сторону, где смолк шум. Там тоже находилась дверь, и стоило ему приблизиться, как она сама отъехала, освобождая дорогу.

Взгляду открылся новый коридор, такой же белый, с такими же светящимися стенами, полом и потолком. По обе стороны по три двери, рядом с ними огромные окна из толстого волнистого стекла – Тэм впервые видел такое, его неправильная поверхность позволяла увидеть, есть ли кто в комнатах, но не давала рассмотреть, кто именно. Под потолком Тэм краем глаза заметил крупную видеокамеру, возле объектива мигал красный огонёк.

Из комнат доносились возбуждённые голоса. На таком расстоянии безопасно, но чужие чувства всё равно сюда дотягивались – как прибой или остатки волн, так и не достигших берега. Тэм зажмурился, глубоко вздохнул, как будто и впрямь собирался нырять. Он сам не знал, как себя чувствует. Боится? Или ещё не привык? Он шагнул вперёд и направился к ближайшей двери – звучавшие оттуда голоса были громче всего.

– Не хочу «Короля льва»! – послышался капризный мальчишеский голос. – Опять девчонки реветь будут, а нам их успокаивать!

– А то ты реветь не будешь, – раздался чуть ближе девичий голос, как показалось Тэму, говорившая была постарше собеседника. – Видела я, как ты тайком…

– Неправда!

– Хватит, – проскользнул на грани слышимости женский голос, и моментально воцарилось молчание. – Пашка, если вы с Дашей не определитесь за минуту, решать буду я.

Несколько мгновений было так тихо, что Тэм слышал, как колотится его сердце. Затем воздух взорвался радостными криками, настолько громкими и высокими, что хотелось заткнуть уши.

– Ева будет выбирать! Ура!

– Ева, Ева! Можно мой любимый?

– Ева! Пожалуйста, не слушай Даню!

– Ева!

– Ева! Только не «Король лев»!

Волна радости, восторгов, привязанности хлынула из комнаты и затопила коридор. Оглушённый, Тэм прислонился к стене. Да что же такое…

Нет, если ему предстоит провести здесь какое-то время, надо научиться с этим жить. Тэм зажмурился и попытался вспомнить уроки отца, когда его учили контролировать свои чувства. Вздохнуть глубоко, задержать дыхание, сосчитать до десяти. Один, два, три…

Послышались лёгкие шаги, повеяло приятным запахом – кажется, зелёное яблоко.

– Ты новенький? – послышался женский голос.

Тэм открыл глаза. Перед ним стояла девчонка лет пятнадцати, сложив руки на груди. Ростом ниже его на голову, одетая в джинсы и чёрную майку, она невероятным образом казалась взрослой и сильной. Неровно подстриженные каштановые волосы до плеч, в тёмных, почти чёрных глазах читается настороженность. Хмурая, напряжённая, девчонка казалась сжатой пружиной, готовой вот-вот распрямиться, и в этот момент не хотелось бы находиться с ней рядом. Настороженность и недоверие исходили от неё вместе с запахом яблок – видимо, как и все, она не считала нужным скрывать чувства.

Тэм кивнул.

– Тебе нелегко, наверное? – лицо девчонки расслабилось, хотя настороженность в во взгляде осталась. – Ты впервые среди сенситивов?

– Впервые, – еле слышно ответил Тэм, и его голос оказался неожиданно хриплым.

Девчонка кивнула.

– По тебе заметно. Я Ева, – она протянула руку, и Тэм неловко взялся за неё. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким. – Я берегу покой этих ребят.

Тэм ощутил, что она вкладывает особый смысл в последние слова. Изменилось исходящее от неё чувство, будто стало теплее; но на грани слышимости тонкой струной звенела угроза.

– Зови меня Тэм, – прохрипел он.

– Тэм? – Ева прищурилась. – Не верю, что это твоё настоящее имя.

Он смутился.

– Да, не моё, – пробормотал он. – Меня зовут Артём, но я хочу, чтобы меня называли Тэм.

– Почему?

Ева всматривалась в его глаза, и под этим взглядом Тэм чувствовал себя так, будто получил двойку у строгого учителя. Запоздалое удивление обожгло изнутри – она стала первой, кто спросил его об этом.

– Так звали моего любимого музыканта, – пробормотал он. – Рустем Булатов, вокалист группы Lumen. У меня музыкальный кристалл с его последним альбомом, и…

– Lumen? – Ева пару мгновений помолчала. – Знаю таких. Мне больше нравятся иностранные группы.

Удивление снова захватило Тэма.

– А у вас есть музыка?

Ева широким жестом указала на дверной проём.

– У нас есть всё. Зайди и убедись.

Тэм недоверчиво посмотрел на неё. Поколебался пару мгновений. Да нет, не бывает так. Оглянулся, попытался рассмотреть что-то через стекло – бесполезно. Видимо, придётся идти.

Тэм набрал побольше воздуха в лёгкие и шагнул вперёд. Хотел бы морально приготовиться к тому, что снова придётся встретиться с волной чужих чувств, но к этому невозможно быть готовым. Страх птицей взмыл с глубин души, заполонил всё собой. Переступая через порог, он зажмурился и машинально остановился; в спину что-то подтолкнуло, и пришлось шагнуть вперёд.

Царившая мгновение назад тишина взорвалась детским голосами.

– Ева, кто это?

– Это новенький?

– Почему он боится?

– Ой, какая рубашка красивая! Мне так нравится! Тоже такую хочу…

– Тихо, – скомандовала Ева. Тэм снова ощутил тычок в спину. – Давай уже открывай глаза. Никто из нас не кусается.

Ну что. Может, всё и не так страшно. Тэм кивнул самому себе и открыл глаза.