Читать книгу Противостояние - Александр Афанасьев - Страница 23

– Спасибо мужики…

Лейтенант пожал руку командиру корабля, потом праваку

– Да брось… В баньке попариться не хочешь? У нас банька – во всем Афгане нет такой баньки. Перед ней – пруд с карпами95, как у себя дома…

– Да нет… Меня и так за самоволку – вздрючат по самое…

– Ну, бывай…

Лейтенант побежал к рычащей дизелями колонне, с которой ему уже махали – поторопись…

Как он выбрался из Кабула? Да очень просто…

В Афганистане на самолет внутренних линий почти никогда не продавали билеты, платили летчику а сам самолет летел далеко не по расписанию. А уж про самолеты Советской и Афганской армии – тут и разговора нет – какие могут быть билеты договорился с экипажем – полетел. Не договорился – не полетел. Полетит экипаж или нет – зависело от многих факторов – исправность самолета, погода, возможность обстрела духами, сколько экипаж выпил накануне. Можно было ждать вылета час можно и несколько суток. Лейтенанту прост повезло – уже через два часа торчания на кабульской бетонке ему попался самолет, идущий аккурат на Джелалабад. И даже не слишком сильно перегруженный. Ну а то, что грузовая кабина Ан-12 не герметизирована – это так. Мелкие неприятности. Они ведь ходят в горы – ходят. И ничего…

Он возвращался в отряд, хотя душа его была не на своем месте. Он не был оперативником, он не привык к интригам, он в конце концов был обычным московским пацаном из хорошей семьи, классным стрелком. Да, Родина сделала из него меч – но не кинжал. И теперь ему было непокойно – как всегда бывает неспокойно честному и не видящему за собой никакой вины человеку, когда вокруг происходит что-то непонятное и темное.

Интересно, что сделают Женьке? Ведь он тут в бригаде – а он то там остался. Значит, если этот зеленый96 жаловаться побежит – как раз Женьке и влетит. Хотя кашу он заварил, и это из-за него теперь…

Черт, лучше бы он грохнул того проклятого…

Кого? ЦРУшника? И куда он делся? Он ведь его сдал, как положено. Он же правду сказал…

– Эй, лейтенант…

Скворцов вздрогнул, едва не свалившись с брони

– Товариш капитан?

– Ты ведь вроде до расположения десантуры просился?

Только сейчас Скворцов понял – доехали. Место временного расквартирования сто пятьдесят четвертого отряда, в пятнадцати километрах от Джелалабада было совсем рядом.

– Так точно, товарищ капитан

– Ну, так и не спи на броне.

Проводив взглядом соскочившего с брони лейтенанта, пожилой капитан молча покачал головой…

* * *

Расположение было совсем рядом. Знакомое до боли место – модули, палатки. Вырытые на случай минометного обстрела землянки. Ограждение. Кладбище трофейной техники, рядом – техника настоящая, рабочая. Все какое-то временное, несерьезное – и в то же время уютное, свое. И, как апофеоз всему, на флагштоке понуро висел исхлестанный ветрами, выпитый, выжженный безжалостным афганским солнцем, но не сдающийся гордый красный флаг.

На воротах временного КП стоял ефрейтор Деревских – не из его группы, но человек знакомый. Когда он увидел неспешно идущего к расположению Скворцова – он настолько изумился, что побежал к нему навстречу, напрочь забыв про обязанности часового.

– Товарищ… лейтенант

Глаза его были размером с чайное блюдце, не меньше…

– Я уж год как лейтенант. Ты почему с поста то сорвался…

– Товарищ лейтенант… вас в самоволке объявили, майор Квача распорядился как только вы появитесь… сразу к нему…

Вот это номера… Теперь и в самоволку его отправили…

– Товарищ лейтенант.

