Читать книгу Пять пьес - Александр Амфитеатров, Александр Валентинович Амфитеатров, Александр Валентинович Валентинович Амфитеатров - Страница 6

Что вы молчите, витязи морей?

Не отмолчаться нам от лютой казни

И призрак смерти скорбью не прогнать.

Я проклинать устал. Не внемлят боги

Оставил нас Оден.

А я молчу затем, что слезы гнева

бессильного давно уже стоят

В глазах моих: заговорю заплачу,

А не пристало воину.

С зарею

Ждет нас костер и пытка. Трижды счастлив

Покойный Рогволод!

Теперь пирует с предками в Валгалле

Дух конунга воинственный… а мы!

В полоне мы и Асам ненавистны!

Угодна мрачной Геле наша смерть,

её пиров добыча наши души.

Я сагу o Рагнаре короле

Слыхал не раз. Его в змеиной яме

Томил полоном лютый враг. Король

В тюрьме своей, смотря голодной смерти

В костлявое, безглазое лицо,

Оковами тяжелыми сражаясь

С ужами и ехиднами, сложил

Песнь про свои бывалые победы,

Про жалкий свой безвременный конец.

Та песнь жива, и жив Рагнар с ней вместе!

А мы?.. Увы! на памяти людской

Короткия, как в полдень, лягут тени,

И эти тени – наши имена.

Я песнь сложил бы, но кому ту песню

Я передам? Безмолвная умрет

Она, как мы, с грядущею зарею.

Ингульф! никак ты спишь, Ингульф?

Оставь!

Зачем будить? Он славно поработал

Мечом сегодня; примахались руки,

Могучия устали плечи. Спи,

Ингульф!.. Бедняк! из нас ты всех несчастней.

Два счастья мы теряем: жизнь и славу,

А ты еще вдобавок и любовь!

Его в зятья покойный конунг прочил,

Наследовать он Полоцк должен был…

О-о-о-о!.. Умолкните вы, совы

Зловещие! Что пользы сострадать,

Когда помочь вы мне не в состояньи?

Что пользы сокрушаться, вспоминать

О том, чего и праведные боги

По-новому не в силах переделать?

Усните лучше! Много надо сил

Набраться вам, чтобы рассчеты с жизнью

Свершить достойно, глазом не смигнуть,

Когда огонь, служитель алчной смерти,

Багровым оком глянет вам в лицо

И, как лукавый пес, дворовый льстивец,

Лизнет в уста вас красным языком.

Усните! ночи летния коротки!

Любовь, престол и слава – три мечты,

Три сновиденья. Думал переполнить

Я вашим отголоском целый мир:

Не та судьба! Я завтра стану пеплом,

Поднимется от пепла черный дым,

И кончено!..

На что-нибудь получше я гожусь

Славянского костра, но жребий смерти

Мне выпряли завистливые Норны.

Они сильней меня: да будет так!

Пирует враг, кропит вином и медом

Своих убитых память. На погибель

Варяжскую за кубком кубок пьет.

За браные столы красивых пленниц

Насильно посадил и поцелуи

Срывает с бледных уст. И там позор!..

Она княжна Рогнеда!.. Боги неба!

Молниеносец Тор!..

Я видел: в терем

Вломился враг, – и встретила его

Рогнеда, как Валькирия. На помощь

Я бросился и улицей кровавой

В толпе врагов свой обозначил путь.

Уж близко был я. Но тяжелый камень,

Нежданным гостем, свистнул из пращи –

Без памяти упал я, оглушенный,

К ногам Рогнеды… Если бы y них

И умереть тогда, не оживая

Добычею для пытки и костра

И для стыда безмерного, – увидеть

Ее – княжну, красавицу мою

Владимира[10] поруганной рабыней!

Увидеть и терпеть! Оковы грызть

От бешенства и быть не в состояньи

Отмcтить врагу!.. О ты, богиня мести,

Кровавая, с железными зубами!

Зачем ты изменила мне, за что

Покинула?..

