Читать книгу Силовой вариант - Александр Афанасьев, Александр Николаевич Афанасьев, А. Н. Афанасьев - Страница 42

Из Белого дома секретарь по делам обороны Чейни возвращался в хорошем настроении. В числе документов, какие он привез в Белый дом – ему удалось подсунуть документы на закупку полутора сотен новейших вертолетов по хорошим ценам и документы по лазерному оружию ПВО – развитие системы СОИ, которое шло ни шатко, ни валко. Что бы ни случилось дальше – день прошел не зря…

Вернувшись к себе в офис, в Пентагон – Чейни вызвал доверенного человека и передал ему подписанные президентом контракты для того, чтобы как можно быстрее «провести их по бухгалтерии» – то есть зарегистрировать и сделать все иные необходимые действия. Чейни никогда не брал взяток напрямую – он поступал намного хитрее. Все оборонные подрядчики – знали, к кому надо обращаться и с какими компаниями надо заключать контракты… например, на юридическое и лоббистское сопровождение своих усилий. Деньги двигались по такому сложному и запутанному каналу, что даже Служба внутренних доходов[90] вряд ли смогла бы разобраться в этом. Об этом знал только автор системы – Ричард Чейни.

Чейни был умным. Более того – он вероятно был самым умным человеком в Вашингтоне на сегодняшний день. И одним из самых богатых людей среди политиков – общественность знала менее чем о десяти процентах его подлинного состояния. Так что поговорка «если ты такой умный, то почему такой бедный» – тут была не к месту.

Своего босса, через которого он решал все свои вопросы и вопросы которого он был вынужден решать в порядке взаимной любезности – он понял правильно. Вице-президент США Джордж Буш приказал не спасти, а убить попавшего в беду агента ЦРУ. Убить, чтобы русские не вывели его на открытый суд и чтобы не испортились отношения Америки с арабскими монархиями. То что он был не американец… не совсем американец – в общем, намек был яснее некуда.

Проблема была в том, что дело предстояло сложное и опасное. С большой вероятностью провала. Раз ЦРУ не смогло нормально внедрить своего человека – у министерства обороны шансов еще меньше… или, по крайней мере, не больше. Если произойдет провал – кому то за это надо будет отвечать. Иран Контрас напугал многих, страх чувствовался до сих пор. Парочка болтунов, парочка пронырливых и наглых репортеров – и вот администрация на грани развала, а президент – на грани импичмента. Как только начнутся поиски виноватых – одним из главных, если не главным кандидатом на роль козла отпущения будет он сам. А вице-президент даже в Конгрессе – откажется признать тот факт, что он отдал приказ и скажет, что никаких приказов он не отдавал и его неправильно поняли.

Так и будет. Все дерьмо – всегда стекает вниз.

Немного подумав, министр обороны принял решение – сыграть двумя руками. Если вице-президент приказал ему предпринять спасательную операцию – он и будет ее предпринимать. Сейчас соберет совещание, поставит на нем вопрос о возможности проведения именно спасательной операции – и тем самым заручится свидетелями. Отдаст приказ готовиться какому-то из спецподразделений – и тоже к спасательной операции, а не ликвидации. Одновременно с этим найдет верного человека, одного верного человека и уже ему – отдаст приказ на ухо. Только ему, только он будет в курсе и больше никто. А пошлет он его…

Ради того, чтобы разобраться с ситуацией на месте и подготовить площадку для высадки спецподразделений. Провести первичную разведку объекта. Если потом будут копаться в документах – он подстрахует себя, указав там понятную и не противоречащую официальной цель этой миссии.

Требования к этому человеку. Первое – он должен быть сильно в чем-то замазан. Так, чтобы если он и начнет говорить – чтобы ему никто не поверил. Можно кого-то замазанного в Иран-Контрас, можно – в южноамериканских делах, там мясников полно. Хорошо бы иметь на этого человека компромат. Он должен быть офицером среднего звена, мечтающим чтобы его заметили… такой найдется. И он должен быть профессионалом, потому что лучше бы эту работу выполнить. Все таки – не хочется, чтобы вице-президент в нем разочаровался.