– Дойду сам. Учи устав караульной службы, солдат! – отработанным движением, Скворцов слегка сбил широкую панаму-афганку, коей была увенчана голова ефрейтора Деревских…

* * *

Квача сидел в штабном модуле, по форме и с автоматом под рукой. Пил чай…

– Товарищ майор, лейтенант Скворцов по вашему приказанию прибыл!

Хотя никакого приказания прибыть к нему майор Квача не отдавал – Скворцов решил доложиться именно так, чтобы не навлекать на свою голову начальственный гнев – явился, мол… не запылился. Хотя как раз запылился, грязный как…

Квача отставил чашку в сторону.

– Хоть и не приказывал – а все равно прибыл. Проходи, присаживайся… Рассказывай, что ты сумел такого натворить, что самого батю в Кабул на ковер вызвали?

– В Кабул?!

– Ну, да. Час как улетел, вертушку за ним прислали…

Вот это – попал…

– Не могу знать, товарищ майор…

– То есть как это – знать не можешь?

– Не могу знать. Меня в Кабуле спрашивали – я ответил то же самое. Пленного я сдал как положено, спросите подполковника Руденко…

Квача как то разом сменил тон

– Да спрашивали… Бред какой то… Руденко говорит, что был звонок из Кабула, по этому звонку он передал пленного КГБшникам. Они вместе с ХАДовцами прибыли, местными. В журнале запись есть. КГБшников таких нет. В Кабульском представительстве КГБ звонок не зафиксирован, у местных тоже. Вот и думай – что хочешь.

– Товарищ майор а как Руденко…

– Руденко с батей улетел. Объяснительные писать. Мутное дело это…

Чая не было. На двоих прикончили целую бутылку голландского лимонада Сиси, теплого и противного – палило нещадно…

– А ХАДовцы?

– Что – ХАДовцы?

– Ну ХАДовцы! Они же настоящие, так? Почему у них не спросить?

Майор Квача недобро посмотрел на подчиненного.

– Отставить. Мало того что уже наделали… Батя вернется из Кабула – тогда и будет разбираться… кто… почему… и кого.

– Есть…

* * *

Шило сидел в своем модуле, грязном и засранном. Голый по пояс. Чуть пьяный – но лишь чуть-чуть. И злой – как собака.

– Здрав будь, командир! – поприветствовал он шагнувшего в модуль Скворцова

Скворцов подозрительно принюхался

– Это на каком?

– А хрен знает… На старославянском… наверное.

Как ни странно – в Афганистане старославянский, или то что солдаты считали за старославянский, приобрело особую популярность. Равно как и мат вкупе с «музыкой», блатным жаргоном. Дело было в том, что нужно было какое-то средство общения – и по связи и в письменном виде – позволяющее достоверно установить, что информация исходит от русского, а не от духа. Среди афганцев, в том числе и тех кто воевал в рядах вооруженной оппозиции, было немало тех, кто учился в Советском союзе, или имел русских жен – по-русски они разговаривали не хуже самих русских. Это могло привести к проблемам. А вот если ты обстрелял подозрительную группу в зоне твоей ответственности, а в ответ тебя по связи послали и по папе и по маме – тут к гадалке не ходи, спецназ идет. В духов переодевшийся. Так и опознавались – матом и жаргоном.

– Докладывай, замок. Как вы тут без меня разлагались?

– Как разлагались… Батя злой как черт, на него из Розового дома выходили по связи, потом он орал долго. Группу отправили…

– Куда отправили?

– На операцию. Доктор Набир объявился. Сука…

– Не добили, значит.

Доктор Набир был не афганцем – непонятно кем. Лидер бандформирования, до двухсот активных штыков. Месяц назад сумел уйти в Пакистан, выскользнуть из тисков, когда проводилась операция по зачистке зоны, но точно была подтверждена информация о его ранении. Потом по каналам ХАД пришла информация о его кончине от ран в пакистанском госпитале. И вот – здравствуйте… И как теперь верить партнерам?

– Не добили…

– А ты что сидишь? С кем группа ушла?