Кто плачется и стонет

Там в темноте? Не ворон ли морской,

Таинственный посланник вещей ночи,

Пророк кровавых бедствий?.. Смолкни, ворон!

Несчастья кубок полон до краев

Тебе в него ни капли не прибавить!

Кто бледной тенью встал там над землей?

А! разорвись, мое на части сердце!

Ты!.. ты!.. княжна Рогнеда!

Кто?.. Ингульф!

Остановись! куда бежать ты хочешь?

Скрыть мой позор от взгляда твоего!

Зачем скрывать? я брать твой по несчастью.

Ты видишь стыд мой: я лежу в цепях.

А о твоем и спрашивать не надо!

Убей меня, убей своей рукою!

Мне легче будет.

Рад бы… связан я!

О, честь моя погибшая! о, юность,

Увядшая, не ведая расцвета!

Я связан, ты свободна. Нож возьми,

Сама с собой покончи.

Не решаюсь.

Так молода я… страшно мне…

Дитя!

Страшнее смерти будет жизнь без чести,

Воспоминаний полная кровавых

И без надежд на лучшее…

А месть?

Иль ты ее надеждой не считаешь?

О, женщина! большое слово ты

Промолвила.

А дело будет больше.

О, если б видел сердце ты мое!

Полно оно, как туча грозовая,

Палящих молний праведным огнем.

О, пожалей меня! смешались мысли,

И череп лопнуть хочет… Я горю,

Я задыхаюсь!.. льется в этих жилах

Не кровь, но яростное пламя точно

Разрушенного Полоцка пожар

Переселился в грудь мою.

И Полоцк

Горел с утра, а к вечеру погаснул.

Мой пламень не угаснет, – дал ему

Владимир[11] слишком много пищи.

Знаю.

Но мужества достанет ли в тебе

Служить богине мести? Берегись!

Не приступай, своей не взвесив силы,

К железному богини алтарю!

В руках её сверкает меч двуострый,

Преступнику и мстителю равно

Блестящими грозящий лезвиями.

Кто жаждет мести, голову свою

В заклад под эту месть отдай сначала.

Готова гибнуть лишь бы отомщенной!

Ингульф! ты воин, ты меня любил,

Так научи меня, что надо делать,

Как месть начать!

Убей врага изменой,

Убей его в объятиях своих!

Убить!.. теперь?.. Ингульф! должно быть, мало

Несчастен ты, коль мщеньем смерть считаешь.

Смерть счастье.

Для горемык таких,

Как мы с тобой. Но он ведь победитель.

Убить его? О, нет. Ценю дороже

Я месть свою. Ужели кровь его

Так драгоценна, что лишь ей одною

Я искуплю и голову отца,

И дым костров, зажечься вам готовых,

И трупы честных родичей моих,

На полоцкой защите убиенных?

Так драгоценна, что и честь мою

Из пропасти позора вновь поднимет

Все та же чудодейственная кровь?

Чья кровь!.. о, ад и небо! стыдно молвить!..

Чья кровь! потомка прихоти княжой,

Рабынею рожденного!.. И в черном

её потоки хочешь утопить

Ты ненависть мою? О, нет! всем родом,

Всем княжеством своим он мне заплатить!..

Приди ко мне на помощь, злая ложь!

Лукавое бесстыдство, стань оружьем

Для гнева моего! своим щитом

Покрой меня, двуликое притворство!

Владимир[12] хочет ласки – он получит

Неслыханную ласку! Обовьюсь

Я, как змея, вкруг княжеского сердца,

И доступа не будет никому

К душе его. Единственным советом

Ему моя да будет воля! Страсть

Любовная подсказывать решенья

Княжия станет, и незримым ядом

Я в них волью всю ненависть мою

К злодею Полоцка! Своим народом

Любим Владимир, скоро ненавидеть

Его начнут. Варягам лютый враг

Славянский князь, – войдут в почет варяги!

Мудреное задумала ты дело!

Убить его?! Сперва столкну врага

Я со стола княжого. Пусть изгоем

Родной страны влачит он жизнь свою!

Пускай себя увидит одиноким,

Разбитым, нищим, без друзей, без власти

И без любви! пускай утратит он

В себя, в людей, в богов могучих веру!

