Читать книгу Корректировщик - Александр Аннин - Страница 14

Элитный дачный кооператив «Серебряные ключи», возникший на берегу Москвы-реки аж при Сталине, весь порос соснами и елями. Но размеры участков, определенные еще до войны, никак не соответствовали архитектурно-монументальным представлениям новых русских. И если прежде какой-нибудь маршал или нарком вполне вольготно чувствовал себя на двенадцати сотках, то нынешней дачной публике – пивоварам, рыночным оптовикам, депутатам и финансовым воротилам – было страсть как тесно среди этого хвойного великолепия.

Ветхие деревянные дачки с мезонинами и застекленными верандами сменились коттеджами-крепостями, большей частью безвкусными, аляповатыми. Вот, например, «хоромы» доктора Градова: со стороны дом смотрелся обыкновеннейшим кубом – с прямой, залитой битумом крышей, и лишь вблизи были заметны минимальные архитектурные изыски.

Среди чахнущих в броне асфальта сосен и порыжевших, полуосыпавшихся елей, особняки торчали, словно мощные, коренастые боровики в жиденькой, пожухлой траве. Эти дома-мастодонты были сплошь утыканы спутниковыми антеннами, прожекторами и камерами наружного наблюдения. Все, как один, из красного облицовочного кирпича, здания занимали львиную долю территории, и, чтобы хоть как-то развернуться на оставшихся вокруг них полосках земли, владельцы нещадно искореняли вековые реликтовые сосны, густые, мохнатые ели…

Первое время новые хозяева жизни еще соблюдали какие-то приличия. Прежде чем спилить дерево, его долго «травили» керосином, и лишь когда полностью осыпалась хвоя, владелец особняка оформлял сосну или ель как сухостой, грозящий упасть в любой момент. Таким образом заполучалось разрешение на «ликвидацию». Но теперь нувориши уже не церемонились и спиливали деревья в полном соку, а если вмешивался экологический контроль, то с легкостью выплачивали необременительный штраф.

На все это варварство с душевной болью взирал бывший следователь по особо важным делам генеральной прокуратуры России Петр Игнатьевич Ванников. «Серебряные ключи», этот островок живой природы и райского уединения на окраине бурлящей столицы, постепенно превращался в мрачное скопище угловатых, денно и нощно охраняемых резиденций. Причем на въезде в поселок, огороженный высоченным забором, охрана была, мягко говоря, формальной: въезжай и входи, кто хочет. Лишь малахольный дедок в пятнистом «камуфляже» и бутафорской фуражке важно восседал в будке у постоянно открытого шлагбаума.

Имелось в виду, что каждый домовладелец должен сам заботиться о собственной безопасности. «Идиотизм, да и только!» – качал головой шестидесятилетний Ванников.

А впрочем, скажите на милость, какое, собственно, дело Петру Игнатьевичу, почтенному пенсионеру и бывшему госслужащему со скромным окладом, до всяких там капризов и причуд новых русских, скупивших участки у наследников советских маршалов, академиков и министров? Да самое что ни на есть прямое, непосредственное – ведь господин Ванников также был полноправным членом дачного кооператива, владел кирпичным коттеджем в «Серебряных ключах».

Правда, если не принимать в расчет сохранившиеся кое-где ветхие деревянные домики с мансардами, если ориентироваться на вышеописанные коттеджи-мастодонты, то у Ванникова был, пожалуй, самый скромный дом во всем поселке миллионеров. Полутораэтажный кирпичный особняк (размер по периметру – семь на десять), ломаная кровля из металлочерепицы… Среди внушительных громадин, высящихся по соседству, коттедж Ванникова смотрелся как прогулочная яхта на фоне эсминцев.

Но был, был и у ванниковского дома свой шик: верхний полуэтаж представлял собой толстую букву «п», положенную плашмя. «Рога» – две спаленки, соединенные коридором со скошенным потолком. Для кого же, гм, приготовил вторую спальню предусмотрительный хозяин? А Бог его знает. Петр Игнатьевич уже много лет жил один, но за те несколько месяцев, что он пробыл на пенсии, Ванников так помолодел душой и телом, что стал всерьез задумываться о возможности второго брака…

Несмотря на непогоду, Петр Игнатьевич и сегодня не стал нарушать своего распорядка. Облачившись в старомодный плащ на меху, валенки с галошами и фетровую шляпу, раскинув над собой прочный механический зонт, бывший следователь отправился на прогулку. Пользы в этом, как он прекрасно понимал, было немного, но нельзя давать себе поблажку. В его возрасте очень легко превратиться в апатичного сибарита.

Первое время, как только он поселился здесь, Ванников все бродил по поселку в поисках пресловутых ключей, давших когда-то название кооперативу. Ну хоть бы один родничок с чистой, хрустальной водицей! Нет как нет. А, может, их и не было никогда, и словосочетание «Серебряные ключи» – всего лишь плод убогой фантазии работников сталинского наркомбыта? Или в названии дачного поселка скрывался иной, утраченный со временем смысл? Ну, скажем, очередному заслуженному строителю коммунизма вручались ключи от дачи, сделанные из чистого серебра?

Издатель Марат Хрипунов, живущий наискосок от Ванникова, со смехом выслушал исторические гипотезы пенсионера. И объяснил, что родники когда-то действительно были, он даже их помнит. Но с размахом строительства коттеджей, прокладкой многочисленных коммуникаций что-то было нарушено в грунтовой системе, каких-то там подземных водах, и ключи иссякли…

Ванников неспешно вышел из своей калитки на бетонную дорогу. Вот, кстати, одна из последних «могиканок» – дощатая двухэтажная дача довоенного образца, крытая еще листовым крашеным железом. Участок порос дремучими елками, а окна веранды сплошь увиты плющом. Когда-то дача принадлежала всесильному академику Ардашкину… Как тесен мир! Ведь в определенной степени благодаря покойному Ардашкину бывший следователь недавно стал владельцем собственного особнячка.