– Батя приказал нам двоим в расположении сидеть… до выяснения всей этой истории. А нашей группой – группу Михальчука усилили.

– Михальчука… Как же он командовать то будет?

– Скомандует. У него замком Рыбак – он на нашу группу и встал. Нормально все будет.

Скворцов нашел себе место для сидения – грязный, сколоченный из досок, в которых раньше артиллеристы свои снаряды хранили, табурет.

– Что делать будем?

– А что предлагаешь?

– Да не нравится мне все это. Чувствую, соседи опять что-то темнят. Ну, ладно, КГБшников, которые пленного забирали – мы не знаем, корочками махнули – мы и уши развесили. Но ХАДовцы то знакомые местные, так?

– Допустим.

– Так если у кого и спрашивать – так это у них. Они-то должны знать – что за гэбье, где они его взяли, что потом было, как они пленника забрали?

Шило покачал головой

– Вон ты о чем, старшой… Не… я не подписываюсь. Меня уже и так тут наградили… орденом святого Ебукентия с закруткой на спине.

– Надо разобраться. По горячему. Потом поздно будет.

– Кому надо – тот и разберется, старшой. Давай хоть выспимся в кой веки раз… как люди.

– Как знаешь… – Скворцов поднялся со стула, угрожающе скрипнувшего…

– Стой, старшой… – Шило окликнул командира, когда тот уже открыл дверцу модуля – на чем тронемся то…

– А вон… Тойоту возьмем. Я на воротах договорюсь…

* * *

Управление ХАД по Джелалабаду и провинции Нангархар находилось в старом здании, окруженном толстым дувалом, с большим двором и вырытым под здание подвалом, переделанным под тюрьму. На воротах стоял часовой, всего один – верней не стоял, а сидел на земле, разомлев от жары и положив рядом автомат. Хочешь – врывайся и твори что сочтешь нужным.

Шило со Скворцовым подъехали к управлению ХАД на старой, но бодрой Тойоне, которую несколько месяцев назад взяли в караване и отремонтировали чтобы использовать ля своих нужд. Таких машин было много и использовались они гораздо чаще, чем положенный по штату транспорт. Все дело было в том, что за положенный про штату транспорт надо было отчитываться. Не дай Бог на операции где-нибудь машина заглохнет. Как-то раз было такое – сломался на операции Урал, его пришлось бросить – а потом разрабатывать целую операцию по его эвакуации, потому что за него надо было отчитываться. В ходе этой операции по эвакуации машины несколько человек получили ранения. А Тойоты… Симурги – они есть, но их и нет, сломалась – бросили, сняли все ценное и все, не отчитываться не перед кем. Удобно – а проходимость у Тойоты например почти как у УАЗа.

Сидевший на земле у ворот страж встрепенулся – но увидев знакомых русских, успокоился. Продолжил «бдение»…

На дворе стояли несколько афганцев ХАДовцев – оборванных, с автоматами, караулили сидящих на корточках в углу пленных. Какой толк от этого караула…

– К кому идем? – Шила при передаче пленного не было и он не знал, кто из ХАДовцев в ней участвовал.

– К Амиру…

– К Амиру… – понимающе протянул Шило – давно с ним перетереть стоило бы…

Амир, заместитель начальника управления ХАД был человеком мутным и темным, как и многие среди партнеров. В этом была еще одна проблема всей этой безумно затянувшейся войны. В двусмысленности. По идее войну должны были вести сами афганцы, а мы им – только помогать. На самом деле – афганцы вести войну категорически не желали. Разное конечно было – попадались и «юноши бледные со взором горящим» из верящей в революцию молодежи – но в основном попадались другие. Такие, как Амир – вовремя угадал, на чьей стороне сила, хитростью занял пост. А по сути – ничем не отличается от бандитов, воюющих по ту стороны, только этот воюет за власть, а те – против власти. В управление напринимал лично преданных ему людей – чтобы на случай если русские уйдут, быстро превратить все это в банду. По слухам – договорился с местными исламскими комитетами воевать «понарошку», кормить русских дезинформацией. Не раз и не два, зеленых ловили на том, что поверх голов стреляют. Спросили: «Почему»? Ответ – «нам еще здесь жить». Вот и воюй с такими вот… партнерами, лучше уж самим, и рассчитывать только на самого себя. Проще будет. И эффективнее.