Человек… Один верный человек.

Его поисками он займется потом. Сейчас надо прикрыть свою задницу…

Освежившись ледяным чаем, Чейни начал обзванивать своих людей, собирая их на совещание по вопросам Афганистана.

Первым – он позвонил генералу Колину Пауэллу. Первый генерал с черным цветом кожи, он стал известен в армии, когда снялся в ролике против расизма. Наверх его поднял министр обороны Каспар Уайнбергер, сделав своим заместителем, потом Рейган был вынужден назначить советником по вопросам национальной безопасности: все более подходящие кандидатуры замазались в деле Иран-Контрас. Карту генерал читал туго, в вопросах национальной безопасности разбирался не больше чем людоед в сортах шампанского и на совещание по вопросам Афганистана не так уж и рвался. Но сказал, что пришлет своего заместителя, который и тащил всю работу за него – профессионального дипломата, сильно замазавшегося в Латинской Америке – Джона Дмитрия Негропонте. Это и нужно было Чейни – Негропонте он знал давно и хорошо – и как человека и как профессионала. Взгляды на должный миропорядок у них были совершенно одинаковыми – такими, какие сделали бы честь Гитлеру или Геббельсу.

Правильные по нынешним временам взгляды.

Второй звонок – он сделал директору АНБ, генерал-полковнику Уильяму Одому. Бывший военный атташе в Москве и ярый антисоветчик потребовался ему вот зачем: у АНБ огромный и плохо контролируемый бюджет. Если речь идет о размещении в Пакистане – то будет разумно откусить часть куска от бюджета Агентства национальной безопасности, разместив в Пакистане станции прослушивания сигналов советских войск. Под это дело – запросто можно было провести обеспечение безопасности этих станций и их персонала в виде целого батальона спецназа. Генерал Одом был занят – но обещал прислать своего доверенного человека: министр знал, что это будет полковник Клайв Пик, специалист по грязным делам, который лично пробирался нелегально на территорию Советского Союза в молодости. Выбираясь назад – он убил двоих советских пограничников и очень этим гордился – фуражка одного из них до сих пор висела у Пика в его кабинете в АНБ как напоминание.

Последним – он позвонил своему подчиненному, генералу Джеймсу Линдсею, командующему силами специальных операций. Этот звонок был единственным, который сделал не сам министр, а его помощник – остальные звонки передоверять было опасно. Сам генерал был в Форт Бреге, улаживал дела, какие обычно и бывают при организации нового подразделения… да какого там подразделения – целого рода войск! Техника, имущество, тренировочные комплексы. Его присутствие и не требовалось – достаточно было, чтобы он послал кого-то дельного из тех, кто сейчас в Вашингтоне. Генерал обещал немедленно распорядиться.

Последний звонок – секретарь Чейни снова сделал сам. И не только позвонил – но и распорядился послать машину за последним человеком, присутствие которого на совещании он считал необходимым. Это была советолог, доктор политологии, эксперт по делам Советского Союза при Совете национальной безопасности Кондолиза Райт.

Дамочка еще та… Негритянка, поступила в университет Денвера. Вовремя поняла, что на пианино играть не получится и выбрала международные отношения своей специализацией. Главную роль в ее становлении как советолога и политика сыграл профессор политологии, доктор Джозеф Корбелл, бывший советник чешского президента Бенеша и ярый антисоветчик и антикоммунист. Конди Райт неоднократно бывала дома у профессора Корбелла, где подружилась с его единственной дочерью по имени Мадлен Олбрайт. С Олбрайт они поддерживали отношения до сих пор: Олбрайт была главным экспертом по Советскому союзу при администрации Картера, фактически была одним из заместителей Збигнева Бжезинского. В это же время – Кондолиза Райт работала в антисоветской команде Б[91] ЦРУ США, созданной директором ЦРУ Джорджем Бушем – именно эта команда и ее теоретические выкладки положили начало резкому обострению напряженности между США и СССР в восьмидесятые. Сейчас – Олбрайт преподавала в университете Джорджтауна, поскольку было время республиканцев – но было известно, что у демократов она состоит в теневом кабинете.

