Читать книгу Затмение умов - Александр Афанасьев - Страница 3

– Неужели вы думаете, – сказал я, – что я хочу вернуться на родину?

Виго посмотрел на яркий, безоблачный день за окном. Он заметил с грустью:

– Большинству людей хочется домой.

– Мне здесь нравится. Дома – уйма трудностей….

Грэм Грин «Тихий американец»

Американское посольство в Бишкеке, столице независимого Кыргызстана было крупным, намного более крупным, чем в более развитых странах мира – и если поделить количество американских дипломатов на количество граждан Кыргызстана – то получившийся коэффициент будет на порядок больше, чем, если подобную операцию проделать, к примеру, в России. Возможно, именно поэтому отношения независимого Кыргызстана и США – были на порядок лучше, чем отношения США и России.

А может, потому что посольство США в Кыргызстане возглавлял опытный дипломат Дональд Абе. Карьерный дипломат, достойный представитель дипломатического корпуса США – если верить сайту посольства, до того как получить назначение в Кыргызстан он был послом США в Албании, а до того – работал в дипломатических миссиях в странах Африки. Особо подчеркивалось, что г-н посол в Африке активно занимался налаживанием связей с местным населением, в частности лично вел разъяснительную работу по гигиене и прилагал усилия к обустройству туалетов и обучению местного населения посещению туалетов вместо того чтобы делать свои дела прямо на улице1. Чем занимался сей достойный гражданин в Албании – сайт посольства не сообщал. Возможно, учил албанцев не воровать и не угонять машины – ибо они обожают заниматься именно этим.

Посольство Кыргызстана имело очень большой штат дипломатического персонала по двум причинам. Первая из них – посольство представляло собой своего рода учебный центр. Госдепартамент США – уже несколько лет без особой огласки реализовывал специальную программу по замещению технического, а в некоторых случаях и младшего дипломатического персонала – с полноценных граждан США на обладателей грин-кард из малоразвитых стран мира. Примерно по такому же принципу сейчас комплектовалась армия США – отслужи пять лет, и получишь гражданство. Здесь же – киргизам, грузинам и представителям некоторых других наций, в государствах которых сто долларов большие деньги – по ускоренной программе предоставляли грин-кард, обучали и отправляли в посольство… ну скажем в Замбию. Точно такой же принцип – поработал пять лет, получил гражданство. Было у этой программы и еще одно достоинство – если скажем в той же Замбии кого-то из таких «дипломатических гастарбайтеров» похитят или убьют, их можно не спасать и вообще не признавать что это произошло. Это же не граждане.

Ну и вторая причина. В Кыргызстане – сотрудникам посольства платят большую надбавку, «за дикость» к жалованию – а страна все же относительно безопасная, бывшая советская республика, тут даже весело иногда бывает и уж точно – недорого. Потому то – все и хотят получить сюда назначение, штат разбухает. В том числе, кстати, и штат станции ЦРУ в Бишкеке…

И Ник Краев это знал, как мало кто другой…

Сейчас он выключил свой компьютер, запер ящики стола. Немного поразмыслив, отцепил из-под стола болгарский Макаров – он крепился на мощном магните – и сунул в карман…

Его коллега, Бред Джонс, ветеран, сосланный сюда чтобы немного заработать перед пенсией (надбавка за дикость шла и сотрудникам станции) и сейчас тихо спивающийся – добродушно посмотрел на него.

– Пошел прогуляться?

– Ага – Краев не стал уточнять

В отличие от своих коллег, которые учили русский в языковой школе в Монтеррее – Ник Краев учил русский дома, потому что он был этническим русским. Ну, почти. Его родители – переехали сначала в Израиль, но им там не понравилось – и они, отмучавшись на земле обетованной всего полгода – поехали в США. Их приютил Брайтон-бич, мекка для отъезжающего из СССР еврейства. Там они с трудом огоревали двухкомнатную квартиру – трамповку, отец нашел работу в метро, а мать перебивалась временными. Кандидатская отца никому не пригодилась – как и музыкальное образование матери. Америка жестока, просто так здесь никто и ни за что не платит. Отец еще радовался, что нашел такую работу – у работников метро сильный профсоюз.

Сам Ник ходил в обычную, государственную школу, учился хорошо. Кто-то и когда-то узнал, что он знает четыре языка – русский, украинский, иврит и получается английский. Тогда в один прекрасный день к отцу в метро подошли два хорошо одетых джентльмена и сказали, что если ваш сын, мистер Краев согласится изучать еще два языка, то за высшее образование можно будет совсем не платить…

Так Ник Краев попал в ЦРУ.

От других сотрудников – Ник Краев отличался еще и тем, что испытывал настоящее, не показное чувство ненависти к России. Если другие сотрудники просто делали то, что им приказывали – то Ник делал больше, потому что ненавидел. Он ненавидел всё – язык, нравы, государственность, то, что Россия всегда топтала и терзала соседние свободолюбивые маленькие народы, то, что она всегда противостояла США.

На шестом этаже2 это заметили. Оценили. Потому Ник Краев, занимавший позицию старшего кейс-офицера в бишкекской станции ЦРУ – был не просто еще одним. У него были свои планы, о которых посол, специалист по гигиене и туалетам не знал ничего. И в комитете по разведке Конгресса США ничего не знали, а если бы знали, это могло бы стать поводом для предъявления уголовного обвинения. Впрочем, основания были и без этого – если бы, например, узнали всю правду о миссии в Иордании, где в пустыне – на деньги ЦРУ в лагерях чеченские спецназовцы из состава иорданской армии3 – готовили боевиков Исламского государства4…

Пройдя пост безопасности, он сразу накинул на голову капюшон флиски, вышел на улицу, поднял руку. Тут же остановилась машина – местные жили очень бедно, и таксистом был готов подработать практически любой.

– На рынок Дордой

Водитель понимающе улыбнулся

– Сделаем

Краев вручил ему три десятидолларовые купюры – бешеная цена за поездку. Но иногда Краев любил шикануть.

– И давай, побыстрее

Несмотря на то, что государственным языком здесь был кыргызский – в городе почти все разговаривали по-русски. Был даже такой смешной момент – когда подготовили новую конституцию Кыргызстана, ее не смогли перевести на кыргызский, и пришлось обсуждать на русском. Это потому что в киргизском языке не оказалось некоторых нужных для конституции слов.

Краев посмотрел назад – следом за ними сорвалась замызганная китайская малолитражка. Он только усмехнулся – ну-ну. Рынок Дордой занимает сто гектаров в пригороде Бишкека, туда приезжают отовариваться с соседних Казахстана и Узбекистана. Там не то, что слон – там кит бесследно исчезнет. Он там знает все закоулки… ну, много знает, потому что всё на Дордое знать невозможно, там все меняется. И сбросит хвост в два счета.