О дороге к кабинету Амира спецназовцев никто не остановил – полный бардак. Внизу на посту их знали и пропустили, даже документов не спросив. Проходной двор.

Амир – черноусый толстяк сидел в кабинете, по виду – спал прямо на рабочем месте. Остро пахло анашой…

– Амир… Друже мой дорогой… – Скворцов первым шагнул в кабинет, Шило вошел следом и остался у двери, заперев ее

– Что? Рафик Николай, ты чего.

– Да ничего – Скворцов сел на стол, как бы принимая доминирующую позу – ехали мимо вот и заехали к дорогому афганскому другу. Рафику.

– А… Рафик – хорошо…

– А глаза что бегают? Плохое думаешь…

– Э… Рафик Николай… ты о чем?

– Да все о том же. Ты куда пленного дел, рафик Амир?

– Пленного? Ашрара?

– Да какого ашрара… Американец – где?

– Какой американец?

– Обыкновенный! Я из рейда притащил американца! Едва записать успели – явился ты, рафик. И с тобой – еще трое. Я там был. Подполковник Руденко там был. Пленный там был. И ты там был, дорогой рафик. А теперь пленного нет. А меня наказать хотят. Ты куда пленного дел?

– Рафик Николай, я не понимаю…

– Сейчас поймешь… – недобро сказал Скворцов, доставая из кармана толстую парашютную стропу и многозначительно смотря на вбитый в потолок крюк – раз ты мне врешь, рафик, значит ты никакой мне не рафик. Ты ашрар. Душара недобитый, короче. Вот мы тебя сейчас и повесим за это…

Амир дернулся, пытаясь выхватить пистолет – но с советским спецназовцем ему в этом было не тягаться…

– У какой… Беретта! Доктор Набир подарил?

– Нет…

– Говори, сука! – Скворцов поддал как следует Амиру кулаком отчего тот стал задыхаться – кто с тобой был? Кто пленного взял? Куда пленного дели?! Говори! Э, Шило укрепи-ка пока виселицу для нашего дорого рафика-ашрара. Не терпится мне его повесить.

– Рафик Николай… судить будут.

– А меня так и так судить будут. Я пленного потерял, он на мне числился, понял? А пленный – не простой. Лучше пусть за дело судят!

Шило подтащил табуретку, взобрался на нее, начал ладить виселицу. Точно так же как это делал сам Амир – верней не он, а его подручные. Ведь духи боятся виселицы как огня, по канонам ислама горло в момент смерти должно быть свободным, чтобы душа могла выйти из человека и направиться к Аллаху. А если горло несвободно – то не остается ничего другого душе, как выходить из тела через другое… отверстие. И к Аллаху испачканную дерьмом душу – не пускают, и обречена она на вечные муки. Поэтому для душмана, и вообще для любого правоверного смерть на виселице – позор, чтобы ее избежать и умереть от ножа или от пули – он все расскажет. Спецназовцы это знали.

– Кому. Ты. Отдал. Американца?

Амир, глядя на смастеренную петлю и в самом деле понял, что его собираются вешать. И – лопнул как мыльный пузырь, затараторил так, что и записать не успеешь при всем желании…

– Эти… из Кабула были… на Волге приехали… их рафик Павел привел… рафик Павел… сказал что они шурави… с особым заданием.

– Какой рафик Павел?

– Рафик Павел… Здесь сидит…

Вот это – номера! Советник при местном управлении ХАД от КГБ! Его кажется, и в самом деле Павлом зовут!