К Советскому союзу, объекту ее изучения – Кондолиза Райт питала ненависть. Возможно, это было связано с тем, что в свое время, когда в Москве она проходила практику как стажер ЦРУ – КГБ устроило против нее провокацию и вышибло из страны. Провокация заключалась в том, что советская женщина пожаловалась в милицию на то, что пьяная американка приставала к ней с требованием секса. Конечно же, это была провокация и более ничего – как месть за то, что мисс Райт по ночам ходила считать горящие окна в здании советского Генерального штаба. Но в ЦРУ ее все равно после этого не взяли.

Конди Райт единственную из всех не пустили бы в Пентагон – даже как посетителя – поэтому, министр отправил свою бронированную машину со своим помощником и пропуском на предъявителя. Со всем уважением – туда и обратно…

Первым – в кабинете министра появился невысокий, жилистый офицер с майорскими знаками различия и именной планкой «Вебер» на груди. Он четко козырнул министру…

– Сэр! Майор Вебер явился по приказанию генерал-полковника Линдсея, сэр

– Вы специалист по Афганистану? – министр рассматривал майора и то, что он видел – ему нравилось.

– Да, сэр!

– Работаете здесь, в Пентагоне?

– Так точно, сэр, специалист по планированию

Министр вспомнил, кто это. Про него докладывали – тот самый майор, который путался в темным компаниях с ЦРУшниками и конгрессменом Чарли Уилсоном, который нахамил ему в этом самом кабинете. Но это сейчас говорило скорее в пользу майора, чем против него. Он вспомнил, что Вебера предлагали перевести на какую-нибудь дальнюю базу.

– Сэр!

Министр взглянул на часы – время еще есть, остальные так просто не доберутся – в этот час в Вашингтоне пробки

– Присаживайтесь, майор. За то время. Которое у нас есть – давайте, попробуем что-то сделать с моей безграмотностью. Итак – что происходило в Афганистане и Пакистане за последнее время, майор? Только начистоту…

* * *

Как и предполагал министр – остальные появились примерно через час. Этот час он потратил с пользой – теперь он знал, что делать и как. Что там происходило и почему. Налажали, конечно, здорово, но можно кое-что поправить.

– Джентльмены… – он кивнул одетой в строгий костюм мисс Райт, чтобы не упоминать ее – я должен сообщить вам, что вице-президент приказал действовать. Решения Совета национальной безопасности, санкционирующей нашу активность в Афганистане и Пакистане пока нет, но оно последует в самое ближайшее время. Я собрал вас здесь для того, чтобы мы вместе приняли решение – что мы будем делать и как.

Думаю, многим уже известно, а тем, кому неизвестно до тех довожу, что вчера в руки советских солдат в Афганистане попал высокопоставленный сотрудник ЦРУ, направленный туда для восстановления агентурной сети. Кроме того – по неподтвержденным данным убит последний законно избранный президент Афганистана. Русские добились своего. Президент интересуется этой ситуацией и хочет что-то сделать для афганцев.

Чейни оглядел собравшихся. Все молча сидели и слушали его. Негропонте смотрел в стол, присланный генералом Линдсеем майор чему-то улыбается, Пик как всегда держит маску.

– Конди, как считаешь, у нас есть шансы против русских?

– Шансы есть, господин министр. Но их немного, это надо признать сразу.

– Когда я выбирался от русских, у меня их было не больше – сказал Пик

– Об этом потом – подытожил Чейни – мисс Райт, что мы можем сделать? У русских есть уязвимые места?

Элегантно одетая женщина утвердительно кивнула головой

– Шансы есть всегда. Сейчас советское руководство раскололось на два клана. Первый клан – это генеральный секретарь Соломенцев и поддерживающий его Громыко. Скорее всего, ведущим в этой связке является именно Громыко, бывший министр иностранных дел, очень опытный и жесткий советский дипломат. Вторая команда – группируется вокруг Председателя Президиума Верховного совета СССР Алиева, который и является реальным главой государства. По конституции – но у русских всегда все идет не так, как по бумажке.

