Читать книгу Корректировщик - Александр Аннин - Страница 15

Теперь здесь, на старой даче, обитала вдова академика – на редкость зловещая старуха, которая почти не появлялась на людях. Однажды Ванников решился-таки напроситься к ней в гости. Его на склоне лет заинтересовали кое-какие факты из жизни Анатолия Семеновича Ардашкина – бывшего, можно сказать, подследственного Петра Игнатьевича. Отставного служаку мучили вопросики, на которые Ванников так и не успел найти ответ в 1991 году. Тогда дело, возникшее вокруг секретного НИИ Минобороны, возглавляемого Ардашкиным, так и не было доведено до конца. Может, из-за того, что академик застрелился, а может, и по каким-то другим причинам…

Он уже знал, что лучший способ свести дружеское знакомство с вдовой – купить бутылку, а то и две, мексиканской текилы. Ванников обнаружил искомую текилу в поселковом минимаркете и запросто отправился к Ардашкиной: мол, посидим по-соседски, по-стариковски. Вера Ильинична (так звали полинялую мадам) молча достала пузатенькие стопочки, они церемонно выпили. «Между первой и второй – промежуток небольшой», – облизнула морщинистые губы вдова и налила по новой… И тут у нее в прихожей зазвонил телефон.

Ардашкина с расширившимися от ужаса глазами слушала трели, а Петр Игнатьевич недоуменно ждал, когда она соблаговолит подойти и снять трубку. Наконец Вера Ильинична, видимо, осознав всю нелепость ситуации, словно сомнамбула, двинулась в прихожую, а через считанные секунды выметнулась оттуда с бледным, искаженным лицом, кинулась к Ванникову:

– Это он! Это опять он звонил! – свистящим шепотом повторяла старуха.

– Да кто, кто он? – отдирал ее от себя перепуганный Петр Игнатьевич, хотя уже прекрасно понимал, кого имела в виду его собутыльница; и от этого понимания последние волосы неслышно вставали дыбом на голове бывшего следователя генпрокуратуры.

– Он! Он! Муж мой покойный! – страшным, загробным голосом провыла старуха, и Петр Игнатьевич, взвизгнув, вырвался от нее и стремглав сбежал по гнилым ступенькам крыльца ардашкинской дачи.

«Она сумасшедшая, – успокаивал себя Ванников. – Допилась до белой горячки. А может, еще и мания преследования наложилась».

Больше Петр Игнатьевич не подходил к калитке дачного участка зловещей вдовы.

А вот, напротив Ардашкиной – особняк Марата Хрипунова. Дом построен с намеком на готику, островерхая крыша увенчана кованым флюгером в виде рыцаря. Из стрельчатых окон гостиной льется мягкий свет.

Может, зайти? Да ну его. Этот расплывшийся не по годам толстосум, как ни странно, тоже казался Ванникову едва ли не безумным. Надо же, вздумал приревновать свою прелестную жену к Петру Игнатьевичу, ничем не примечательному старцу!

Елена Хрипунова, надо признать, нравилась бывшему следователю прокуратуры, она была единственным нормальным, живым существом среди этого «музея восковых фигур», паноптикума новых русских. «Луч света в сером царстве», – шутя назвал ее как-то Петр Игнатьевич. Не умел он делать комплименты красивым женщинам, что верно, то верно…

Белокурая Елена, как и Ванников, с болью переживала уничтожение сосен и елей, она вообще любила природу, деревья, птиц… Постоянно забегала к Петру Игнатьевичу с какими-то диковинными семенами и отростками, спрашивала совета насчет саженцев и кустов, наивно полагая, что раз Петр Игнатьевич – пожилой человек, то он просто обязан знать всякие народные премудрости насчет садоводства и огородничества. Наверное, в ее представлении все те, кому за пятьдесят, появились на свет в ту благословенную, доисторческую эпоху, когда каждый питался плодами рук своих, возделывал свой сад…

Ах, какая же это замечательная женщина! Чистый ребенок. Мужлан Хрипунов, не понимавший, каким редким сокровищем владеет, как-то грубо одернул Елену в присутствии Ванникова: «Делать тебе нечего, дорогуша, вот и возишься со своей смородиной да клубникой. Срамота! Перед людьми стыдно! Еще будут говорить, что Хрипунов – скряга, питается подножным кормом. Да я тебе тонну этих ягод на рынке куплю!»

Петр Игнатьевич с жалостью смотрел на Елену. Она как-то виновато потупилась, а потом не стерпела обиды и тихо заплакала. И Ванников еле сдержался, чтоб не обнять ее и не заплакать вместе…

Следователь-пенсионер немного постоял, глядя на окна коттеджа Хрипуновых, потом повернулся и медленно зашагал к дому.