– Рафик Павел. Твой мушавер?

– Да, да, мушавер!

– И он привел к тебе тех, кто из Кабула?

– Да, да…

– А почему рафик Павел сам за пленным не поехал?

– Не знаю, клянусь Аллахом! Он сказал – здесь подожду!

Клятва с Аллахом в свидетелях из уст заместителя начальника ХАД выглядела по меньшей мере странно…

– А потом что было?

– Потом они пленного сюда привезли! И в Кабул поехали! Рафик Павел с ними поехал.

– Одни?!

– Одни… Рафик Павел машину свою взял. И у этих машина была…

Ездить по дороге на Кабул просто на двух машинах без колонны было опасно

– Кто приезжал из Кабула? Ты документы у них проверил

Треснула, вылетая из дверного проема, хлипкая дверь

– Дреш!!!

* * *

Губа в расположении была просто отвратительная…

Не камера – обычный зиндан, наскоро выстроенный. Это еще ничего, что сейчас под ночь попали. Можно тюфяком укутаться, ночью помереть от переохлаждения можно. Ночи в Афгане – даже летом холодные.

Но все равно – лучше так, в своем расположении, чем в какой-нибудь афганской тюрьме в Джелалабаде.

А попасть – попали. Можно и срок огрести, запросто. Как минимум – пару лет дизеля97, это к гадалке не ходи. Покинули самовольно часть, нарушили прямой приказ, напали на чиновника ХАДа. У него же на роже не написано, что он душманам продался? Не написано

Попали…

– Слышь, лейтенант… Хоть немного отыгрался

– Ты о чем?

– Раньше все залеты – на мне были. Теперь – из-за тебя залетели

– Оно так. Давай спать.

* * *

Хотя в зиндане было темно – о том, что взошло солнце, спецназовцы поняли сразу. Стало теплее, уже не случали зубы, выбивая барабанную дробь. Осталось только подождать, пока принесут пожрать…

– Э, а кормить то нас будут? – заорал Шило

– Щас покормим… Чего изволите?

– Рыбы красной98 тащи! И сгуща! И побольше, побольше!

– Рожа не треснет? Сечки принесу и довольны будьте! – отозвался часовой

– Вот выйду, тогда узнаешь, почему фунт лиха! В нарядах сгною – без злобы пообещал часовому Шило.

Загремел засов на двери – однако вместо красной рыбы и сгуща, и побольше – в зиндан спустился майор Квача, почему то нарядившийся в старую, замызганную форму

– Сидим?

– Сидим, товарищ майор… – ответил за обоих Скворцов

– Б…ь! Доводил ведь вчера – не суйтесь!

– Сунулись уже…

Майор, хорошо зная своих подчиненных, понял, что раскаяния от них ждать – бессмысленно, все равно, что здешним летом ливня ждать. В пустыне Регистан.

– Дело есть. С меня людей требуют, отправить – некого – хмуро сказал майор

– Мы ведь вроде как… под арестом… сидим.

– Не умничай! Это ты еще не под арестом! Вот если бы вчера Николай Павлович на тебя не наткнулся – ты бы у зеленых под арестом сидел. Вот там бы – точно был арест.

– Извините, товарищ майор…

Квача посмотрел на спецназовцев

– Доктор Набир сдается…

Новость, выданная начальником штаба, настолько поразила спецназовцев, что они на какое-то время лишились дара речи…

– Э… то есть как – сдается? Совсем сдается?

– Совсем. Он оказывается у партнеров по второй категории проходил.

– Доктор Набир? Это шутка такая, что ли?