– То есть? – не понял Чейни – глава государства у них разве не генеральный секретарь, как Горбачев?

– Нет сэр, думать так – ошибка. У русских все очень запутанно. Есть Верховный совет СССР, он избирается всенародным голосованием. Не совсем демократично, в бюллетенях только один кандидат и он коммунист – но все же он избирается. Он двухпалатный – примерно, как у нас Сенат и Конгресс. Поскольку Верховный Совет не может работать постоянно – из числа депутатов избирается Президиум из пятнадцати человек, а Президиум – избирает из своих рядов Председателя. Юридически – председатель и является главой советского государства.

– И сейчас этим… председателем является Алиев?

– Совершенно верно, Дик – чуть подколола техасца Райт

– А кто же тогда Соломенцев?

– Глава партии. По идее, все члены Верховного совета, все члены Совета министров, который тоже избирается Верховным советом – являются коммунистами и должны выполнять руководящие указания лидера своей партии, который у них называется Генеральным секретарем. Но они могут этого и не делать.

– А почему лидер партии… не участвует в выборах? – не понял Чейни

– Почему, участвует. Лидер партии и все члены Политбюро обязательно избираются депутатами Верховного совета. Но совершенно не обязательно, чтобы лидер партии КПСС был одновременно и Председателем Президиума. Иногда так бывает, а иногда – нет.

– И что это значит, черт побери?

– Разногласия в партийном руководстве, это можно объяснить только так. Конечно, каждый лидер партии хочет одновременно занимать и должность лидера партии и должность, которая примерно соответствует должности президента в парламентской республике. Но так получается далеко не всегда. Советская власть – это всегда борьба противоборствующих группировок. Если их две и силы равны – то эти должности делятся между двумя разными людьми.

– Получается, как система сдержек и противовесов. Только иногда она работает, а иногда – нет.

– Примерно так. Как и у нас – бывает, что Президент и большинство в Конгрессе принадлежат к одной партии, а бывает, что и нет. Вы понимаете, сэр, как сильно различаются эти две ситуации.

Чейни кивнул в знак согласия. Он не слишком то хорошо понимал советскую систему управления и, как любой средний американец представлял ее в виде неограниченной диктаторской власти одного человека. Иногда плохого, как Сталин, иногда относительно нормального как Горбачев. Оказывается – что это далеко не так и советская система власти намного сложнее, и в чем-то даже похожа на их систему власти. Это не делает их меньшими сукиными детьми, но все-таки – неплохо придумано.

– Теперь, получается что у них непокорный Конгресс.

– Вероятно, да, сэр.

– И кто же по вашему … более подходящая кандидатура, чтобы искать контактов?

– Соломенцев – не задумываясь, сказала Райт – точнее, Громыко

– Почему?

– По разным причинам. Первая – Соломенцев относительно стар, равно как и Громыко. После их смерти можно рассчитывать на позитивные перемены в Советском союзе. Если победит Алиев – рассчитывать не на что. Во-вторых: Алиев – генерал КГБ, в этом качестве он курирует спецслужбы и ищет в них поддержку. Я слышала – что у него есть кабинет в главном здании КГБ на Лубянке, и он сидит там. Руководитель КГБ – его человек, из Баку, вероятно – подставное лицо, а на самом деле КГБ руководит сам Алиев. И третье…

– Да?

– Алиев – мусульманин. Единственный из советских руководителей, который мусульманин. Можно считать, что он атеист – но все же он родился в республике, в которой много мусульман. Это сильно облегчает ему работу на Ближнем Востоке, он знает мусульман и умеет управлять ими

– Где он работал? – заинтересовался Чейни

– Азербайджан, сэр. В девятнадцатом году туда ворвались русские, и немудрено – там очень много нефти. Там была одна из первых и крупнейших нефтяных провинций мира, что-то вроде Техаса, сэр.