Как мы, пускай клянет свою судьбу,

Безумствует и черный образ смерти

Зовет к себе!.. Но смерть к нему придет

Не ласковой Валкирией с приветным,

Валгаллу отражающим, лицом:

Она, как ядовитая гадюка,

В ночи к нему изменой подползет.

В последний час, в гробу одной ногою,

С отчаяньем узнает он, что мне,

Одной лишь мне обязан он паденьем

Звезды своей с небесной высоты.

Да поборает Тор-молниеносец

И хитрый Локи, разума вожатый,

Тебе в путях твоих. Не знаю я,

Свершишь ли, что задумала, но верю,

Что ненависть твоя непримирима.

Живи во имя прошлого! Костер

Не страшен больше мне: ты наши кости

Не позабудешь в мщении своем.

Прощай, княжна, и вспоминай порою

Ингульфа… друга, что тебя любил,

Как эти тучи любит буйный ветер,

Как волны моря любят корабли!

Ты позабыл, Ингульф, что пред тобою

Не прежняя Рогнеда, но раба

Славянского полона, только имя

Носящая Рогнеды…

О, княжна!

Что мне до плена твоего? Все та же

Ты для меня, и страсть моя все та же;

И, если бы пред смертию «люблю»

Я услыхал из уст твоих прекрасных,

Пошел бы я навстречу синелицей

Во тьме живущей Геле, как на пир,

Ты не умрешь.

Заря… Готовить скоро

Костер начнут славяне.

Поклянись,

Что, если потухающий свет жизни

Тебе я возвращу, разделишь братски

Со мною подвиг мщенья моего.

Клянусь тебе молниеносным Тором,

Клянусь козлом и молотом его,

Клянусь мечом своим, отца могилой

И матери седою головой!

Какая бы тебя ни ожидала

Судьба, ее по-братски разделю!

Товарищем и красных дней, и черных,

Как верный пес, пойду я за тобой.

Душа твоя да будет мне душою!

Ты будешь жить, – я буду жить; умрешь, –

И я умру! Ты воля – я орудье.

Ты туча грозовая я твой гром.

Ты мысль, а я послушное ей дело.

Ты голова, а я твоя рука!

Благодарю. Свою запомни клятву.

Внимал ей Тор и радовались Асы.

Красавица! а я тебя ищу

По терему: куда, мол, затерялась

Она, мое бурмицкое зерно?

Поди ко мне, Рогнеда!..

Глянь-ка в очи,

В лицо мое… Глубокое клеймо

Напрасной и бессмысленной обиды

На это богатырское чело

Ты белою рукою положила,

За что, про что, не ведая сама.

Ты видишь: нет его уже. Омыто

Оно варяжской кровью, сожжено

На Полоцком пожарищ, несметной

Окуплено добычею, но пуще –

Твоими поцелуями!

Хмелен

Надежа-князь!

Гуляй, душа!

О, князь!

У нас, варяжских дев, такой обычай:

Жених, невесту сватая, обязан

её расположенье заслужить

Широкой славой своего оружья,

Удачей богатырской. В терему

Родительском, девица, я взростала,

Твоих не зная дел: мне про тебя

Не пели скальды. Но пути другие

Есть к сердцу нашему. На славу мы

По слуху одному легко сдаемся,

Так может ли девица устоять,

Когда самой увидеть ей придется

Отвагу богатырскую? Мечом

Мы, женщины варяжские, владеем

Мужчин не хуже; защитить себя

Или убить, бесчестия избегая,

Сумела б я, когда бы захотела…

Вертит хвостом варяжская лиса!

Но… князь! в тот грозный миг, когда в бою

Лицом к лицу ты встретился с мною

И, как стекло, булат мой раздробил,

Ты взял на щит не только это тело

Ничтожное, душа моя в тебе

Властителя признала, сердце робко

Забилось и шепнуло мне: вот он!

Вот муж, кому не жаль отдать свободу,

Пред кем не стыд во прах, благоговея,

Колена непокорные склонить.