– Да какая тут шутка… Из Кабула приказ…

Афганское бандитское подполье и служба безопасности ХАД существовали всю войну в некоем странном симбиозе, иногда сложно было понять кто на чьей стороне и кто какие задачи выполняет. Любая палка всегда бывает о двух концах и по любой дороге можно было пройти в обе стороны. Так и тут – не только духи активно вербовали агентуру в органах власти – но и спецслужбы имели в бандах огромную агентуру. Почти в каждой банде был как минимум один осведомитель – а то и не один. В подполье внедрялись лжебанды, целиком состоящие из сотрудников ХАД – просто удивительно как при таком уровне агентурного проникновения с банддвижением до сих пор не было покончено.

Банды, находящиеся под контролем ХАД делились на три категории. Третья – банды, в которые внедрены осведомители и внедрены настолько успешно, что деятельность банды либо парализована, либо она, сама того не подозревая, выполняет задачи, ставящиеся ХАД. В таких бандах либо сам бандглаварь, либо его окружение было завербовано. При этом рядовые члены банды ничего об этом не знали и думали что сражаются за духов и против шурави.

Вторая категория – банды, в которых весь личный состав знает о том, что воет за народную власть и против духов. Иногда такие банды существовали больше года, орудовали в самом Пакистане. Надо сказать что разборки между бандами, с боями и многочисленными жертвами были не редкостью. Часто такие стычки были инспирированы ХАД и КГБ СССР.

И, наконец, первая категория – это те банды, которые решили открыто перейти на сторону властей. Обычно это делалось, когда душманскому подполью становилось известно все про банду и про ее главаря и денег на борьбу с неверными уже не светило. Такие сдачи обставлялись максимально торжественно – со сдачей оружия, с врачами, с трибуной и афганской партноменклатурой, которая говорила вчерашним бандитам о неоспоримых преимуществах развитого социализма. Некоторым бандитам это все так нравилось, что они переходили то на одну сторону, то на другую по несколько раз.

– Товарищ майор, а мы то тут при чем?

Квача раздраженно махнул рукой

– Сами знаете как это делается. Приехал какой то урод… жирный. За орденом что ли. Окончил Высшую партийную школу… тот еще фрукт, в общем. И корреспондент там будет. Советский. Вот этот фрукт выразил желание самолично присутствовать при сдаче банды. Приказано обеспечить его безопасность… а у нас – все люди в разгонах… на операциях. Больше некому…

– Подождите… Михальчик же как раз за доктором Набиром пошел. И с ним и его группа и наша почти в полном составе.

– Да пошел… Его двадцать вторая бригада к каким то делам припрягла без спроса… Совместная операция была, мать их… Как только есть возможность чужих запрячь – запрягают, людей же не хватает, сам знаешь. Я пробовал рыпнуться, но там… от генералов не протолкнуться, важная какая-то операция. Некому больше, мужики…

– Так мы что там – вдвоем обеспечивать будем? Доктор Набир – тот еще фрукт, я скорее поверю, что Раббани или Хекматияр сдались, чем этот.

– Нет… Десантура с ними идет… отделение, больше нету. И зеленых батальон. И еще КГБшники. В общем целая колонна формируется. Под гостей – автобус, из брони – шесть коробочек, зеленых, семидесятки. Еще пара Камазов пойдет и наливник с керосином.

– А банда что?

– А что. Их же автоматы им и выдадим опять, номера перепишем только. Еще и своего подбросим. И останутся там же – только как подразделение от законной власти. Народу керосина нальем, муки дадим – сам же знаешь…

Вот тут то и надо было Скворцову среагировать на проскочившее «КГБшники». Опять КГБшники! В деле с пропажей пленного, они и тут – опять они!

Но Скворцов разведчиком не был. Пока не был. И подозревать всех и вся… и в первую очень своих же – не научился. Пока…

– Больше некому, мужики… – Квача скорее просил, потому что понимал, что делается – не дело и отпускать из-под ареста провинившихся тоже – не дело, и приказ о предоставлении охраны этому цэкашному борову не исполнить – нельзя.

– Сделаем, товарищ майор… – сказал Скворцов. – А досиживать то когда?

– Когда вернетесь – разберемся там…