Читать книгу Падение с яблони - Александр Алексеев - Страница 10

За три недели мы хорошо познакомились с нашей мастачкой.

Дина Ивановна. Настоящего имени тебе еще не придумано!..

Александр Петрович стал для нас далеким светлым воспоминанием. Он не любил нас – это правда. Но хоть сам переживал. И, ругаясь, всегда кипел. Эта спокойна. Женщина-гранит. Все глухо в ней, бровь не шевельнется, когда ругает нас последними словами. Лик надменен, взгляд леденит – чистая императрица.

Наша группа при ней очень быстро разделилась на две части – хорошую и плохую. В первую вошли девчонки, сразу ставшие осведомительницами, Менделеев, Морошкин, Тарасенко – потому что отличники, Стародубов – тупица, Буркалов – подхалим, Чернобаев – тихий угодник, Шматко – безъязыкий исполнитель. И почему-то Дешевенко. Во вторую попали конченые бездельники и разгильдяи типа Зайкина и Орлова, упрямые тихони Курманов и Горшков, бабник Северский, вечно недовольный Сопилкин и, опять-таки непонятно почему, Карманников и Хайлов.

Конечно, это не означает, что две половины между собой перестали здороваться и ступили на тропу войны. Внешне все по-прежнему. Только отношение самой мастачки к хорошим и плохим совершенно разное. Если с первыми она может о чем-то поговорить, даже пошутить (хотя шутки обычно выходят у нее, как у лошади улыбка), то вторые слышат от нее большей частью такое: сволочь! свинья! скотина! рожу бы тебе набить, да пачкаться не хочется! дать бы тебе в харю, чтобы юшкой умылся!.. И так далее, вплоть до тюремного жаргона. Матом не ругается. Наверное, потому, что женщина. Хотя мы этого уже не замечаем.

Сейчас уже не вспомню, чем впервые я не угодил ей. Но на второй же день услышал от нее:

– Ты что, самый умный? Ты ошибаешься. Глист ходячий, смотри, чтобы тебя ветром не переломило!

Не скажу, чтобы я затаил обиду. Глупо обижаться на таких людей. Должно быть, жизнь сама их наказывает. Как Александра Петровича, которого действительно хватил инфаркт, хотя уже и без нас. Однако случая, чтобы подкузьмить Рыжую, я не упускаю.

Ненавидит она меня каким-то особым чувством, словно классового врага.

Сегодня потребовала, чтобы я привел в училище отца. Вроде ему больше делать нечего. Пришлось очень долго доказывать ей, что нормально учиться я могу вполне и без отца. Она смягчилась. Видимо, поняла, что повод пустячный. Хотя вряд ли поэтому. Скорее всего, ей понравилась моя покладистость.

А у меня было просто отличное настроение. Не хотелось скандала, потому что сегодня чудная погода.