Казни меня! в твоей могучей воле

Я не прошу пощады, –

Твоя обида слишком велика.

Рабам своим заставь меня служить,

На посмех дай последней сенной девке!

Без ропота приму твой приговор:

Его я заслужила.

Полно, встань.

Мила мне речь покорная. Светлее

И много краше ждет тебя судьба.

Где ж видано, чтобы властитель многих

Народов и земель переходил

Темны леса, топя в болотах войско,

Лишь для того, чтобы в своем дому

Иметь одной рабыней больше? Много

Их y меня – рабынь, наложниц, хотей, –

Но милой сердцу нет. Уж брать, так брать

Тебя женой водимою!.. Княгиня

Отныне ты.

Великий князь…

Смотри,

Люби меня, и слушайся и бойся!

Смирение и ласку я люблю.

А вы, – моя хоробрая дружина,

Богатыри и ближние бояре,

Позволите-ли князю своему

Жену себе по сердцу взять?

Нам что же!

Совет вам, да любовь!

На многа лета!

Вернувшись в Киев, свадьбу пировать

Мы примемся веселую, а ныне.

Ты, дядя, друг и старой родич мой,

Соединишь меня в чету с невестой

И трижды нас вкруг дуба матерого,

По старине, с молитвой обведешь.

Рогнеда, целый Полоцк мне на вено

С собою принесла ты. Отдарить

Тебя я должен.

Побратим Путята! С богатырей варяжского полона

Вели-ка путы поснимать.

Во прах,

Во прах перед тобою!

Между ними

Есть родичи твои. Озера крови

И то нас разделяют; переплыть

Их ширину любовь с трудом лишь может.

Зачем же в эти бездны прибавлять

Еще ручьи кровавые?

Варяги! Свободны вы. На выбор вам даю:

Хотите, – на мою идите службу,

Мне нужны воины; хотите, в Балты

Плывите на узорчатых ладьях

Вниз по Двине-красавице. Решайте.

Я стар и сед. Меняться поздно мне.

Покойного любил я Рогволода,

Служить его убийце не могу.

И я!

Голоса между варягами. И мы, и мы!

Так путь вам добрый! Держать не станем вас.

А ты, Ингульф,

Что скажешь нам? Не ведаю…

Ни меч, ни честь Ингульфа

Друзьям своим не могут изменить.

Я сделаю, что мне княжна прикажет.

Он не изменит. Я одна за всех

Изменница…

Сбирайтесь в путь, варяги!

Прощай, Ингульф! прощай, мой брат названный!

Ступай к седому морю, отнеси

Ему поклон от полоцкой Рогнеды

И про её причудницу-судьбу

Поразскажи далеким поморянам.

Когда-нибудь, быть может, и опять

Придется нам увидаться. Ты воин

И y богов домашних под крылом

Засиживаться подолгу не любишь.

Попомни, что великий в греки путь,

Любимая варяжская дорога,

Лежит на стольный Киев по Днепру.

Коль на Босфор к Владыке Византии

Надумаю на службу я идти

С мечом своим и невеликой ратью,

Позволь, о князь, тогда напомнить имя

Тебе мое и пропуска просить.

Ты будешь честно принять. Храбрый воин

Всегда желанный гость в моем дому.

Не забывай меня, Ингульф! Ты другом

Был Рогволоду и на дочь его

Перенеси останки старой дружбы!

Хотела бы я чувствовать себя

От родины не вовсе отчужденной.

Хотелось бы мне знать, что кто-то есть

В стране заморской, мне одноплеменной,

Кому близка я, бывшая варяжка,

Теперь приемыш русской стороны!

Ты не забудь, а я не позабуду!

Ведь я умом упрям и сердцем крепок.

Кого люблю, до гроба! с кем вражду

Затею, – никогда не помирюся!

А в чем клянусь, – молниеносец Тор

Скорей сломает свой громовый молот,

Чем я свое нарушу обещанье.

Прощай, княгиня! до свиданья, князь!

Прощай! даруй тебе Оден за морем

Друзей, таких же верных, как ты сам!