– Черт, мне хочется познакомиться с этим парнем… – пошутил Чейни

– Возможно, это и можно как то сделать – не поняла шутки Райт

– Хорошо. Несколько вопросов. Первый – насколько опасно новое советское руководство?

– То есть? – снова не поняла, Райт

– Что от них ждать? Могут ли они, к примеру, запустить на нас ракеты, если им чего-то не понравится? Каков их порог реагирования?

Райт задумалась

– Конечно, все возможно, сэр – наконец сказала она – но я бы не стала собирать чемодан и идти в бомбоубежище. Они что-то готовят, это несомненно. Но они же не оккупировали Пакистан, хоть и могли. Они даже уменьшили численность войск в Афганистане, разве я не права?

– После того, как бросили атомную бомбу! – резко сказал Вебер.

Чейни поднял руку, требуя тишины.

– Их можно запугать?

– Не знаю. Скорее всего – нет.

– Купить?

– Наверняка нет, хотя точно сказать сложно. Горбачев был психологически слабым. Эти сильнее. Соломенцев старше и опытнее, Громыко тоже – тем более, что он был министром иностранных дел и привык противостоять нам. Алиев … ему уверенности придает то, что он имеет поддержку в спецслужбах. И вероятно то, что это он убил Горбачева и еще многих. Ему терять нечего.

– Что они будут делать, если мы продвинемся в Пакистане? Смогут нанести удар в ответ?

– Вероятно, да.

– А в другом месте.

– Наверняка, смогут.

– А применить ядерное оружие?

– Как вариант. Но это, наверное, лучше скажут военные аналитики.

– Да… ты права, Конди… извини нас…

Мисс Райт встала, одернула блузку.

– Мавр сделал свое дело, мавр может уйти…

– Я очень благодарен. Водитель отвезет тебя. До встречи…

Когда за мисс Райт – единственным гражданским и без допуска к совершенно секретной информации закрылась дверь – присутствующие подобрались как гончие перед прыжком.

– Теперь конкретно. Вы специалист по Афганистану, майор?

– Так точно.

– Что там происходит? Если можно – кратко.

– Советам удалось расколоть движение сопротивления, сэр – но при этом от них откололась часть коммунистов. Они решили делать ставку на агрессивный национализм и на национальные меньшинства. Глава государства там теперь Ахмад Шах Масуд, самый удачливый полевой командир этой войны. Русские несколько раз пытались его убить – но теперь эти планы отложены в долгий ящик. Вместе с этим русские – по непроверенным данным – сократили интенсивность коммунистической пропаганды и даже заявляют о том, что равенство трудящихся людей – угодно Аллаху.

– Они это заявляют? – резко перебил Негропонте.

Из всех из них – только он один, бывший посол в Никарагуа, понял смертельную опасность этого. Он жил в Латинской Америке, отлично знал ее – и прекрасно представлял себе, какой причудливый гибрид может получиться из христианства и коммунизма. Русские подлинные дураки, что не используют это – если бы использовали, им пришлось бы сдерживать красных в лучшем случае на мексиканских границах. Проповедь равенства, помощи бедным… извлечь можно очень многое. Чем беднее страна – тем более вызывающе ведет себя олигархия. Это и Перу и Сальвадор и Никарагуа. Если русские придумали это в Афганистане – совместить религию и свои ценности – то у них серьезные проблемы. На всем Ближнем Востоке ситуация и равенством еще похлеще, чем в Латинской Америке. И если русские объединят ислам, в который всем там верят и свои ценности – весь Восток мгновенно превратится в огромную пороховую бочку.

– Вероятно, да, сэр. Но данные не проверены.

– Надо проверить.

– Что тебя так встревожило? – спросил Чейни.

– Сама идея. Ее можно тиражировать, распространять как угодно. Можно посулить беднякам богатства местной олигархии. Тогда они пойдут и сметут все, мы получим одно огромное Никарагуа на всем Ближнем Востоке.